— Испугалась? — обеспокоенно спросил Шастун.
Для человека, который пару минут назад парил по всему салону, охранник выглядел хорошо. На нём не было ни единой царапины.
Яна коротко кивнула и поправила белую толстовку Антона, которой парень накрыл её плечи. Арсений Сергеевич мерил шагами торговый зал, попутно набирая чей-то номер телефона. Когда попытка в очередной раз сорвалась, Попов злобно прошипел в трубку:
— Сообщение оставить? Я оставлю. Где тебя носит, Кузнецова? Ты должна быть на работе.
На работе, — Яна перевела взгляд на Шастуна, которого совсем не удивляло состояние Арсения Сергеевича. — Кажется началось то, чего мы так боялись, — непонятно, но устало сообщил Попов и убрал телефон в задний карман джинс.
Не обращая внимания на взгляды, устремлённые в его сторону, мужчина сгрёб ботинком в кучу стеклянные осколки, которыми был усыпан весь пол.
— Оставь, — спокойно, но с напором произнёс Антон, развернувшись на Попова. Яна смотрела на Шаста, который продолжал сидеть перед ней на корточках. — Я Стасу позвоню, он с этим в два счёта разберётся.
— Они что, не видят, что всё внутри разбито? — тихо поинтересовалась Некрасова, и Шастуну пришлось повернуться на неё. — Почему они равнодушно проходят мимо? — девушка кивнула на покупателей за стеклом, которые беспечно перемещались по торговому центру. — Или у нас в стране настолько всем наплевать на чужие проблемы?
Близкое нахождение Антона смутило Яну, и она посмотрела на Попова, стоявшего в паре шагов от охранника.
— Они этого не видят. От них это
скрыто, — пояснил спокойно Арсений Сергеевич, к которому вернулось привычное хладнокровие. — Ты вообще давно здесь? — он строго сложил руки на груди, и Яна догадалась, что ничего хорошего это не сулило.
— Хочешь, я тебе кофе принесу? — излишнее дружелюбие Антона и готовность исполнять любое желание ещё больше пугали Некрасову, и она помотала головой.
— После пяти пришла. Ирка пошла в парикмахерскую, попросила подменить, — рассказала девушка, проигнорировав недобрый огонёк, сверкнувший в глазах Шастуна. — Мне всё равно было заняться дома нечем, — добавила она, догадавшись, к чему был этот взгляд Антона.
— Разумеется, — недоверчиво протянул парень.
— Ты видела нападавших? — Арсения Сергеевича не волновали выяснения отношений между коллегами.
— Нет. Одного, — быстро добавила девушка и замолчала. — Он… — Яна посмотрела на Антона, затем на мужчину, стоявшего за его спиной. — Он… — повторила Некрасова, стыдясь произнести вслух то, что видела.
— Растворился в воздухе, — подсказал Попов. — Со вспышкой или без?
— Арс, ты что, прикалываешься? — возмутился Шаст, развернувшись на начальника. Яну удивила подобная фамильярность в общении этих двух. — Ты же прекрасно сам видишь, что у неё нет ауры.
—
Ауры? — оскорблённо повторила Некрасова. И снова она посмотрела сначала на Антона, потом на Арсения Сергеевича. — О чём он? — решила она спросить у Попова, поскольку в её глазах у директора ювелирного магазина всё-таки было больше авторитета, чем у охранника.
— Надо дождаться Кузнецову, — слишком быстро проговорил Антон, будто нарочно не позволив вставить слово Попову. Арсений Сергеевич пилил взглядом спину Шастуна, и Яна поняла, что её предположение оказалось верным. — Ян, ты только испугалась или что-то ещё?
— Ты хочешь спросить, не наложила ли я в штаны от страха? — выдала Некрасова и начала громко смеяться.
— У неё же не истерика? — Шастун растерянно повернулся на Попова.
— Антох, руки, — показательно равнодушно заметил мужчина, кивнув на девушку. — Она не разжимает кулаки с того самого момента, как ты усадил её на стул посреди зала, — подсказал Попов.
— Ян, послушай меня, — лицо Антона оказалось слишком близко, и это заставило девушку прекратить смеяться. — Послушай… Всё, что здесь было, — голос парня убаюкивал, а зелёные глаза начали светиться. Всё это заставило девушку улыбнуться.
— Даже не думай, — рука Попова резко опустилась на плечо Шастуна, и он дёрнул парня назад. Яна встряхнула головой и поняла, что наваждение от близкого контакта с Антоном прошло. — Любая активность с твоей стороны сейчас опасна, — строго напомнил Арсений и посмотрел на ничего не понимавшую Яну.
