Хранители. Береги себя

      Субботнее утро Яны Некрасовой было омрачено пеленой тумана, накрывшей собой весь город. Из-за непогоды девушке тяжело дался ранний подъём, и ситуацию не спасала даже третья чашка крепкого американо. Некрасова удивилась, когда, проснувшись утром в понедельник, обнаружила на кухне две новенькие упаковки американо и капучино, которые, судя по всему, принёс Попов. Яну всё ещё коробило подобное вторжение в её личное пространство, но Арсений был уже наполовину прощён.       Осознав, что кофе ей совсем не помогал, девушка бросила взгляд на часы и отправилась в ванную. Выйдя оттуда через час, Яна взлохматила свои короткие влажные волосы, которые были ей благодарны за посещение парикмахерской — наконец-то! Некрасова зашла в спальню, схватила со стола фирменный пакет, с которым вернулась пару дней назад из магазина косметики, куда её затащила Ирка Кузнецова. С недоверием перечитав инструкцию на упаковке, Янка прилепила под глаза патчи и, посмотрев в зеркало, покачала головой.       Спустя два часа девушка вновь критично изучала своё отражение. Она то и дело одёргивала белую рубашку, то заправляя, то выпуская её из строгих черных брюк, обтягивающих её ноги. Сколько раз от Кузнецовой Некрасова слышала, что классика — это всегда беспроигрышный вариант. Но Яне пришлось признать, что одежда, которая делала всех красивыми, на ней выглядела несуразно и нелепо. Вспомнив, что ещё одно переодевание грозило ей опозданием, девушка смирилась и оставила вещи в покое.       Яна знала, что человек, смотревший на неё из зеркала, не она. У этой девушки был яркий броский макияж, сделанный благодаря видео-урокам из ютуба, а цвет её помады был непривычно сочным. Девушка старалась оправдать это тем, что у неё совсем не будет времени забежать домой переодеться перед походом в клуб на день рождения Ирки, но в глубине души Некрасова понимала, что по-прежнему старалась впечатлить Громова, встреча с которым ей предстояла сегодня.       Бесконечно игнорировать мужчину она не могла, да и Ирина, на удивление, поддержала желание Яны встретиться с отцом. Единственным, что напрягало Некрасову, было то, что встреча с Громовым и празднование дня рождения Кузнецовой выпало в один день. Но Яна старалась успокоить себя тем, что, если с отцом всё пойдёт не по плану, она легко может развеяться после в клубе с Иркой. О том, что кроме Кузнецовой там будут другие её бывшие коллеги, девушка старалась не думать.       Телефон оповестил о новом принятом сообщении: Громов ждал девушку у подъезда. Яна вздёрнула подбородок и натянуто улыбнулась собственному отражению, стараясь себя приободрить. Поняв, что ничего не вышло, девушка тяжело вздохнула, сняла с вешалки тёмное пальто, которое давно не надевала, и, обув невысокие ботильоны, толкнула дверь в подъезд.       Около подъезда её ждала чёрная бмв. Стоило Некрасовой выйти из подъезда, как дверь автомобиля открылась, и из него вышел сам Громов. В его руках был красивый букет с яркими цветами.       — Доброе утро, Ян! — обворожительно улыбнулся мужчина, вручив ей букет. — Прекрасно выглядишь!       — Спасибо, — смутилась Некрасова, перебирая пальцами по лепесткам цветов. — Не стоило тратиться, — повела она плечами, опустив голову. Игорь Юрьевич внимательно следил за каждым её движением. — Букет очень красивый, — поспешила добавить Яна, заметив, как нахмурился Громов.       — Красивые цветы для красивой девушки, — заметил мужчина, и Яна непроизвольно сравнила его поведение с манерами Попова.       Дверь автомобиля хлопнула, и на улицу вышел молодой парень, судя по всему, водитель Громова. Некрасова с тревогой покосилась на него, когда заметила малиновое свечение его ауры. В следующее мгновение девушка вспомнила, что похожий малиновый контур сейчас окружал её, и виновато потупила взгляд, негромко поздоровавшись.       — Яна, позволь тебе представить. Это мой водитель, — радушно продолжал Громов, красивым жестом выкинув руку в сторону. — Алексей Сурков.       Некрасова вновь растерянно кивнула, из-под ресниц изучая брюнета с тёмными глазами.       — Рад с вами познакомиться, — улыбнулся парень и поцеловал девушке руку, отчего та ещё больше оцепенела. — Игорь Юрьевич последнее время много о вас рассказывает, Яна, — доброжелательно улыбнулся тёмный хранитель.       — Даже интересно, что он мог обо мне рассказать? — внезапно усмехнулась девушка, понимая, что весь спектакль разыгрывался исключительно ради её расположения.       — Например, о том, какой у тебя бойкий характер, — неожиданно рассмеялся отец Яны. Девушка удивлённо посмотрела на солитёра. — Чего только стоило наше эффектное расставание, — с долей восхищения в голосе отметил мужчина. — Я знаю, что сам виноват в этом, Ян, — Громов не стеснялся признавать свою провинность перед человеком, который работал на него. — Не знаю, на что я надеялся, когда объявился спустя столько лет, — сокрушительно покачал он головой.       Некрасова покосилась на Суркова, сосредоточенно наблюдавшего за своим начальником. Лицо парня ничего не выражало, и девушка не могла понять, играл ли Громов сейчас на публику или говорил правду.       — Но одно я знаю точно, у моей дочери большое сердце, если она смогла дать своему старику шанс, — мягко улыбнулся мужчина и посмотрел на настороженную Некрасову.       — Со стариком вы, конечно, загнули, — постаралась отшутиться Яна.       — Ян, я же просил, давай перейдём на ты, — беззлобно покачал он головой, и его тяжелые ладони опустились на хрупкие плечи девушки. Ту невольно передёрнуло от этого прикосновения. — Прости, — отстранился солитёр. — Мне не стоило.       — Это моя вина, — нервно пробормотала Некрасова, сделав шаг назад. Во рту пересохло от страха, внезапно накрывшего её. — Это, наверное, из-за твоей ауры. Рефлекторно.       — Какой-то солитёр хотел причинить тебе боль? — насторожился Игорь Юрьевич, и его лицо посерело от нараставшего гнева.       — Нет, — лихорадочно улыбнулась Яна и сильно замотала головой. Она подняла глаза и столкнулась с взглядом тёмных, как бездна, глаз Громова. — Да, — твёрдо и решительно произнесла девушка. — У меня есть некоторые причины не доверять солитёрам, — небрежно, но презрительно заметила Некрасова.       — Буду иметь в виду, — откашлялся мужчина, но от Яны не ускользнул быстрый взгляд Громова, брошенный на Суркова. — Я думаю, что нам пора, — спохватился отец Яны. — Наша экскурсия назначена на десять. Думаю, что будет некрасиво, если мы опоздаем. Позволь, — галантным жестом солитёр открыл Некрасовой дверь.       Яна смутилась. На секунду её воображение живенько нарисовало картину, с какой грацией она сейчас залезет в машину, так ещё и обязательно стукнется об её крышу. Но фиаско не случилось, и девушка благополучно забралась на заднее сидение и украдкой утёрла вспотевшие от волнения ладони.       В салоне автомобиля пахло дорогим парфюмом. Девушка повела носом, прислушиваясь к собственным ощущениям, словно этот аромат мог дать гарантию её безопасности. Тем временем Сурков открыл дверь для Громова, и Игорь Юрьевич разместился рядом с дочерью. Яна смущённо улыбнулась и притворилась, что любуется букетом.       — Как давно ты приехала в город? — спросил мужчина, когда машина двинулась с места.       — Пять лет назад, — призналась Яна, покосившись на Суркова, который наблюдал за ними в зеркало заднего вида.       