Найди меня

      Проснувшись наутро, Рей предчувствовала, что день будет не из лёгких. Но едва ли представляла, насколько.              Когда она вышла из ванной, Бен уже шарил в холодильнике.              – Доброе утро, – Рей поздоровалась первой, остановившись у противоположного края китча.              – Доброе, – пробурчал он, не высовывая головы из холодильника. – У нас на работе срочное собрание, поэтому, прости, не успею приготовить завтрак.              Он выпрямился с батоном нарезанного хлеба, пластиковыми коробочками сыра и колбасы в руках. На его лице не было и тени улыбки. По утрам Бен бывал хмурым, задумчивым или грустным, но здесь было что-то иное.              Через Связь Рей чувствовала, будто в его груди расползается что-то чёрное, мерзкое и липкое. Нечто, не поддающееся объяснению и не складывавшееся в одну определённую эмоцию или мысль. Явно нехорошее.              – Тебе уже лучше?              – Да… наверное… – ответил Бен, его взгляд упал куда-то в пол. – А где торт, который принесла Грейс?              – Он… испортился, – сочинила на ходу Рей. – И я его выбросила.              Бен нахмурился и поставил продукты на стол.              – Торт, который испекли вчера? Испортился? – Бен выдохнул с явным недовольством.              – Не знаю, он по запаху показался мне каким-то несвежим.              – Ясно. Тебе не нравится Грейс, и ты решила отыграться на бедном торте, – он опёрся руками на спинку стула и склонил голову, глядя вниз.              – С чего ты решил, что мне не нравится Грейс? – тон её голоса стал вдруг неестественно выше. – Мы прекрасно вчера общались.              – То-то я заметил, – фыркнул Бен и поднял на неё взгляд. – Рей, ты думаешь, мне приятно было слушать, как вы собачитесь?              – Да кто собачился? – возмутилась Рей. – Просто… недопонимание. И она первая пристала ко мне с вопросом про рейсы. Поэтому если и хочешь кого-то винить в нашем небольшом споре, то лучше поговори с ней.              – Ты прекрасно знаешь, что дело не только в этом, – он чуть покачал головой. Бен ещё никогда не говорил с ней так строго. – Ты весь вечер смотрела на неё как на врага народа, от тебя исходили нехорошие… вибрации.              – От меня?! – она не выдержала и нервно зашагала по кухне, поджав губы. – Это она пытала меня весь вечер своими вопросами! Зачем ей всё знать?              – Потому что она беспокоится обо мне? Потому что я ей дорог? – невозмутимо спокойно спросил Бен.              «Дорог?»              – Наше прошлое – это только наше дело!              – Грейс – не в моём прошлом, а в настоящем. И в этом настоящем она тебе не доверяет, поэтому задаёт все эти вопросы.              – Она мне не доверяет, – Рей закивала, словно болванчик. При новой волне мыслей о «его дорогой подруге» пришлось стиснуть зубы. – А почему я должна доверять ей? Вокруг творятся такие страшные вещи, а ты слепо на неё полагаешься. Она втёрлась тебе в доверие, она крутится вокруг тебя целый год, и как я должна знать, что у неё на уме?              Левый уголок его рта дёрнулся, словно у Бена был нервный тик.              – Прости, но я знаю её дольше, чем тебя, – так же спокойно продолжил он. – И о каких страшных вещах речь? Мы в Карсанта-Тауне, здесь даже ДТП происходит раз в пять лет.              – «Дольше»… – эхом повторила Рей. – Значит, ей ты доверяешь больше, чем мне. А я для тебя… никто.              – Это неправда, – тут же ответил он и сделал шаг ей навстречу. Взгляд Рей пробежался от его груди к лицу. – Ты прекрасно об этом знаешь. Я доверяю вам обеим, доверяю Грейс и хочу, чтобы ты тоже в ней не сомневалась.              – Как я могу не сомневаться в ней, если она врёт? – Рей выплюнула последнее слово. – Когда ты ушёл, она сказала, что ты с ней спал.              Его взгляд ожесточился. От намерений Бена утихомирить её не осталось и следа, Рей это чувствовала.              – С чего ты решила, что она соврала?              На мгновение её словно поразило электрическим разрядом. Губы задрожали, Рей отпрянула на полшага и отвернулась куда-то в сторону.              – Потому что… потому что, если она не врёт, это значит, что врал мне ты, – Рей подняла на него взгляд, наполнявшийся слезами. Но её голос был твёрд. – А ты никогда мне не лгал. Между нами было всякое, но ты… никогда мне не лгал. И я не хочу даже думать о том, что теперь ты настолько изменился, что не можешь быть честен со мной.              – Тебе какая разница? – тихо спросил Бен, вглядываясь в её лицо. – Спал я с кем-то или не спал? Мы же с тобой просто друзья.              – Да, – кивнула Рей, вытирая рукавом халата хлынувшие слёзы. – Ты прав. Всё равно. Просто, предположив, что она соврала мне, я решила, что она могла врать и тебе. Но видно, ошиблась.              Сквозь Связь её коснулось чувство, которое Рей прекрасно могла выделить среди других, потому что сама постоянно испытывала его. Сожаление. Сейчас Бен сожалел о чём-то.              – Я до сих пор не понимаю, кто я, – начал Бен. – Не понимаю тебя. Не понимаю, что у меня была за жизнь и какая на самом деле роль была отведена тебе. Но хочу, чтобы ты услышала и поняла меня: без Грейс я бы сейчас, в лучшем случае, бомжевал бы на улице. Когда я очнулся, рядом не было никого, кому я не был бы безразличен. Когда у меня в голове звенела пустота, от которой хотелось кричать как дикий зверь, когда мне хотелось убить любого, кто ко мне приблизится, рядом не было никого. Грейс была первой, кто не побоялся протянуть мне руку помощи. Она обеспечила мне крышу над головой, работу, общение, без которого я бы уже давно закончил в комнатке с мягкими стенами в какой-нибудь психбольнице. Потому что в моей голове с самого первого дня происходит нечто странное, я вижу кошмары, от которых мне хочется взвыть посреди ночи, и которые я не могу запомнить, чтобы рассказать кому-то и справиться с этой проблемой. А наяву мне иногда мерещится что-то совсем запредельное, от чего становится дико даже Грейс. Я уже не говорю о том, что я не мог вспомнить язык, не мог вспомнить ничего об этой планете. Целый год как в аду. Тебя рядом не было. Только она. У меня не было причин не доверять ей, она никогда не делала мне ничего плохого. Поэтому я отдаю ей должное, и мне бы хотелось, чтобы и ты хотя бы немного была благодарна Грейс за всё, что она для меня сделала. Ты прилетела сюда чёрт знает откуда ради меня, поэтому я не спрашиваю, важен ли я для тебя, это было бы глупо. Поэтому, Рей, ради меня. Пожалуйста.              Ей хотелось сказать ему очень многое. Он не мог ничего вспомнить об этой планете, потому что никогда на ней не был. Он не сумасшедший, потому что их мир – совсем другой, недоступный для понимания в этой галактике. Он настолько важен для неё, что она пересекла куда большее расстояние, чем он мог себе вообразить, ради одной только смутной надежды на его спасение.              И что, крифф подери, «хорошие друзья» – далеко не корректное определение их отношений.              «Время пришло».              – Хорошо, – покорно кивнула Рей. – Наверное, ты прав. И я просто, как и Грейс, боюсь за тебя.              – Спасибо, Рей, – он наконец улыбнулся и мягко положил ладонь ей на плечо. Она машинально накрыла его руку своей, ощущая, как Связь вновь успокаивается. Сила явно не любила их споры и сейчас, спустя несколько лет. – Правда. Это много для меня значит.              – Мне нужно рассказать тебе кое-что, – наконец решилась Рей, чувствуя стук сердца у себя в горле. – О прошлом. Много чего, если честно.              Бен взглянул на неё, его взволнованность была очевидна.              – Сегодня вечером? – предложил он.              – Сегодня вечером, – кивнула Рей с грустной улыбкой на губах, а на глазах снова появились слёзы.              Ей ещё никогда не было так страшно.              ***              С её лица не сходила улыбка, пусть и действительно было страшно. Сегодня вечером она расскажет ему всё. Рей надеялась, что он поверит быстрее, чем обычный житель этой планеты. Ведь ему «мерещились» и снились необъяснимые вещи, в которые ему наверняка хотелось поверить, а значит, существование Силы и жизнь в другой галактике он примет охотнее. Вероятно, ей придётся продемонстрировать Силу или активировать световой меч.              