Чужой среди ...чужих...

      Рон скрылся за дверью, но на этом неожиданные сюрпризы для Гарри Поттера не закончились. Видимо, злодейка по имени Судьба решила преподнести всё то, что скрывала от него на протяжении всей его жизни в этот вечер. Не успел Гарри удобно устроиться на кровати, как дверь снова распахнулась, и в её проёме он увидел двух женщин. Мадам Помфри тоже услышала, что в её вотчину вошли посетители, и быстро вышла из своего кабинета, чтобы прогнать непрошеных визитёров. Мальчик всего лишь пять часов как вышел из магической комы, а ему не дают возможности отдохнуть как следует. — Леди Пруэтт, Августа? — удивлённо произнесла медиведьма, — Вы как тут…? — Поппи, извини, что потревожили, — тихо сказала старшая женщина, — нам бы хотелось немного пообщаться с Избранным. — Но, леди Пруэтт, мальчик ещё не совсем хорошо себя чувствует, — неуверенно проговорила Помфри. — Мы ненадолго, — успокаивающе похлопала её костлявой ладонью по плечу леди Пруэтт. — Только узнаем кое-что и всё. — Ну, не знаю… — медиведьма тревожно посмотрела на парня, который внимательно прислушивался к разговору женщин. — Хорошо, только недолго, и не тревожьте его. Ему нельзя волноваться. Женщины кивнули ей и подошли к кровати Гарри. — Добрый вечер, Гарри. Ты же позволишь нам тебя так называть? — спросила старшая леди, пристально разглядывая невидимые непосвященным нити магии вокруг парня. Освободившись от постороннего довеска, магия Поттера рьяно принялась приводить своего хозяина в порядок. Она пеленала, укутывала мальчика, ставила на нём печать, утверждая право на жизнь, складывая странный, уникальный узор из разноцветных нитей. Гарри попытался сесть ровно, чтобы поприветствовать пожилых леди, как и полагается воспитанным аристократам. Но, кроме вежливого короткого поклона, у него ничего не получилось. — Добрый вечер, леди. Прошу прощения, что не могу приветствовать вас как положено, — прохрипел он и закашлялся. Мадам Помфри тут же подлетела к своему пациенту и, укоризненно глядя на женщин, подала ему фиал с каким-то зельем. Гарри поморщился, но зелье выпил и устало откинулся на подушку. — Я же вам говорила, что мальчик ещё очень слаб, — недовольно заворчала медиведьма, — у него и так сегодня достаточно неприятных встреч произошло. — Ну, может наш визит не будет таким уж неприятным, — произнесла леди, в которой Гарри узнал бабушку Невилла Лонгботтома. Он два раза в год на протяжении пяти лет видел эту даму на перроне, провожающую своего внука в Хогвартс. Но близко с ней не был знаком. А вот старшую леди он видел в первый раз. — Меня зовут Августа Лонгботтом, я бабушка Невилла. А эта моя подруга, леди Пруэтт. — Гарри молча ещё раз наклонил голову в поклоне. — Как ты себя чувствуешь? Гарри неопределённо пожал плечами и посмотрел на свои руки. — Физически — нормально, а вот морально — …не совсем хорошо, — произнёс тихо он и в изнеможении закрыл глаза. — Это как-то связано с визитом моего правнука? — спросила леди Пруэтт. — Вашего правнука? — удивлённо переспросил Гарри. Он открыл глаза и ошарашенно уставился на пожилую колдунью. — Ну да. Парень, которого мы встретили около больничных дверей, Рональд Уизли — мой правнук. Сын моей внучки — Молли Уизли. Когда-то она носила нашу фамилию — Пруэтт, — огорчённым голосом произнесла леди Пруэтт. — Рон Ваш правнук? — ещё больше удивился Гарри, выпучив на неё глаза. — Я же тебе только что сказала об этом, — усаживаясь на стул, недовольно сказала леди. — Он как-то тебя расстроил? Что он сделал? Что сказал тебе? — Расстроил? — хмыкнул Гарри, — да нет, не