Парень спохватился и сосредоточился на дороге, включив негромко магнитолу.       — Ты была когда-нибудь в местном музее? — продолжал интересоваться Громов. Девушка мотнула головой. — Почему? — удивился мужчина. — Неужели тебе неинтересна история города, в который ты переехала?       — Если честно, то нет. Никогда не любила уроки истории и краеведения, — поморщила нос Яна, и Игорь Юрьевич улыбнулся.       — Наверное, стоило посоветоваться с тобой прежде, чем просить мою знакомую устроить нам экскурсию в музее? — виновато проговорил отец Яны.       — Нет, нет, всё нормально, — спохватилась девушка. — Я с большим удовольствием послушаю про город.       — Ты ещё и очень вежливая, — опять улыбнулся мужчина.       — Я думаю, что в нашем случае важна не столько экскурсия, сколько то, что мы проведём время вместе, — неуверенно произнесла Яна, спрятав свой взгляд в букет.       — Да, ты права, — тихо согласился с ней солитёр и отвернулся к окну, наблюдая за пейзажем, мелькавшим за стеклом.       Бмв притормозила около здания с красивой архитектурой. Зачарованная Яна выбралась из машины и залюбовалась резными колоннами. Было очевидно, что здание советских, а то и каких-нибудь царских времён, но город поддерживал его состояние.       — Три года назад в музее была реставрация, — Яна вздрогнула, когда услышала мужской голос рядом с собой. Она повернулась на Суркова, который остановился рядом с ней. Девушка обернулась назад и заметила, что Громов с кем-то разговаривал по телефону. — Игорь Юрьевич выделил крупную сумму денег, — беззаботно продолжал парень, не замечая, как Некрасова покосилась на его ауру. — Заведующей работает его учительница истории. И Игорь Юрьевич старается всячески помогать и ей, и музею.       Девушка беззвучно кивнула.       — Ну что, идём? — появился за спинами молодых людей Громов. Он поправил воротник своего дорогого чёрного пальто, удачно гармонировавшего с его синей аурой. — Евгения Витальевна нас уже ждёт. Лёш, — перевёл он взгляд на Суркова, который сразу приосанился, услышав своё имя от начальника, — созвонись, пожалуйста, с Димой Журавлёвым, скажи, что он мне завтра с утра нужен. Это мой второй водитель, — мягко пояснил он для девушки.       — Я всё понимаю, — коротко кивнула Яна.       — Хорошо. Я тебе наберу, — обратился солитёр к Суркову.       Алексей кивнул и сел в автомобиль. Игорь Юрьевич галантно подставил девушке руку, и Яна позволила увести себя.       Первые двадцать минут экскурсии Некрасова выслушивала от учительницы своего отца, какая красивая у него дочь. Евгения Витальевна, женщина ближе к семидесяти, выглядела очень хорошо для своего возраста. Девушка не дала бы ей больше пятидесяти, но простой математический подсчёт говорил о том, что Громову не могла преподавать историю его ровесница. Женщину, казалось, совсем не смутило наличие взрослой дочери у её бывшего ученика, напротив она с гордостью и ностальгией в голосе рассказывала, как семиклассник Игорь Громов хорошо ориентировался в датах и знал на зубок годы правления всех русских царей. Некрасова вновь засомневалась, что она его дочь, поскольку из курса истории могла вспомнить лишь даты Великой Отечественной войны и отмену крепостного права.       Когда оды восхваления Громова закончились, а Яне казалось, что именно поэтому мужчина назначил первую встречу в стенах музея, Евгения Витальевна повела посетителей за собой в залы музея. Женщина увлечённо рассказывала о каждом экспонате. Некрасова честно старалась внимательно её слушать, но пару раз всё равно приходилось прикрывать рот ладонью, чтобы её спутники не увидели, как широко она зевала. Пожилая учительница не обращала на девушку никакого внимания, казалось, что вся эта экскурсия для неё билет в прошлое, где она снова могла проверить знания своего любимого ученика. Громов принимал правила этой игры, и после каждого правильного ответа лицо Евгении Витальевны озаряла искренняя улыбка и восхищение, что и её усилиями был сделан этот благородный человек, которого знал весь город.       — Прошу прощения, мне нужно отлучиться, — виновато проговорил Игорь Юрьевич, когда достал телефон из внутреннего кармана своего пиджака. — Это местный детский дом. У нас на понедельник назначена туда большая поставка техники. Я должен ответить, — положа руку на сердце, попросил мужчина, взглянув Яне в глаза.       — Да, конечно, — с непроницаемым видом кивнула девушка, но сердце ёкнуло от мысли, что её отец помогал ребятам из детского дома.       Громов отошёл в соседний зал, и его голос эхом растёкся по его стенам. Поняв свою ошибку, Игорь Юрьевич удалился дальше. Яна подняла голову, сделав вид, что занята изучением портрета какого-то русского императора, который приложил свою руку к созданию города.       — Яна, может, вас заинтересовал какой-то конкретный экспонат? Я могла бы ответить на все ваши вопросы, — предложила заведующая.       — Нет, спасибо, — покачала головой девушка.       За последние пару часов в музее на каждое «экспонат» в голове Некрасовой начинала завывать солистка группы Ленинград: «На выставке Ван Гога я главный экспонат».       — Я не хотела бы вас утруждать, — быстро добавила Яна, заметив, как расстроилась женщина.       Та кивнула. Некоторое время она внимательно смотрела на девушку, а потом внезапно произнесла:       — Вы знали, что наш город считается городом хранителей?       — Хранителей? — удивлённо повторила Яна, взглянув на женщину, вокруг которой не было никакого свечения.       — Да, — кивнула Евгения Витальевна. — Хранителей. Есть легенда, что вместе с нашим миром людей сосуществует ещё один мир, мир хранителей — людей, обладающих особым даром и способностями. У них есть своя иерархия. Считается, что эти люди помогают сохранять баланс добра и зла в нашем мире.       — И вы в это верите? — с усмешкой поинтересовалась девушка.       — Яна, я историк. Я апеллирую историческими фактами. В истории много необъяснимых фактов. Почему некоторым тиранам легко удавалось найти своего главного оппозиционера, которого прятали чуть ли не за семью печатями? Как некоторым женщинам удавалось соблазнять царей или императоров, обладая отвратительной внешностью?       — Некоторые люди ценят внутренний мир человека, — повела плечами Некрасова, не согласившись с женщиной.       — Почему некоторые переговоры длились месяцы, а то и года, а потом, после приезда всего лишь одного советника, конфликт разрешался?       — Уникальные дипломатические способности, — беззлобно улыбнулась Яна.       — Нет, — покачала головой заведующая и посмотрела на портрет, около которого они стояли. — Рядом с нашими правителями, рядом с правителями других стран стояли хранители.       Некрасова ощутила, как во рту пересохло. Девушка покосилась на кулер, стоявший в углу выставочного зала. Вода в нём оставалась спокойной. Пока что.       — Есть теория, что здесь, в нашем городе, самая большая концентрация таких людей.       — Почему мне кажется, что вы настроены против таких людей? — повернулась на бывшую учительницу Некрасова.       — Власть опьяняет, — грустно улыбнулась Евгения Витальевна. — Известные исторические факты ясно дают понять, что у хранителей большая власть над людьми. Они могут находить нас, убеждать нас и соблазнять нас. И я уверена, что это малая часть их способностей. Сейчас мы мирно сосуществуем, но рано или поздно среди хранителей появится свой Адольф Гитлер, который захочет управлять обоими мирами.       — Почему вы думаете, что человечество не сможет противостоять этим людям?       Губы пожилой учительницы вновь тронула печальная улыбка.       — Яночка, современное общество восхищается сверхъестественным и мистическим. С экранов телевизора идёт пропаганда, что люди, обладающие особым даром, действуют во благо человечества. А теперь представь, что незримая стена между людьми и хранителями рухнет. Молодёжь первая побежит к хранителям. Кто-то захочет взаимной любви, кто-то престижной работы. И люди начнут продавать свои души…       Яна поёжилась. Она не припоминала, чтобы хранители могли нуждаться в людских душах.       — Особо впечатлительные люди начнут совершать самоубийства, чтобы стать такими же.       Некрасова повернулась на женщину. Интуиция подсказывала девушке, что теория учительницы Громова строилась не на голых фактах.       — Самоубийства? Чтобы стать такими же? — ошеломлённо повторила девушка.       — Да, — снисходительно кивнула головой Евгения Витальевна. — Для того чтобы стать хранителем, нужно умереть.       — А вы откуда всё это знаете? — насторожилась Яна.       Некрасова снова сместила взгляд на прозрачное пространство вокруг женщины.       — Я курировала Игоря, когда он поступил на юридический факультет. Мы с ним работали над одним исследованием, касавшимся хранителей. Нам удалось найти записи одного средневекового летописца. Мы долго корпели над их расшифровкой, но это не принесло никакого успеха. Игорь окончил институт, а после уехал в другой город, и мы не виделись с ним три, а то и четыре года…       Некрасова задумчиво кивнула, догадавшись, что этот период приходился на знакомство Громова с её мамой.       — Когда он вернулся в город, он стал другим человеком. Я думаю, что его перестала интересовать история, и он применил свои таланты в бизнесе. Построил клинику, занялся благотворительностью. У меня была мысль поговорить с ним о том нашем исследовании, но я понимала, что у Игоря совсем другая жизнь, и он мог счесть меня умалишённой фанатичкой, — на лице женщины появилась вымученная улыбка. — Мне осталось немного… — откашлявшись, призналась заведующая. — Но я умру с мыслью, что мир хранителей всё-таки будет уничтожен.       — Уничтожен? — по спине девушки пробежал холодный пот. — Как? О чём вы?       Яна увидела, как вода в кулере угрожающе забурлила. Девушка сжала руки в кулаки, впившись ногтями в нежную кожу.       — Мне удалось расшифровать небольшую часть пророчества, если его можно так назвать. Хранитель, сотворённый руками человека, — процитировала Евгения Витальевна.       — Что это значит? — растерянно пробормотала Некрасова. За её спиной раздались тяжёлые мужские шаги. — С чего вы взяли, что это уничтожит мир хранителей? — перешла она на шёпот.       — Неужели ты считаешь, что люди создадут хранителя для помощи своим завоевателям? О, Игорь, мы тебя заждались, — спохватилась женщина и хлопнула в ладоши, отчего девушка вздрогнула. — А я как раз рассказывала твоей дочери, как ты на уроке истории строил теории о том, почему Иван Грозный убил своего сына. Его так взбудоражила эта картина.       Некрасова непонимающе уставилась на женщину и проследила взглядом за её вытянутой рукой. Увидев качественную репродукцию, висевшую на стене, девушка вежливо улыбнулась и кивнула. По крайней мере, эту картину авторства Репина Яна знала.       — Мне никогда не понять, что может заставить родителя убить своего ребёнка, — задумчиво произнесла девушка, решив подыграть Евгении Витальевне. — Я надеюсь, что наши взгляды в этом вопросе схожи, — смущённо улыбнулась Некрасова и покосилась на отчего-то побледневшего отца.       — Да, схожи, — кивнул мужчина после недолгой паузы. — Ян, я хотел пригласить тебя на обед в один из лучших ресторанов нашего города.       — На обед? — спохватилась девушка. Она покосилась на запястье, на котором были надеты часы, подаренные Поповым. — Ого, уже час дня! — удивилась Яна и взглянула на мужчину. Ей показалось, что Игорь Юрьевич был в курсе стоимости её часов. — Три часа пролетели, как один миг, — покривила душой Некрасова.       — Игорь, у тебя очень приятная дочь! — ласково улыбнулась бывшая учительница и положила руку на плечо девушки. — Я думаю, что она найдёт в себе силы простить тебе твой проступок.       — О, — растерялась Некрасова, — так вы знаете?       Женщина тепло улыбнулась и кивнула.       — Игорь всегда делился своими переживаниями со мной. Когда он вернулся в город, я знала, что рано или поздно он сам ко мне придёт и во всем покается. Так и случилось, — с ноткой родительской любви в голосе произнесла Евгения Витальевна, повернувшись на Громова. Яне показалось, что мужчина смутился. — Я знаю, что твоя мама погибла, Ян. Игорь признался мне, что не нашёл в себе силы забрать тебя, потому что не мог смотреть в глаза ребёнку, которого оставил без матери.       Некрасова тихо хмыкнула. У её тети Лиды была своя версия на этот счёт.       — Чувство вины заставляет идти на отчаянные поступки, — продолжала женщина. — Есть такие люди, которые уверены, что собственная жертва способна загладить вину, но это далеко не так… Вспомните жертву Данко из рассказа Горького. Он вырвал собственное сердце из своей груди, чтобы осветить путь факелом великой любви к людям, которые позже и не заметили его погибели. Не нужно сжигать себя, чтобы согреть других, — покачала головой Евгения Витальевна, посмотрев на Яну.       Некрасовой стало не по себе. Она втянула голову в плечи. Далеко ходить за примером не приходилось. Ведомая виной в смерти Риты, сама она отчаянно пыталась дать Паше и его сыну ту любовь, которой в её сердце не могло быть. Правда, в то время как девушка пыталась заменить чужому ребёнку мать, её собственный отец бросил её.       — Да, наверное, вы правы, — кивнула Яна, осознав, что заведующая музеем и Громов ждали её решения. — В конце концов, каждый человек заслуживает второй шанс, — натянуто улыбнулась она.       — Отлично, — воодушевлённо хлопнул в ладоши отец девушки. — Евгения Витальевна, экскурсия, как всегда, на высоте. Мне кажется, что я мысленно переместился за свою первую парту в первом ряду. Я очень благодарен вам за этот билет в детство, — искренне поблагодарил мужчина бывшую учительницу.       — Это тебе спасибо, Игорь. Сам знаешь, что сейчас в музее мало посетителей. Мне было очень приятно увидеть тебя и познакомиться с твоей дочкой, — махнула рукой пожилая женщина. — Надеюсь, что ещё увидимся, Ян! — она пожала руку девушки, и Некрасова ощутила, насколько лёгкой была женская рука.       — Спасибо за этот увлекательный рассказ, — поблагодарила Яна заведующую. — Было очень интересно.       — Если будет время, обращайся. У меня много таких рассказов, — уклончиво сообщила женщина.       Девушка улыбнулась и кивнула.       — Обязательно ещё увидимся с вами, — пообещал Игорь Юрьевич, обняв свою учительницу. — Идём, Ян.       Некрасова с недоверием посмотрела на мужчину, который попытался приобнять её за плечи. В конце концов, переборов отторжение, Яна позволила ему это сделать, и всю дорогу до гардеробной она вдыхала дорогой мужской парфюм. Мужчина помог ей надеть пальто и великодушно пропустил девушку вперёд, открыв ей тяжелую дверь. Некрасова тихо поблагодарила отца и направилась к автомобилю, ожидавшему их у здания музея.

