Эльфийская песнь

Яма была наполнена женщинами — безвольно лежащими и из последних сил тянущимися кверху, сидящими друг на друге и жмущимися к стенкам, чтобы не быть раздавленными. В нижних «слоях» находились пленные воительницы и жрицы, попавшие сюда первыми, и им приходилось тяжелее всего, ведь затем на головы им посбрасывали еще полторы сотни похищенных горожанок. Дети и монахини, красивые и уродки, отчаянно ревущие и покорные были свалены вместе — пленители лишь раздели их и вырезали на задницах порядковые номера. Изначально Серка повелел выдать всем ошейники с бирками, но в толпе лежавших вповалку баб от тех было мало проку, так что надзиратели стали дублировать номера на теле, чтобы их можно было разглядеть сверху — помимо же этого брутального «‎‎учета» никаких мер контроля к узницам не было применено, и их даже связывать не стали, а боевые жрицы имели возможность обрушивать свою священную мощь на всех, на кого считали нужным ‎— вот только в яме не было никого, кроме таких же несчастных — и никаких способов выбраться наружу. Словом, это был крайне безответственный способ содержания пленных, порожденный их совершенно безумным количеством — вампирам на самом деле не нужно было столько, и несколько уже умерли, не выдержав прежних надругательств или задохнувшись в тесноте. Но даже тогда вытаскивать тела из ямы никто не стал, и теперь они оставались там уже в качестве зомби — пусть даже воля повелителя нежити не позволяла им отобедать сокамерницами, источаемый ими смрад и ужас делали условия для остальных еще более адскими... Но то был еще только низ — а наверху было того горше. Над импровизированной «‎‎камерой» был надстроен дощатый помост с одним прямоугольным люком посередине, таким же, как делали на виселицах. Виселицей он по сути и являлся — и наверху возможность быть спущенной через него без петли была наградой, за которую надо было работать. Прямо сейчас четыре высокопоставленные пленницы стояли по сторонам люка, нагнувшись вперед, с веревками на шеях. а одна из четверых — крепкая воительница-блондинка с почетным номером «‎один» на заднице — как раз «‎отрабатывала»‎ свое помилование, натягиваясь попкой на вампирский член. Из двух ее старших офицеров одна ранее уже была повешена, а другая — замучена насмерть при допросе, так что в своем желании не разделить их судьбу эта женщина была очень искренней — и долбилась так отчаянно, что сама же рисковала сорваться в ту яму, коей пыталась избежать, а помост ходил под ней ходуном. Кто-то из сидящих внизу мог бы подумать, что здесь насилуют — но то был совершенно добровольный акт, а мучитель остался им еще и недоволен: - Уже сжимай! - раздолбанная большими членами зомби-мутантов задница больше не желала принимать прежнюю форму, и органу любого нормального мужчины было бы в ней слишком просторно. Пленница и рада была бы сжать — и доставить удовольствие тому, от кого зависела ее жизнь — но у нее не получалось: - М мм мму... - она жалобно замычала через намордник — неизбежный атрибут вампирского рабства, призванный подтвердить, что баба для утех будет использовать свой рот лишь для них самых, а не для чего-то еще. Вампиры придумали эти штуковины для преступниц из числа собственных соотечественниц, чтобы те не сосали кровь без разрешения, но впоследствии убедились, что любая женщина выглядит с таким украшением куда лучше. Трахать рабыню в растянутый ротик было можно — а кто-то мог сказать, что даже и приятней — а вот болтать или кусаться она не могла. В качестве же бонуса ты получал зрелище искаженного пыткой лица и изумленно-измученный взгляд — конечно садистам такое нравилось! Те никчемные сучки, на которых уже махнули рукой и посбрасывали в яму, могли намордников не иметь — но для женщины наверху он был необходим, и если бы с пленной командирши его сняли, это бы означало, что она немедленно отправляется в люк — ей уже ясно дали понять этот момент... Помимо риска получить вдобавок к растянутой попке еще и нерабочий рот, это означало и то, что она даже извинений своих не могла нормально выразить. - Не можешь? - мучитель, впрочем, все понял — но достаточно искренней мольбы, чтобы помиловать неумелую давалку, в ее беспомощном мычании не услышал. Он подтолкнул ее вперед — и несчастная повисла над бездной, удерживаемая от падения лишь пальцами вампира, сжимавшими ее истерзанные ягодицы. Как же беспомощно и испуганно она забилась в его руках — а звуки, издаваемые ею, стали еще жалобней и забавней. Но он не скулеж желал слушать, а видеть результаты: - Я дам последний шанс твоей киске, но если и там будет так же пусто, то сама знаешь... - он выдвинул корпус пленницы, и без того повисший над ямой, еще немного вперед. - Позвольте мне почистить ваш член после грязной жопы этой суки, господин! - неожиданно перед вампиром предстала эльфийка — рыжеволосая, роскошная и коленопреклоненная, прямо-таки светящаяся желанием угождать. Этой было позволено не носить намордника — с той лишь целью, чтобы она доставляла хозяевам удовольствие своими развратными предложениями, а заодно избавлялась от свойственной ее расе гордости. Каждое ее слово обязано было быть унизительным для нее самой, и хотя с этим пока еще были проблемы, она старалась как могла: - Уверяю, вы найдете мой ротик не менее приятным и глубоким, чем ее дырки... Вампир был так удивлен этим внезапным — и совершенно добровольным — предложением от бывшей жрицы, которую он помнил заносчивой и гордой, а она так увлеклась, предлагая себя ему, что они оба не заметили, как подошел их господин. - Думаю, Номер Первая вполне способна сама за собой почистить, - объявил он, появляясь — и заставляя эльфийку испуганно охнуть и упасть ниц... Не то чтобы Серка считал ее поведение изменой, но сама она так считала — ибо изменой оно по сути и было. Герцог фон Мардер не спешил забирать ее к себе, и экс-жрица, отчаявшись, готова была подлизываться к вампирам уже любого ранга — лишь бы спастись от Серки... Ей было невдомек, что он не собирался ее отдавать — ибо успел уже привязаться к лицемерному характеру этой сучки. Будучи свободной, она прятала свою извращенную натуру под маской благородства — но после совсем непродолжительного сопротивления не просто сняла, а прямо-таки сорвала с себя эту маску, превратившись в развратную, ревнивую и бессовестную подлизу. Держа ее при себе в положении недо-любовницы принц имел возможность позорить весь эльфийский род — и выставлять этот позор напоказ. Конечно, у него имелась для этой цели Офелия, но Офелия была другой — жестокой, но честной в своей ненависти ко всем женщинам, имевшим несчастье попасться на глаза ее повелителю. «Если ты баба, то тебя нужно уничтожить, пока мой бабник-господин не затащил тебя в постель» — почти в точности такую фразу Серка слышал от нее в адрес одной из рабынь, которую и иметь-то в общем не собирался... Коварная же жрица прятала свою ненависть за хвалебными речами — и называла его «мой повелитель», а Офелию «госпожа», но на самом деле ненавидела их обоих — однако скрывала это так неумело, что из оскорбительной ее подлость становилась забавной. - Чем я велел тебе заниматься, женщина? - поднимая негодяйку с земли за ухо, осведомился принц. - Я... мне показалось, что я уже хорошенько надрала задницу этой суке! - «заданием» эльфийки была порка одной из заключенных — и без того уже потрепанной и измученной боевой аббатисы. Серке это показалось забавным — поручить одной жрице наказывать другую — но, очевидно, религиозная вражда между ними была не столь сильна, чтобы вмиг сделать из извращенной и подленькой, но в общем-то не злобной эльфийки безжалостного палача. Та пыталась всеми силами уклоняться от неприятных обязанностей — ну и заодно подлизаться к очередному мужчине, что за ней и раньше было замечено... Конечно, после поимки с поличным ей не стоило ждать для себя ничего хорошего — и попытку оправдаться она предприняла скорее для приличия. - Хорошенько надрала? - с усмешкой повторил принц. - Что ж, тогда нагибайся и покажи свою. Жрица склонилась над люком, уже догадываясь, что скоро сможет позавидовать участи человеческих пленниц — хорошо еще, если полета в яму удастся избежать... но именно это понимание ее и спасло — Серке нравилось видеть эту подлую бабенку напуганной, и такое зрелище доставляло ему больше удовольствия, чем любое возмездие, совершенное над ней. Потому он решил дать ей время еще помучиться. - Постой так и подумай хорошенько о том, что должна будешь сделать вечером, - небрежно бросил он. Эльфийка вздохнула с облегчением, однако поспешно было считать, что она легко отделалась — ей предстояло стоять, согнувшись раком над бездной без какой-либо опоры, помимо собственных ног — и к концу этого наказания она могла бы уже мечтать о том, чтобы ее просто выпороли и изнасиловали, как остальных... Принц тем временем перешел к воспитанию широкозадой блондинки. Быстро сняв петлю с ее шеи, он накинул ее на косу пленницы и завязал узлом, а затем пинком спихнул с помоста. Раздался короткий вскрик, сменившийся протяжным воплем — узница повисла на собственных волосах, ревя через кляп и отчаянно дрыгая ногами в воздухе — но те были уже гораздо ниже уровня пола, а подтянуться не позволяли связанные руки. В итоге «повешенная» просто билась в истерике — но и эти звуки прекратились, уступив место беспомощному бульканью, когда Серка поймал ее за плечи и натянул на член ртом, оказавшимся как раз на подходящей высоте... Несчастная дернулась еще пару раз и затихла, приняв свою участь. К изнасилованиям в глотку она была уже привычна до такой степени, до какой к ним вообще можно было привыкнуть — и после безжалостных и неутомимых зомби даже вампир был для нее переменой к лучшему. Неудивительно, что она постаралась как могла угодить мучителю, и когда он вытащил член немного наружу, принялась ласкать его языком, сама заливаясь слезами. Серка взирал на этот болезненный отсос с удовлетворением. «‎Номер Первая» была ему симпатична — кто-то мог счесть атлетичную блондинку-воительницу слишком стереотипной, но принц предпочитал слово «‎классическая». Она напоминала Элки — быть может, не такая молодая и не такая сильная, но имея ее, представить легендарную командиршу на ее месте