расстроил. Просто меня опять хотели поставить на шахматную доску и заставить играть в свою партию, даже не спросив, нужна ли мне эта игра. — Может, поведаешь нам, что же такое произошло? Отчего ты так расстроен? Гарри переглянулся с мадам Помфри, та согласно кивнула. — Расскажи им, Гарри. Они очень мудрые волшебницы. Наверное, самые мудрые из всех ныне живущих колдуний, да и волшебников тоже. Они смогут дать тебе дельный совет. Гарри опять закрыл ненадолго глаза и прислушался к себе, к своей магии и душе. Те молчали, значит, были не против. — Ваш правнук, леди Пруэтт, отрёкся, точнее, попытался отречься, но Магия не приняла его отречение, от своей семьи и фамилии, и хотел, чтобы я от имени Рода Поттеров принял у него вассалитет. Я отказал ему, мне не понравилось, каким образом это произошло. Он поставил меня перед фактом, не дав возможности подумать, и меня это злит. Мной опять пытаются манипулировать в своих целях. И кто? Мой лучший друг! Тот, который знает обо мне всё… Знает, что у меня нет ни единой возможности дать ему то, что обязан дать сюзерен своему вассалу. Убежище, защиту и покровительство. Я даже ещё несовершеннолетний… — Для сироты Рода большое совершеннолетие происходит в четырнадцать лет, а малое в двенадцать, — сказала леди Лонгботтом. — Ты в двенадцать лет мог бы принять малый титул лорда, а в четырнадцать стать главой Рода Поттер, — поникнувшим голосом проговорила леди Лонгботтом. — Мог бы? — удивился Гарри, — Вы говорите — мог бы? — Дело в том, что у тебя есть старший брат. — нервно сжимая в руках кружевной платок, тихо произнесла пожилая волшебница. — ЧТО? — вскрикнул Гарри и опять закашлялся. Мадам Помфри снова всунула ему в руки фиал с зельем. — Я же просила не волновать его, — она неприязненно посмотрела на свою подругу детства. — Августа, что ты творишь? У него же сердце больное. — Прости, Поппи, но я слишком долго молчала. Я должна рассказать всю правду. Мне совесть не даёт покоя, а я уже не молоденькая. Больше не могу молчать. — Кто мой брат? И где он? — нетерпеливо проговорил Гарри, отодвигая от себя руку медиведьмы. — Это только мой грех и моя вина. Но я действовала на благо наших семей и ради ваших жизней, — при этих словах Гарри недовольно поморщился, уж слишком много дерьма он уже получил в своей жизни ради этого пресловутого «блага». — Рассказывайте, леди Лонгботтом. Я уже начал привыкать к вывертам своей судьбы. Кто мой брат? И где он? — Если позволишь, я начну с самого начала, — извиняющимся тоном произнесла женщина. Гарри кивнул и приготовился слушать. — Мой сын — Фрэнк, и твой отец — Джеймс, учились вместе на факультете Гриффиндор. С ними же училась и твоя мама — Лили Эванс. Ты же знаешь, что она была магглорождённая волшебница? — Гарри, не перебивая её, согласно кивнул. — Мой сын не был близким другом Поттеру, но они приятельствовали, как и все чистокровные дети. Ну, почти все… После окончания школы Фрэнк и Сириус Блэк пошли в Аврорат, а твоего отца глава Рода не пустил, велел заняться родовым делом — артефакторикой или целительством. Джеймс воспротивился повелению отца и… ушёл из родового дома. Потом Фрэнк привёл к нам свою девушку, Алису Стоун. Девочка из обнищавшего рода с малым магическим потенциалом и физически не очень здорова. Я была против их женитьбы, но Фрэнк — единственный сын, мой муж погиб задолго до его совершеннолетия, — пригрозил мне, что если я не приму его возлюбленную, он сделает то же самое, что и Блэк с Поттером, то есть уйдёт из семьи. Мне пришлось согласиться. Моя невестка долго не могла понести ребёнка, а когда это