Девушка догадалась — директор не знал, что с ней делать. В отличие от Попова Шастун знал, что нужно сделать, но Арсений подавлял его инициативу:
— И руки мы забинтуем, никакого ис… никакой активности.
— Тот парень. Он просто исчез в воздухе, — Яна неожиданно воспряла духом и решила, что хоть один из мужчин, но проговорится. — Это нормально?
— Мальчики, вас совсем нельзя оставить одних.
Знакомый бодрый голос Ирки Кузнецовой прорезал пустоту, и сама Ира приобрела знакомые очертания, превратившись из прозрачной в материальную.
Испуганная Яна зашлась в новом хохоте, когда смогла разглядеть Кузнецову. Судя по всему, звонок Арсения вырвал Ирину на середине преображения. Волосы Ирки источали химический запах даже на расстоянии вытянутой руки, а их насыщенный жёлтый цвет был виден из космоса невооруженным глазом.
— Она в шоке. У неё стресс, — заступился за Некрасову Шастун, замаскировав ухмылку в кашле.
Ира закатила глаза и покачала головой, потом запоздало метнула взгляд на знакомую толстовку на плечах сменщицы. Кузнецова развернулась на Антона и странно улыбнулась. Шастун откашлялся, намекнув, что шутки неуместны.
— Я должна вернуться назад в течение получаса, — спохватилась Кузнецова и развернулась на Попова. Она угрожающе прищурила глаза, когда и на губах Арсения Сергеевича появилась усмешка, когда он покосился на волосы девушки. — И завтра выходной.
— Кузнецова, ты не охренела? — спокойным голосом поинтересовался Попов.
— Ты какого хера ушла? — поддержал начальника Шастун, вскочив на ноги. Он подошёл к Ирке и схватил её за плечи. — Ты знаешь, кто она, — кивнул он на Яну, которая прекратила смеяться и снова начала смотреть на всех с подозрением, — и просишь её поменяться с тобой. А если бы с ней что-то случилось…
— Шаст, завали, — моментально осадила охранника Ирина. — Мы с тобой оба прекрасно знаем, что её
обращение — вопрос времени, — если сначала Некрасова предпринимала попытки вникнуть в их разговор, то сейчас поняла, что это бесполезно, хоть и говорили, видимо, о ней. — Арс, серьёзно? — девушка развернулась на Попова в поисках поддержки, поправив мокрые жёлтые волосы. — Давай предупредим её и избавимся от головной боли. Предупреждён — значит вооружен.
Яна разжала руки и посмотрела на свои окровавленные ладони. К разговору коллег она не прислушивалась, решила, что всё происходящее — сон, и она скоро проснётся.
Не могут же так фамильярно обращаться к Арсению Сергеевичу охранник и продавец его магазина. Не могут же люди растворяться и материализоваться из воздуха. Не может и Шастун за секунду становиться невероятно обаятельным, а его глаза не должны светиться.
— Я принесу аптечку.
Кузнецова поняла, что Арсений размышлял над её предложением, поэтому решила заняться Яной.
— Ты что думаешь? — тихо спросил Попов, посмотрев на Шастуна, который прислонился к одному из разбитых шкафов и наблюдал за Некрасовой оттуда.
— Ты сам знаешь, что я думаю. Только ты мои взгляды не разделяешь. Да и с недавних пор у нас перевес тёмных, — съязвил Антон, а вернувшаяся к ним Кузнецова бросила на него сжигающий взгляд. — Я могу исцелить, а Ирка внушить, если ты не хочешь запачкаться, — продолжал настаивать на своём Шастун.
— Можно я домой пойду? — попросила Яна, подняв глаза от своих порезанных рук.
Она заглянула в глаза Ире, севшей перед ней, и натянуто улыбнулась. От Кузнецовой угрозы она не чувствовала хотя бы потому, что коллега была сейчас прекрасной антирекламой для любого салона красоты.
Ирина посмотрела на Некрасову и увидела дорожку слёз, скатившуюся по щеке. От увиденного ей стало неловко, и Яна стыдливо утёрла щёку тыльной стороны руки, оставив пятно крови на лице. Ирка стёрла его ватным диском и развернулась на стоявших в стороне парней, которые не могли их подслушать.
— Идиоты! Вы её своими разговорами напугали, — раздражилась девушка. — Ладно, Антон… — Кузнецова махнула рукой на возмущённого Шастуна, словно поставив крест на нём. — Но ты, Арс, ты же чувствуешь её страх.