было нетрудно. А ведь если бы давеча ему хватило свободных рук, даже и представлять бы ничего не пришлось — сама Элки висела бы сейчас здесь же и сосала бы, давясь слезами... Конечно, эту недоработку еще не поздно было исправить — но только если Стилфист не пойдет на переговоры. О своей главной цели Серка не забывал ни на минуту — и ради нее мигом отказался бы и от Элки и даже от этой уже добытой и покоренной красотки. - Вот так и используй, - подав пример подчиненному — бравому парню, отличившемуся на вчерашней операции и вознагражденному правом лично оценить качество лучших трофеев — принц уступил ему место и пошел по кругу, чтобы осмотреть других пленниц. И следующей ему повстречалась аббатиса Ева — тоже связанная и согбенная, с кляпом во рту и слезами в глазах — но только дырочки ее были узкими и чистыми. Разобравшись с тем, кого он сцапал, Серка решил использовать девственность матушки в качестве дополнительного козыря на переговорах... Конечно, это не означало, что ей удастся избежать наказания — просто изнасилование было заменено поркой, а в роли палача выступала ее собственная падшая сестра по ордену. Облаченная в тугой кожаный костюм, причинявший боль и возбуждение ее собственным чувствительным местам, рабыня-монахиня без устали секла свою жертву по тем же самым органам, словно пыталась заставить ту пожалеть о невозможности изнасилования... Чтобы сделать пытку еще невыносимей, напротив Евы была поставлена ее товарка по несчастью — такая же аббатиса, только из имперского лагеря, вторая по старшинству из захваченных жриц, на что и указывала соответствующая цифра на ее ошейнике. Ее принц тоже приказал не трахать для симметрии — но только она к этому моменту уже прошла через допрос с изнасилованием, который едва сумела пережить — так что в ее случае «милосердие» было уже ничем не прикрытым издевательством... Две матушки стояли лицом к лицу, нагнувшись друг ко другу через люк, вынужденные созерцать страдания друг друга и одновременно терпя собственные. «Вы же враги, вот и любуйтесь» — так Серка сказал им, наперед зная, что никакого удовольствия от зрелища они не получат. - А вот и наша святая дева... - теперь он отпустил в адрес Евы еще одну насмешку, одновременно ощупывая ее нумерованную ягодицу. Впрочем, для запоротой узницы этот осмотр стал долгожданной передышкой, так что она могла в каком-то неправильном смысле даже обрадоваться ему — что принц не преминул прокомментировать: - Ждала меня? Наверняка после того, как тебя отшлепали во всех нужных местах, тебе уже самой не терпится... подожди немного. Если Стилфист не согласится вернуть принцессу, завтра сделаем это перед воротами города. Матушка никак не отреагировала на это обещание, чем вызвала недовольство вампира — он предпочел бы услышать хотя бы возмущенный вой... Но в этот момент вой издала четвертая пленница — лупцуемая лично Офелией начальница борделя. Серка подошел взглянуть — на ее заднице за рубцами уже и цифр-то толком не было видно. - Ты перестаралась, - сказал он эльфийке. - Прошу прощения, мой принц, - с притворным смирением поклонилась та. - Мне послышалось, что вы приказали вбить в эту суку немного уважения. - Думаю, оно уже все в ней, - рассмеялся принц, одновременно потрепав безжалостную надзирательницу по попке. Та отреагировала, немедленно стянув с себя трусы, готовая отдаться ему прямо здесь и сейчас. У нее на заднице тоже было число, но означало оно не номер, а количество — которое все еще не достигло заветного трехзначного значения, несмотря на регулярные акты дрессировки. Просто потереться дыркой о член было недостаточно, чтобы счетное заклинание сработало — считались только полноценные оргазмы, зарабатываемые огромным трудом, ибо господин мог не кончать часами или же вовсе прогнать наложницу на середине, если та не предпринимала достаточных усилий, чтобы удержать его интерес... Потому каждый раз с ним был драгоценен — может, Офелия и не надеялась уже, что в конце ее освободят, но эти числа давно превратились для нее в знаки почета. К сожалению, ей и на этот раз была не судьба приписать к своему счету единичку — вампир даже не взглянул в ее сторону. Вместо этого он снял петлю с шеи человеческой проститутки и приказал той продемонстрировать «уважение, которому она научилась». Кого-кого, а уж ее он точно не собирался вешать или держать в яме — зато в планы его входило бесчисленными унижениями и издевательствами низвести ее до уровня пресмыкающейся суки, заставив вкусить участи самых презренных из рабынь, что служили ей до этого дня. Это было одно из его любимых развлечений — делать гордых женщин, облеченных властью, сломленными и жалкими — и на этой бабе оно удалось в полной мере... Заливаясь слезами, экс-начальница повалилась к ногам принца и просунутым через колечко кляпа языком принялась лобызать его обувь. - Вот с этого тебе стоило начинать, если хотела, чтобы все не закончилось так, - наставительно произнес Серка, и пленница активно закивала — сейчас она с чем угодно была готова согласиться. Желая еще поиздеваться, он приказал выказать уважение «госпоже» — и шлюха немедленно прильнула к сапогам Офелии, вылизывая их едва ли не с большим энтузиазмом, чем Серкины — сразу видно, кто тут был подлинной начальницей борделя, способной подчинять любых сучек своей воле. - Приятно видеть плоды своего труда, не так ли? - обратился принц к эльфийке, зная, что та наслаждается этим так же, как и он. - Веди ее к нам. Лижет она отлично, но надо проверить, сможет ли она работать после твоей порки. - Мой принц! - наложница все еще стояла раком и, вопреки его ожиданиям, совершенно точно не наслаждалась — все ее мысли сейчас были о разврате с ее собственным участием. - Неужели вы собираетесь променять вашу верную рабу на эту дешевую шлюху прямиком из блядюшника?! - О, она вовсе не дешевая... за деньги, которые я оставил в «блядюшнике», как ты его называешь, можно было бы купить пару эльфиек, - рассмеялся Серка. - Мой принц, я с сожалением вынуждена сообщить, что провалила ваше задание и не воспитала эту рабыню достаточно тщательно, - отчеканила Офелия, неожиданно меняя позу — теперь она склонилась перед ним в смиренном поклоне. - Мне следует еще пару дней поработать над ней... в качестве компенсации вы можете воспользоваться вашей рабой. Мои рот и попка готовы к любому наказанию! Принц рассмеялся. Глумление над нахальной человеческой шлюхой могло быть той еще забавой — но определенно временной — в воспитание же Офелии он вложил немало времени и сил, и был весьма доволен результатами. Даже когда эльфийка смела перечить своему повелителю, она умела сделать это так, чтобы придраться было не к чему — навык подлинной королевской наложницы. И хотя Серка не собирался делать так, как она хочет, он не имел ни повода, ни желания отказываться от предложенных ею услуг. - Тебе тоже вложим немного «уважения», - в расплату за избыток ума он отодрал ее за ухо, но даже это обычно крайне болезненное для ее вида наказание лишь завело развратную рабыню еще больше — она высунула язык и закатила глаза, как будто готова была кончить прямо здесь от одного лишь хозяйского прикосновения: - Благодарю, мой принц... - Бери этих шлюх и ждите меня в шатре, - повторил свой приказ Серке. Он пошел на уступку, пообещав негоднице, что трахнет и ее тоже — теперь ей было пора унять свой гонор и смириться с присутствием соперниц. И она, как образцовая рабыня, сразу же поняла это — натянув трусы и сгребя в охапку извивающуюся на полу сучку, которая уже не знала, где еще ей полизать, чтобы ее помиловали, эльфийка направилась к выходу. - Офелия! - окликнул ее принц. - С Козерожкой только не дерись. - Мой принц, можно я уже поставлю эту гадину на место? - Зодиакальная Героиня вернулась в лагерь всего лишь прошлым вечером — вернулась, не сумев захватить имперскую принцессу, за что Серка объявил ей строгий выговор — ведь если бы для обмена на Сарью у него был равноценный товар, все могло бы закончиться еще вчера. Был Стилфист ей врагом или нет, он определенно получил бы от спасения/пленения Люсиены больше политических преимуществ, чем Сарья смогла бы дать ему когда-либо — а для Серки, напротив, Люсиена имела лишь символическую ценность, так что этот обмен был бы крайне выгоден им обоим... но ему не суждено было случиться. Впрочем, своевременное появление Козерожки позволило мимику принять ее облик и защитить принца от нападения ледяной ведьмы — так что он на самом деле не злился на героиню так сильно, как хотел показать. Тем не менее она была прикована цепями к ложу и оттрахана — с полного ее согласия. Чтобы все это имело хоть какое-то право именоваться наказанием, Серка позволил Офелии поездить у провинившейся рабыни на лице... Козерожка кару стерпела — в Баэловом гареме ей еще и не так приходилось страдать — а вот эльфийке, видимо, процесс слишком понравился, так что она начала активное наступление на позиции соперницы: - Вы же поставили меня над всеми вашими рабынями, значит я — и ее госпожа тоже? - Поставить мы тебя можем над кем угодно, - сухо отвечал Серка. - Но как только вернемся в столицу, первое, о чем она попросит императора — отправить тебя на площадь. - Но вы же защитите меня, господин?! - Если бы я мог «защищать» людей от Баэла, мы бы с тобой тут не находились... Просто не давай ей повода тебя запомнить. Скоро мы добудем для нее жертву поинтересней. Он не сказал очевидного — у Офелии было два куда более надежных способа избежать страшной участи: сделать так, чтобы в Рейхсбезитц не вернулась либо Каприкорн, либо она сама. Самостоятельно вкладывать в голову своей рабыни столь опасные мысли он не собирался, но ожидал, что та и сама догадается — все-таки она была достойной парой ему еще тогда, в день их первой встречи... Так или иначе сейчас она сделала обиженное личико и убралась, ведя за собой косяк шлюшек, в который вошли также человеческая и эльфийская жрицы. Блондинка-воительница к этому моменту уже полностью удовлетворила своего мучителя и была сброшена в яму к остальным — финал, далекий от счастливого, но по крайней мере она очутилась наверху кучи баб, а не внизу, как ее сослуживицы... Над люком стояли теперь лишь две «неприкасаемые» монахини — и