***

      — Здесь так много вилок, — растерянно пробормотала девушка, когда официант, приняв заказ, отошёл от их стола. — Я не знаю, какая для чего предназначена, — смущённо призналась Яна, поправив салфетку, лежавшую на её коленях.       — Не переживай, я тоже, — подмигнул ей Громов и ослабил узел своего галстука.       Некрасова его шутку не оценила. Она отбивала под столом нервную дробь каблуком своей обуви и озиралась по сторонам. Посещение этого ресторана явно было не по карману большей части населения их города, поскольку даже в выходной день, кроме Яны и её отца, в зале оказалось лишь парочка посетителей, раскиданных в разных углах зала. Все они были дорого одеты, и девушка чувствовала себя белой вороной на их фоне.       — Яна, извини, что спрашиваю, но какое у тебя образование?       Игорь Юрьевич решил воспользоваться тем, что они остались наедине, и начать свой допрос.       — Среднее профессиональное. Я парикмахер по образованию, — с неохотой сообщила девушка.       — Думала ли ты когда-нибудь о получении высшего образования?       — Да, — кивнула Яна, облегчённо выдохнув, когда в голосе Громова не услышала какого-то презрения или пренебрежения её профессией. — Когда я окончила колледж, я думала поступать в заведение, связанное с искусством. Я неплохо рисую.       — Я думаю, что ты принижаешь свои способности, — тепло улыбнулся мужчина. — Уверен, что ты очень хорошо рисуешь. Ты знала, что твоя мама…       — Рисовала. Да, — грубо перебила Яна солитёра, не позволив ему договорить. — Имела честь наблюдать, как тёть Лида сжигала её рисунки.       Некрасова пожалела о своей колкости и отвернулась в сторону.       — Почему не пошла учиться дальше? Если не хочешь отвечать, то не стоит, — быстро добавил мужчина, когда девушка нервно затеребила скатерть. — Я хорошо понимаю, что у тебя нет оснований доверять мне и рассказывать что-то сокровенное.       — Спасибо, что понимаешь это, — переборов себя, девушка всё-таки обратилась к мужчине на ты.       К столу вернулся официант.       — Мясо будет готово в течение получаса. Будете ли что-то пить?       — Да, я бы не отказался от стакана виски со льдом, — кивнул Громов.       — А ваша спутница?       — Это моя дочь, — с гордостью в голосе проговорил Игорь Юрьевич, заставив Яну смутиться. — Яна, ты что-то будешь?       — Спасибо, но мне, если можно, капучино к десерту, — попросила Некрасова.       Официант кивнул и снова удалился.       — О, так ты не пьёшь? — поинтересовался Громов.       — Не совсем так, — улыбнувшись, девушка покачала головой. — Просто вечером иду к подруге на день рождения. Не хотелось бы смешивать. Что-то не так? — насторожилась Яна, когда Игорь Юрьевич заметно расстроился.       — Я купил нам два билета в театр. Там сегодня ставят Каренину. Изумительный мюзикл. Говорят, что так Каренину ещё никто не играл, как эта актриса из Москвы. Моя вина, — печально улыбнулся мужчина, заметив, как растерянно смотрела на него дочь. — Я должен был узнать о твоих планах на вечер. Всегда приятно провести вечер в компании близких друзей.       — Да, — задумчиво согласилась Некрасова.       Громов завёл какой-то отвлечённый разговор, девушка исполняла роль слушателя, лишь изредка высказывая своё мнение. Её мысли то и дело возвращались к предстоящей встрече с бывшими коллегами. Она понятия не имела, о чём будет беседовать с ними. Если Арсению и Антону можно было как-то объяснить своё решение, то в глазах Матвиенко она предатель. Последний рабочий день Сергей, конечно, пытался её приободрить, но было ясно, что мужчина обиделся на неё.       — А во сколько представление? — поинтересовалась Яна.       Громов ошеломлённо посмотрел на девушку, скорее всего, он рассказывал о чём-то абсолютно другом.       — В семь вечера начало.       — И до скольких?       — Само представление идёт порядка двух с половиной часов. И, разумеется, антракт.       — Отлично, — кивнула девушка. — Я думаю, что мои друзья не обидятся, если я немного задержусь, — улыбнулась Яна.       Лицо Громова засияло. Он потянулся через стол и, взяв дочь за руку, прошептал одними губами: «Спасибо». Некрасова в очередной раз смутилась и разорвала это прикосновение, когда к их столу подошёл официант с подносом. Поставив блюда перед посетителями, парень пожелал приятного аппетита и обещал вернуться сразу же, как будет готов десерт.       Обедали отец и дочь в тишине. Яна успела проголодаться, поэтому с большим удовольствием поедала нежнейшее мясо, ценник у которого в меню стоял заоблачный. И теперь Некрасова понимала, что его стоимость была оправдана. Игорь Юрьевич изредка брал со стола свой стакан с виски, в котором плескались кубики льда. Девушка из-под ресниц наблюдала за своим отцом, который казался обычным человеком, если бы не дорогой костюм, в который он был одет, и синяя аура, окружавшая его статную фигуру.       Полакомившись самым вкусным брауни в её жизни, девушка насладилась ароматным капучино. Она должна была признать, что отцу удалось подобрать ключ к её сердцу.       После ресторана они отправились в городской парк. На улице ярко светило солнце, и ничего не напоминало об утренней непогоде. Громов рассказывал что-то про свою работу, а Яна внимательно его слушала, сжимая пальцы на его руке. Всё было таким настоящим в этот момент, что девушке казалось, что так было всегда, что каждый выходной она гуляла со своим отцом в парке, который рассказывал ей, как прошла его рабочая неделя. Словно и не было странного разговора с работницей музея. Что-что, а очаровывать Игорь Громов умел. В этом таланте с ним мог потягаться разве что Арсений Попов.       За час до начала спектакля мужчина предложил куда-нибудь зайти перекусить. Яна поняла, что ещё одного похода в ресторан не выдержит. Она видела, какой счёт выставили её отцу в обед. Девушка предложила лёгкий перекус.       — Может, в Макдональдс? — поступило неожиданное предложение от Громова.       Яна заметила, с каким удивлением посмотрел на своего начальника Сурков, сидевший за рулём.       — А что? — пожал плечами Игорь Юрьевич. — В жизни нужно попробовать всё. Всё в рамках уголовного кодекса Российской Федерации, — поспешно добавил мужчина, когда Яна и Алексей синхронно усмехнулись.       Сурков послушно припарковался около ресторана быстрого питания. Некрасова в который раз взяла с собой букет и двинулась следом за Громовым. Мужчина внезапно растерялся, когда узнал, что в этом заведении к их столу не подойдут официанты. И Яна звонко рассмеялась над его потерянным выражением лица. Попросив одну из работниц мака принести ей вазу, девушка поднялась из-за стола:       — В этом ресторане угощаю я.       Громов дал великодушное разрешение, и Некрасова отправилась делать заказ. Поблагодарив девушку, стоявшую за кассой, Яна отошла к окну и, достав телефон, напечатала Кузнецовой сообщение.