Яна окончательно потеряла надежду и вжалась в стул, на котором сидела. Цепкие пальцы Ирины продолжали держать её ладонь, и девушка боялась, что если попытается вырваться, то её рука останется у Кузнецовой в качестве сувенира.
— Чувствую, — голосом провинившегося подростка сообщил Попов, — только мне сильно фонит от другого человека, который и трясётся от страха, и в бешенстве одновременно. Тебе хорошо… Ты-то Шаста не чувствуешь.
— Ребят, может, я правда домой пойду? — повторила с нажимом Некрасова, догадавшись, что к общему решению команда не спешила прийти, и у неё всё-таки был шанс. — Вы пока определитесь, кто тут кого чувствует, а…
— Ян, послушай, — Арсений молниеносно оказался напротив девушки, и Кузнецова растерянно отшатнулась, — мы не желаем тебе зла, — с этими словами Попов взял Яну за руку, и она перевела испуганный взгляд на выпрямившуюся Иру и продолжавшего стоять в стороне Антона. — Не бойся, мне это очень мешает, — продолжал говорить какими-то загадками мужчина.
— Это сложнее, чем вы думаете, — осторожно заметила Некрасова.
— Я тебе помогу, — пообещал Арсений Сергеевич.
Яна посмотрела на мужчину, стараясь понять, о чём он говорил. Его непривычно синие глаза цвета бушующего моря выглядели устрашающе, но… страх девушки неожиданно начал отступать. Близкое нахождение начальника действовало успокаивающе. Некрасова изумлённо смотрела в глаза Попова: бушующий синий сменился спокойным голубым. Страх постепенно растворялся, и девушка взглянула на Иру и Антона. Они не видели метаморфоз, творившихся с глазами Арсения Сергеевича, эти двое зачем-то изучали пространство вокруг него.
— И как это понимать?
Некрасова поняла, что теперь слово взял Попов, поэтому обратилась снова к нему.
Всегда уверенный Арсений Сергеевич отчего-то молчал, стараясь подобрать слова. Его раздражало нервное перекатывание с носков на пятки ботинок Шастуна. Он взглянул в серые глаза Некрасовой, полные больше непонимания, чем страха, и бросил взгляд через плечо на Кузнецову. Догадавшись, о чём просил Попов, Ира положила руку на плечо Антона.
Яна внимательно следила за всеми присутствовавшими, и этот жест от её взгляда не ускользнул. Она с подозрением прищурилась, отвлекаясь на мысль, а было ли что между Иркой и Антоном. С Кузнецовой Яна в смену выходила редко, ещё реже с Шастуном и Кузнецовой. Почему ей не рассказали? А что она за звезда такая, чтобы её ставить в известность, кто с кем встречается. Некрасова начала нервно жевать нижнюю губу от посетивших её мыслей и, отвернувшись, столкнулась с любопытным взглядом Арсения Сергеевича. Смутившись, девушка потупила взгляд, а мужчина странно ухмыльнулся. Это была ухмылка из разряда «я всё понял».
— Ян, возможно, что это странно прозвучит сейчас, — осторожно заговорил начальник, и мелькнувшая улыбка исчезла с его лица. — Мы
хранители. Люди, обладающие особым даром. Я пока не буду вдаваться в подробности, — Арсений рассёк ладонью воздух, и Некрасова предусмотрительно отшатнулась назад. — Ты сама скоро всё узнаешь.
— А я здесь причём? — напряглась девушка, которая нисколько не поверила своему работодателю.
Она покосилась на Ирину и Антона. В голове девушки начали всплывать карикатуры с вариантами смертной казни Кузнецовой, которая решила сегодня заманить её в эту странную ловушку.
Попов внимательно следил за девушкой. Ему казалось, что периодически она отключалась от ситуации: играл инстинкт самосохранения. Он тщетно старался подобрать слова, пока Некрасова смотрела затуманенным взглядом перед собой и не торопила его с ответом. Арсений Сергеевич перевёл взгляд на Антона. Тот покачал головой, мол, «назвался груздем — полезай в кузов».
— Это какой-то клуб или что? — беспечно болтала ногами Некрасова.
Да, она в курсе, что Попов сказал про особый дар. Но, с другой стороны, бывают люди, считающие себя посланниками Бога. В конце концов, у каждого свои таланты. Она вот рисовать любит.