Может, правда подтолкнёт его действительно вспомнить прошлое. Вспомнить семью. Вспомнить Рей. И тогда они точно смогут вернуться домой.              Сидя в кресле пилота на «Соколе» и вертя в руках игральные кости Хана Соло, она подумала, что у неё ещё есть немного времени на то, чтобы досмотреть два оставшихся воспоминания Падме Амидалы. Они обещали быть грустными, и Рей не хотелось грустить на обратном пути в их галактику. Может, когда-нибудь Бену тоже стоит посмотреть их все. Тогда он узнает, каким на самом деле был его дед.              Падме выбежала навстречу Энакину, отчаянно бросившись в его объятия.              – Я увидел твой корабль. Как ты тут оказалась?              – Я тревожилась за тебя, – Падме не отпускала его. – Оби-Ван… рассказал ужасные вещи.              – Какие вещи? – Энакин нахмурился.              – Он сказал… – она была готова вот-вот разрыдаться. – Что ты связан с Тёмной стороной. Что ты… – Падме всхлипнула. – Убил юнлингов.              – Оби-Ван хочет восстановить тебя против меня.              «Юнлинги… – думала Рей. – Он так боялся и был так зол, что убил даже маленьких детей».              – Энакин, – Падме растерянно всматривалась в его лицо, на котором сейчас красовалась усмешка. – Я хочу лишь твоей любви.              – Любовь не спасёт тебя, Падме. Помогут мои новые способности.              – Какой ценой? Ты хороший человек, не делай этого!              – Я не хочу потерять тебя, как потерял мать, – покачал головой Энакин.– Я обретаю могущество, которое ни одному джедаю и во сне не снилось. Ради тебя. Тебя спасти.              Рей слышала в его словах и нечто большее, чем просто отчаянное желание спасти любимую, но Энакин не лгал. Если бы не страх за Падме, он, вероятно, никогда не примкнул ко Тьме. Лишь немногие ступали на Тёмную сторону, не будучи разбитыми и отчаявшимися, и Рей это прекрасно осознавала.              – Улетим вместе, – Падме запустила руки в его светлые волосы, поглаживая. – Поможешь мне растить ребёнка. Отрешимся от всего остального, пока это возможно!              – Как ты не понимаешь? – Энакин будто смеялся над её наивностью. – Нам не надо больше прятаться. Я принёс мир нашей Республике! Я могущественнее самого канцлера! Я… я могу его свергнуть! И мы с тобой сможем вместе править галактикой!              Рей охнула от столь знакомого поворота. Может, если бы Падме тогда согласилась, ей бы удалось помочь мужу обрести баланс. Может, если бы Рей согласилась принять протянутую ей руку, не вдаваясь в философию, где грань между Кайло Реном и Беном Соло, сейчас она не была бы здесь.              Эта мысль, навеянная воспоминанием Падме, удивительно повторяла слова Тёмной Рей. Только сейчас к ней пришло осознание, что Тёмная – только воплощение её страхов. Попытка её сознания разобраться в себе.              Что, если любое зло – это лишь неспособность самостоятельно обрести баланс?              Она отпрянула.              – Я своим ушам не верю, – Падме растерянно замотала головой. – Оби-Ван был прав! Ты изменился.              Энакин постарался успокоить свой внезапно нахлынувший гнев.              – Я не хочу больше слышать про Оби-Вана. Джедаи ополчились на меня, и ты примыкаешь к ним.              – Совсем тебя не узнаю, – она задыхалась от подступивших слёз. – Энакин, не разбивай мне сердце! Ты встал на путь, который я не могу принять!              «Ох…» Слишком знакомо. Слишком. Теперь Рей окончательно поняла, что в своё время поступила бы иначе.              – Это из-за Оби-Вана?              – Из-за того, что ты сделал… И ещё намерен сделать! – она всхлипывала после каждого слова. – Остановись! Вернись обратно! – пока Падме говорила, он отвлёкся, засмотревшись куда-то наверх. – Я люблю тебя!              – Лгунья! – закричал он.              Падме с опаской огляделась по сторонам.              – Нет! – отчаянно воскликнула она.              – Ты заодно с ним! Ты взяла его, чтобы он убил меня! – Энакин вытянул руку вперёд, начав душить Падме с помощью Силы.              – Нет… – она схватилась за горло.              – Не тронь её, Энакин! – послышался голос Оби-Вана, но самого его на голограмме не появилось.              – Энакин! – молила Падме, но он не отпускал захвата.              Голограмма резко оборвалась. Только зная, что Падме ещё не родила Люка и Лею, Рей понимала, что он не убил её. Осталось ещё одно воспоминание, которое включилось незамедлительно.              Падме кричала. Рядом с ней не было её мужа, которого она любила больше жизни. Но она хотя бы не была в полном одиночестве – подле неё был Оби-Ван Кеноби.              Дроид-медик показала ей маленькое вопящее существо.              – Люк, – твёрдо сказала Падме, глядя на сына. Оби-Ван взял ребёнка на руки и приблизился, и новоиспечённая мать коснулась пальцем маленькой щёчки. – О, Люк…              Падме снова закричала, глаза застилали слёзы. Вскоре дроид явила ей ещё одного младенца, что-то сказав на своём непонятном языке.              – Это девочка, – сообщил Оби-Ван.              – Лея!.. – она не раздумывала над именем слишком долго.              Энакин долгие годы был уверен, что убил свою беременную жену. Возле умирающей Падме не было её любимого. А Лея так никогда и не простила своего отца. Но хотя бы успела простить сына.              – Оби-Ван… – Падме тяжело дышала. – В нём есть добро. Я знаю… Оно в нём… есть…              Голограмма медленно потухла, оставив Рей со слезами на глазах. Ей было жаль Падме, короткая жизнь бывшей королевы и сенатора Набу оборвалась слишком трагично. Ей было жаль Энакина – из-за страха потерять любимую он пал на Тёмную сторону, затянувшую его, и не сумел вернуться. Ей было жаль их несостоявшуюся потерянную семью. Трагедия Энакина и Падме легла тенью на всё наследие Скайуокеров.              Рей думала, что Оби-Ван, записав воспоминания умирающей Падме, хотел вернуть её к жизни, показав ей всё хорошее, чтобы она не теряла веру. Или он хотел показать их Энакину и попытаться вернуть его? Рей не могла знать точно, но, к счастью, когда-нибудь у неё ещё представится возможность спросить.              Теперь она не сомневалась, что они с Беном вернутся домой. Вместе. И тогда Рей сможет сказать Оби-Вану спасибо: пусть голограммы не помогли ни самой Падме, ни Энакину, зато оставили отпечаток в душе Рей. Она не была уверена, что теперь когда-нибудь назовёт Энакина Скайуокера Дартом Вейдером, пусть и не знала, насколько правильно так думать.              Это была последняя голограмма, Рей помнила это из реестра. Но внезапно снова появилось голубоватое обрывчатое свечение.              Мужчина. И прекрасная светловолосая девушка, дрожащая в его руках.              Он откинул прядь с её лба и провёл рукой по щеке.              – Помни… Мой дорогой Оби-Ван, – она протянула к нему руку, и он прижался лицом к её ладони, зажмурившись. – Я всегда любила тебя… и всегда буду.              Её веки опустились, и девушка ослабла в его объятиях.              Голограмма потухла, выдав ошибку записи.              Ещё одна трагедия, видимо, мало кому известная. Рей определённо собиралась спросить об этом Оби-Вана. Кто эта девушка и что случилось с ней? Хотя Рей прекрасно могла понять, как воспоминание о смерти Падме повлекло за собой воспоминание о смерти кого-то дорогого сердцу Оби-Вана. Потому что сейчас она думала о смерти единственного дорогого ей человека.              Рей поспешила утереть слёзы. Бен не умер, она нашла его и очень скоро вернёт ему память, и они улетят домой. Так будет.              Нити Связи натянулись, предупреждая Рей об опасности. Эта планета явно не собиралась отпускать их двоих так просто.              ***              Захватив кинжал и электропосох, отнятый у последнего недоситха, Рей примчалась в спортцентр. На улице как всегда играли дети. Пробегая по коридорам, сквозь открытые двери и сквозь окна она видела мирно занимавшихся учеников. Им явно ничего не угрожало, чего, судя по ощущениям Рей, нельзя было сказать о Бене.              