Слабое место - любовь.

— Ты не думал, что нравишься ему?       Это первый вопрос за их прогулку. Они молчали всю дорогу к парку от больницы, и Ривай понимал почему. Такая новость для такой жизнерадостной женщины довольно-таки шокирующая. — Думал, — спустя минуту молчания прошептал Ривай. Его взгляд гулял по асфальту, а губы порой подрагивали от мысли, что Эрен где-то сзади. Даже если обещал не трогать его сегодня. — Вдруг ты пробудил в нем те чувства, из-за которых он забылся? — Ханджи ляпнулась на скамейку у детской площадки. Сейчас она как никто другой нужна Аккерману, как поддержка, и как друг. — Ты забыла, скольких людей он убил? — омега бросил взгляд в сторону подруги и аккуратно сел рядом, накрывая рукой свой живот. — А что будешь делать с Эрвином? Он как и в школе, так и сейчас, — женщина сделала паузу, а после посмотрела на друга. — Что-то испытывает к тебе. — Не знаю, — Ривай хмыкнул сам себе  и посмотрел на очкастую. — Не неси чушь. Он как и обычный альфа чувствует долг. Да и нам обоим удобно. Я сейчас добрый и готов кормить хоть бомжа, а он в обед жрет только лапшу быстрого приготовления.       Детский смех успокаивал, так же как и тишина с понимаем со стороны подруги. Такой он видел её впервые, но был счастлив, что она спокойна и мыслит трезво. Сейчас ему нужен понимающий и трезвый друг, а не безумец, или влюбленый альфа.       Прогулка времени много не заняла. До четырёх они прогулялись вдоволь, что Ривай смог даже устать. С животом гулять все тяжелее, но шутки подруги про шопинг для беременных, открыли в омеге второе дыхание. А акция в детском отделе и третье.       Пакеты в обе руки — обновка, благодаря подруге была и для сына, и для самого себя. Одежда для беременных была велика для мужчины, ибо это все было рассчитано на более высоких, и более полных, поэтому его спас мужской отдел ХL. Да и если находилось нечто подходящее для него — какая-то безвкусица с рюшиками, а рядом смех очкастой и сравнения с сексуальной домохозяйкой, и вновь ржач как у коня.       А в детском отделе Ханджи закрывала кошелёк и рот Риваю, что с радостью смотрел новую одежду для своего ребенка, так же как и плюшевые игрушки. Материнское сердце знает больше, что нужно его ребенку.       Проходя мимо магазина с парфюмерной продукцией, Аккерман поморщился. Он любил какие-либо парфюмы для омег, дабы скрыть свой запах, но сейчас он готов был блевать от такого количества, и поэтому ему пришлось пойти в туалет.       Лёгкие брызги в лицо заставили омегу прийти в себя. Взгляд метнулся по зелёному лицу, что говорило всем об усталости, а после назад. Эрен. — Я скучал.. — прошептал юноша, смотря через зеркало на Ривая, и расплываясь в излюбленной лёгкой улыбке.       Повернувшись резко назад, Аккерман вцепился руками в столешницу. Туалетная комната, что до этого момента была чистой, резко стала кровавой. В каждой кабинке были какие-то части тела, а в одной из них — плавала женская голова, которая шептала что-то невнятное, пока Ривай не услышал четкое «Беги.»       Сзади что-то схватило мужчину за шею и плоский живот, прижимая головой к разбитому зеркалу. Лицо Аккермана изказилось в страхе и удивлении. Его живота не было, а сзади стоял Эрен, что готов был в любую секунду вспороть его грудную клетку и наслаждаться кровью. Вязкая кровь потекла прямо из туалетов, будто там прорвалось что-то, выпуская тысячи литров крови наружу, вместе с глазами, пальцами, языками, ушами. А Эрен лишь наблюдал сзади, пока его образ не сменился другим — парнем в капюшоне, что теперь сидел у трупа посреди комнаты. Он безжалостно вбивал в тело девушки острое оружие, перемешивая все её органы, и делая кашу. Молодая девушка чьё лицо исказилось страхом. Предсмертным страхом.       Ривай сжал свой рот рукой, чувствуя как завтрак поднимается обратно, и вот-вот выйдет. Он готов выблевать от этой картины. Яркой. Мёртвые глаза метнулись в сторону омеги, что с омерзением смотрел на женщину. — Я была такой красивой..       Мужчина, что до этого момента вырезал органы девушки остановился. Почувствовал, что кто-то смотрит и осмотрелся, переводя взгляд на Ривая. Он чувствовал эту улыбку. Противную улыбку, что заставляла поежиться. — Ты он.       Тяжёлая рука накрыла застывшего омегу, слегка тормоша. Все вернулось на круги своя, кроме крови на ладошках омеги. Он настолько впился в свои ладони ногтями, что остались раны. Ему привидилось. Ему показалось. Ему показались они. — Ривай, ты в порядке? Я встретил Ханджи у туалета, она сказала, что ты давно не выходишь.. — рядом стоял Эрвин, что заботливо гладил Аккермана по спине.       Добрый взгляд дружеских глаз метнулся по испуганные глазам, по тому как вздымалась испуганная грудь этого человека. Прежде чем что-то сказать, Смит заметил красные следы на руках. Взяв быстро салфетки в салфетнице, что была прикреплена к стене над умывальником, Эрвин заботливо накрыл ладошки омеги, прижав хрупкое тело к себе.       Вплоть до самой остановки Ханджи не унималась. Она беспокоилась за друга, что минут 20 назад вышел бледный и испуганный из мужского туалета. Благо блондин рядом был. После этого всю дорогу Ривай осматривался, замечая кого-то в тех местах, где никого не было. Но сам Аккерман знал кого видел. Знал, что он не настоящий, но видел его на остановке, в парке, везде. — Ты уверен, что дальше сможешь пойти сам? — женщина обеспокоенно посмотрела на Ривая и накрыла его плечо своей рукой. Ему до дома добираться минут 15, поэтому он спокойно сможет дойти до дома без страха попасть под машину. — Да, мамочка, — хмыкнув себе под нос, омега усмехнулся такой заботливой подруге.