Арсений искренне удивился — у Некрасовой охренительно работал защитный механизм, хоть и подтормаживал. Зато теперь сидит себе спокойно, ни капли испуга, ножками даже болтает.
— Ага, клуб самоубийц, — ехидно заметил Шастун, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Ирка шикнула на него. Некрасова бросила взгляд за спину Попова, наблюдая за этими двумя.
— Существует книга, — голос Арсения Сергеевича заставил Яну вернуть ему взгляд. — В этой книге записан поимённо каждый хранитель. И время от времени в ней появляются имена тех людей, которым суждено стать хранителями.
— Арсений Сергеевич, — усмехнулась Яна, но голос её дрожал, — вы что, хотите сказать, что я должна стать
такой как вы? — девушка посмотрела на мужчину перед собой, и на Ирку и Антона позади него, искренне не понимая, какой такой она должна стать. — Вы на меня не обижайтесь, — осторожно добавила она. — Мне кажется, что вы меня с кем-то путаете.
— Гарри Поттер тоже не мог поверить в своё предназначение, а потом стал великим волшебником в мире.
Попов и Шастун еле слышно простонали, а говорившая Ирка Кузнецова гордо вздёрнула подбородок.
— Так я же не Гарри Поттер. Я Янка Некрасова. Да, моё имя бы вряд ли стали печатать на обложке книги, — возмутилась девушка, и на долю секунды ей показалось, что в голубых глазах Арсения Сергеевича мелькнуло что-то знакомое. — Моим именем вряд ли назовут серию книг. Вы как себе это вообще представляете? «Яна Некрасова и «ювелирный переполох». «Яна Некрасова и «три хранителя». «Яна Некрасова и сорок кошек» — вот мой уровень.
Девушка резко замолчала. Она поочередно посмотрела на каждого и опустила глаза на порезанные руки. Некрасова осознала, что, пытаясь перевести ситуацию в шутку, она выглядела жалко, и отпускать её никто не планировал.
— Никто тебе не говорил, что ты станешь великим и могущественным хранителем, — хмыкнул Антон, взяв на себя миссию «спустить с небес на землю Некрасову». — Ты можешь стать посредственным хранителем — тёмным или светлым. Будешь светофоры ломать, чтобы простые смертные на работу опаздывали.
— А я-то думаю, кто виноват в том, что ты постоянно просыпаешь на работу, — хмыкнула Некрасова.
Кузнецова напряглась. Она бросила короткий взгляд на Шастуна и столкнулась с внимательным взглядом Яны, который постоянно возвращался к ним.
Попов улыбнулся, и Некрасова посмотрела на него. Ей порядком надоел глупый спектакль, и она искренне не понимала, почему у неё оказался билет на первый ряд. Вспомнив, что при общении с психически нездоровыми людьми с ними лучше соглашаться, Яна беспечно поинтересовалась:
— Ну и как у вас происходит инаугурация?
Она взъерошила густую челку и уставилась на Попова. Шастун и Ира за его спиной переглянулись. Их забавляло, как Некрасову кидало от страха к любопытству. Во всяком случае, они считали, что это любопытство, в то время как Яна считала их психами.
— Ты должна умереть.
Яна мгновенно вскочила со стула. Тот с грохотом ударился об кафель, разбив его надвое. Некрасова с опаской покосилась на появившуюся трещину. Интересно, уместным ли будет сейчас попросить Арсения Сергеевича вычесть за расколотую плитку из её зарплаты?
Вспомнив заявление начальника, Некрасова покосилась на выход. Сотрудники соседних отделов начали расходиться по домам, кто-то кидал дежурные прощания. Осколки, лежавшие на полу, по-прежнему никто не замечал.
Попов выпрямился, и девушка испуганно посмотрела на него.
— Вы здесь все ополоумели, да? — тихо поинтересовалась девушка, предусмотрительно выставив руку вперёд, чтобы Арсений Сергеевич к ней не приближался.
Она посмотрела на Кузнецову и Шастуна. Антон покачал головой и пробормотал, что «он же говорил».
— Нанимаете таких дур, как я, на работу, чтобы потом заявить, что они должны
умереть?
Яна переходила на крик.
— Когда ты устраивалась к нам на работу, мы понятия не имели, что ты будущий хранитель.
Шастун развёл руками, направившись к Некрасовой, и та предусмотрительно сделала шаг назад.
Яна понимала, что перевес не на её стороне. Она переводила взгляд от Антона к Арсению Сергеевичу. Оба были на три головы выше неё, а длина ног составляла две трети от общей длины тела. Ей будет казаться, что она стремительно убегает, а они будут просто неспешно шагать за ней и догонят.