Серка неожиданно решил, что выражения их лиц пока еще недостаточно несчастные. - Что ж, вам двоим неплохо будет потренироваться для завтрашнего дня, - объявил он к полнейшему ужасу пленниц, запросто представивших, какой будет эта «тренировка». Вот теперь это были лица, которые он хотел видеть! Подойдя к Еве он взял ее за волосы и заставил посмотреть ему в глаза: - Ты, наверное, и члена никогда не видела? Ну ничего — вот как раз идет подходящий экспонат. Под «экспонатом» он понимал здорового зомби-стражника, как раз появившегося у входа в палатку. Принц понятия не имел, кто его сюда отправил, но так или иначе он был весьма кстати — рослый мутант со здоровенным инструментом, каких не встретишь среди живых людей. Своего намерения сохранить пленной матушке девственность Серка собирался держаться — но даже просто заставив ее облизать этот жуткий орган, блюя от отвращения и затем счищая и глотая собственную рвоту, он надеялся причинить ей невообразимые страдания... Но когда гигант приблизился, вампир начал понимать, что это уже слишком. Не только тело зомби было ядовито-зеленого цвета — такое как раз довольно часто случалось — он еще и приперся сразу без набедренной повязки, а на животе у него зияла чудовищная рваная рана, из которой торчали внутренности. В общем-то, в этом тоже не было ничего удивительного — поскольку ходячие мертвецы не чувствовали боли и не могли истечь кровью, ранения, смертельные для простых людей, не причиняли им особого беспокойства — и в таком состоянии они были полностью боеспособны, так что их можно было использовать и дальше. И, конечно, в армии не было никого, кто стал бы зашивать зомби ради одного лишь косметического эффекта — но теперь Серка начал об этом жалеть. Смотреть на такого «солдата» было неприятно — и он понял, что даже наблюдая, как матушка сделает этому минет, не получит никакого удовольствия. Пол мгновения он колебался, размышляя, стоит ли заставить парочку аббатис зашить брюхо этому уроду, но не стал — сейчас они были сломлены и зафиксированы, но кто знает, что они могут сотворить, если освободить им руки и вручить колющие предметы... Легче было поступить как и всегда — считать изуродованного бойца потерянным и махнуть рукой. - Ладно уж, найдем кого-нибудь посимпатичней, - представив собственную брезгливость как акт милосердия к пленнице, Серка отдал приблизившемуся мутанту беззвучный приказ прыгать в люк. Это был последний способ, коим он собирался извлечь из него пользу — послать отвратительный «гостинец» сидящим внизу бабам, чтобы не радовались слишком сильно, что до них у него не дошли руки... Но чего он никак не ожидал, так это того, что окажется сброшен в яму сам. Атака со стороны зомби была настолько неожиданной — ведь мертвый слуга обязан был быть абсолютно послушным, а мощная аура Серки не позволила бы напасть на него даже мертвецам под чужим контролем — что он ее пропустил. Если бы это был просто удар клинка, он бы принял его и остался стоять — с вампиром не так легко было расправиться — но вместо этого хитрый злодей толкнул его в спину, и с силой тяжести даже Серка ничего не мог поделать — разумеется, до того момента, как он выпустил бы крылья, однако сама мысль о том, что ходячий труп мог заставить его пойти на такой крайний шаг, была позорной... Между тем «зомби», находчиво избавившись от самой главной угрозы, продолжил исполнение своего плана. Из дырки на животе неожиданно показалась рука, затем другая — и затем уже все тело мутанта сложилось пополам, выпуская наружу прятавшегося в нем воина... Сказать, что обе матушки обалдели от ужаса — ничего не сказать — но одна из них довольно быстро узнала пришельца, хоть он и был весь перемазан смердящими внутренностями. Впрочем, ей было нетрудно догадаться — ибо в глубине души она ждала и надеялась на появление именно этого человека... Но теперь она замычала уже от возмущения его безумным планом, и тем, что он исполнил это вопреки запрету начальства — ибо ни один начальник в здравом уме не стал бы такое разрешать! - Преподобная... - не слушая ее возмущенную тираду, грязный рыцарь быстро перерезал веревку у нее на шее, на всякий случай придержав спасаемую за локоть, чтобы не свалилась, и освободил ей руки — а затем потянул за собой, все так же крепко держа за локоть: - Пошли отсюда. - Мы ммы?! - кляп по-прежнему был у Евы во рту, и вытащить его было не так-то просто, но она все же смогла донести до спасителя свою мысль, кивнув в сторону второй пленницы. Никакая вражда между ними не могла изменить того, что она не пожелала бы никому остаться в том положении, из которого только что была спасена. Но Артур был другого мнения: - Ты что думаешь, у меня летающая колесница снаружи? - возмутился он. - Двоих я не унесу. Он не стал упоминать о множестве других вещей — что он нарушил прямой приказ Стилфиста, буквально ногами отпинался от не желавшей отпускать его Вивиан, угрожал оружием часовым у ворот, чтобы его пропустили, затем победил и выпотрошил зомби-мутанта и залез внутрь полуразложившегося трупа — все ради того, чтобы спасти ее, а не какую-то там чужую матушку. Но не сказал он всего этого лишь по причине очевидной нехватки времени — а в будущем, если они оба выберутся отсюда живыми, ей предстояло выслушать эту историю не раз и не два... Однако все же у него были и некие рыцарские принципы — потому справедливости ради он спросил связанную аббатису: - Сможете бежать, преподобная? Та замотала головой — не только она пробыла в плену на целый день дольше Евы и прошла через испытания куда более тяжелые, чем одна-единственная порка, но и, откровенно говоря, боялась куда-то идти с человеком, появившимся перед ней таким жутким и кровавым способом. Ну а для Артура это было все, что он хотел услышать. «А меня не спросишь, могу ли я бежать?» - мысленно возмутилась Ева. Он явно не собирался избавлять ее от намордника — вероятно, потому что знал, что она сразу начнет ругаться. Впрочем, на свои неозвученные возражения она получила ответ почти немедленно, когда паладин без какого-либо уважения к ее желаниям или обетам взвалил ее на плечо... он собирался унести ее отсюда в буквальном смысле! Выбираться через парадный выход без личины да еще и с пленницей на руках было бы слишком нагло — потому Артур прорезал дыру в задней стенке палатки и через нее скрылся с матушкой на руках. Буквально через мгновение внутрь залетела Козерожка. Уже то, что она была здесь, означало, что она избавилась от своих оков и сбежала — то есть сочла ситуацию достаточно серьезной, чтобы отказаться от ролевых игр — что было для нее большой редкостью. - Господин, нас атакуют! - завопила она, озираясь в поисках Серки. Но тот и сам это уже знал... Как раз в тот момент, когда он летел в яму, размышляя, стоит ли ему раскрыть крылья или дать себе упасть, а потом выпрыгнуть наружу, просто оттолкнувшись ногами от пола, его тело сковала внезапная слабость. Аура Короля Мертвых, которой он мог усиливать своих слуг, обладала одной единственной слабостью — она не оказывала эффекта на самого своего владельца. Таким образом он был единственным членом своей армии, для которого аура опустошения Сарьи была действительно опасна... И в итоге он все-таки упал, причинив увечья парочке девушек, одной из которых его нога приземлилась на руку, а другой — на живот. Но, конечно, его внимание в этот момент было посвящено куда более важному предмету — та, кем он пытался завладеть и ради кого развязал всю эту войну, сама явилась за ним! Собравшись с силами, он распахнул крылья и взлетел. Для размышлений о красоте и элегантности было не время. - Стилфист там? - спросил он, приземляясь на краю ямы. Карикорн, отчасти ожидавшая, что ей за побег подвесят над ямой вместе с монашками, решила даже подавить свое любопытство и не спрашивать, что принц делал внизу. Серка также был настроен серьезно — он не стал посылать погоню за сбежавшей матушкой и временно отказался даже от мести Артуру. В конечном счете побег одной или даже всех пленниц не имел бы уже никакого значения, ибо цель их пребывания здесь была достигнута. Получив от Козерожки утвердительный кивок, он скомандовал: - Веди. - Да, господин! - радостно отозвалась злодейка. Драться она умела и любила — и, возможно, меньше всех боялась встречи со Стилфистом, ибо получала удовольствие не только от причинения боли врагам, но и от побоев, получаемых от них. Какие-то вещи она понимала правильно даже своим больным умом — у Серки, ослабленного опустошительной аурой, было мало шансов в бою против грозного храмовника. По идее он бы вообще не должен был туда соваться, а оставить дело подчиненным, которые благодаря его собственной ауре могли драться в полную силу. Вот только даже со всей своей полной силой они Стилфисту в подметки не годились — зомби не понимали этого и покорно шли на убой толпами, вампиры же, наоборот, понимали слишком хорошо — сейчас они наверняка попрятались по углам и вытаскивать их на битву принцу пришлось бы собственноручно... И это возвращало его к самой безумной из его подчиненных — а та, самостоятельно проделав эти рассуждения, заключила, что побег вполне может сойти ей с рук, и даже позволила себе мечтать о большем: - Чур, Сарью первой трахаю я! Принц в ответ лишь неопределенно пожал плечами. С его стороны расчеты были примерно такими же — и он был бы не прочь позволить безумной геройке надругаться над принцессой, если бы та в самом деле ее схватила — но с другой стороны его полностью устраивал и тот расклад, в котором Козерожку убил бы Стилфист. Дочь Августа уже сделала половину работы, избавив его от Тауруса, и если бы храмовник выполнил свою часть, Серка был бы эти двоим искренне благодарен. Сарью он все равно заполучил бы так или иначе — а вот избавиться от верных псов Баэла ему могли помочь только враги... Но этот невозможный человек взял за правило разрушать его ожидания — вместо того, чтобы просто прикончить злодейку или же пасть жертвой ее способности и погибнуть самому (казалось бы, тут могли быть только эти два варианта?), храмовник бросил ей навстречу всего два слова: - Justorum confiscetur! - и затем, схватив противницу за горло, впечатал ее в землю без какого-либо вреда для себя. «Ну