Яна Некрасова (10.10.2020 18:05) Ир, я задержусь. Приеду в клуб после 22.00

Ирка Кузнецова (10.10.2020 18:06) Начинается… Что такого архиважного могло случиться?

Яна Некрасова (10.10.2020 18:06) Иду с отцом на Каренину

Ирка Кузнецова (10.10.2020 18:07) Улавливаешь иронию?

Яна Некрасова (10.10.2020 18:07) Что? О чём ты?

      Кузнецова ответила смайлами. Яна непонимающе смотрела на танцующую женщину в красном платье, двигавшийся в её сторону поезд и ребёнка с крыльями за спиной и нимбом над головой. Закатив глаза, девушка посоветовала отправиться подруге по известному адресу. В ответ Ира великодушно разрешила Некрасовой опоздать.       Получив заказ, девушка поспешила вернуться к Громову, который заскучал за столом и теперь с тоской глядел в окно, жалея, что согласился питаться здесь.       — Забываю спросить, ты где-то работаешь? — поинтересовался мужчина, принявшись за чикенбургер.       Яна изумлённо покосилась на своего отца. Интересно, а внутри каждого заведения с едой есть своя магия, и люди здесь волшебным образом подстраиваются под неё. Вот, например, в ресторане Громов грациозно орудовал ножом и вилкой, а в макдаке мужчина без стеснения пачкался соусом.       — Я сейчас не работаю, — призналась девушка, схватив со стола картошку фри и обмакнув её в сырный соус. — Уволилась месяц назад из ювелирного. О причине ухода я бы не хотела говорить.       — Хорошо, — кивнул мужчина и снова откусил приличный кусок от своего бургера. — Если что, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.       — Спасибо, но сейчас мне всего хватает.       — Если что, то и с трудоустройством могу помочь, — заверил дочь Игорь Юрьевич.       — Спасибо.       Закончив перекус, мужчина с девушкой вернулись в автомобиль. Сурков подошёл следом.       — Твои друзья не в обиде? — спросил Громов, когда машина тронулась с места.       — У меня понимающие друзья, — улыбнулась Яна.       Некрасову мюзикл захватил с первой минуты. С их мест открывался потрясающий вид на сцену, и девушка могла в полной мере оценить красоту костюмов актёров и декораций. Экраны за спинами актёров в мгновение превращались в залы Москвы или Санкт-Петербурга, сменялись вокзалами и поездами. Весь спектакль был пронизан любовью к искусству, что такое понятие, как время, перестало существовать для девушки. Она завороженно слушала музыкальное оформление и вокал самих актёров. Она утирала слёзы, когда Каренина на сцене исполняла колыбельную для сына с ребёнком на руках.       — Это было… потрясающе! — восхищённо проговорила девушка, когда они с Громовым вместе с остальными зрителями покинули зал. — Я никогда ничего подобного не видела.       — Я очень рад, что тебе понравилось. Сразу видно, что ты человек искусства, — улыбнулся Игорь Юрьевич.       — Огромное спасибо! Я под большим впечатлением, — искренне поблагодарила мужчину Некрасова.       Солитёр смущённо кивнул.       — Я пойду, заберу нашу одежду, пока очередь не собралась, — спохватился он. — Давай номерок.       Некрасова послушно кивнула и выполнила просьбу отца. Она отошла к буфету. Эмоции переполняли её. Сердце бешено колотилось, грозя вырваться из грудной клетки. Руки до сих пор тряслись от незабываемых эмоций.       Часы на запястье завибрировали, и девушка увидела номер Кузнецовой. Яна поспешила найти в сумочке свой телефон.       — Да, — ответила девушка.       — Ну, привет, подруга! — обиженным голосом проговорила Ирка. — Надеюсь, что ты опоздала, потому что случайно в той постановке, которую смотрела ты, Каренина передумала прыгать под поезд.       — Ой, Ир, это было волшебно, — восхитилась девушка.       — Ага.       — Ты на меня обижаешься? — спохватилась Яна и ощутила укол совести. — Прости, Ир, я скоро буду. Сейчас вызову такси и приеду к вам.       — Я должна на тебя обижаться, но не могу, — грустно выдохнула девушка в трубку. До Некрасовой доносились отдалённые звуки музыки. — Не надо приезжать. Ты, наверное, очень устала за сегодняшний день, — с пониманием произнесла Кузнецова, и Некрасова пришлось признать, что это было правдой. — Я же знаю, что ты не хочешь никого из них видеть. Ты боишься их видеть, — поправила себя Ирина. — Я всё прекрасно понимаю…       Яна покосилась на Громова, который забирал у работницы гардероба их верхнюю одежду.       — Ир, я… — растерялась девушка.       — Не оправдывайся, Ян. Я не хочу ставить тебя в неловкое положение. Ты провела целый день со своим отцом, которого искала целую жизнь. Я не хочу портить этот момент.       С каждым сказанным словом Некрасовой становилось всё паршивее.       — Как только завтра проснусь, первым делом наберу тебе, чтоб ты поспешила лечить меня от похмелья, — фальшиво весело проговорила Ирка в трубке.       — Ир, — тихо позвала Яна подругу, — спасибо тебе большое.       — За что? — удивилась Кузнецова.       — За то, что принимаешь меня любой. Ты видишь во мне недостатки и миришься с ними.       — О, скажу тебе по секрету, был у меня опыт в таких делах, — развеселилась Ира.       — Ты знаешь, о чём я, — серьёзно произнесла Яна.       — Знаю.       — До завтра?       — До завтра.       — Друзьям не терпится тебя увидеть? — весело спросил Громов, поравнявшись с девушкой.       — Мне великодушно позволили отправиться домой спать, — грустно улыбнулась Яна, ощущая себя гадкой. — Спасибо за этот день! — поблагодарила она мужчину.       — Я мог тебе дать тысячу таких дней, — с сожалением произнёс Игорь Юрьевич, помогая дочери одеться. — Этот один день ничего не стоит.       — Для меня он был важен, — улыбнулась Яна и, встав на носочки, обняла мужчину.       Громов растерялся. Некрасова ощутила, как нерешительно опускались мужские руки на её спину. Она вдохнула аромат его дорогого парфюма и поспешно отстранилась.       — Прости…       — Мы с тобой оба знаем, что я не заслужил этих объятий, — покачал головой солитёр. — Ты не должна извиняться за свою доброту.       Яна улыбнулась и, опершись на руку мужчины, направилась к огромному зеркалу.