Некрасова нервно жевала нижнюю губу. Она где-то читала, что в состоянии аффекта у человека могла появиться недюжинная сила. Может, всё-таки рискнуть? Жалко рюкзак, конечно, оставленный в подсобном помещении. И телефону и полгода нет. Конечно, не самая последняя модель, но купленный на первую зарплату. Хотя, Щербаков, наверное, тоже в их секте
хранителей, вряд ли выпустит из торгового центра.
— Мы знали, — не согласился Попов.
— Арс, ты сейчас совсем не помогаешь, — Шастун развернулся на мужчину и рассёк воздух рукой. Арсений закатил глаза, и Антон развернулся на Яну, готовую сбежать. — Выслушай меня, пожалуйста, — парень сложил руки в мольбе.
— Только без твоих штучек, — предусмотрительно попросила Некрасова, вспомнив неожиданно включившееся «обаяние».
— Мы не собираемся тебя убивать. Мы, наоборот, хотим, чтобы ты как можно дольше оставалась живой, — произнёс Антон. Яна посмотрела на Иру и Арсения, те кивнули. — Мы просто хотим попросить тебя, чтобы ты берегла себя, — развёл руками Шастун.
— Я пока точно не планирую умирать, — дёрнула плечом Яна и усмехнулась.
— Можно подумать кто-то из нас планировал, — оскорбилась Ирка, сложив руки на груди.
— Я понимаю, что у тебя много вопросов, — Шастун нащупал рукой пространство перед собой и сделал шаг вперёд. Яна с недоверием посмотрела на охранника, возомнившего себя её другом. — Но давай будем решать проблемы по мере их поступления.
— Ты вообще собирался ей внушить, что ничего не случилось, — не преминул случая напомнить Попов. Яна сложила руки на груди, уставившись на Антона. Шастун прикрыл глаза и беззвучно выругался. — Послушай, — твёрдо произнёс Арсений, поравнявшись с Яной. — Наше дело тебя предупредить. Хочешь, можешь прямо сейчас прийти домой и вскрыть себе вены, — Некрасова еле удержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска на высказанное предложение, — но не удивляйся, что утром твои порезы начнут затягиваться… Считаешь нас сумасшедшими? — театрально развёл руками мужчина. Теперь Некрасова вежливо сдерживала кивок. — Твоё право, — взрослый мужик сейчас напоминал обиженного подростка, чьи чувства отвергла одноклассница. — Напишешь заявление на увольнение, я его подпишу…
— Арс, ты издеваешься?
Кузнецова сорвалась с места, и Яна отступила назад, переживая, что цепкие пальцы Ирки вцепятся ей в горло.
— С меня эти старые клячи с живой не слезут, — заканючила Ирина.
Антон бросил быстрый взгляд на волосы Кузнецовой, но та угрожающе покачала головой.
— Я знал, кого я беру на работу, — Арсений не обратил внимания на выпад Иры. — Я верю в то, что ты не случайно пришла к нам сама, — по лицу Некрасовой стало понятно, что она жалела об этом. — Около полугода назад твоё имя появилось в
Книге Хранителей. Никто не знал, когда ты станешь им, и всё это время мы следили за тобой.
Шастун хмыкнул, наблюдать за сменявшими друг друга эмоциями на лице Некрасовой было забавно.
— То есть, вы не знаете, когда это случится со мной? — несмело спросила Яна.
— Ты можешь стать им завтра, а можешь через полгода. Но есть очерёдность. И пока ты
человек, те люди, чьи имена стоят после твоего, остаются людьми. Но есть те, кому это не выгодно…
Антон почему-то хмыкнул. Кузнецова бросила очередной гневный взгляд на него, и тот закатил глаза, пробормотав, что «можно было сделать всё намного проще».
— На тебя никто не давит. Работа остаётся за тобой, — продолжал Арсений. — Если тебе нужно время, я могу дать тебе недельный отпуск, — Ирка простонала, услышав заявление руководителя. — Только ты решаешь, остаёшься ли ты с нами или отправляешься в свободное плавание.
Яна хмыкнула. Уместное себе заявление, учитывая тот факт, что плавать она не умела.
— Просто с нами, вне зависимости от того, хранитель ты или нет, у тебя всегда будут рядом люди, готовые тебя обучить. Уйдёшь, будешь учиться всему самостоятельно.
