Last week

Да-эм. Здесь жутковато. Но мне нравится бродить по заброшкам. Нам все время впихивают в голову, что мы должны оставить след в истории. Вот я и оставляю. Тут все стены в моих следах. Ха! *злобный смех*. Жёлтый, зелёный, синий, красный! Здесь хожу лишь я одна, уже даже бомжи и алкаши боятся моих искусно нарисованных кровавых клоунов. Лично меня компания моих произведений устраивает: с ними можно поболтать. Но жаль, что недолго. Дело в том, что через некоторое время они начинают тебе отвечать. Немного жутко, правда?) Да, мне смешно, мне весело. Прикольное чувство, когда тебя боятся психиатры). Никогда не было? А жаль... Итак, что же мне такое нарисовать? Ах, да! Сегодня переходим на фнаф. Давай, Фокси, я в тебя верю! Лис получался по-настоящему уродлив, прям как настоящий фнафец! В это время зарычал Фредди Крюгер. Когда я обернулась, на стене его уже не было. Сбежал, трус! Ну, ничего! Завтра увидимся! А, блин, не получится! Завтра я улетаю в Америку, говорят, что там психиатры лучше. Хорошо, я и с ними найду общий язык) *снова злобный смех*.

***

Началось всё с того, что предкам не нравились мои привычки подглядывать за своими игрушками. Я надеялась, что они оживут. Сейчас я понимаю, что это нормально для детей. Иногда я нарочно говорила, тип видела, как они двигаются. Это как раз предкам и не нравилось. В 5-летнем возрасте я познакомилась с психиатрами. Ах да, я что-то сильно задумалась. Фнаф рисовать не хочу. В больницу пойду одна – предки говорят на немецком. Мне неинтересно, где я. Мне пофиг. Я не интересуюсь географией. Зато люблю английский. — Эй, а что делает такая милая девушка в такое тёмное время суток в таком заброшенном месте? — сбоку раздался чей-то голос. Когда я обернулась, лицо парня стало меняться на ужас. Он весь затрясся, как лист. Ничего, меня все равно все стараются избегать. Он закричал и убежал. Вдруг чья-то слюна упала мне на плечо. Запах говорил сам за себя. Я не стала оглядываться, побежала за парнем. Эхх, и этот сбежал...

***

— Слушай, ну у тебя хоть подруга есть? — Подруга? — я попыталась вспомнить, что это за слово. — Ну, была. — Ффух... — Но потом она переехала, и мы перестали общаться. — Когда это было? — Нууу... Лет 7 назад... — И ты её не навещала? — Ну, навещала... Только не нашла... Она живет по (назвала улицу и участок). — Она там живёт? — Не только она. — С родителями? — Да нет, родители отдельно. — Это как? (Называет улицу и дом, которые называла я) — это её дом или чей? — Это кладбище. Я поняла, что окончательно доломала психику парня. — Она умерла от шока, её напугали мои рисунки. Однажды я её попросила присмотреть за ними. Её нашли мёртвую, — парень затрясся, — П-Ппейт-тон... Там... Сзади, — я просто дёрнула его в сторону. О, за мной в Америку приехал Фредди! И не один, а два! Слюни висели на плече. Мы с Пейтоном валялись где-то в углу. Он не хотел выпускать меня. Жаль парня. Ему стало ещё хуже, когда узнал, что это всего лишь рисунок.

Раз, два. Фредди в гости идёт. Три, четыре. Фредди ключ достаёт. Пять, шесть. Фредди в дом заходит. Семь, восемь. Ты больше не будешь спать. Девять, десять. Фредди идёт убивать!

Детский голос из ниоткуда исполнял мою любимую считалочку. Крюгер приближался всё быстрей. Становился все ближе и ближе. Я схватила фонарик, взяла бедного Пейтона за руку и рванула вглубь заброшки.