Змий моря моего

Любимым местом Азирафаэля во все века был этот уединённый клочок земли, спрятанный от людей скалами и обрывами. Единственным способом сюда добраться были его крылья, которые сейчас сладко трепетали за спиной от порывов ветра, заставляя ангела чувствовать себя свободным от всего мира. Здесь не существовало никого, кроме его самого и бескрайнего синего моря, дышащего синхронно с ним. Чувствуя необходимость в покое, Рафаэль прилетал сюда раз за разом, порой выпадая из реальности на недели. Он чувствовал, как дышат творения Богини, как ласкает разум их отсутствие Понимания, как сам мир воплощается в мягкости и жёсткости основы всего сущего — воде. Он мог часами сидеть и смотреть на водяные переливы и то, как непуганые рыбки вьются вокруг его ног. Море часто меняло свой ритм, настроение, но, не отрывая от него взгляда. Ангел этого не чувствовал. Порой его человеческое тело хотело дышать и двигаться вместе с ним, и вся его сущность превращалась в морские всплески. Мышцы напрягались, выводя движения его тела, а руки и ноги сладко тянулись. Иногда движение заканчивалось в тёмной воде, где сильные руки рассекали морскую гладь наравне с морскими творениями Богини. Уставая от людей, он мог просто сидеть, погрузив ступни в воду, и слушать, о чем шепчет море. Как и людям, ему казалось, что оно пытается что-то сказать, вот только Богиня не дала им языка, который можно было понять. Глаза Азирафаэля в такие моменты становились частью морской глади, что пугало людей по возвращении. Вдыхая море, он сам становился его частью. Поникший, замученный, он вновь нашёл себя сидящим на камнях с погруженными в воду ногами. Усталость сдавливала грудь, не давая дышать, и спокойное море словно бы пыталась его успокоить. Мелкие рыбёшки вились вокруг ног, щекоча и, смотря на них, Рафаэль собрал в себе силы, чтобы улыбнуться. Его рука непроизвольно зарылась в светлые волосы, твёрдые от солёного морского воздуха, и крылья непроизвольно раскрылись во всю мощь. Сделав глубокий вдох, он смог задышать наравне со всей мощью морского существа. Впервые за последние дни он ощутил сладкую свободу. Пьяный от этого, ангел подскочил и закружился, давая крыльям слегка приподнимать его в воздух. Крик вырвался из его грудной клетки, освобождая и очищая от всех закостенелых, прибившихся эмоций последнего столетия. Все вокруг смешалось в сине-серое месиво, прикрытое белыми перьями его собственных крыльев. Эйфория спала с него мягко, словно плюшевое одеяло и ангел сел на камни, подставляя лицо выглянувшему солнцу. Море любопытно лизнуло его ногу, словно бы интересуясь его состоянием. Шум всколыхнувшейся воды озадачил Азирафаэля, и он сел ровно, вытягивая одну ногу. Чёрное существо выползало из воды, заставляя море подрагивать, а брызги замирать на лице ангела. Внутри смешалось так много разных чувств, что он просто замер с открытым ртом и внимательно смотрел на чудное существо. Длинная тёмная змея, сияющая красными переливами, мокрая и словно бы взъерошенная, вконец выползла из воды. Стоило змеиным глазам открыться и показать свою глубокую желтизну, как из горла ангела вырвался звук облегчения. Последний раз в таком обличии он видел хорошего друга около тысячи лет назад и предпочёл бы этого не вспоминать. — Здравствуй, Кроули, — тихо сказал Рафаэль, садясь ровнее. Ему резко стало холодного от морского воздуха. На нем была лишь тонкая белая рубашка и короткие серые штаны, позволяющие чувствовать себя комфортно, но все ещё человеком. Он был благодарен самому себе за сохранение приличий. — Здравствуй, Азирафаэль, — прошипел демон, и было совершенно непонятно, что он вкладывает в эти слова. — Знал бы ты, какие слова крутятся у меня на языке сейчас. Проговаривая эти слова, Змий заполз на камни, пытаясь отряхнуться от воды. Это выглядело достаточно забавно, и ангел едва ли смог сдержать смешок. — Я искал тебя около трёх недель, — громко прошипел демон, смотря прямо в его глаза. Внутри Рафаэля на секунду родился испуг от того, что он пропал так надолго, но после его заменил страх. Так близко увидеть самого Змия — вряд ли это то удовольствие, которое часто испытывают даже ангелы. Азирафаэль мог лишь смотреть в жёлтые глаза, чувствуя, как Кроули мягко обвивался вокруг его тела. — Ты ведь даже не сказал, ангелочек чертов! — Прошипел демон, почти задевая его узким языком. Ангел судорожно вздохнул, чувствуя, как тяжёлыми кольцами сжимает его тело демон, едва ли осознавая себя от ярости. Несмотря на то, что Рафаэль понимал, что может вырваться в любой момент, дышать становилось все тяжелее. Внезапно, смотря прямо в змеиные глаза, ангел