Яна посмотрела в сторону. Нет, она, конечно, планировала в ближайшее время получить высшее образование, но вряд ли по окончании курса
хранителей выдавали диплом. Она взглянула на Попова, затем на Шастуна. Мужчины выглядели комично. Два высоких парня с поднятыми вверх руками доказывали ей, что не хотели причинить вреда. Хотя она со своими порезанными ладонями, пластырь с которых покоился на полу, в задравшейся красной футболке и чужой белой толстовке выглядела не лучше.
— Умирать я не планирую, — настойчиво повторила Некрасова, угрожающе выставив вперёд указательный палец.
Громогласно заявить, что поверила в их рассказы, Яна не могла. Она запоздало убрала руку за спину, когда поняла, как нелепо смотрелись её угрозы, обращённые к
хранителям с
особым даром.
— Надо её отвезти домой, — Шастун облегчённо выдохнул и вышел вперёд. — Арс, дай ключи от машины, я быстро… — Антон раскрыл ладонь.
— Нет, — возмутилась Яна, Шаст бросил на неё обиженный взгляд. — Может, лучше, Арсений Сергеевич отвезёт меня? — уже не так уверенно предложила девушка.
— Он тёмный, — оскорбился Антон. Некрасова развела плечами, показав, что понятия не имела, что это значило. — Я светлый хранитель, — парень ударил себя в грудь.
По лицу Яны стало понятно, что легче от этого заявления ей не стало, а вдаваться в мельчайшие подробности классификации Шастуну было лень. Догадавшись об этом, Кузнецова фыркнула и, как показалось Яне, сделала это обиженно, словно выпад Антона задевал и её. Парень виновато посмотрел на Иру, и та подняла руки то ли в знак поражения, то ли давая понять, что её это не касалось.
— А ты плохо водишь, — спохватившись, напомнила Некрасова. Антон что-то недовольно пробурчал себе под нос. — Если поеду с тобой, то быстрее отправлюсь на тот свет, — Яна слышала в своей голове визг тормозов, пронзивший её уши. Столкновения удалось избежать, но даже сам Шастун предпочитал пешие прогулки. — Мне же вроде как жить надо, — подсказала девушка.
— Переодевайся, — приказал Попов.
Мужчина приосанился и смахнул с плеч невидимые крошки. Антон закатил глаза.
— Первые сорок лет детства у мужчин очень сложные, — коротко прокомментировала Кузнецова, когда Яна скрылась за дверью. — Мне пора, — бросила девушка перед тем, как раствориться в воздухе.
— Зашибись, — протянул Шастун. — Магазин, я так понимаю, закрываю я?
***
В автомобиле Попова, как и полагалось, пахло дорогим парфюмом. Яна заелозила на сидении, которое казалось ей слишком мягким, но, столкнувшись взглядом с Арсением Сергеевичем, вжалась в него и схватилась за ремень безопасности.
Мужчина повернул ключ зажигания и завёл машину.
Некрасова бросила через стекло автомобиля прощальный взгляд на Щербакова. Он видел, как она садилась в машину своего начальника, в крайнем случае, оставалось надеяться на его гражданскую сознательность. Хотя, если он всё-таки в секте
хранителей, то навряд ли честно ответит на вопрос: «Когда вы видели Яну Некрасову в последний раз?». Даже если у Лёхи нет членства в этом клубе людей с особым даром, на работу Яне лучше вообще не возвращаться. Щербаков теперь забодает недвусмысленными намёками на отношения между ней и Поповым, оставив в покое Шастуна.
Девушка посмотрела на спокойного Арсения Сергеевича. Ничего не помешает ему с таким же беспристрастным лицом скинуть её в какую-нибудь канаву, потому что она
должна кому-то там
умереть.
Арсений Сергеевич молчал и ничего не спрашивал. Яна удивилась, когда поняла, что автомобиль двигался в правильном направлении. Попов перестроился в соседний ряд и посмотрел в зеркало заднего вида, но Яна каждой клеточкой кожи ощущала его взгляд на себе. Она отвернулась к окну, поправила толстовку Шастуна на своих плечах, заметила на ней красное пятно крови и начала ковырять его пальцем.
Яна испуганно дёрнулась, когда мужчина подался вперёд, и облегчённо выдохнула, когда поняла, что он включил магнитолу. Тонкие пальцы Попова нажимали кнопки — мужчина искал что-то определённое. Из колонок полилась песня Валентина Стрыкало «Яхта, парус» [1], и Арсений, улыбнувшись, начал подпевать исполнителю.