да, конечно...», - раздосадованно подумал принц. Он уже видел ранее действие этой способности, но полагал почему-то, что Стилфист способен применять ее лишь на своих рабынях. Опять же, полуголая баба с черепом на голове не выглядела, как та, у которой есть чего взять — и до сих пор ее внешность секс-игрушки успешно обманывала всех... Так как он догадался?! Серке неоткуда было знать о том, что статус командира стражей дает Стилфисту власть над Палладой, а уже через нее — над созданными ею Зодиакальными Героями. Это была тонкая деталь, которую лишь двое, постигшие самую суть Башни Вознесения, могли уловить, и даже сама лжебогиня отрицала бы такую возможность, пока ее не ткнули бы в нее носом — Серка же не забирался достаточно высоко и даже с Палладой знаком не был. Для него силы Зодиака были просто неведомым природным явлением, так что он совершенно не мог понять, как храмовник делает то, что он делает... Но зато он вполне понял, что лишился своего главного козыря, и что было еще хуже — он нигде не видел Сарьи, хотя судя по ауре, ей бы следовало находиться прямо перед ним. И все же Стилфист был совершенно один — и весьма успешно отбивался от зомби, обступивших его со всех сторон в доблестных попытках воспрепятствовать вторжению. Но так же, как и в день, когда они впервые столкнулись в тогда еще не разрушенном замке Райен, зомби были совершенно беспомощны. А в этот раз у Серки не было при себе даже мимика — тот уже прыгнул выше головы в прошлую ночь и теперь расплачивался. Оставалась лишь сама Козерожка и надежда на то, что ее оригинальная способность сможет противостоять посланнику небес — но в итоге она была мгновенно побеждена (и даже не убита, что особенно грустно). В такой ситуации хотелось бы исподтишка ударить по Сарье и остановить хотя бы действие ее способности, чтобы сделать шансы чуть менее неравными... но ее здесь не было. Серка еще поломал бы голову, пытаясь понять, где она прячется, кабы храмовник сам не дал ему подсказку своей атакой... Сарья, конечно, находилась в городе, под охраной, а Стилфист забрал ее силу и пришел один. И тем он практически сразу выиграл — ибо идей, как еще можно ему противостоять, у принца не осталось. И оттого еще удивительней были слова, прозвучавшие следом из уст рыцаря: - Я верну силы твоей козе позже. А сейчас давай поговорим. Лишь годы опыта в интригах и политике помогли вампиру не уронить челюсть. Он не мог взять в толк, какой смысл был врагу предлагать переговоры сейчас. Дело, конечно, должно было быть в заложниках — и с точки зрения Стилфиста, он только сейчас мог достичь с Серкой равной позиции, наложив лапы на Козерожку — та, кстати, отчаянно отбивалась, но храмовнику не составляло труда удерживать ее на месте одной рукой, из другой поражая огнем и молниями близко подошедших зомби. И эти молнии подтверждали еще раз, что они дерутся сейчас не только со Стилфистом — Громовая Бестия тоже была здесь, пусть и не физически. Чьих еще сил можно было от него ожидать? Как минимум, Мифзуны — ибо Серка уже видел, как храмовник использует ее способность. И сегодня он был не в той форме, чтобы им противостоять... Будь он на месте Стилфиста — точно не стал бы предлагать никаких переговоров, махнул бы рукой на украденных баб и прикончил бы вражеского предводителя. Что уж там — шансы того, что его подчиненные после его гибели бросятся бежать и в спешке забудут даже казнить заложников, были неприлично высоки. - Что ж, я слушаю, - но Стилфист, очевидно, Серкой не был — и вампир был этому очень рад. Изо всех сил стараясь притвориться, что влияние опустошительной ауры не создает для него никаких неудобств, он дал мертвым воинам знак отойти (что все равно стоило бы сделать, ибо их силы стремительно таяли, не достигая никакого результата). Все же он попытался сделать хорошую мину при плохой игре: - Но сразу предупреждаю — мы не собираемся обменивать пленников ни на кого, кроме принцессы Сарьи. - Да, я уже понял, что сучек твоих могу себе оставить... Они, между прочим, плачут и ждут тебя, - это было не вполне правдой. Из двоих пленниц плакала только Феврония — да и то, если верить Сарье, это была обычная черта ее поведения еще до знакомства с Серкой. Либра же была смирной и воспитанной девушкой — и не преминула даже выразить своему очередному хозяину благодарность за то, что проводит ночь с ним, а не с толпой солдат. Так или иначе, на принца провокация рыцаря не произвела никакого впечатления: - Нашли «сучек»... Февронию я у вас же и отбил. Если для вас она не была сучкой, а для меня стала — то проблема в вас, а не в ней. А Либре не все ли равно у кого сосать — эльфийка, сами понимаете. Мы ей все равно ненавистны. - Если твои эльфийки тебя ненавидят, то проблема в тебе, - вернул насмешку Стилфист. - Моя очень любит сосать именно у меня. И Сарья, кстати, тоже. - Итак, во сколько именно человеческих женщин вы оцениваете нашу принцессу? - перешел к делу Серка. Чем больше их разговор походил на политические дебаты, тем уверенней он себя чувствовал, хоть и не исключал возможности, что храмовник просто тянет время, чтобы его сторонники успели проникнуть в лагерь и освободить пленников. Сам бы он именно так и сделал — и судя по тому мужику, забравшемуся внутрь зомби, их подходы не так уж отличались. Потому Серка не просто дал зомби приказ отступать, но и начал стягивать силы к палатке с женщинами. Стилфист мог заменить своими людьми десяток или даже два — потому для уверенности он собирался набить туда сотни, полностью завалив палатку и яму телами, если потребуется. А сам тем временем продолжал блефовать: - Сейчас у нас чуть меньше двух сотен, но если надо добрать до тысячи, мы найдем, где их достать. Храмовник едва заметно кивнул в ответ на это утверждение. Для Серки сейчас оно могло быть просто блефом, но с обратной стороны все представлялось несколько иначе — даже убей Стилфист принца, он не мог гарантировать, что кто-то из его сподвижников не продолжит начатое им — и как уже было установлено, помешать массовому похищению простых горожан малочисленный гарнизон повстанцев не был способен, точно так же, как нельзя было помешать вампирам убить заложников, если их требования не будут выполнены. Для сторонников же Стилфиста худшим было то, что после таких событий они быстро потеряли бы доверие в глазах народа, проигрывая в сравнении Августу — как ни крути, тот долгие годы успешно защищал и расширял границы Империи, и даже теперь мог бы сказать, что кабы ни действия повстанцев, создавших брешь в цепи защитных крепостей Междуречья, вампирское вторжение никогда бы и не случилось (на самом деле тот же замок Райен долгие годы стоял пустым на фоне продолжительного мира с эльфами, но об этом теперь никто бы не вспомнил). Словом, даже просто прекратить набеги на город было недостаточно — нужно было сделать это с минимальными жертвами и убедиться, что такое никогда не повторится. К сожалению, это значило, что придется договариваться — и когда ему указала на этот факт сама Сарья, он уже не мог больше сопротивляться. - Будем считать, что ты набрал нужное количество, - сухо отвечал он. - Но мы будем договариваться на наших условиях. - Условиях? - переспросил Серка. - Есть что-то еще, что я могу предложить вам за принцессу, кроме этих женщин? Деньги? - Поговорим об этом вдали от посторонних ушей, - рыцарь воткнул световой меч в землю (тот сразу же растаял в воздухе) и поманил вампира рукой. - Пойдем, я отведу тебя к ней и обсудим все вместе. - О? Звучит не слишком безопасно... - скривился тот. - Я, пожалуй, рискну выслушать ваши требования в присутствии своих подданных. - Не рискнешь, - уверенно ответил Стилфист, заставив принца недоверчиво изогнуть бровь. - Вообще, какой риск? Ты сам сказал, что у тебя двести человек заложников. Если бы их жизни значили для меня меньше, чем твоя, я бы просто убил тебя и не стал разговаривать! - Справедливо, - отозвался Серка. - Что ж, будем считать, что вы меня заинтриговали... - Не ходите, господин! - подала голос Козерожка. Что ж, она, видимо, была единственной в этой армии, кто беспокоился о нем — ибо остальных по-прежнему не было видно. Но при этом она не могла его понять — для нее захват Сарьи был просто очередным заданием с возможностью как следует оторваться по ходу дела... Серка же шел к исполнению цели всей своей жизни. - Хочешь сама пойти? - с раздражением отвечал он. Это, кстати, была их обычная стратегия — подсунуть Козерожку врагу в качестве пленницы, чтобы она выбесила там всех и заставила запороть или затрахать ее до полусмерти — а затем обратила бы эти пытки на самих незадачливых мучителей. Это отлично работало, как сработало и с отрядом Люсиены — но сегодня им противостоял Стилфист, который не только знал о способностях Козерога, но и мог их забрать, чтобы затем предать злодейку уже самой обычной, необратимой пытке... Серка именно это имел в виду — и она, поняв, обиженно уткнулась носом в землю. - Я иду, - объявил вампир. - Но если я не вернусь через час, первую заложницу посадят на кол прямо у вас перед воротами — и ею будет ваша начальница борделя. А затем каждый час будут удваивать число казненных... - Понял, понял, - отмахнулся Стилфист. - Кстати, возьми с собой своего мимика. Похоже, мы не можем быть уверены, что разговариваем с настоящим тобой, если только вы оба не будете с нами в одном месте. - А вы не знали? Мимик слег после того, как ранил вашу воспитанницу, - Серка хотел скрывать этот факт, но в итоге так и не смог придумать, как обратить незнание оппонента в свою пользу. Теперь, по крайней мере, храмовнику пришлось бы гадать, соврал он или нет. Но тот даже не особо удивился. - Вот как? Она тоже... Видимо, их способности очень похожи — и теперь они убивают друг друга, гоняя по кругу причиненный вред, - по спокойствию в его голосе вампир понял, что Стилфист уже нашел решение, и не стал больше ничего спрашивать — в конце концов от него даже не потребовали немедленно убить мимика ради спасения девушки... - Я подумал и понял, что кое-кого все-таки хочу с нами взять, - сказал он. - Подождите меня. - Ты же не думаешь сбежать? - Забавная идея... - разумеется, сбегать Серка не собирался — пусть даже это означало бы, что Стилфист все-таки