Солона

— Почему я рассказываю об этом тебе? — Потому что я слушаю. Солона потянулась, размяв занемевшую от продолжительного сидения на каменной скамье спину и искренне улыбнулась собеседнику. — А я думаю, потому, что ты не сможешь никому рассказать об этом. Губы ее собеседника дрогнули. Солона наклонила голову и прищурилась. — Это, кажется, была улыбка? Не знала, что ты на такое способен. И разве я сказала что-то смешное? Солона встала, потянулась снова. Суставы в коленях и локтях недовольно захрустели, отзываясь болью. Проклятье, сколько же она здесь торчит? Скоро, похоже, совсем превратится в камень. Почувствовав на себе выжидающий взгляд собеседника, Солона села обратно, приняв позу поудобнее той, в которой провела последние несколько часов. Он ждал продолжения, и постоянно задавал вопросы, вытягивая из нее все тайны, сокрытые очень глубоко в ее душе. Словно порождение тьмы, пытающееся добраться до Древнего бога. Ее рассказ периодически прерывался, именно когда она задавала себе этот вопрос — почему? — У меня есть еще один ответ на твой вопрос. Солона подложила руку под подбородок, уперев локоть в каменный стол и картинно приподняла брови. — Удиви меня. — Ты рассказываешь мне о себе, потому что я попросил. Ну это точно неверный ответ. Десятки людей просили ее рассказать о себе, поделиться чувствами. Но никому и никогда, она не рассказывала того, о чем рассказывает ему в последние несколько дней, перед тем как отправиться спать. Она не знала почему, как не знал и он. Но ведь ответ должен был быть. — Ты остановилась на том, как вернулась в Башню Круга. Солона вздохнула. Не так много времени прошло с тех пор, но она словно говорила о событиях далекого прошлого, такого далекого, что казалось все это происходило не с ней. — Да, у нас был свиток призыва, такой же как и для Орзаммарских гномов и долийцев. Мы хотели попросить их, ну или заставить, присоединиться к войне с Мором. Я одновременно и рвалась и боялась вернуться в Башню. Рвалась я снова увидеть Каллена, а страх был скорее подсознательный. Я вкусила свободную жизнь, пусть и много чем омраченную и, кажется, боялась тогда, что храмовники могут удержать меня, раз Ферелденского Ордена Серых Стражей больше нет. Алистер, услышав мои опасения завопил, что никто не посмеет и пальцем меня тронуть и все в том же духе. Болван. Если бы они захотели, то какой-то мальчишка их точно бы не остановил. Ну да я отвлеклась. Хм, да, Башня рухнула в бездну. Маги крови в открытую восстали против своих стражей. Поубивали и храмовников и своих. И разбираться пришлось мне. Оставлю подробности о спорах с Грегором и Ирвингом, думаю ты уже понял, что они из себя представляют. Я тогда думала только о Каллене. К удивлению своих спутников, проверяла каждое мертвое тело, что мне попадалось, пока мы пробивались к вершине Башни. Солона кашлянула и отпила остывшую травяную настойку. После того как она покинула Круг во второй раз, она поклялась себе забыть об этом периоде своей жизни. Стереть из памяти проклятую башню вместе со всем ее содержимым. Вспоминать об этом сейчас было, к удивлению, больно. Собеседник слегка склонил голову вбок и чуть подался вперед. Кажется, в его понимании, так показывалось участие. — Мы ведь договорились. Ты должна думать вслух. Травяной отвар оставил во рту горький привкус. Солона с грустью вспомнила вкус вина и вздохнула. К сожалению, в этих чертогах ей категорически не наливали. — Только бы был в порядке, только бы с ним все было хорошо - это все, о чем я думала в тот момент. Меня не заботили невинные жизни, которые я не успевала спасти и демоны не пугали, все о чем я думала это он. Я боялась, что так и не успею сказать ему все что хотела и не успею услышать то, что он всегда хотел сказать мне. Проклятье. Она ведь забыла Каллена. Сколько времени не вспоминала о нем, греясь в объятиях Алистера, а потом Натаниэля. Даже темы о событиях в Киркволле, которые вскользь затрагивали его имя, не пробуждали в ней абсолютно никаких чувств. Она решила забыть и забыла. Но почему сейчас она так отчетливо вспомнила его лицо и медовый взгляд, преследовавший ее всюду в стенах Башни. Но также она вспомнила и о том с какой отчужденностью и даже ненавистью в этом самом взгляде он провожал ее, когда она, разбитая, наконец то навсегда уходила из Башни. — Солона. Женщина вздрогнула. — Да, думать в слух, я помню. Через мгновение Солона подняла любопытный взгляд на собеседника. Выражение его глаз она распознать не могла, но на губах снова легла тень улыбки. — Сколько я уже здесь? Два года или больше? За все это время ты ни разу не называл меня по имени. Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты начинаешь ко мне привязываться. — Мне это не свойственно. — Да ну? Солоне нравилось его дразнить. Одно из немногих развлечений в ее новом обиталище. Но она делала это очень осторожно. Какое никакое, а уважение она к нему все-таки испытывала. — Ты снова погрузилась в себя. Времени у нас много, но я не люблю растрачивать его впустую. Продолжай. — А разве мои рассказы о прошлом и абсолютно не важных уже вещах не пустая трата твоего времени? — В какой-то степени. — И ты все равно хочешь, чтобы я продолжала? — Да. Солона уже давно перестала удивляться его поступкам и суждениям, а потому снова вздохнула и продолжила. — Я нашла его в магической клетке. Измученного и сломленного. Он не верил, что это на самом деле я. Демон желания пытал его. Пришлось какое-то время его убеждать. А когда удалось это сделать, он мне не обрадовался. Они его просто сломали, он перестал быть похожим на себя. Пытался убедить меня, что всех оставшихся магов нужно убить. Не важно, малефикары они или нет. И я была готова согласиться. Хотела сравнять с землей крепость за то, что забрали его у меня. В нем никогда не было ненависти. Он был таким добрым и робким. Солона прикрыла глаза, воспроизводя в голове его образ. К огромному удивлению он причинил ей не только боль. Сердце забилось чуть быстрее, и даже, казалось, что к посеревшим щекам прилило тепло. Каллен стоял перед ней, не в силах смотреть в глаза, заикающийся, с румяными щеками, которые Солона так часто мечтала покрыть поцелуями. — Я убила Ульдреда, он был первым кого я по настоящему хотела убить. Солона глубоко вздохнула. Она подобралась в своем рассказе к переломному моменту в ее жизни. Не помощь Йовану и вступление в Серые Стражи изменили ее. Это сделал всего лишь взгляд и несколько слов храмовника, которого она считала единственным, по настоящему дорогим человеком в своей жизни. — Невинные маги были спасены, призыв услышан, они пообещали помочь в грядущей битве. Я уходила из Башни победительницей, обрела нового ценного спутника, но чувствовала себя опустошенной. Каллен отвернулся от меня, не понял мое решение пощадить оставшихся магов. А может и не захотел понять. Его винить в этом трудно, его пытали, сломали тот внутренний стержень что поддерживал в нем истинную справедливость. Он смотрел на меня как на опасную отступницу. Я была уверена тогда, что прикажи Грегор схватить меня он бы сделал это не задумываясь. Я ушла не оборачиваясь, оставив существенную часть своего сердца в Башне, которая навсегда осталась для меня ненавистной. Холодные щеки Солоны что-то обожгло. Женщина провела рукой по лицу, стирая горячую слезу и с удивлением посмотрела на мокрую ладонь. — Ты что-то подсыпаешь мне в чай? Никому и никогда я не говорила о тех чувствах, даже моему покойному мабари, а он был единственным кому я могла безоговорочно доверять свои секреты. Худая рука с длинными пальцами, похожими на конечности паука легла на стол, в нескольких сантиметрах от руки Солоны. Ей на секунду показалось, что он собрался дотронуться до нее. Солона поспешно убрала руку от неприятной близости и провела ей по волосам, пряча упавшую на глаза челку за уши. — Снова хочешь порассуждать о том, почему ты рассказываешь обо всем мне? Женщина, не задумываясь, отрицательно покачала головой. Кажется она наконец смирилась с этим. Может он соскучился по разного рода историям в своем многовековом прозябании под землей, ей стало плевать. Хочет слушать, пусть слушает. Она освободилась от эмоционального груза, который, как оказалось, терзал ее все эти долгие годы. Но их в ее душе было еще очень, очень много. Архитектор словно прочел ее мысли, хоть и обещал никогда этого не делать. — Перед тем как приступить к моему плану, ты должна освободиться от прошлого. Я тебе в этом помогу. А сейчас отправляйся спать, но перед этим плотно поешь, восполни кровь, что отдала. Иди, моя ученица. Продолжим позже.