В другой бы ситуации Некрасова бы удивилась новой раскрывшейся стороне Попова. Ей песня, в принципе, тоже нравилась, но в горле от страха пересохло.
Короткая вибрация мобильного заставила Некрасову вздрогнуть. Она медленно потянулась к карману, испытывая судьбу. Убедившись, что Попов не спешил отнимать у неё телефон, девушка разблокировала экран и прочитала новое сообщение.
Лёха Щербаков (19:18)
Яныч, ты ветровку забыла. Я в отдел занес, Шасту вручил.
Я (19:19)
Спасибо, Лёш. Как-то не до этого было…
Лёха Щербаков (19:19)
Я же не тупой ;) То-то Шастунишка бесится.
Я (19:20)
В смысле?
Лёха Щербаков (19:20)
Мужа у него увела… Повышение поехала зарабатывать?
Я (19:21)
Иди в жопу, Щербаков
Лёха Щербаков (19:21)
Да ладно тебе, подружка ;) После выходных жду подробного рассказа
Некрасова фыркнула и убрала за ухо чёлку. Её откровенно напрягало, что вокруг неё собралось так много юмористов, что можно было собрать целый канал. Спохватившись, она смутилась и взглянула на Попова. Она же со стыда сгорит, если он прочитает сообщение от Щербакова.
Но Арсений Сергеевич был занят дорогой, ему не было никакого дела до глупых домыслов Алексея. Но телефон Яна предусмотрительно убрала.
— Почему короткие волосы? — на мгновение повернулся на неё Попов и вернулся к дороге. Яна вопросительно развернулась на мужчину. — Разве не все девушки любят длинные волосы?
— По-видимому, я исключение, — вежливо улыбнулась девушка, пожав плечами. — Не знаю, так сложилось. Мне всегда важен комфорт, как в одежде, так и в стрижке, — откашлявшись, добавила Яна, радуясь, что мужчина первым завёл разговор. — Арсений Сергеевич, — тихо позвала она начальника, — а откуда вы знаете, куда ехать? Тоже следили?
— Твой домашний адрес указан в анкете, которую ты заполняла на собеседовании, — коротко ответил Попов. Яна кивнула. — Думал, что ты не спросишь, — добавил он с улыбкой. — Ты на работу добираешься через весь город? — Некрасова отрицательно покачала головой. — Значит, бегаешь через железную дорогу?
— Так быстрее, — оправдалась девушка.
— Но светофора на этом участке нет, — строго заметил Попов.
— Он виден с той тропинки, — запротестовала девушка. — Все там ходят, — обиженно отметила девушка, вернувшись к пятну на толстовке.
— Ты же не местная, да?
— Пять лет назад переехала, — кивнула Яна, когда автомобиль Попова повернул на знакомую улицу. — После совершеннолетия. Арсений Сергеевич, — быстро затараторила она, догадавшись, что разговор мог повлечь за собой ненужные расспросы, — я тут подумала… — девушка теребила завязки толстовки Антона в своих руках. — Мне будет достаточно одного выходного. Я не могу подставлять Кузнецову.
Арсений коротко кивнул, не повернувшись на неё.
Яна заелозила в кресле и отвернулась к окну. Нападение на Шастуна и Попова картинками всплывало в её голове. Каждое сказанное слово всплывало подобно субтитрам. Девушку осенило, она повернулась на мужчину, открыла рот и… закрыла его.
— Спрашивай, — рассмеялся Попов.
— Забавно, но… — Яна замешкалась. — Я, конечно, могу не разбираться, но, блин, почему вы
тёмный, а Шастун —
светлый? Просто куда логичнее было бы наоборот, — Некрасова обвела указательные пальцы друг об друга.
Заявление девушки заставило Попова рассмеяться, и Яна смутилась.
— И Ирка… она-то почему
тёмная? Или я неправильно всё поняла? — осмелела девушка.
— Ян, — тоном, сбавленным какой-то, незнакомой Некрасовой, родительской ноткой, произнёс Попов, —
тёмный — это не всегда плохо, а
светлый — не всегда хорошо. Но, — улыбнулся Арсений Сергеевич, и девушка на мгновение залюбовалась его улыбкой, — если тебе станет легче, Ира была светлой.
Машина остановилась на светофоре. Мужчина развернулся на нахмурившуюся Яну. Девушка взъерошила свою чёлку и убрала её за ухо.
— Я могу задать тебе вопрос?
Яна покосилась на светофор, который не спешил менять цвет. Делать нечего, пришлось кивнуть.