случалось, происходил выкидыш. Однажды после очередного выкидыша, она лежала в больнице Святого Мунго. Там же на сохранении лежала и жена Поттера, магглорождённая Лили Поттер. У неё была двойня, но в силу своего маггловского происхождения она не в состоянии была выносить двоих детей, магии не хватало. И ещё сыграло свою роль отчуждение её мужа от родовой магии. Вот тогда-то я решилась на это… — Леди Лонгботтом судорожно сглотнула и совсем опустила голову. — Я попросила главного целителя провести ритуал замены чрева для одного ребёнка. Это очень сложный и опасный ритуал, но у нас получилось.Девочки в это время находились под магическим сном, и мы перенесли одного ребёнка из чрева Лили Поттер в чрево моей невестки. Алисе стёрли память о выкидыше, а Лили и не знала, что у неё была двойня. Она тогда была всего на втором месяце беременности. Потом, через восемь месяцев, тридцатого июля у меня родился внук, а на следующий день, тридцать первого июля, у Поттеров тоже родился мальчик. — Так это Невилл мой родной брат? — изумлённо воскликнул Гарри. — Да, Гарри. Невилл твой родной брат, но не единоутробный. Магия Лонгботтомов приняла его, уж не знаю почему… Я попросила того целителя, чтобы он взял мои воспоминания о том ритуале и стёр мне память. Я их сохранила на всякий случай. Поэтому я ничего не могла рассказать ни тебе, ни Невиллу. Но, когда ему исполнилось шестнадцать лет, мы пошли в банк Гринготтс, чтобы он мог принять малое наследие. Он же, в отличие от тебя, не считается сиротой. Его родители живы, хоть и неадекватны. Да и я, как его опекун и регент Рода, ещё в силе. Там-то всё и выплыло наружу. Поверенный нашей семьи отдал мне эти воспоминания. В общем, вот такая неприглядная история… Ты можешь подать на меня в суд, но имя того целителя я не скажу. Гарри в очередной раз закрыл глаза. «Это всё…как-то много! Слишком много на сегодня». — Мне надо всё это обдумать, — не открывая глаз, потому что не мог спокойно смотреть на женщину, лишившую его единственного родного брата, хрипло произнёс Гарри. — Невилл знает об этом? — Да, я ему ещё тогда всё рассказала, — виновато улыбнулась леди Августа. — Он хотел тут же найти тебя, но тебя не было в Англии. А потом мы решили, что я должна сама во всём признаться. Гарри кивнул: да, так, наверное, было лучше. — Если Невилл мой старший брат, то, значит, я не могу принять титул лорда и стать главой Рода? — спросил он и посмотрел на леди Пруэтт. — Лордом Поттером ты можешь и не стать, но ты Лорд Магии от рода Поттеров, — ответила женщина. — Если магия рода Лонгботтомов приняла твоего брата, то он и будет главой этого рода. Вы оба наследники Гриффиндора и Певереллов, и только Магии решать, кто из вас может возглавить эти угасшие рода. А насчёт вассалитета… У Поттеров были в своё время вассалы, — задумчиво продолжила леди Пруэтт, — они дошли с ними от Гриффиндора и до твоего деда. Но некрасивая история с ними получилась потом… Видишь ли, они не признали твоего отца своим Лордом, отсюда и их бездействие. А тебя для них просто не существовало… Некоторые, после смерти своего сюзерена, Лорда Поттера, перешли к другому сюзерену. Он считает себя потомком Слизерина. Ну, там есть немного крови Салазара. Том Реддл, знаешь ведь такого? — Гарри, выпучив ошарашенно глаза на ведьму, чуть не захлебнулся воздухом. Неужели и этот красноглазый урод у него в родственниках? — Так вот, он потомок среднего брата Певереллов, а Поттеры — потомки младшего брата. Кадмус Певерелл был женат на внучке Слизерина, а Игнотус Певерелл — на внучке Гриффиндора. У Кадмуса была единственная