Эффект бабочки

Часовая стрелка указывала на девять, когда дверь особняка Габриэля Агреста открылась. Ни Натали, ни Адриан, ни даже Горилла давно не проводили время настолько хорошо и весело. Они приехали домой замёрзшие и счастливые, в фойе долго стряхивали друг с друга снег и всё ещё обсуждали самые смешные моменты, случившиеся за вечер. Адриан как раз обнимал Натали, в благодарность за прекрасно проведённое время, когда появилась Амели, она выглядела призраком, который давно покинул этот дом, и для мальчика, обернувшегося на шаги, это стало невероятным потрясением. Санкёр положила руку ему на плечо и тоже взглянула на мадам Грэм де Ванили. Та остановилась наверху лестницы перед портретом и приняла ту же позу, в какой обычно на этом месте стоял Габриэль. — Кхм-Кхм, — её тоненький голосок разнёсся над ними, — Адриан, а где твой отец? Адриан собрался что-то ответить, но не смог вымолвить ни звука, а только стоял и хватал воздух, как маленькая рыбка за пределами аквариума. — Иди к себе, Адриан, — очень ласково сказала Натали, — Саймон, проводи его, пожалуйста. Горилла молча кивнул и посмотрел на мальчика, тот встретился с ним взглядом и безропотно подчинился. На лице Адриана было облегчение от того, что ему не придётся разговаривать с тётей, так сильно похожей на маму. Слишком болезненные она вызывала воспоминания. — Мне вот интересно, — Амели стала медленно спускаться, не отрывая взгляда от Санкёр, когда Агрест младший и телохранитель покинули их, — почему вы не дали ему ответить? — Потому что он не знает, где Габриэль. Адриан не видел отца со вчерашнего дня. — Он мог это сказать сам. — Не мог, — сухо отозвалась Натали и развернулась, чтобы уйти. — Я вообще-то ещё не закончила, — возмутилась сестра Эмили. — И что? У меня выходной, и... вы, мадам Грэм де Ванили, мне не начальник. — Но я близкий родственник, а вы… — она запнулась, увидев строгий взгляд Санкёр. — Кто? — угрожающе спросила та. — Продолжайте. Я хочу знать, кем вы меня считаете? Амели злорадно улыбнулась и, будто невзначай, обронила это слово. — Прислуга. Натали глубоко вдохнула, словно получила сильную и неожиданную пощёчину. Всё настроение, вся радость, дарованная приятно проведённым вечером, рассыпалась в прах, и хорошее самочувствие, к сожалению, тоже. Сразу закружилась голова, но она смогла справиться с этим, делая шаг в сторону своей собеседницы. — Я. Не. Прислуга! — раздельно произнесла Натали. — Я ассистент Габриэля Агреста, а не прислуга, ясно? Это не одно и то же! Амели сделала невинно испуганное лицо и пожала плечами. — Но он сам так сказал, — она удовлетворённо заметила, как сжалась женщина перед ней, как исчез блеск из её синих глаз, опустились плечи, и сменила наигранный испуг на такое же притворное сочувствие, лучившееся насмешкой. — Ах, бедная, бедная Натали, да ты влюблена в него? Санкёр не смогла сдержать слёз и раздражённо смахнула их со щеки. — Что вам от меня нужно? — Натали была обезоружена таким напором со стороны Амели, и все её аргументы, всё, что она могла бы сейчас ответить, куда-то исчезли. — Я хочу, — Грэм де Ванили манерно взмахнула рукой и сделала несколько шагов по фойе, — чтобы ты знала своё место и не лезла к нему. — Не лезла? — горько усмехнулась Санкёр. — А что тогда, позвольте узнать, делаете вы? — Я имею на это право. К тому же, я слишком похожа на Эмили, чтобы сомневаться в его чувствах ко мне. Натали некоторое время молча смотрела на неё, а потом сказала. — Мне всё равно, — она подняла шарф, упавший неизвестно когда, и пошла к себе, но на полпути развернулась и добавила. — Ему тоже можете это передать. — Если б я знала, где он, то обязательно бы передала. Санкёр сжала шарф так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Поищите его у себя в постели, или между ног… думаю, где-то там вы его и потеряли. Амели задрожала от гнева, сжала губы и так сверкнула глазами, что любой бы пришёл в ужас от этого, но только не Натали. Она лишь равнодушно пожала плечами. — Вы ошиблись, Амели, я не влюблена в него, потому что у меня нет сердца, и никогда не было. Будьте спокойны, я не претендую, но если… если какое-то ваше действие принесёт ему вред, ему или тем более Адриану, вы пожалеете. Я обещаю. Амели Грэм де Ванили негодовала, но не могла ничего противопоставить её словам, тем более, что та поспешно ретировалась, чтобы не доводить до чего-то более серьёзного, чем банальная словесная перепалка. Натали печатала шаг, не смотрела по сторонам и почти ничего не слышала, поэтому не заметила Адриана, который догнал её у самой спальни. — Всё в порядке, Натали? — мальчик был уже в пижаме. — Вы так громко кричали… знаешь, по характеру тётя точно не мама, хоть и очень на неё похожа. Ты же нас не бросишь из-за этого, не уйдёшь? Она печально улыбнулась ему, чувствуя, как ком подступает к горлу, и отрицательно покачала головой. — Нет, Адриан, — Натали обняла его и прижала к сердцу. — я тебя не брошу. Не волнуйся, всё в порядке, и будет в порядке. — Я, если честно, думал, что вы с отцом вместе, но теперь… мне очень жаль, она не имела права называть тебя прислугой, и, я уверен, отец такого не говорил, — его руки крепко обнимали её за шею. Она шмыгнула носом и отстранилась. — Иди к себе, я справлюсь. Всё будет хорошо. — Обещаешь? — Конечно. Иди. Натали смотрела ему в след, пока он не исчез в конце коридора, а после зашла к себе, закрыла дверь, повернула ключ и сползла по стене, пряча лицо в ладонях. Чёрт возьми, у неё было сердце, конечно, оно у неё было. И она не была влюблена в Габриэля Агреста, она его любила… любила! У неё определённо было сердце, иначе, что же тогда могло так сильно болеть, если не оно? Натали даже не могла плакать, настолько повлиял на неё этот разговор, и, казалось, что уже не может быть хуже этого, но тут зазвонил телефон. Она долго смотрела на экран, а после сдвинула зелёную кнопку вправо. — Здравствуйте. Где Габриэль? — раздался из трубки возмущённый голос Одри Буржуа. — Я не могу до него дозвониться. — Я не знаю, мадам, — без всяких эмоций отозвалась Санкёр, — но вы же знаете, что можете все дела обсудить со мной. Что вам угодно, мадам Буржуа? — Мне нужен он, и я не понимаю, почему он вас ещё не уволил?! Как только дозвонюсь, сразу скажу об этом, потому что вы абсолютно никчёмная. Это неприемлемо, просто неприемлемо! — Всего хорошего, — Натали сбросила звонок и встала. Её сильно трясло, — я не никчёмная, я не никчёмная, — шептала она в темноту комнаты, глядя на телефон, и вдруг крикнула. — Я не прислуга! — размахнулась и бросила телефон в противоположную стену. — Натали, — Дуусу возникла у её плеча, сонно потирая большие тёмные глаза. Натали взглянула на Квами и улыбнулась так, как обычно улыбалась Маюра. Как только злодейская усмешка озарила её лицо, она воскликнула. — Дуусу! Расправь свой пышный хвост. Мелькнула синяя вспышка, Дуусу соединилась с талисманом, одежда превратилась в синее платье павлина, а в руке появился веер. Маюра расправила плечи и подошла к окну, её тяжёлый взгляд устремился вдаль, скользя по крышам Парижа. — Ему нужны талисманы Леди Баг и Кота Нуара? Что ж… Сегодня он их получит.