— У меня есть определённые способности, — Яна кивнула. Арсений покачал головой — она хреново делала вид, что не считала его сумасшедшим. — Тебе нравится Антон?
— Чего? — возмущению Некрасовой не было предела, а глаза норовили выскочить из орбит. Настала её очередь рассмеяться. — Кто? Шаст? — её звонкий смех заполнял собой салон автомобиля. — Нет, — покачала Яна головой. — Мы с ним хорошие приятели. Близкими друзьями нас я не могла бы назвать, конечно. Мы иногда после работы сидим с ним в кафе. Именно после работы, выходные мы всегда проводим раздельно. И… — девушка внезапно напряглась. — Погодите. Если вы сказали, что следили…
— Я немного утрировал, — поспешил заверить девушку Арсений Сергеевич, и автомобиль возобновил путь. — Поверь мне, Шаст не из тех людей, которых можно принудительно заставить с кем-то общаться, — приятельское «Шаст» резануло слух девушки. — Мне показалось, что ты приревновала его к Ирине.
— Показалось, — пожала плечами Яна. — Это было странно. Я знала, что они хорошо общаются и в какой-то момент мне, возможно, показалось, что они в отношениях. Мы редко пересекаемся втроём, — пояснила она. — Когда я работаю с Ирой, с нами Матвиенко. Вдвоём Ира и Антон обычно работают в мой выходной. И непривычно было видеть их взаимодействие. Никакой ревности. Просто… он
слушался её?
— Ты никогда не общалась с ними вне рабочей обстановки? — удивился Попов. — А корпоратив?
— Я не ходила, — честно призналась девушка. — Ни на новогодний, ни на восьмое марта.
— Почему? — удивился Арсений Сергеевич. Некрасова напряглась. — Ладно, — мужчина догадался, что Яна не хотела обсуждать эту тему. — У них крепкая связь. Не физическая, моральная. Они как брат и сестра. Насколько я знаю, Антон поддержал Ирину в тяжёлый момент.
Попов откашлялся, и Некрасовой показалось, что тяжёлым момент был не только для Кузнецовой.
— Я думаю, что дело в этом.
Яна понимающе кивнула. Чужие отношения её не касались, ей бы со своими было неплохо разобраться.
Чёрный лексус Попова притормозил около знакомого подъезда. Некрасова выглянула в окно, чтобы убедиться, что на скамейке не сидели её пожилые соседки, чьей излюбленной темой разговора была её личная жизнь. И, разумеется, девушка хотела удостовериться, что её привезли по нужному адресу.
— Спасибо, — растерянно произнесла девушка, схватив свой рюкзак, который всё это время валялся на полу автомобиля у неё в ногах. — Я, правда, могу завтра не выходить? — посмотрела Яна на мужчину, схватившись за дверную ручку. Попов молча кивнул. — Я во вторник выйду, — пообещала она, и мужчина улыбнулся.
— Если не захочешь возвращаться, я тебя пойму, — Яну восхищала эта манера Попова идти на уступки голосом, которому хочешь — не хочешь, будешь повиноваться. — Можешь скинуть заявление на увольнение на корпоративную почту, даже не заставлю две недели отрабатывать.
— Я выйду, — решительно произнесла Некрасова после небольшой паузы. — В любом случае мне нужно будет новую работу найти, — неловко пошутила девушка, и Попов задумчиво кивнул. — До свидания, Арсений Сергеевич! — растерянно попрощалась Яна и открыла дверь автомобиля.
— Всего доброго, Ян! Можно просто Арс.
Некрасова выскочила на улицу, торопливо закинула рюкзак на спину, развернулась лицом к машине и захлопнула за собой дверь. Попов усмехнулся и покачал головой, когда понял, что девушка нарочно проигнорировала его последнюю фразу. Согласись она на подобную фамильярность, ей бы пришлось признать всё произошедшее сегодня явью.
Яна поправила лямку рюкзака, проводив уезжавший автомобиль Попова взглядом. Если бы у неё на примете было пару предложений о работе, она завтра же скинула Арсению заявление об увольнении и сбежала подальше от ювелирного салона «Popoff» с его неадекватными сотрудниками и начальством.
К сожалению, работодатели не сражались за Некрасову, а жить ей на что-то нужно было. Решив разобраться во всём завтра, Яна нырнула в подъезд многоэтажного дома.
___________________
[1] - Песня Валентина Стрыкало "Яхта, парус" играла в одном из прямых эфиров Арсения и Серёжи. В Хранителях эта песня также связывает этих двоих.