***

      Грудь вздымалась с какой-то угрозой, точнее намекала на нервное дыхание её хозяина, что сжал жевалки и смотрел на убийцу напротив. Того, кто убивает его личность, забирая то, что принадлежит ему самому. Он показал себя не для того, что бы какой-то проходимец пошел за ним, а для того, что бы все знали, что он есть. Что бы почувствовали то, что он потерял, хотя последние две жертвы — просто вошёл во вкус. Почувствовал власть и безнаказанность. — Ты он.       Губы Йегера расплываются в усмешка. Безумец. Тот безумец, что до этого момента убивал, вдохновлял всех выйти из тени, вновь предстал перед образом подражателя. — Покажи себя.       Махнув ножом в сторону подражателя, Эрен ступил ближе, пока парень в капюшоне не поднялся на ноги. С его рук стекала кровь, которая в ближайшее время застынет и будет тяжело отмываться. От этой мысли шатен поморщился. — Не буду. Тебе ещё рано видеть нас.       Парень в чёрном капюшоне направился к Эрену, впихнув ему в руки окрававленный нож. Память от них, специально для него. — Просто знай, что благодаря тебе мы не стесняемся выйти в свет.       От этого парня пахло неприятно, но чувствовалась слабость. Бета? Или омега? Но уж точно не альфа. Эрен огляделся. Никого небыло кроме него самого и изуродованой женщины, чьё лицо было открыто в гримасе ужаса. — Ужасно и безвкусно.       Подцепив ногой горстку земли, Йегер бросил это в сторону трупа, высказывая свое недовольство, и поскорее покидая это место. Сейчас ему хотелось увидеть Ривая, но он обещал не трогать столь испуганного омегу. Он веселится, он хочет забыться хотя бы на один день и избавиться от Эрена. Почему-то это шатен понял только вчера. До этого момента ему было бы плевать на все, но сейчас в нем проснулась трезвость, и это пугало самого убийцу.       Взгляд голубых глаз метнулся к ветрине, где был расположен плюшевый медведь. Огромным и мягкий, и это было видно невооружённым глазом. Ривай улыбнется, если получит такой подарок от него? Намного лучше подарок от личной смерти, чем фотографии на почту убитых и изуродованных омег от подражателя.       Рядом вздохнула какая-то девушка. Она давала намёки того, что одинока, кидая игривые взгляды в сторону альфы. — Тоже думаете, что некому покупать? Такой красивый и миленький..       Девушка откинула назад блондинистую прядь волос и похлопала глазками. На эти жесты внимания Йегер лишь скривился. Ему есть кому покупать эту плюшевую игрушку. Вот только примет ли этот человек подобный подарок?       Эрен сжал кулаки. Да что с ним такое. Бред, зачем ему покупать какую-то тряпку для какого-то омеги? У него есть тот блондин. Вылежит жопу, и подарит подарки, которые его неудавшаяся жертва примет.       Ближе к шести часам Ривай прибрался в квартире. Лишь час уборки, и омега сидит в самой настоящей чистоте, положив книги и ручки на рабочем столе в гостиной. На столе красовался цветок, что по дороге купил ему Смит, дабы омега хоть немного, но приподнял настроение. Это был приятный жест доброты, но для Ривая он дружеский. Полицейский пытался хоть как-то попроситься в гости, но отказ принял лишь на пятый раз, когда следом пришла угроза, что в следующий раз Смит во время обеда будет жрать дерьмо.       Грозная омега и в Африке грозная, но Ривай лишь шутил, дабы дать понять, что приготовит он еду намного хуже чем было раньше.       Экран телефона загорелся, засветился неизвестный номер, и он определённо был настойчив и желал, что бы его услышали. — Слушаю. — Так вот какой ты, — послышался легкий и бархатный голос с той стороны телефона. — Я бы желал услышать чёткий вопрос и ответ. Цель твоего звонка? — Услышать его жертву. Выучить, и закончить начатое.       Звонок в дверь выбивает из колеи. Ривай не знает что делать. Голос по ту сторону продолжал молчать. Ждал каких либо действий со стороны Аккермана. Но не дождался, поэтому просто хмыкнул. — Он зол.. Очень зол. Из-за тебя.       В дверь продолжали звонить, и через пару секунд это эхом отбивалось в ушах омеги, заставляя опустить взгляд в пол. Голова загудела, и даже закружилась, заставляя осматривать квартиру в других красках. Рука схватилась за тумбочку, дабы не свалиться с ног. Сегодня слишком бурный день. Он сошёл с ума? Возможно сходит.       В дверь постучали, напомнив о том, что они ожидают встречи, и Аккерман ничего не может, как открыть её и вздрогнуть. — Здравствуй, Ривай..