Еще 100 способов влюбиться

— Что это вообще за вопрос такой? — закатил Мамору глаза. — Простой вопрос из журнала, — ответила Усаги, кладя ежемесячник перед собой. — Вопрос, который относится непосредственно к моей работе, — задумчиво проговорил Мотоки, постукивая пальцем по подбородку. — Если бы я был десертом, то каким? У меня тут есть молочные коктейли, пироги, кексы, печенье и еще куча разных сладостей. Интересно, задумывались ли о подобном мои клиенты, заказывая все это? — Не думаю, Мотоки, что это так уж… — Ой, да ладно тебе, Мамору, — усмехнулся бариста, — позволь себе немного подурачиться. — Точно, — согласилась Усаги глядя на Мотоки. — Ты мягкий и сладкий, как торт или же… — Она повернулась к Мамору. — Твердый и неподатливый, как арахисовый батончик. — И как это понимать? — выгнул Мамору бровь. — Так, что ты, возможно, не самый мягкий десерт, — пожала плечами Усаги. — Ну, если кто тут и арахисовый батончик, — развернулся он к ней, — то это ты, как самая поехавшая из нас. — Я не поехавшая*! — Вчера ты сказала, что твоя кошка помогла тебе с домашним заданием! — Ну так я не виновата в том, что моя кошка разбирается в математике лучше меня! — Что?! Как это вообще возмо… — Мамору оборвал себя на полуслове и уставился на Усаги в попытке понять, не значат ли ее слова что-то другое. Неа. Она на самом деле сказала, что ее кошка — математик. — Так, если вы оба закончили, — вздохнул Мотоки, — то давайте объявим ничью. — Я не ореховый батончик, — проворчала Усаги. — Так же, как и я! — закатил Мамору глаза. — Я бы сказал, что он больше походит на мороженое, — озвучил свои мысли Мотоки. — Серьезно? — озадаченно переспросила Усаги. — Ну, я даже не знаю… — Мамору пожал плечами. — Нет, серьезно. Все вполне логично, — ухмыльнулся Мотоки. — Ты можешь быть холодным, временами. Не то что это прям большая проблема, но многие этого попросту не выдерживают. Их зубы просто не справляются с таким холодом. И это я уже не говорю о том, когда они получают концентрированную дозу Мамору за раз, что приводит к головной боли, как если бы мозги замерзли… — Эй! — воскликнул Мамору. — Я у людей головную боль не вызываю! Это ее работа. — Он ткнул пальцем в сторону Усаги. — Неправда! — завизжала Усаги. — Назови хотя бы одного человека, у которого… — Да у меня от вас обоих голова трещит! — не выдержал Мотоки. — Так или иначе, несмотря ни на что, ты, Мамору, на самом деле хороший парень. Милый. — Я… э-э… — Мамору озадаченно заморгал. — Спасибо. — Ты и правда сделал несколько хороших вещей, — согласно кивнула Усаги. — Например, спас Луну, когда она забралась на то высокое дерево. Помог детям починить воздушного змея. А еще кормишь уток на пруду… — Ладно, ладно! — замахал на нее Мамору. — Вы меня в краску вгоните. — Ну так ты признаешь это? — тут же вклинился Мотоки. — Хорошо, — пожал Мамору плечами. Щеки его приобрели слегка розоватый оттенок. — Я, Мамору, холодный и сладкий, как пиалка мороженого. — Да! — обрадовалась Усаги. — Победа! — воскликнул Мотоки. — Как думаете, каким десертом могла бы быть я? — поинтересовалась Усаги, глядя на них обоих. Притворившись, что закашлялся, Мамору закрыл лицо, в попытке спрятать вспыхнувшие вновь щеки? Сознанию понадобилось менее секунды, чтобы ответить на поставленный Усаги вопрос. Ты вишенка на верхушке порции мороженого.