***

      — Прости, что спрашиваю, — голос Громова привлёк внимание девушки, и она отвернулась от окна, через которое любовалась на красоту ночного города, — как так вышло, что такой человек, как ты, оказался тёмным хранителем?       — Ты думаешь, что я хороший человек? — покраснела Некрасова, потупив взгляд.       — Я уверен в этом.       — Я была светлой. Точнее, я была ангелом-хранителем, — Яна столкнулась с заинтересованным взглядом Суркова в зеркале заднего вида. — И так вышло, что я отдала свою ауру за девушку своего друга, которая погибала на моих руках. И из-за этого я ушла с работы. Я просто жила у своего знакомого, у него недавно родился сын, и я помогала ему. Но сейчас я вернулась домой и думаю, что скоро найду себе какую-нибудь работу. Ты, наверное, считаешь меня идиоткой, — усмехнулась Некрасова, заметив, как смотрел на неё Громов.       — Ян, я горжусь тем, что моя дочь выросла хорошим человеком. Ты спасла жизнь чужой девушки. Ты помогала парню, чья жена умерла.       Всё тело Некрасовой натянулось в струнку. Она медленно повернулась на Игоря Юрьевича и взглянула в его тёмные глаза, в которых отражались огни фонарей.       — Всё в порядке? — обезоруживающе улыбнулся мужчина. Яна медленно кивнула. — У твоего подъезда часто торчат ангелы-хранители? — усмехнулся Громов.       Девушка проследила за взглядом своего отца, ощутив, как сердце замедлило свой ход. На лавочке около её подъезда светилась зелёная аура Шастуна.       — Твой друг? — беспечно поинтересовался солитёр.       — Бывший коллега.       — А у вас весь коллектив состоит из хранителей? — хмыкнул Громов.       Пальцы Яны сжались на букете, который она держала. За весь день он изрядно потрепался и вряд ли смог бы достоять до завтрашнего дня.       — Всё в порядке? — спросил мужчина.       — Да, — быстро кивнула Некрасова и взялась за дверную ручку. — Спасибо большое за этот день, — затараторила девушка. — Было приятно провести его с тобой, пап.       Слово «пап» вышло топорным и деревянным, но выражение лица Игоря Юрьевича потеплело.       — Спокойной ночи, — с натянутой улыбкой произнесла Яна.       — Спокойной ночи. Ян, — позвал Громов девушку, когда она собиралась сбежать из автомобиля. — Вот моя визитка. Здесь все мои номера телефонов и домашний адрес. Вдруг что-то понадобится, — протянул он ей бумажный прямоугольник.       — Да. Спасибо, — вежливо поблагодарила девушка.       Некрасова выскочила из автомобиля. Она ошарашенно сделала шаг назад, когда Сурков ловко развернул машину и, подмигнув фарами, выехал из её двора. Она потерянно смотрела на пространство, где ещё минуту назад была чёрная бмв. Букет выпал из её рук. Все грёзы, ещё пару минут казавшиеся реальными, превратились в стеклянные и разбились на тысячи осколков внутри девушки.       — Ян, всё в порядке? — услышала она голос Антона за своей спиной.       Девушка затуманенным пеленой слёз взглядом смотрела, как Шастун поднял букет и протянул его ей.       — Что ты здесь делаешь? — зло спросила она.       — Я тебя ждал.       Критично осмотрев букет, Антон пожал плечами и опустил его в мусорную урну, стоявшую рядом с молодыми людьми.       — Красиво, — констатировал парень и повернулся на Некрасову.       Яна была как никогда солидарна с ним, потому что для цветов, подаренных Громовым, здесь было самое место.       — Я хотел поговорить с тобой, — продолжил Антон.       Девушка чувствовала, как всё внутри неё заполнялось злобой и гневом. Она внимательно смотрела на пьяного Шастуна, стоявшего напротив неё. В душе всплыла обида. Она вспомнила, как он в таком же виде заявился на её день рождения. Хотя нет, не заявился, его привёл туда Попов, не желавший портить своей сотруднице праздник.       — Пришёл поговорить о Громове? — с издёвкой поинтересовалась Некрасова. — Хочешь, чтобы я признала, что ты был прав?       — Что? — удивился Шастун. — Нет, — резко мотнул он головой и поморщился. — Хуй с ним, с этим Громовым, — махнул парень рукой. — Я хочу объясниться с тобой, — Антон положил руки на плечи девушки и заглянул в её глаза.       — Объясниться хочешь? — оскалилась Яна. Она ударила его по рукам и оттолкнула от себя. — Ты меня отталкивал. Ты избегал меня, когда я нуждалась в тебе. Ты же мог мне помочь, — она с силой толкнула Шастуна в грудь, и тот обалдело отшатнулся. — Ты думаешь, что я не поняла? Ты правда считаешь, что я ничего не почувствовала тогда в клубе?       Шаст ошеломлённо посмотрел на девушку.       — Ты врал, что боишься, что я влюблюсь в тебя. Ты боялся сам в меня влюбиться, — обвинительно напомнила Яна. — Между нами была связь, Антон. Я всё почувствовала. Я ощутила, как сладко тебе закружил голову мой парфюм, как он показался тебе самым сладким запахом во всей вселенной. Я почувствовала, как твоё тело покрылось мурашками от нашего прикосновения. Я ощутила твою влюблённость в меня. Если бы ты только признался, всё было намного проще, — горько покачала головой Некрасова. — Но ты пошёл другим путём.       — Ян, послушай меня. Дай мне всё тебе объяснить, — попытался остановить Шастун девушку.       — Антон, у тебя было достаточно времени, чтобы мне обо всём рассказать, — равнодушным голосом напомнила Яна. — Пусти меня.       Шаст покорно кивнул и отошёл с дороги. Некрасова достала из кармана пальто ключи от домофона. Она обернулась на Антона, но тот стремительно покидал территорию её двора. Ощутив, как к глазам подступили слёзы, Яна дёрнула на себя тяжёлую дверь и нырнула в подъезд.       Оказавшись в квартире, девушка скинула с себя пальто. Она открыла дверь ванной, вывалила всё из шкафа и достала флакон с таблетками. Схватив его, Яна пришла на кухню. Дрожавшими руками она вывалила содержимое себе на руку, но всё просыпалось на пол. Обида, боль и разочарование раздирали девушку изнутри. Она сжала в руках таблетки и зажмурилась, что есть сил, словно это могло заглушить переполнявшие её эмоции.       До слуха девушки донеслось подозрительное гудение. Тяжело дыша, Некрасова открыла глаза, подняла голову и увидела, как кран с водой угрожающе покачивался, а из его щелей валил пар. Яна вскрикнула и отползла в дальний угол комнаты, закрыв лицо руками.       