Она нашла его в подсобке с инвентарём. Бен сидел на полу, уткнувшись лбом в колени.              – Бен! – воскликнула Рей, тут же оказавшись подле него на полу. Он отпрянул от её прикосновения и взглянул на неё со страхом и недоверием, будто видел впервые. Рей испугалась. – Что… Что случилось? На тебя напали?              Он отполз к полкам с мечами, ещё дальше от неё, словно запуганный зверь. Рей чувствовала его растерянность через Связь.              – Бен, пожалуйста. Я могу тебе помочь. Расскажи, что произошло? – она медленно приблизилась, Бен хотел сфокусироваться на её лице, но не мог, глаза бегали. – Бен…              – Я видел… – послышался сдавленный голос, будто не принадлежащий Бену. – Как наяву, прямо перед собой…              Он замолчал, беспрестанно мотая головой. Ситуация всё осложнялась.              – Что ты видел? – уточнила Рей, подобравшись к нему совсем близко. Он напрягся, но больше не пытался бежать.              – Разные вещи, много разных… – Бен судорожно вздохнул. – Будто я лежу в постели, надо мной вспыхивает зелёный огонёк, я вскидываю руку, и стены вокруг словно взрываются… Я иду по тонкому железному мосту, и навстречу мне подходит мужчина, и я знаю, что люблю его, но собираюсь сделать ему больно, потому что считаю, что он этого заслужил… И… будто какая-то дверь. Я стучу в неё и стучу, но мне не открывают. И странные бои на мерцающих мечах, и неведомые монстры, и звёзды, звёзды, звёзды!..              Рей оцепенела. Всё, кроме «двери», не было метафорой – Бен на самом деле видел обрывки прошлого. И вспоминал, что чувствовал.              – Бен, я знаю, о чём ты сейчас думаешь, ты не…              – Не сумасшедший? – усмехнулся Бен, качая головой. Страх не отпускал его. – Я сидел на собрании тренеров, когда вдруг перед моими глазами начал вспыхивать весь этот дикий бред. Странно, что никто вокруг не забеспокоился, мне казалось, что я задыхаюсь.              – Нам нужно домой, – это нужно было заканчивать прямо сейчас, пока Бен действительно самовольно не сдался в дом для умалишённых. – Нужно поговорить.              – Нет, – он накрыл лицо ладонями и потёр. – Сегодня у меня новая группа – совсем мелкие ребятишки, директор уже месяц мне на мозги капает.              – Ты не можешь работать в таком состоянии! – протестовала Рей.              Он отнял руки от лица, немного успокоившись.              – Знаешь, я кое-что видел и о тебе тоже, – вдруг сообщил Бен. – Ещё ночью, во сне.              Рей моментально забеспокоилась. Увидеть он мог не только хорошее.              – Что? – она пыталась не выдать в голосе своё беспокойство.              – Мы были в какой-то комнате. Стояли в шаге друг от друга. Ты подошла ко мне, и я… ты… – он будто не мог вспомнить. – Мы оба хотели поцеловаться.              Рей опешила от такого признания, её губы беззвучно двигались, но она не могла подобрать слов. Это правда, что в искреннем порыве Рей на мгновение задумалась о том, чтобы поцеловать Бена в лифте на «Господстве», но сомневалась в его намерениях. Однако Бен уже тогда мог понимать её чувства куда лучше, чем она его.              – Почему ты не сказала об этом? – с укором спросил Бен. – Чего ещё ты мне не рассказала?              – Много чего, – со смирением ответила Рей. – Об этом я и хотела поговорить сегодня вечером, но может…              – Что это такое? – он взял её за запястье, на которое была намотана цепочка с игральными костями и приоткрыл рот. Ответ на предыдущий вопрос его словно перестал волновать.              Но Рей пришло в голову, что это неплохая мысль. Сознание Бена мгновенно успокоилось в разы, стоило ему увидеть этот «аксессуар». Рей сняла цепочку с руки и вложила ему в ладонь.              – Это принадлежало твоему отцу, – пояснила она, пока Бен разглядывал потёртые грани.              – Моему отцу? Откуда она тогда у тебя?              – Это не столь важно, – отмахнулась Рей. – Важно, что ты помнишь эту штуковину, я это вижу.              