казнит Козерожку, но ценность Сарьи намного превосходила все, и теперь он наконец-то был близок к тому, чтобы оказаться с ней в одной комнате впервые за полгода. Войдя в свой шатер, принц, как и ожидал, нашел Офелию злоупотребляющей своей властью. Под глазом у эльфийки красовался свеженький синяк — видимо, результат попытки воспрепятствовать побегу зодиакальной рабыни — за попытку ее стоило бы похвалить, но шансы явно были не на ее стороне. Теперь горе-надзирательница избавлялась от стресса, зажав меж могучих бедер голову несчастной пленницы, которой ничего не оставалось, кроме как лизать мучительнице киску. Лицо проститутки, перекошенное от отвращения, стыда и сознания собственной беспомощности было отдельным видом искусства... - Развлекаешься? - Серка окликнул длинноухую хулиганку. Две жрицы, стоявшие по сторонам от кровати, увидели его и поклонились, но Офелия была так поглощена своим занятием, что даже не заметила появления господина — и вздрогнула, когда ее позвали. - Мой принц, я... - она смешно задрыгала ногами, будто пыталась спрятать следы своего «преступления» — но конечно же здоровую бабищу было никуда не деть. - Просто воспитывала эту шлюху! - Надевай, - у Серки для таких случаев всегда имелся под рукой подходящий инструмент — и он, подобрав его, бросил ей. Офелия была всем хороша — садистка, мазохистка и просто красавица — практически мечта любого рабовладельца, но слишком уж испорченная. Из-за того, что в самом начале она убедила себя, что должна трахаться как можно больше ради своего освобождения, делать это днями напролет вошло у нее в привычку — и теперь ей уже было мало того внимания, что принц мог ей уделять. Она постоянно попадалась на том, что ласкала себя или, как сейчас, развлекалась с рабынями — его рабынями, между прочим. За такое он просто не мог ее не наказать — да она и сама не поняла бы, если бы он проигнорировал столь очевидное бесстыдство. - Ввернешь себе болт настолько, насколько тебе будет надо, чтобы угомониться — на всю ночь. Ну а если не вернусь, то до конца жизни будешь носить. - Вы куда-то уходите, мой принц? - встревоженно переспросила эльфийка. Она, конечно, слышала звуки снаружи — но знала, что она там не нужна. Ее господин был достаточно могущественен, чтобы вести свои войны без помощи подстилки — независимо от того, кем эта подстилка была в прошлой жизни. Сказать, что с нетерпением ждет его возвращения — все, что она могла себе позволить. - А вы идете со мной, - объявил Серка, поворачиваясь к жрицам. - Ну-ка, раздевайтесь и покажите мне свои дырки. Обе пленницы исполнили приказ почти синхронно — хоть они и отличались, как солнце и луна, их обеих роднило нежелание навлекать его гнев. Трусы были спущены, ягодицы раздвинуты — и две в недалеком прошлом невинные девушки нагнулись раком, выставляя напоказ свой позор. Эльфийка, огненноволосая красавица с почти идеальным телом — единственным некрасивым местом у нее была раздолбанная задница. Серка растлевал ее лично, на протяжении многих часов, в перерывах давая ее пососать и попросить пощады — чтобы затем вновь вернуться к унизительной и болезненной пытке... Но ее товарке по несчастью пришлось и того хуже — ее задний проход выглядел, как бездонная дыра. И в отличие от эльфийской жрицы, в этой не было больше ничего интересного — но Козерожка взялась дрессировать ее, почуяв, видимо, сестру по разуму. Серке же такое было не нужно — для бессмысленной жестокости у него уже была Офелия, а для элегантной не был нужен никто, кроме его самого. Так что он с удовольствием избавился бы и от «наставницы» этой злобной сучки, и от нее самой — но позволить себе пока мог лишь второе. - Хорошо, - объявил он, давая оценку представлению. - Вот так и пойдете. Офелия, потом закрутишь! Свяжи этим двоим руки, как они есть, и прицепи поводки. Пока рабыня исполняла это распоряжение, принц сам привел себя в порядок, зачесав волосы на левую сторону и надев поверх богатого, но не слишком выделяющегося камзола парадный плащ — алый с золотыми вставками и меховой каймой. В таком прилично было бы пойти на прием к императору или же на собственную коронацию — но сегодня был действительно особый случай. Брать с собой оружие на переговоры не казалось уместным, да и драться он предпочитал голыми руками — но прихватил с собой трость из черного дерева с золоченым набалдашником, которая в руках вампира мало чем отличалась от булавы, зато выглядела намного величественней. В левую же руку отлично легли поводки двух невольниц. - Ого, так ты принарядиться ходил, - насмешливо прокомментировал храмовник, увидав это зрелище. Присутствие двух голых женщин он сперва будто бы проигнорировал, но затем все-таки указал на него: - Мог бы и на девушек чего-нибудь надеть. - Они ведь ваши враги, - пожал плечами принц. «Девушки» даже в присутствии посторонних не смели разогнуть спин и стояли, согнувшись и удерживая ягодицы раздвинутыми — явный признак того, как хорошо они были надрессированы. - От их собственной одежды мало чего осталось, а если бы я дал им свою, это сильно бы увеличило их себестоимость. - А, так ты торговать ими собрался... - Ну так в Ревин Маус же идем. Я думал, у вас там самый большой невольничий рынок в стране? - Это было лет пятнадцать назад, - разумеется, Серка знал, что никакого рынка в городе нет, а Стилфист знал, что он знает — но выделываться эпатажному вампиру не мешал. Слишком многое было на кону — во-первых. Во-вторых же у храмовника почти все силы уходили на то, чтобы поддерживать видимость несокрушимости. Аура Сарьи была очень утомительной для использования, а помимо нее ему еще у Каприкорн пришлось забрать способность. Из всех лишь сила Рин была будто бы создана для того, чтобы ею повелевали... Но если бы Серка мог догадаться, насколько тяжело его противнику даются сейчас самые простые шаги, он не стал бы соглашаться на переговоры так быстро. - О, легче стало ходить... - но он не знал этого, и когда храмовник при входе в город наконец-то отпустил опустошительную ауру к ее законной владелице, сделал лишь ироничный комментарий, с которым Стилфист был неиронично согласен — ему самому стало намного легче. - Кстати, я заметил, что на моих рабынь эта способность не подействовала — и они точно не являются нежитью, чтобы усиливаться от моего присутствия. Как это все-таки работает? - Не знаю, - пожал плечами рыцарь. - Сложно. Серка усмехнулся, полагая, что он не хочет выдавать секреты своего главного оружия. - Ну и где наша принцесса? - осведомился он, осмотревшись по сторонам. Вокруг было некоторое количество зевак, гораздо меньшее, чем когда в город с триумфом вступал Стилфист — все-таки не у всех хватило смелости высунуться поглазеть на вампирского принца — но никаких признаков приветственной делегации или просто союзников храмовника. Создавалось впечатление, что все они готовят засаду где-то в другом месте... и Серка был обеспокоен, но скрыл это за насмешкой: - Настолько не уважает, что даже к воротам встретить не вышла? - Не обижайся. Пока ее сила была у меня, она валялась без задних ног. Сейчас она встанет, приведет себя в порядок и прибежит. - Не прибежит, - без малейшего сомнения предсказал вампир. Она и в самом деле не прибежала, а сидела и дожидалась их в Большом Зале, как настоящая принцесса. Впрочем, в порядок себя и в самом деле привела — и по такому случаю обратилась в более-менее закрытый наряд из высоких сапог, перчаток и амазонки (а сквозь сеточку на груди проглядывала верхняя часть лифчика, что означало, что под платьем она даже не голая) — впрочем, бедра, плечи и спина все равно оставались неприкрытыми и призывно блестели от какого-то масла. Для большинства мужчин уже этого было бы достаточно, чтобы соблазниться — однако Серка, не видевший Сарью долгое время, отметил, что она стала более зрелой и будто бы менее испорченной — парадоксально, но таковой ее сделало пребывание в секс-рабстве (а в том, что это было именно рабство, не оставалось никаких сомнений — даже сейчас на принцессе оставался собачий ошейник, который она так и не посмела снять. Номера на нем не было, но принц представил, как унизительно было бы ей щеголять перед всеми с номером два и усмехнулся). И все же сегодня она пыталась казаться благовоспитанной представительницей аристократии, каковой не была, наверное, с самого дня своей смерти — и величественно восседала на троне (в его роли выступало большое резное кресло, принадлежавшее, наверняка, градоначальнику — и несмотря на все попытки принцессы придать себе начальственный вид, Серке она казалась шлюшкой, которую клиент пригласил посидеть у себя на коленках)... Она, конечно, знала, что он не купится на ее игру — но именно потому так нещадно переигрывала. - Ваше Высочество, - высокомерно кивнула ему она. - Вы так упорно добивались нашей аудиенции, что мы решили ее вам даровать... Что за девушек легкого поведения вы к нам привели? - А, это... ничего особенного, - пленницы Серки проделали весь путь через город, так и не разогнув спин. Он собирался оставить их у дверей зала и уже передал в руки охранников, но зоркая Сарья успела и разглядеть, и оценить... А принц был и не прочь привлечь к ним еще больше внимания. Он вернулся к дверям и, взяв двоих несчастных за ошейники, подтащил ближе к столу. - Вот эта, - он хлопнул по отставленной заднице темноволосую узницу, которая и без его шлепков беззвучно ревела. - Из числа осаждавших город — высокопоставленная жрица. Я передаю ее вам в знак доброй воли, чтобы вы покарали ее так, как сами считаете нужным. Стилфист быстро дал знак солдатам увести пленницу, недовольный — его-то никто не предупредил, что это матушка. Но Сарью эта бабенка вовсе не волновала — ее взгляд с самого начала был прикован к эльфийке. И Серка отлично это видел, просто поддерживал интригу. - А вот это — должно быть известная вам верховная жрица Лорелей из эльфийской рощи, - в свою очередь получившая подзатыльник, она была красной почти под цвет своих волос — в отличие от человеческой жрицы, претерпевшей унижение перед соотечественниками, которых она хотя бы не знала, Лорелей стояла перед Сарьей, с которой была хорошо знакома... Серка же не поскупился на обидные комментарии: - После некоторого