Еще 100 способов влюбиться

— Ты что тут делаешь, Оданго? — удивился Мамору, подойдя к ней. — Шла в Chuck-e-Cheese* и потерялась? — Ничего я не потерялась! — сурово уставилась она на Мамору. — Я тоже могу посещать музеи. Усаги стояла напротив картины с названием «Воскресный день на острове Гранд-Жатт». — Я и представить себе не мог, что ты знаешь, что такое музей, — ухмыльнулся он. — Какой же ты бака! Я тоже могу наслаждаться искусством! Мамору подался немного вперед и легонько дернул ее оданго. — И что же ты думаешь вот об этой картине? — Он кивнул в сторону висящего на стене полотна. — Она милая, но, похоже, у Жоржа Сёра была просто уйма свободного времени, — пожала она плечами. — Да уж, пуантилизм* требует времени. — Сначала нужно подобрать цвета, затем расставить правильно точки, чтобы каждая была на своем месте. — Да, немалый объем работы, — согласился Мамору, подходя ближе к картине. — Оу, это самая классная часть! — воскликнула Усаги, повторяя за ним. — Ты подходишь ближе и видишь каждую точечку отдельно от остальных, как будто в них нет вообще никакого смысла. Словно две абсолютно разные картины. Мамору украдкой глянул на Усаги, пока та увлеченно разглядывала картину. Ее глаза прыгали с изображения женщины с зонтом на мазки разнообразных оттенков голубого, образовывающих на полотне воду. — Подойди ближе, — задумчиво начал Мамору, вспоминая их ссоры, — и кажется, что это просто какая-то путаница — столько цветов и чувств, что никак не выстроятся в одну линию. Просто точки. Иногда и с людьми так бывает — словно вместо того, чтобы двигаться вперед по прямой, они двигаются вперед точками. Усаги озадаченно взглянула на него. — Люди могут двигаться точками? Это как много маленьких шажков вместо одного большого? — Ага. — Он облизал внезапно пересохшие губы. — Как фрагменты — незначительные действия, что помогают медленно двигаться вперед. — Ну, — начала Усаги, прочистив горло, — фрагменты временами это тоже хорошо. — Да? — Иногда люди видят только точки и приходят в недоумение от обилия странных цветов. «Как все те крики, ссоры и прозвища», — подумала вдруг Усаги. Мамору почувствал, как она берет его за руку и тянет назад. Теперь они стояли в паре метров от картины. — И даже если эти люди не видят сквозь точки, — проговорил Мамору, переводя на нее взгляд, — то по крайней мере мы способны увидеть полную картину. «Все те крики, ссоры и прозвища значили намного, намного больше. Ты тоже это чувствовала, но не знала, как сказать?» — пронеслось у него в голове. Так, рука об руку, они и продолжали исследовать залы музея. Мамору нравилось создавать полотно из точек вместе с его Оданго — крошечные отрезки временя, когда они кричат и улыбаются. Он надеялся, что за этот день они соберут все точки, все фрагменты их жизни, и создадут новую картину.