Несколько мгновений он упорно всматривался в кости, словно приказывал воспоминаниям вернуться. Рей неотрывно наблюдала за выражением лица Бена. Как его брови сначала сдвинулись от усилий, потом он чуть улыбнулся. Затем нахмурился… и на его лицо легла тень.              Если бы она могла заглянуть сейчас в его воспоминания, как смотрела в прошлое Падме и Энакина, то увидела бы счастливого черноволосого мальчишку на плечах у отца, хватавшего маленькими пальчиками эти самые кубики, висевшие над приборной панелью «Сокола». Как он хранил эти игральные кости у себя в комнате, выпросив у Хана. Как они снова вернулись на место, когда ему исполнилось десять и родители отвезли его на Ач-То.              И как их проекция растворилась в его руке в кожаной перчатке на Крейте.              – Ты… бросила меня… – Бен посмотрел на неё исподлобья, сбитый с толку.              Рей испугалась. Она хорошо запомнила тот взгляд – когда собственноручно захлопнула дверь перед его носом на Крейте. Он чувствовал себя обманутым… преданным ею. Рей ощущала это сквозь Связь тогда.              И ощутила сейчас.              – Теперь я… это помню, – с каждым словом в его голосе нарастала уверенность. – Ты бросила меня!              Из её груди вырвался судорожный вздох. Ей было нечего ответить. Это было совсем не то воспоминание, на которое она надеялась.              – Почему ты молчишь? – стиснув зубы, спросил Бен и схватил её за предплечья. – Ты… Кто ты?! – почти закричал он.              – Никто, – её губы задрожали. – Я – никто.              – Ты меня обманываешь, – твёрдо ответил он. – Ты не можешь быть никем. Не для меня.              Теперь Рей начала плакать, не в силах дать ему мгновенный ответ.              – Я жду объяснений, Рей! – Бен повысил голос.              – Это не так просто! – воскликнула она в ответ. – Давай поговорим вечером, пожалуйста.              – Нет, ответь мне сейчас, – настаивал он.              Они услышали детские голоса в зале. Приближалось время первого занятия для новых юных учеников.              – Я пойду, – Рей утёрла слёзы рукой. – Буду ждать тебя снаружи. И мы поговорим.              Не дожидаясь его ответа, Рей убежала, пробравшись сквозь толпу детишек в коридор.              ***              Занятие подошло к концу, но Бен не появился. И через полтора часа, и через два. Связь коробило от беспокойства, но Рей уже не знала, по причине чьих чувств – её паники или его смятения.              Когда она вернулась в зал, Бен был там один. В чёрной майке и серых спортивных штанах, вооружённый двумя «более опасными» тренировочными мечами для старших групп, которыми сейчас потрошил манекена в центре зала. Из защитных элементов на нём была только маска.              – Бен! – окликнула Рей. Он повернулся лишь на секунду, и сквозь непроницаемую сетку было не видно выражения его лица. Рей только могла догадываться, что там было нечто среднее между озлобленностью и отвращением. – Бен! – она подошла ближе, не обращая внимания на то, с какой яростью он вымещает свои эмоции на манекене. – Бен, мне жаль, что я не рассказывала тебе всей правды, – он не отвлекался от своего занятия. – Правда, мне нужно было быть честной с тобой с самого начала. Но в твоём прошлом было столько всего, к чему ты был не готов, что я не могла вывалить на тебя всё это разом, – казалось, Бен совсем не слушал её. – Бен! – она встала чуть поодаль от манекена в поле его зрения. – Я просто хочу поговорить.              Он остановился. Снял маску, бросил её на пол и наступил, с хрустом раздавив. Всё его лицо было красным, как и глаза с полопавшимися сосудами, но было видно, что не от слёз.              – Теперь ты хочешь поговорить? – Бен сделал ещё один шаг, завалив манекен на пол, и бросил один из мечей к ногам Рей. – Давай, поговорим.              Она растерянно на него взглянула, приоткрыв рот. Не медля, Бен замахнулся на неё, и Рей отпрыгнула, схватив оружие.              – Бен, что ты творишь?! – успела воскликнуть Рей, прежде чем их мечи сошлись.              – Говорю с тобой! – он обрушил на неё град ударов. – Я вдруг вспомнил, что мы с тобой раньше только так и говорили. Я не ошибаюсь?              «Крифф», – только и успела подумать Рей. Ранние воспоминания теперь по-настоящему догнали его память.              – Неправда! – возразила Рей, отбиваясь. Ей совсем не хотелось сражаться с ним, и она не собиралась нападать, но Бен явно дал ей понять, что не шутит. – У нас с тобой было гораздо большее, чем просто это!              Бен оказался сбоку и едва не ударил её в живот.              – О, я теперь знаю, – кипел Бен, пытаясь найти её уязвимое место. – Я многое вспомнил, взявшись час назад за меч. Меня предала собственная семья, – без сомнений сказал Бен. – Меня бросили родители. Учитель пытался убить меня! – с каждым его словом Рей всё больше теряла концентрацию. Сейчас она отпрянула и едва ли не побежала от него прочь в дальний угол, лишь бы получить передышку. Бен лишь однажды дрался с ней в полную силу, это было ужасно давно. – И я чувствую, что это больно, но не так страшно. Знаешь, что страшно? – он решительно наступал, их мечи снова сошлись. – Что ты меня предала, ты меня бросила, ты пыталась убить меня!              – Бен, нет! – отчаянно воскликнула Рей, чувствуя, что от боли в груди за его слова вот-вот согнётся пополам. Она не хотела, чтобы всё было так, она хотела как лучше!              Он зацепил её правое плечо, Рей упала на пол, поверженная, глядя на него снизу вверх с отчаянием и сожалением.              – Я доверял тебе! – он тяжело дышал, не отрывая взгляда от её лица. – Я вспомнил, как убивал людей, Рей! – его голос задрожал, зубы сжались, а глаза заблестели, на этот раз от подступивших слёз. Стёкла в окнах зала задребезжали. – Я убил своего учителя. Я убил… собственного отца, – очевидно, Бен сам не мог поверить в это. – И знаю, что список был очень длинным. Я не только убивал, но и пытал, мучил, обрекал на страдания... Когда я спросил, хороший ли я человек, ты солгала мне! – он перешёл на крик, едва не замахнувшись мечом. – Когда умолял тебя рассказать о прошлом, ты лгала! Когда я спросил, кто ты мне, ты лгала! И там, в прошлом, ты фактически уничтожила меня, а ведь я тебя… я… тебе…              Бен сделал несколько шагов назад, выронив меч из ослабевшей руки. Рей поднялась, не обращая внимания на кровоточащее плечо, и приблизилась, но Бен отошёл ещё дальше. Некоторые оконные стёкла и зеркала дали сильные трещины, однако Бен этого будто не заметил.              – Я не понимаю и четверти того, что вспомнил, – сдавленным голосом говорил Бен. – Но знаю одно: я не хочу больше иметь с тобой дела. Ты ненавидела меня в прошлом и врала мне сейчас. И у тебя ещё хватило наглости обвинять во лжи Грейс… Лучше бы я и дальше был просто психом, не знавшим своего имени. Лучше бы ты никогда не находила меня.              – Я делала это ради тебя! – Рей не утруждалась вытирать слёзы. – Я хотела объяснить тебе всё, но позже.              – И всё вышло просто прекрасно, – Бен нервно рассмеялся.              У Рей возникло чувство, будто её горло сжали в тиски, но это было не удушение Силой. На доли секунды Бен неосознанно закрылся от неё в Связи.              – Я собиралась рассказать тебе обо всём сегодня вечером.              – Потому что знала, что я и так начал всё вспоминать, и испугалась за себя и своё враньё!              – Что бы ты подумал, если бы я с порога сказала тебе, что ты убил отца? Было бы гораздо лучше?              – Да, потому что тогда я бы не сходил с ума, не понимая, почему половина твоих слов не вызывает у меня никаких эмоций и воспоминаний! – стоял на своём Бен. – Ты должна была быть со мной честной с самого начала!              – Хорошо, Бен, – её охватили злость и обида. – Давай, я расскажу тебе прямо сейчас. Как прилетела за тобой на космическом корабле твоего отца из другой галактики. Ох, как ты здесь оказался? Попал через портал Междумирья, после того как умер у меня на руках. О да, Бен, ты не только воскрес из мёртвых, но и обладал другими суперспособностями – Силой, которая позволяет тебе двигать предметы на расстоянии, читать мысли и вроде как летать по воздуху. Кстати, это с помощью Силы ты швырял содержимое кухонных полок по комнате и ронял шкафы. О, а как тебе это? Ты был Верховным Лидером, фактически тираном, по твоему приказу уничтожали людей сотнями. Поэтому, да, ты был, прямо скажем, не самым добрым человеком в галактике. А нашла я тебя только потому, что между нами есть особая Связь, и я могу чувствовать тебя на расстоянии. Как, легче? Всё прояснилось, Дэн Дарсон?              Рей подумала, правда подумала, что Бен вспомнил всё, стоило ей договорить. Он открыл рот и замер, будто вот-вот собирался сказать, что помнит. Но в один миг Бен осклабился, медленно качая головой.              – Хоть сейчас бы начала говорить правду, Рей.              – Это правда, – она так долго думала о том, как рассказать ему об этом, и в итоге выложила всё… вот так. Именно поэтому она ничего и не говорила так долго – бред сумасшедшего, да и только.              – Да-да, – он усмехнулся с разочарованием. – Конечно. Рей, уходи. Пожалуйста. Не могу больше видеть тебя и слушать твою ложь.              Она медлила. Несколько минут Рей просто стояла напротив него на расстоянии нескольких метров, не осознавая, что он это серьёзно. Бен больше ничего не говорил и не предпринимал, просто ждал.              Рей сделала один неуверенный шаг, потом другой, до последнего надеясь, что он остановит её. Проходя по пустому коридору, она задыхалась оттого, что Связь между ними непроизвольно закрывалась и открывалась с интервалом в секунду, пока наконец Бен не отгородился от неё окончательно. И едва она ступила за порог здания, как оконные стёкла и зеркала в зале для фехтования наконец лопнули.              ***              «Я ему… больше… нет… я не…» – шептала Рей себе под нос с каждым шагом. Ноги были ватные. Она потеряла его, теперь на самом деле. Бен больше не хотел её видеть. От закрытой связи ей было тяжело дышать и болело в груди, будто ей вырвали лёгкое. Неужели Бен чувствовал это всё время, пока она закрывалась от него?              Рей цеплялась только за одну мысль: если он по-настоящему вспомнит и о существовании Силы, и об их галактике, то поймёт, что ошибался. У неё были причины скрывать правду. Это было её единственной надеждой. Но Рей не была уверена, что это хоть что-то изменит. Она всё равно обманывала его, и Бена мало интересовали причины.              Может, ей нужно было напомнить ему только об одном – как он примчался спасать её на Экзегол и пожертвовал собой ради неё. И об их первом и единственном поцелуе. Может, это сказало бы ему об их отношениях куда больше, чем её витиеватые разъяснения и уходы от прямых ответов. И она просто трусиха, побоявшаяся решиться на этот шаг, ведь в этих словах не было бы лжи.              Она шла вперёд, не зная – в квартиру Бена или на «Сокол», в оба этих места вела одна дорога.              На углу дома Бена она остановилась, вглядываясь куда-то во дворик. Там она убила того, кто угрожал жизни Бена. Там она отсиживалась, пытаясь подслушать разговор с Грейс…              Нет, Рей решила. Она не уйдёт и не бросит Бена, даже если он считает, что она ему не нужна. После всего произошедшего она не имеет права добровольно отказаться от него.              – Задумалась о чём-то? – спросил её знакомый голос откуда-то слева.              Грейс. Рей настолько не хотелось сейчас говорить с ней, что она даже не утрудилась повернуть голову.              – Оставь меня в покое, – пробормотала Рей.              Она не успела взглянуть на лицо «доброй подруги» Бена. Грейс резко дёрнула её за плечо лицом к себе. В её руке блеснул знакомый Рей кинжал.              Грейс вогнала его ей в живот по основание, крепко стиснув предплечье, пока Рей поникала, с ужасом осознавая, что не ошибалась в своём предчувствии.              Но предупредить Бена она уже не успеет. Тьма быстро застилала ей глаза, и последнее, что Рей увидела – снисходительная улыбка той, что либо собиралась занять место Рей в жизни Бена, либо совсем лишить его жизни.