Раздался громкий хлопок. Вся жизнь Яны пролетела перед её глазами. Ей померещилось, что она услышала два приглушённых хлопка, но поняла, что это её сознание играло с ней злую шутку, даря иллюзорную надежду. В следующее мгновение кто-то прижал её к себе, закрыв собой. Яна вдохнула знакомый аромат, когда нос уткнулся в чужую шею.       — Твою мать, — выругался кто-то, и Некрасова поняла, что помимо мужчины, к которому она оказалась прижата, в её квартире был кто-то ещё.       Девушка отстранилась от своего спасителя, когда почувствовала, как его горячее дыхание опалило ей ухо. Открыв глаза, она поняла, что её догадка верна, и перевела смущённый взгляд на Шеминова, стоявшего посреди её кухни и растерянно смотревшего на струю воды, замороженную в воздухе в паре-тройке сантиметров от Некрасовой. Стас потёр затылок и привычным движением рук отмотал время назад. Спустя несколько манипуляций сломанный стихийным бесконтролем кран вернулся на место и выглядел как новенький. Купидон повернулся на Яну и её спасителя и удивлённо сдвинул брови.       Попов ослабил свою хватку, и Некрасова быстро отползла от него, пробормотав невнятную благодарность за своё спасение от кипяченой воды. Ещё одна странная догадка царапнула её сознание, но девушка заметила, что по полу кухню разбросаны пилюли из её флакона, которые успели привлечь внимание Шеминова.       — Откуда вы узнали?       Яна в мгновение ока преодолела расстояние между ней и флаконом и, схватив его, спрятала за спину. Стас настороженно наблюдал за ней. Некрасова молилась, чтобы купидон не успел запомнить название лекарства.       — Шаст сорвался со дня рождения Кузнецовой, когда узнал, что ты предпочла нам компанию Громова, — пояснил Попов. — Мы решили, что он поехал к тебе.       Он поднялся с пола и отряхнул свои тёмные джинсы.       — Ты тоже был на дне рождения у Ирки? — недоверчиво поинтересовалась Яна, взглянув на Шеминова. — Не припомню что-то между вами тёплых дружеских отношений.       Стас внимательно смотрел на Некрасову. Его взгляд иногда смещался на ауру вокруг неё, и девушка поняла, что Шеминов её тёмную видел впервые.       — Я звонил Антону.       — Шаст оставил телефон в клубе, — объяснил Арсений, выдвинув из-под стола стул и разместившись на нём. — Стасу ответил я. Шеминов решил, что мне может понадобиться его помощь. Стас же друг Антона, — напомнил солитёр. — Кому, как не ему, знать, насколько раздражающим способен быть Шаст, — хмыкнул Попов и, подняв таблетку с пола, изучил её на свет. — Что это?       — Сильные успокоительные, — неожиданно ответил Шеминов.       Яна метнула на него сжигающий взгляд. Купидон с невозмутимым видом гуглил название таблеток.       — Во время приёма лекарств у пациента наблюдается апатия и вялость. Выдаётся только по рецепту, — удивился Стас. — И у тебя он есть, значит?       — Да, — сдалась девушка и громко опустила флакон таблеток на кухонную тумбу. — Мне тяжело далось расставание с бывшим парнем, и я какое-то время ходила к психотерапевту. У меня были вспышки агрессии, панические атаки и ещё куча бонусов. Я не могла спать по ночам, путала сон с реальностью, — перечисляла Некрасова. — Мне обязательно рассказывать вам всё?       — И как давно ты их принимаешь? — поинтересовался Арсений.       Он поднялся со стула, подошёл к Яне, схватил пустой флакон и начал собирать в него таблетки.       — Я думаю, что с первого дня обращения, — подсказал Шеминов. — Я видел, как ты глотала какие-то колёса тогда у Позовых.       — А мы ещё восхищались, как она спокойно приняла своё обращение, — разочарованно покачал головой Арс. Он поднял последнюю таблетку и спрятал флакон в кармане своих джинсов. — Ты понимаешь, что это вредит твоему психическому состоянию? — строго посмотрел он на Некрасову.       — Я перестала их принимать после гибели Нины, — втянув голову в плечи, призналась девушка. — Позволила этой боли стать частью меня. Сегодня просто всё пошло наперекосяк, — развела руками Яна и спрятала лицо в ладонях.       — Ты что-то узнала? — догадался Попов.       Он развернул стул спинкой к себе и приземлился на него. Шеминов тоже решил, что в ногах правды нет, и опустился напротив солитёра.       — Да, — тяжко вздохнула девушка и выпрямилась. — Я не хотела рассказывать, но время от времени мне казалось, что за мной следят. Я всё списывала на банальный страх, потому что это мания преследования появилась после того, как Арс сказал, что есть люди, которым невыгодно, что люди после меня не становятся хранителями.       — Ты что, правда, ей так сказал? — удивился купидон.       — Мне нужно было, чтобы она нам доверяла и считала, что мы единственные, кто не предоставляет для неё угрозы, — невозмутимо ответил Попов, пожав плечами.       — А что, если за мной действительно следили, и Громов не просто так появился, когда я стала тёмной? — проигнорировала признание солитёра Некрасова.       — Зачем ты ему нужна в качестве тёмного хранителя? — удивился Арсений.       — У тебя есть основания так считать? — задал другой вопрос купидон.       — Да, — кивнула девушка. — Мы с ним беседовали, он поинтересовался у меня, почему я тёмная. Я рассказала ему, что была ангелом-хранителем и отдала свою светлую ауру за жизнь одной девушки. Поделилась, что после увольнения жила у бывшего парня и помогала ему с ребёнком, — с неохотой сообщила Некрасова, обняв себя за плечи. Стас покосился на Попова. — Громов сказал, что гордится мной, что я не бросила человека, у которого погибла жена. Но я не говорила ему, что жена Паши, Рита, погибла. А потом он увидел около моего подъезда Антона, узнал, что он мой бывший коллега, и пошутил, не весь ли наш коллектив состоит из хранителей.       — Да, — откашлялся Шеминов. — Ситуация вырисовывается.       — В тот день, когда умерла Рита, было много странностей, — Яна продолжала обнимать себя и нервно водила рукой по своему плечу. — Палата, в которой она лежала, была почти пустой. Когда я туда вошла, рядом с ней находился один единственный врач, — она незаметно стиснула пальцы на своём плече, чтобы не утонуть в воспоминаниях, когда перед её глазами возникла умирающая жена Чинарёва. — Разве около умирающего человека, истекающего кровью, не должно быть куча медперсонала? Совпадение ли, что на Шаста с Ниной напали спустя пару часов?       — Ты же не думаешь, что это Громов подстроил это всё ради того, чтобы ты стала тёмной? — нахмурился Шеминов.       — Он сегодня отвёл меня в местный музей.       — Хорошее место для свидания с дочерью, — не удержался от колкого замечания солитёр и покачал головой.       — В музее работает его учительница истории. Громов — бывший историк. Эта женщина рассказала, что до знакомства с моей матерью мой отец занимался исследовательской работой по хранителям. Чтобы вы понимали всю ситуацию, синяя аура у моего папочки благодаря маме.       Яну изнутри раздирали своими когтями тысячи озлобленных кошек. Ей казалось, что ещё немного, и она погибнет от боли разочарования, уничтожавшей её изнутри.       — Он знал о хранителях ещё до своего обращения? — помрачнел Попов. — Вернее, догадывался.       — Да, — кивнула Некрасова. — Его учительница рассказала, что они до его отъезда работали над расшифровкой записей летописца Средневековья. Она не призналась ему, но спустя долгие годы работы ей удалось расшифровать одну строчку. Хранитель, сотворённый руками человека, — процитировала девушка на память слова заведующей музеем. — Как вы думаете, что это значит?       Яна посмотрела на мужчин. От её взгляда не ускользнуло, как побледнел Шеминов.       Арсений настороженно взглянул на купидона:       — Ты что-то знаешь об этом?       — Не думаю, — мотнул головой Стас. — Я мигрирую к Антону, — он резко поднялся из-за стола, и Попов бросил быстрый взгляд на Некрасову. Они поняли друг друга без слов. — Мне нужно убедиться, что он не наломает дров.       — Стас, подожди, — Яна отлипла от тумбы и приблизилась к купидону. Шеминов испуганно дёрнулся, и Некрасова коснулась его плеча. — Скажи ему, что я не хотела произносить тех слов, — виновато произнесла девушка, и плечи Стаса облегчённо опустились. — Он просто попал под горячую руку.       Яна ощущала, как Попов буравил её внимательным взглядом.       — Я думаю, что у вас будет время поговорить, — странно улыбнулся Шеминов. — Спокойной ночи.       Некрасова сделала шаг назад, не совсем поняв ухмылку купидона. Она вопросительно посмотрела на Стаса. Тот кивнул на прощание Попову, и жемчужная аура забрала мужчину в свой кокон. Она стремительно уменьшилась в своих размерах, пока не растворилась в воздухе, ознаменовав своё исчезновение глухим хлопком.       — Он что-то знает, — разочарованно констатировал Арсений, сокрушительно покачав головой. — Не нужно было его отпускать.       — Если ему что-то и известно, то он не расскажет об этом ни тебе, ни мне, — задумчиво проговорила девушка, не в силах прогнать эту чудаковатую усмешку Стаса из своей головы. Интересно, что он увидел? — Как вообще человек может сотворить хранителя? — спохватилась Яна и посмотрела на Попова. — Может, всё-таки есть вероятность обращения от насильственной смерти?       — Нет, вряд ли, — солитёр уткнулся подбородком в спинку стула. — Я бы слышал об этом в питерской ассоциации хранителей.       — А в твоей питерской ассоциации знают про истинных хранителей? — скептически уточнила Яна, заняв место Шеминова. Она откинулась к спинке стула и сложила руки на груди. Арс поднял на неё удивлённый взгляд. — А вот Стас о них знает.       — И ты знаешь, — подсказал Попов, захлопав своими густыми ресницами.       — И я знаю, — согласилась девушка. — Это те хранители, которые родились под знаком своей стихии.       — У хранителей есть своя стихия, класс, — поджал губы Арсений.       — Да, у тёмных — огонь, у светлых — вода. Поисковики — земля, купидоны — воздух. Даже Воля об этом знает. А он чёртов онлайн-репетитор по русскому языку и литературе.       — А я директор ювелирного салона, — устало напомнил Арс.       — Спасибо, что закрыл меня.       — Я же знал, что Стас отмотает время назад, — пожал плечами солитёр.       — Прости, что не доверяла тебе.       — У тебя были свои причины. Я тебя обманывал, — вновь повёл плечами Попов, смотревший в одну точку перед собой.       Яна нахмурилась и сдвинула брови. Связано ли это с тем, что солитёру не удалось дожать купидона, но у Арсения явно испортилось настроение после того, как Стас мигрировал.       — Ирка на меня обиделась, да? — решила отвлечься от хранительских тем Некрасова.       — Она отходчивая, — Попов выпрямился и потянулся. — Ирина пытается казаться равнодушной сучкой, но у неё доброе сердце.       В свете недавних новостей Некрасова по-новому восприняла сказанную Арсением фразу. Она сосредоточенно посмотрела на мужчину, который поднялся из-за стола.       — Ты узнала важную информацию для нас. Я думаю, что это можно будет считать твоим алиби, — с печальным видом пошутил Арс, мягко коснувшись плеча Яны. — Отдыхай, Некрасова, — девушка вздрогнула. Попов ни разу не называл её по фамилии, и это обращение казалось чужим и холодным. — Спокойной ночи.       — Спасибо, — ошеломлённо пробормотала девушка, подняв голову на мужчину. Его голубые глаза были непривычно печальными. — Всё в порядке, Арс? — он улыбнулся и кивнул. — Спокойной ночи.       Яна хотела накрыть мужскую руку ладонью, но синяя аура аккуратно поглотила мужчину, постепенно растворяя его. Синий шарик размером со снежинку подмигнул на прощание, и раздался приглушённый хлопок.       Покачав головой, девушка поднялась со стула и побрела в свою спальню.

***

      Солнце вставало из-за горизонта, когда Некрасову разбудило гудение её телефона. Девушка попыталась зарыться в подушки, но смартфон настойчиво требовал к себе внимание. Подув на чёлку, упавшую на лицо, Яна перекатилась на другой бок и в последнюю минуту поймала мобильный, который начал падать на пол. Видимо, это можно считать утренним ритуалом.       Прикрыв глаза, Некрасова наугад приняла вызов и поднесла телефон к уху.       — Только не говори, что ты уже проснулась, и тебе нужна скорая похмельная служба, — весело произнесла она, догадываясь, кто звонил ей в такую рань.       — Ян, привет, это Стас, — неожиданно прозвучал в трубке мужской голос.       — Привет, Стас! — мгновенно проснулась девушка и села в кровати. Она повернула к себе часы, стоявшие на тумбочке. Шесть утра. — Что-то стряслось? — встревоженно спросила Некрасова, заранее зная, что у Шеминова могла быть только одна причина для столь раннего звонка.       — Да. Антон не пришёл ночевать домой.