воспитания она показала себя как подлиза и развратная сука. Я собирался подарить ее лорду Стилфисту, чтобы компенсировать ему потерю вас. Пленница издала изумленный вздох, услышав, что мучитель, от которого она уже почти не надеялась спастись, собирается ее подарить — но за свою радость получила уже куда более сильный шлепок и, не удержав равновесия, растянулась на полу. - На что это вы намекаете?! - тем временем возмутилась Сарья, явно принявшая комментарий про подлизу и развратную суку на свой счет. Но еще больше ее обидела вторая часть предложения — вскочив на ноги, вампирша приблизилась к жрице и потребовала от той встать, а затем обратилась к рыцарю: - Господин, разве это может заменить меня?! - Вас никто не заменит, - улыбнулся Стилфист, хотя, справедливости ради, Лорелей была хороша. Хвостики придавали ее виду детскости, но тело у нее было зрелым и очень соблазнительным. Так могла бы выглядеть Мелони лет через сорок — и пусть не Сарья, но уж Рин со своими скромными данными точно померкла бы перед ней. Но храмовник, конечно, оценивал своих женщин не по внешности... Серка тоже усмехнулся, довольный успехом своей провокации — особенно ему понравилось то, что принцесса назвала Стилфиста своим господином — это окончательно подтвердило, что несмотря на весь устроенный ими спектакль, здесь есть только один начальник, с которым и нужно договариваться. Все-таки принцесса была слишком молода и несдержанна для политики — неудивительно, что ее правление в родной стране выдалось недолгим... - Вы, кстати, пока еще и не едете никуда, - в итоге храмовник первым спохватился и напомнил ей держать себя в руках. - Действительно, - вновь напустив на себя высокомерный вид, она вернулась за стол. - Давайте сядем и поговорим об этом. Они расселись — Сарья во главе стола, Стилфист по правую руку и Серка по левую — а бедная жрица, про которую все уже забыли, осталась на месте — и так и простояла на протяжении всех переговоров, беспомощно демонстрируя никому здесь не интересные достоинства. - Принц, мы хотим, чтобы вы подтвердили кое-что для нас, - уже поняв, что Сарье ведение переговоров лучше не доверять, рыцарь официально обратился к гостю. - Причина, по которой вы пытаетесь пленить принцессу Сарью — не в том, что она так важна для вашей страны или вас, и даже не в том, что вы можете использовать ее как повод для захвата эльфийских земель... - Ну как сказать... - пожал плечами Серка, явно не собиравшийся подтверждать это сомнительное утверждение. - Это моя сила, - рубанула с плеча Сарья. - Она нужна вам, чтобы свергнуть императора Баэла. - Вот этого я точно подтверждать не буду, - принц привстал, как будто собирался уйти. - Откуда вы вообще это взяли? - Все это знают, - вот теперь она была собой, и провокации больше не работали — она просто говорила все что думала, без оглядки на приличия и стыд. - Мне уж точно не нужны доказательства — я была в гареме. Любой нормальный человек захочет положить конец этому зверству. - Что ж, ваши предательские намерения несомненны, - решив, что сыграет в эту игру, вампир вернулся на место и дал невозмутимую оценку ее словам. - И выгодны вам, не так ли? - Допустим, - он сложил руки в замок, как будто не желая показывать свои карты. - Император Баэл обладает уникальной способностью, позволившей ему прожить тысячу лет — как мы подозреваем, за счет жизней своих подданных... Нет закона, запрещающего мне искать средства защиты от того, что может быть использовано против меня. - Так как именно работает сила Баэла? - спросил Стилфист. - Сарья и вправду может от нее защитить? - По большей части вы и сами все видели — Зов Короля Мертвых превращает в нежить любые мертвые тела поблизости и усиливает уже созданную нежить. Но у императора есть вторая часть этой способности, которая усиливает уже его самого. И если судить по первой части, то сила принцессы равна и противоположна этой — практически естественное противоядие от бессмертия. - И больше никто так не умеет? - Среди вампиров — точно нет. Эта сила противоречит нашей природе — нам свойственно забирать чужую кровь и продлевать свою жизнь. Поэтому моя сила так похожа на силу императора — практически, я полагаю, что он создал свою способность, используя секреты нашей семьи, - на миг в голосе Серки проскользнула ненависть, но он быстро совладал с эмоциями и снова стал невозмутимым. - Но принцесса другая — вместо того, чтобы поглощать силу, она уничтожает ее без остатка. Это противно инстинктам хищника. Если обычный вампир — это благородный волк, убивающий ради пищи, то она — злобный кабан, который никого не ест, но всех готов задрать. - Сам ты кабан! - возмутилась Сарья. - Я не хотела себе такой силы — и у меня ее не было, пока ваш злодей-император не надругался над моим трупом! Это все либо его злобный план, либо полная случайность! На этом месте эльфийка, вынуждено прислушивавшаяся к их разговору, заерзала, словно оценивая, позволено ли ей поделиться своим мнением — она знала ответ. Но и Серка, как и оказалось, знал его тоже. - Это неправда, - спокойно заметил он. - Ваша бабушка, королева Лауриэль, обладала очень похожей силой. Ее даже прозвали «Душащий Плющ» — ваши же собственные подданные. Следует полагать, что когда вы стали вампиром, сила вашей крови пробудилась. Так что это вряд ли случайность — хотя и предвидеть это было бы непросто. - Но я-то в этом не виновата! Бабушку я даже не застала... - О, так это потому что она боялась, что ваша матушка ее свергнет, и держала дочь под замком — так что та не встречалась ни с одним мужчиной до дня ее смерти... Выдающаяся была женщина. - И как все это относится к нашей ситуации? - Стилфист прервал поток воспоминаний о событиях двухсотлетней давности. - Ты хочешь заполучить силу Сарьи только для того, чтобы не дать Баэлу забрать свою жизнь — или хочешь забрать его? - Кто может знать? - насмешливо пожал плечами принц. - Мы ведь даже не знаем, как эти силы на самом деле будут работать друг против друга. Но правда в том, что только одно существо в мире обладает способностью, позволяющей оборвать жизнь императора — пусть даже теоретически. Это значит, что в покое вас не оставят. И вы правы в том, что я заинтересован иметь эту силу у себя — значит, мне нужно, чтобы принцесса жила. Императора вполне устроит, если она просто исчезнет... Вот и делайте ваш свободный выбор. - Наш свободный выбор в том, что я могу защищать принцессу так долго, как живу я сам, - видя, что Серка упорно не желает сознаваться в измене, храмовник начал блефовать в ответ. - И могу убить хоть вас, хоть Баэла, если он сюда придет. Но проблема моя в том, что моя жизнь не бесконечна — так что рано или поздно принцесса может все-таки оказаться в руках у кого-то из вас. - Совершенно справедливая оценка, - кивнул Серка. - Но ей нет никакого смысла сдаваться сейчас. И нет никаких гарантий того, что лично вы доживете до момента, когда все это случится. Неудача вашего нынешнего похода может иметь для вас тяжелые последствия... - Я пока не вижу здесь неудачи, но допустим... Однако, если я «не доживу», это сделает ситуацию хуже и для самой принцессы. Так что, полагаю, мы оба заинтересованы в том, чтобы это произошло сейчас. - Да, все верно, - согласился храмовник. - Поэтому мы и предлагаем заключить взаимовыгодный договор, который будет учитывать интересы обеих сторон. - Интересы? - переспросил вампир. - Я полагал, что мы здесь говорим о выживании. Остаться в живых будет в лучших интересах нас обоих. - А я хотела бы остаться в живых, не будучи твоей цепной сучкой! - вновь вставила свое веское слово вампирша. - Да? А мне кажется, что договор, который вы заключили с лордом Сандерстоуном, включает в себя и это тоже... - Серка бросил ироничный взгляд на ее ошейник и даже заставил Сарью слегка покраснеть, что было однозначным успехом. - Ну так здесь цепь хорошая и кровати мягкие... - Если я вам так противен, могу с вами и не спать, - принц пожал плечами, всем видом выражая недоумение, хоть и удержался от перечисления всех случаев, когда принцесса использовала сомнительные средства для обеспечения своего благополучия в прошлом. - Это, опять же, если вы договоритесь со мной. У Баэла вас точно сделают, как вы выразились, «цепной сукой». - На самом деле, мы имели в виду совершенно противоположное, - пояснил храмовник. - Принцесса хочет сохранить свой статус и получить свои выгоды от успеха, который вы, возможно, достигнете с ее помощью. Если подумать, ей нет никакого смысла с вами сотрудничать — она уже и здесь имеет возможность спать с мужчинами в обмен на защиту, и даже если в будущем она попадет в ваши руки, все будет в лучшем случае так же — либо хуже. Тогда в ее интересах, чтобы этот момент не наступал как можно дольше. Значит, чтобы заинтересовать ее, вы должны предложить ей лучшие условия, чем она имеет сейчас... - Ну, она уже сказала, что быть вашей подстилкой ей нравится больше, чем моей. И хотя она не права, что сравнивает нас, не попробовав, будем считать, что у нее сомнительные вкусы... - съязвил принц. - Но мужчин, лучших, чем я, у меня точно нет. Разве что вы сами хотите поехать со мной в Рейхсбезитц и ее сопровождать. Но это предложение вы отвергли много лет назад... - У вас есть кое-что, чего нет у меня, - невозмутимо ответил рыцарь. - Титул — Императора. - Титул, - медленно повторил Серка. - Императора? И после этого за столом надолго воцарилось молчание. Принцу действительно сделали серьезное предложение — и ведь он даже не смог бы его рассмотреть, будь здесь Каприкорн или хотя бы фон Мардер — отверг бы сразу, не раздумывая... Но вся атака Стилфиста, похоже, имела целью создать ситуацию, в которой он бы оказался на переговорах один — Козерожка была обессилена и опозорена, а все приближенные попрятались — и при всем желании никто не смог бы обвинить его в том, что в критический момент их не оказалось рядом. А свободный от посторонних глаз Серка был уже совсем другим Серкой... Желал ли он короны? Конечно. А Баэла свергнуть хотел и того более — в этом была его окончательная цель, о чем, как правильно заметила Сарья, догадывались многие. Но догадки были догадками, и он никогда не давал формального повода усомниться в своей