мягко провёл рукой по жёсткой чешуе, поглаживая. Ему хотелось извиниться перед Кроули, успокоить его, но в рот словно налили клея, и все, на что он был способен — это с извинением смотреть в любимые глаза. Вся его сущность разрывалась, но он мог лишь мягко вести пальцами по чешуйкам. Такое простое движение заставило Кроули замереть, обвившись вокруг него. Чуть потряся головой, он смотрел тяжёлым взглядом на ангела, а после положил голову ему на грудь. Стальные кольца держали его спину, а глаза смотрели прямо и ровно. От слегка успокоившегося демона Азирафаэль выдохнул и медленно начал говорить. — Прости меня, Кроули. Мне было плохо и совсем не было сил, я просто не сдержался, — взгляд невольно и стыдливо ушёл в сторону. — Я не хотел тебя напугать. Медовые глаза пытливо смотрели на него. — Но ты напугал, ангел, — шипя, ответил демон. — Я от испуга чуть не сошёл с ума. Тяжёлая голова мягко боднула его в щеку жестом привязанности, и лицо Рафаэля невольно залилось мягким румянцем. Прощённый, он крепко обнял своего любимого Змия, смущённо утыкаясь в чешую. Она пахла горячим накаленным песком и солёностью моря, что заставляло его вдыхать этот запах со скрытым удовольствием. Мягкость и нежность объятий с трудом были таковыми, потому что он едва ли мог обвить гибкое змеиное тело. Его руки соскальзывали с гладкой чешуи, и это вызывало внутри что-то тяжёлое, привычно-непривычное. Дыхание невольно сбилось, заставляя ангельские щеки гореть огнём. Тонкий раздвоенный язык скользнул по шее широким движением, и Рафаэль невольно издал низкий горловой звук. Ему показалось, что змей рассмеялся. Медленно, словно бы невольно, все кольца пришли в движение, мягко двигая его. Голова мягко потёрлась о его щеку, успокаивая, и ангел осознал себя мягко обвитым и сидящем в кольцах, с любимыми глазами напротив и узким хвостом совсем рядом с местами, где ему быть совсем не положено. Кто, если не демон, может почувствовать ту лёгкую дымку желания, которая зародилась глубоко внутри? Выражение лица Азирафаэля заставило змеиную морду ухмыляться. Он и сам не мог описать тот клубок эмоций, что роился внутри. В отместку ангел мягко погладил нос, прошёлся по челюсти, заставляя жёлтые глаза блестеть. Рафаэль понятия не имел о том, как принести удовольствие Кроули в таком обличии, но искренне пытался. Прохладная чешуя чутко нагревалась под пальцами, хотя каждая чешуйка была размером с его ноготь. На все движения ангела демон почти был готов урчать. Само присутствие небесного создания в кольцах, обвитого и тяжело дышащего, заставляло его желать вернуться в человеческое обличие. Вот только интерес был гораздо сильнее. Узкий и холодный хвост мягко погладил низ живота ангела и залез под прилипшую к белой коже рубашку. Рафаэль невольно хихикнул, прижимая рукой хвост к коже, и змеиные глаза в ответ засмеялись. Обвив ангела за талию, Кроули боднул его в щеку и потёрся. Они оба подумали, что им не страшно. То доверие, которое они имеют друг к другу не сравнится с тем, которое может представить себе человек. Как бы он этого не хотел, то чувство, которое они рождают друг в другие долгие тысячи лет, едва ли можно сравнить с тем, которое может вызывать человек у человека за свою жалкую жизнь. Азирафаэль не побоится упасть, зная, что за его спиной всегда будет он. Чёрная сажа крыльев всегда схватит его, удержит, не давая разбиться. Он найдёт его даже под землёй, протягивая руку. Как все другие сотни раз. Медовые глаза отразили его чувства с такой силой, что он едва ли мог дышать. Рука мягко скользнула на чешуе, выражая неземную нежность. Морда змия выразила некую усмешку, и он склонился, скользя раздвоенным языком по обнажённой коже. Ангел зашипел, но его пальцы лишь попытались вцепиться в скользкую чешую. Язык был странновато прохладным, и внутри рождалось нечто смешанное. Юркий хвост мягко скользнул ниже, под мокрое от воды белье. Рафаэль задержал дыхание, неуверенный, что все будет так приятно, как кажется. Однако стоило Кроули мягко обвить полувставшую плоть, как с его губ сорвался длинный вдох. Узкий язык провёл от шеи до груди, заставляя Азирафаэля зажмурить глаза от охватившего горячего возбуждения, которое, казалось, все же постыдно-неправильным и странным. Но присутствие демона резко уравновешивало все, заставляя его забыться, наравне со стальными кольцами и змеиным языком. Языком, который на пробу коснулся твёрдого соска, предварительно разорвав рубашку, мягко пытаясь ласкать. Первый касания были едва ли ощутимы, и Кроули обвил языком горошинку и зашипел, пуская адски приятную вибрацию, которая заставила Рафаэль выгнуться, застонав. Его