***

Габриэль шёл пешком, он не замечал холода и снега, не обращал внимания на ночной Париж, который в эту зиму казался особенно прекрасным. Перед его внутренним взором стояла картина их счастья… счастья, в котором ему не было места. Он видел эти синие счастливые глаза, её распущенные волосы, смеющиеся губы, как она обнимает его сына, и не мог понять, отчего сердце бьётся так быстро, отчего ему хочется, чтобы не на Саймона Натали смотрела так, а на него… на него. Агрест прошёл через ворота особняка, поднялся по ступеням и открыл дверь — в доме стояла полная тишина, это было и не удивительно, ведь время близилось к полуночи. Он старался двигаться почти беззвучно, но в спальне его встретила Амели, которая пребывала в весьма скверном настроении. — Что случилось? — устало спросил он. — Где ты был? Проснулась, а тебя нет ни в постели, ни в доме, я волновалась. — Правда?.. — он сел на кровать, снял очки и потёр переносицу. — Зачем ты приехала, Амели? — Что? — Зачем ты здесь? Ты же не ради сестры вернулась, ведь так? — О, Габриэль, — она встала со своего места, обошла кровать и присела перед ним на пол, забирая его руки в свои маленькие ладони, — я не могла сказать этого прямо, но, раз теперь мы вместе, я, наверное, могу… Габриэль старался вспомнить, когда говорил, что они вместе, и не мог. Он смотрел на неё - копию Эмили, но в глазах не видел ту, которую любил. Это была не она. — Я люблю тебя, Габриэль. Я приехала, чтобы сказать... Я не могла признаться, потому что, ну знаешь, это ведь неправильно. Мой муж умер, не прошло и года, а я… я просто ничего не могу с собой поделать. — Любишь? — Габриэль и не думал, что Амели может до сих пор что-то чувствовать к нему. Она нежно улыбнулась, встала и, не отпуская его взгляда, забралась к нему на колени, обняла за плечи и поцеловала. — Забудь обо всём, обо всех, я люблю тебя и могу стать заменой той, о ком ты так горюешь. Будь со мной Габриэль, пожалуйста, будь со мной. Габриэль не мог противостоять ей, он никогда не смог бы оттолкнуть её в этом пеньюаре, с этим парфюмом и внешностью. Никогда. Главное не смотреть в глаза. Не смотреть. Его руки крепко обхватили её за талию, прижали к себе, страстно, неистово, горячо… его губы сами шептали слова, которых он почти не понимал, мысли путались, и единственное, что оставалось для него реальным, это жгучее необузданное желание, жажда быть с ней единым целым, целовать, утопая в мягких подушках кровати… — Я с тобой. Всегда был и всегда буду с тобой, Эмили... всегда.