преданности — он даже сам себе не собирался признаваться в этом намерении до дня, когда все должно было случиться. И никто во всей Безграничной Империи не посмел бы задать ему прямого вопроса, а если бы такой безумец сыскался — умер бы в ту же минуту... Но вот Стилфист задал вопрос — и Серка ни убить его не мог, ни врать особого желания не имел. Храмовнику, он кстати, вполне мог бы довериться (когда стоишь настолько выше всех людей, разве станешь ты опускаться до предательства?). А вот Сарье — нет. У той, в отличие от Стилфиста, была и возможность, и мотив его предать... - Принцесса уже имеет титул, не уступающий вашему, так что ей нет смысла соглашаться на что-то, если вы останетесь всего лишь принцем... - рыцарь заговорил вновь, подумав, что вампиру нужен еще один толчок, чтобы решиться, но тот сразу же его прервал: - Я понимаю. Я должен взять принцессу в жены, чтобы когда я стану императором, она тоже стала императрицей... Это очень человеческий план. У нас в Безграничной Империи императрица — просто главная наложница, одна из многих. Никакой особенной властью она не обладает. - Если ты станешь императором, в твоей власти будет это изменить. К тому же, я думаю, все очень сильно зависит от того, кто сама императрица. Если вы с Сарьей поженитесь и вместе свергнете Баэла, часть славы и авторитета неизбежно достанется ей. Я не говорю, что ты должен делать все, что она говорит, но тебе должно быть вполне под силу обеспечить ей уважение и роскошь, подобающие главной женщине в стране. - Возможно, - согласился вампир. - А когда вы завоюете Эльфийскую Чащу, она сможет править своими старыми подданными от твоего имени, - продолжил храмовник. - В этом ведь и был ваш первоначальный план? - Так и есть... - вновь подтвердил Серка. - И это и есть то, чего хочет принцесса — вполне посильно для тебя и вполне достаточно для нее, - на протяжении всего времени, пока Стилфист говорил от ее имени, сама Сарья сидела, уставившись в столешницу. Она не особо верила в успех этого плана, хоть и сама его предложила — но изначальная идея состояла в том, чтобы просто выпросить условия получше и не быть сразу же по выходу из крепости закованной в цепи — а просить сразу императорского титула придумал уже Стилфист, и принцесса опасалась, что такой наглостью они добьются противоположного результата... О Серке ходили самые разные слухи, и во многом он был не лучше императора — включая и обращение с женщинами. Будучи вампиршей сама, Сарья догадывалась, насколько сильное желание унижать и властвовать он должен был испытывать при виде бесстыжей суки (и вполне отдавала себе отчет в том, что выглядит в точности как одна из этих сук). В общем, она почти точно знала, что ей наобещают с три короба, а потом предадут — но все равно собиралась пойти на эту сделку, потому что только так могла избавить других от последствий своего падения... Но когда Серка продолжил говорить, его слова были почти точным отражением ее мыслей: - Весь вопрос в том, можем ли мы доверять друг другу. Обвинив меня в измене перед императором, принцесса может стать главной вампиршей в Империи — хоть в конечном счете это навряд ли спасет ее от роли наложницы, она получит часть тех самых уважения и власти, о которых вы говорите — при этом с куда меньшим риском. В свою очередь, я могу просто передать ее императору и тем упрочить свое положение. Мы оба можем выиграть от предательства друг друга — опыт подсказывает, что в таком случае предательство точно произойдет. - Но вы оба можете выиграть больше, работая сообща, - заметил храмовник. - Наша с принцессой причина доверять тебе в том, что ты принц — и не согласишься на меньший выигрыш просто ради сокращения рисков. Ведь так ты никогда не станешь императором. Вампир рассмеялся — хотя и без громких восклицаний, но он зажмурился и с улыбкой покачал головой: - Toucher... Тогда в чем же должна быть моя причина доверять вам? - он открыл глаза и пристально посмотрел — уже не на рыцаря, а на Сарью. Но ответил ему все равно Стилфист: - В том, что мы могли бы этого не делать. Просто остаться здесь и жить вместе — уж точно это будет не хуже, чем в гареме у Баэла. Вся операция для нас имеет смысл, лишь если ты действительно станешь императором и посадишь принцессу на трон, принадлежащий ей по праву. - У меня есть для вас другое предложение, - Серка не хотел говорить этого, но у него был припасен компромисс на случай, если условия Стилфиста окажутся совсем неподъемными. - Если есть возможность при помощи вашего Justorum confiscetur передать способность принцессы мне, то вы могли бы в самом деле остаться вместе. Как вы и сказали, сила принцессы важнее для меня, чем она сама — и хотя заполучив ее, я приобрел бы некоторые политические преимущества, я готов от них отказаться ради вашего счастья. Нужно было видеть, как загорелись глаза Сарьи — безусловно, этот вариант ее полностью устраивал, а значит она не лукавила ни капельки, когда говорила, что не желала для себя этой силы. Но быстрее, чем она успела что-то сказать, прозвучал твердый ответ храмовника: - Что за дешевое вымогательство? Сила, при помощи которой можно убить императора, достойна императорской короны — а ты предлагаешь отдать ее за то, чтобы оставить нас в покое? Так не пойдет. - Вы правы. Я не посмотрел на это с такой точки зрения... - быстро соврал принц. Конечно, он смотрел на это с такой точки зрения, и именно с нее — но рассчитывал надавить на их чувства, поскольку у него сложилось впечатление, что Стилфист искренне печется о благополучии принцессы, а та явно предпочла бы остаться с ним. Но, видимо, рыцарь был все же не из того теста и твердо преследовал свою выгоду — что заслужило ему лишь большее уважение Серки. Но когда тот уже готов был уступить, Сарья все же вмешалась: - Нам надо подумать. Готовьте заложников к обмену — завтра утром вы получите либо мою силу, либо меня, - таким решением она обрекала пленниц на еще одну ночь мучений, но ее это явно не беспокоило — Стилфист бросил неодобрительный взгляд, но дезавуировать сказанное ею не стал. Серка же поднялся с места, довольный, что все же смог посеять несогласие между ними — каким бы ни было теперь окончательное решение, оно было бы в его пользу. - Что ж, тогда я начну приготовления, - объявил он и небрежно кивнул в сторону эльфийки-жрицы. Естественно, ему нельзя было брать ее с собой обратно в лагерь после всего, что было сказано в ее присутствии. - Эту можете оставить себе. Могу ли я надеяться, что вы тоже вернете мне моих женщин? - Ну, если так посмотреть, Феврония — наша рабыня, которую ты у нас украл, - напомнил храмовник. - Но она явно показала, что хочет быть с тобой, так что пусть так и будет. - А что насчет Либры? - нахмурился вампир, уже предчувствуя новый раунд торгов. - Я не могу просто так отдать тебе Зодиакального Героя, особенно сейчас, когда у Империи осталось только двое, а у вас их полно! - Не совсем так. Лорд Таурус и ваш сэр Скорпион оба мертвы, а Герда Канцер находится у нас в плену в гареме у императора, - поделился новостями Серка. - Так что у вашей империи сейчас ни одного героя, кроме Либры — но вряд ли она станет вам служить. Однако мы согласны обменять эту бесполезную шлюху на Рака. Выгодная сделка для вас. - Ну вот когда Рак будет у тебя, тогда и обменяем, - Стилфист подозревал обман, и не напрасно — ведь злосчастная Герда уже была обращена Баэлом в статую, которую непонятно вышло бы расколдовать или нет. Да и Либра не была «‎‎бесполезной шлюхой», как описывал ее Серка — впрочем, это выяснилось уже через минуту, когда он снова начал юлить. - Ну, это не так просто... Во-первых, когда я стану императором, я не смогу просто так приезжать к вам на переговоры. И, во-вторых, что более важно, присутствие Либры сильно увеличит наши с принцессой шансы на успех. Должен ли я напоминать, что если мы не преуспеем, вы вообще ничего не получите? - Значит, я должен отдать тебе ее сейчас и верить, что потом ты пришлешь мне Рака — и что она действительно попадет сюда, а не перебежит к Августу и не начнет против меня воевать? - Согласен, звучит так себе. Давайте я добавлю кое-что — помимо Рака в гареме императора находится герцогиня де Букие и, возможно, какие-то еще ваши женщины, о которых мне неизвестно... Я обещаю отпустить их всех — это будет большой политической победой для вас, - Серка дал еще одно обещание, которое не смог бы исполнить (на самом деле Мирианна к этому моменту была уже казнена). Но в этот раз он не врал — ему самому не было об этом известно. - Как насчет вообще всех наших женщин, находящихся в рабстве в вашей стране? - Слишком много, - быстро ответил вампир. - Ни один герой столько не стоит. Даже если бы я хотел на это пойти, не смог бы компенсировать убытки их владельцам — но у меня самого есть пара весьма компетентных служанок, с которыми я не хотел бы расставаться... Не беспокойтесь, они довольны своим положением — как и ваши довольны своим. Вы бы ведь не стали отдавать Ринонсу? - Что ж, верно, - согласился рыцарь. На самом деле сделка Серки все еще звучала, как обман (и была им по сути) — но Стилфист открыл для себя кое-что новое: вампир тоже заботился о своих женщинах и был готов поставить на кон свою репутацию ради Либры, которая, если не брать в расчет ее зодиакальные способности, была так себе рабыней — и этот инстинкт собственника он мог понять. - Ладно, будем считать, что это наш вклад в будущее принцессы и вашей новой империи... Но Сарье в этот момент не было дела до ее «‎новой империи»‎: - Почему бы нам не принять его предложение, господин!? - возмутилась она, едва вампир покинул зал. - Мне даром не нужна эта сила, если я смогу быть с вами! - Потому что если мы ее отдадим, ничто не помешает ему вернуться за тобой — это во-первых. А остальное я тебе скажу, когда мы будем одни. - А... - вампирша только сейчас вспомнила, что рядом с ними находится Лорелей — но даже так она считала рабов за мебель и не видела достаточных причин прекращать разговор. - Ну так прогоните ее поскорей! - Куда? - В спальню, само собой! Будете трахать ее, когда меня не будет! - Сарья была уже на грани истерики. Тогда Стилфист взял ее за хвост, поднял с кресла и сел сам, а ее усадил к себе на