словно пронзило током, следом заливая огненной лавой. От действий демона он был способен лишь высоко тянуть какие-то звуки и впиваться в крупные чешуйки, скоблить их. Тонкий хвост, замеревший ненадолго, начал двигаться, сладко сжимая и кончиком дразня головку. От эмоций ангел едва ли видел что-то перед собой, судорожно сжимаясь. Чаще всего одного присутствие Кроули было достаточно, чтобы заставить его терять голову. Длинного тела, адской ухмылки и рыжего вихра волос. Теперь же одного осознания, что там, внутри, этот чертов знакомый не одно тысячелетие демон, который сейчас ласкает его тело. Ласкает его, зная, как сильно его штормит. Все, что он способен был видеть — это жёлтые глаза, гипнотизирующие его, заставляющее дрожать от возбуждения ещё сильнее. Пока хвост ласкал его ритмично, сладко сжимаясь в разном темпе, измазанный в смазке, глаза смотрели прямо в его душу. И, обнаженный со всех сторон ангел был готов на все и наслаждался этим. Удовольствие резко пронзило его, выгибая, ломая, заставляя кричать на этом пустынном, маленьком клочке земли. Демон сжался вокруг него, отпуская плоть, пока к ангелу не вернулось зрение. Змеиные глаза смотрели взволнованно, и Рафаэль крепко обнял его, не способный говорить. С пальцев внезапно сорвалось Чудо, которое ангел едва ли могу контролировать. Тяжёлые кольца замерли, сжались и Азирафаэль испуганно вскрикнул, считая, что его Чудо может принести демону непоправимый вред. Кроули задрожал, и из изменённого горла вырвался низкий стон, граничащий с рыком. Гибкое тело выгнулось, почти отпуская Рафаэля, и тот почти был готов плакать, держась за стальные чешуйки. Судорожный вздох сорвался с губ демона, и тот ошарашенно посмотрел на Рафаэля. Морда выражала невероятное удивление и восторг. — Ты в порядке, Кроули? — испуганно затараторил ангел, смотря в любимые глаза. — Более чем, — судорожно пробормотал Змий. — Ты только что отразил на мне свой оргазм. Беспардонность демона заставила Азирафаэля покраснеть. Смысл дошёл до него чуть позже, и они оба посмотрели друг на друга ошарашенными глазами. Змеиная морда медленно расплылась в ухмылке, и Кроули рассмеялся. — Это было охуенно! Горжусь собой, — он легонько боднул его в щеку и ангел понял, что даже не может злиться за эту ремарку. Все тело сладко ныло, вновь обвитое стальными кольцами, и Рафаэль крепко обнял большую упрямую голову. Внутри было пусто пока разум спал, и ангел был рад этому перерыву. Это потом он, закрывшись в магазине, будет часами анализировать то, откуда у него такие позывы вместе с книгами Фрейда и Эллиса. А сейчас можно было качаться на волнах удовольствия, пока мышцы остаточно сжимаются и расслабляются. Кроули тихонько проурчал ему в ушко и скользнул языком по ушной раковине, вызывая тихий смех. Жёлтые глаза взглянули на него нежно, и кольца начали двигаться. Гибкому демону хватило лишь немногих секунд, чтобы поставить все ещё румяного ангела сползти на землю. Смутившись, тот лихорадочно начал застёгивать рубашку, чем вызвал у Кроули смешок. Пронзительно на него взглянув, он спросил: — Ты готов возвращаться, Азирафаэль? Ангел коротко кивнул, раскрывая тяжёлые от воды крылья, несмотря на всю их эфемерность. Он бросил вопросительный взгляд на демона, не зная, как они отправятся обратно. Ему бы конечно, было интересно то, как сюда прибыл Кроули, но не смел спросить о том. Тому было достаточно одного этого взгляда, чтобы выдать усмешку. — Садись мне на спину, ангел. Крылья тебе не понадобятся. Смущённо улыбнувшись, Рафаэль подплыл к сползшему в воду демону, обхватывая его аккуратно под мордой, не зная, как лучше это сделать. За долю секунды чешуя словно бы стала тверже, плотнее и более цепкой. Не удержавшись, ангел чмокнул змеиную голову, растаяв от такой заботы. С громким криком Азирафаэля Кроули впился в воду спиралью, несясь, словно сумасшедший, выныривая, чтобы дать воздуха. В воздухе он умудрялся крутиться, громко смеясь, но ни на секунду не притормаживая. От страха все внутри ангела летало, заставляя визжать, но дух захватывало до безумия. Стоило демону слегка подустать, как он даже смог насладиться ледяной водой и жёстким воздухом. Крик сменился смехом, отдающийся эхом, которое их уши уже не ловили. Свобода пронзала его ещё сильнее, чем до прихода Кроули. Он был не одинок в своей свободе, он был нужен и любим. Разделённая с кем-то, она словно бы сияла ещё сильнее, давая сердцу биться, а лёгким дышать. Весь мир раскрылся, словно цветок, отпуская их, творения самой Богини, туда, где они могут быть способы. В целый мир, который им открыт. И эту свободу с ними разделило искреннее и живое Море.