дочь, и она вышла замуж за наследника Гонтов. А у Игнотуса родился сын, он женился на магглорожденной волшебнице, и у них родились три дочери. Старшая вышла замуж за старшего из семи братьев Поттеров. О младших ничего не известно. Есть мнение, что они уехали в Новый Свет, как тогда называли Америку. Я слышала, Дамблдор считает, что его мать из рода одной из этих девочек, но доказательств этому нет. — Братьев Певерелл было трое, что известно про старшего? — спросил Гарри, слушая во все уши рассказ старой колдуньи. — Нет, — помотала та головой, — про старшего брата у нас в Англии ничего не известно. По всей видимости, он жил где-то на востоке. Поговаривают, что, возможно, в России. Так о чём это я? О вассалах. Тебе лучше всего попробовать войти в наследство Годрика Гриффиндора. Тогда ты сможешь призвать вассалов, тех, которые встали под руку Реддла, они принесли ему вассальную клятву, не освободившись от настоящего, данного магией, сюзерена. Конечно, они все сейчас с клеймом Предателей крови, но ты же не гнушаешься общением с ними, — посмотрела она исподлобья на парня. — А это плохо? — То что магия у Предателей скудная, грязная, это все знают, ну, кроме магглорождённых. Только они плюют на слова и поведение чистокровных, а ведь те не придумывают, а честно рассказывают истину. Дело даже не в том, что силы у проклятых не хватает, им жизненно необходима густая и сильная энергия чистокровных. Но получить они её просто так не могут, даже если вступят в брак с чистокровными. Они быстро своей мерзостью перекрывают поток родовой силы, и та, чтобы выжить, закрывается, закупоривается, а потом отторгает часть от себя, ту, которая уже была запятнана. Так произошло с моей внучкой, Молли, когда она без благословения старших в роду вышла замуж за носителя клейма проклятых… — горько произнесла старая леди. — А эти… кусочничают около чистокровных и сильных полукровок, слизывают их эмоциональные выбросы, словно дворняги подбирают на улице крохи от пирога. Они паразитируют на волшебниках, вызывая у них эмоциональные всплески. — Гарри, вспомнив, как Рон действительно возбуждался после стычек со слизеринцем, поверил тому, что говорила его прабабушка. — А что нужно сделать, чтобы снять с себя это клеймо? Ведь дети не виноваты, что какой-то их предок сделал что-то ужасное? — Не виноваты, но если они ничего не делают для очистки рода от клейма, то вина падает и на них. Примером может быть семья Уизли. Артур думал, что если они родят кучу детей, то магия пойдёт им навстречу и поможет. Нет, для того, чтобы снять это пятно, необходимо много трудиться на благо магии. Старшие братья это поняли, и сейчас уже на пути очищения. По крайней мере, их дети уже будут без печати. А вот младшие пока ещё не всё понимают. Да и не хотят понимать. Рональд выбрал самый лёгкий способ избавления от клейма… Нужно отказаться от своего имени, кровью просить магию о прощении, и потом обратиться к обиженному, просить его взять себя под вассалитет. И замечательно, если это будет сильный маг. Такой как ты. — Выходит, я был прав, Рон пытался меня надуть? — Выходит, что так, — пожала плечами леди Пруэтт. — Мне очень неприятно, что этот гнусный мальчишка мой правнук. Гарри сочувствующе кивнул пожилой колдунье и попытался улыбнуться. — И что Вы мне посоветуете сделать? — спросил он. — Обратись в Гринготтс, к гоблинам. Проведи проверку крови. Кровь всё покажет… — сказала леди Пруэтт и стала подниматься со стула. — Ну, думай, мальчик. А нам пора на боковую. Старые мы уже полуночничать. Пойдём, подруга. Да и мальчику нужно отдохнуть…