колени. Вампирше сразу стало не до слез — рабские инстинкты ясно говорили ей, что она должна делать в такой позиции, и она знала, что та же Рин убила бы, чтобы оказаться на ее месте... - Охрана! - крикнул храмовник. - Возьмите эту женщину и отведите ее ко мне в комнату. Часовые едва удержались от того, чтобы закатить глаза. Комната командира походила уже на гарем, способный посоперничать даже с императорским — столько там было красоток на любой вкус! И прямо сейчас, пока они забирали новенькую, шлюхопринцесса вертелась у него на коленях, стягивая с себя трусики. Не успели двери зала закрыться, как она уже была готова. Стилфист позволил ей сделать все самой, лишь поощряя ее поглаживанием ее упругих бедер... Их самый первый раз тоже был на кресле, но тогда им помешала Рин — в этот же раз Рин не пришла и никто не препятствовал вампирше развратничать. - Господин... - после минут двадцати, в течение которых она только ездила и стонала, она наконец заговорила снова: - Меня правда возбуждает то, что вы продаете меня, как скот, и я знаю, что сама это предложила — но неужели ваша раба настолько плоха, что вы не хотите даже попробовать ее оставить? - Сарья... - Стилфист вздохнул, поняв, что ему все же придется ей рассказать — хоть было бы лучше, если бы она ушла сама, прельстившись обещанной властью. - Мне не так долго осталось жить на земле. - Я знаю, что вы смертный, господин, но... - Нет, заткнись и послушай! Речь не о смерти. Очень скоро — возможно, еще до следующего равноденствия — я должен буду вернуться на Башню... - А Рин знает? - выслушав его рассказ, вампирша первым делом принялась ревновать, выискивая, кому он раскрыл этот важный секрет, утаив от нее. - Нет. Знают только мать Сильвестра и Эбигейл — и лучше бы так оно и оставалось. Единственная причина, по которой Серка может согласиться на наши требования — потому что он не знает, что ему достаточно просто немного подождать... - Но это жестоко, господин... - неожиданно оказалось, что в сердце у вампирши было место не только ревности, но и сочувствию. - Она ведь собирается жить с вами до конца жизни... Храмовник промолчал. Он все еще не знал, получится ли забрать Рин с собой на Башню — а не зная, не хотел ни расстраивать ее, ни давать ложную надежду. Что до Сарьи, то в ее отношении он эту возможность просто не рассматривал — ей следовало остаться на земле и править королевством, как и было оговорено между ними с самого начала. И об этом он собирался ей сказать. - Даже если это всего полгода, теперь я еще больше хочу провести это время с вами... - а она тем временем продолжала капризничать. - А что потом? - он взял ее за плечи и сурово посмотрел в глаза. - Что ты будешь делать без своей силы, после того, как я уйду? Да и даже со своей силой — что ты будешь делать? На тебя снова начнут охотиться. Я обещал оставить тебя на троне — и это обещание я собираюсь сдержать. - Сделка была не такой! Вы должны были вернуть мне мое королевство, а не выдавать замуж за Серку! - Что ж, пути Господни неисповедимы. Теперь у тебя есть возможность не только сделать это, но и сохранить свою страну. Речь ведь не о том, чтобы поправить два дня и умереть? Империя Баэла давно уже отгрызает от вас кусочки и все равно захватит рано или поздно, так что ты оказалась бы в итоге под ним или под Серкой — вопрос лишь в каком качестве. Что если ты вернешься как императрица и спасешь своих бывших подданных от истребления? - Ладно... - вампирша не верила в это — она по-прежнему думала, что Серка ее предаст. Но она напомнила себе о том, ради чего пошла на эту сделку — и решила играть до конца. И кое-какой прощальный подарок для себя она все-таки хотела выторговать — и, поднявшись на ноги, облокотилась на стол и потребовала: - Еще раз в задницу, господин — как рабыню. - Пошли в комнату, - храмовник взглянул на нее неодобрительно. - Здесь люди будут ужинать. И вообще, надо рассказать всем о том, к чему мы пришли. Рин небось заждалась уже.

***

Рин и в самом деле заждалась — но не потому что беспокоилась об исходе переговоров. Сарью, отдаваемую вампирам в рабство (она тоже ни на миг не верила, что Серка станет соблюдать условия), волшебнице было жаль, но она не видела, как может здесь что-то изменить. Когда господин сражался, он забирал ее силу и использовал куда успешнее, чем смогла бы она сама — так что она уже всецело была на его стороне во всех смыслах. Если бы этого хватило, чтобы повлиять на ситуацию, это было бы сделано, а раз нет — то ничего и не поделаешь. Словом, рабыне порой было намного проще жить... Но сейчас перед ней встал куда более насущный вопрос, имеющий непосредственно отношение к ее обязанностям — ей подкинули новую соперницу, в которой она, пусть и не сразу, узнала свою давнюю знакомую. - Лорелей? - в каком-то смысле они были соседками — роща, которой Лорелей управляла до недавнего времени, находилась не так уж далеко от башни, где в прошлом обитала Рин, и пару раз в год они виделись. Это был новый опыт — увидать свою подругу в роли рабыни, хоть волшебница и была в какой-то степени подготовлена к этому наблюдениями за Вивиан, Мелони и остальными. Вот только те стали сучками постепенно, и не то чтобы Рин нравились результаты их трансформации — с бывшими подчиненными у нее теперь были отношения так себе. Тут же на нее внезапно свалилась новая, еще ничем себя не дискредитировавшая — но первое же слово, пришедшее старшей рабыне на ум при виде нее — «‎соперница» — уже не сулило им радужного будущего. - Ринонса? - жрица тоже удивилась — ей-то и подавно непросто было узнать в бесстыдной бабенке, носящей кокетливые косички и попросту блядский наряд — чего стоили одни каблуки, не поместившиеся бы целиком в кулак, не говоря уже о сетке вместе одежды! — благовоспитанную и строгую девушку, которую она знала или думала, что знает. - Мы не знали, что с тобой случилось... Как ты? - А ты откуда здесь? - Рин ответила вопросом на вопрос, стараясь сдержать гнев. Она уже сейчас видела, за что эту рабыню стоит поставить раком, но нельзя же набрасываться на девушку в первый день, когда она, возможно, еще не знает правил... Волшебница решила дать ей фору в три оплошности, прежде чем переходить к дрессировке. - Я... - жрица засмущалась и отвела взгляд. Серка не давал ей спуску, и к тому, чтобы быть покорной сучкой, она уже привыкла — но никак не ждала, что когда-то ей придется объяснять такое перед старой подругой. Однако ее положение — а сама она была не только абсолютно голой, но и связанной — говорило само за себя, так что она попыталась дать самые общие объяснения, надеясь, что о деталях Ринонса и сама догадается: - Меня взял в плен принц Серка, а теперь решил отдать местному лорду, чтобы я заменила ему принцессу Сарью... - Ясно, - волшебница и в самом деле поняла из этого рассказа больше, чем можно было бы ожидать. - А я — рабыня лорда Стилфиста. Теперь меня зовут Рин, - ей, в отличие от жрицы, не составило труда не изменившись в лице рассказать обо всем, включая и смену имени, богохульную с точки зрения эльфийских традиций. Когда же Лорелей воззрилась на нее с изумлением, она добавила, сгибая в руках розгу. - А еще я — старшая рабыня, и слежу за тем, чтобы остальные хорошо служили моему хозяину. Так что рассказывай, что умеешь. - В...в каком смысле!? - такой метаморфозы бедная жрица уж точно не ждала. Впрочем, образ суровой надзирательницы необъяснимым образом подходил Ринонсе, так что никаких сомнений ее слова не вызывали — пленница просто опешила. - Не строй из себя дурочку! - розга в руках у волшебницы угрожающе щелкнула. Это было последнее предупреждение. - В лапах у Серки я тоже успела побывать, так что знаю, что ты там не гимны пела. Так что показывай. Розг Лорелей не хотела. Она не была наивной дурочкой (как та же Рин, когда впервые предстала перед своим господином) и успела уже познакомиться с Офелией и понять, что эльфийки бывают предательницами и чокнутыми суками — но кто мог знать, что это начнет происходить направо и налево? Все еще стесняясь бывшей подруги, жрица тем не менее опустилась на пол и раздвинула ноги. - О, хороша! - краснота ее лица подходила цвету волос, и, как и в случае с Мелони, это комбо дополнялось просто убийственными формами. Даже Стилфист, предпочитавший выбирать женщин по характеру, а не по сиськам, не отказался бы выслушать «‎аргументы» от такой красавицы... Впрочем, комментарий Рин относился не к достоинствам, а к растраханной заднице пленницы. - Элоиза, поди-ка сюда. В былые времена она просто нагнулась бы и показала свою, но повадки старшей рабыни потихоньку приставали к ней — и теперь она знала, что всегда лучше использовать в качестве наглядного пособия другую шлюшку, чтобы это послужило уроком и для воспитуемой, и для самого «экспоната». Заставив градоначальницу нагнуться, она спустила с нее трусы и вытащила из задницы затычку, которую сама же туда вставила пару часов назад. - Смотри. Хоть наш господин и не вампир, у него тоже большой — и задницы у нас вот такие... Элоиза, когда тебя последний раз использовали? - Господин воспользовался моей задницей сегодня утром... - отрапортовала блондинка, ягодицы которой несли на себе многочисленные следы других видов жестокого обращения помимо анального секса. Если она еще и трахалась в таком состоянии, это могло быть только частью наказания — никак не удовольствием. Переварив эту мысль, Лорелей сглотнула... - Да, прохлаждаться тут не дают, - объявила грозовая волшебница с выражением, подозрительно похожим на гордость. - А когда Элоизу не трахают, ходит с затычкой — чтоб не расслаблялась. И с тобой то же будет! И с этими словами пробка, только что извлеченная из человеческой рабыни, была отправлена в попку эльфийки, ошарашенной таким предательством. Но Рин, вспомнив о случае с Лессен, решила не делать подруге никаких поблажек — все-таки жрицы и так получали достаточно особого отношения и были слишком гордыми даже по эльфийским меркам... Лорелей, однако, совсем не нуждалась в напоминаниях о своем месте. Серка, Офелия и Каприкорн — трио злодеев, что не уступили бы первое место по жестокости никому — научили ее всему, что следовало знать рабыне, и хоть она не ожидала увидеть Ринонсу в роли своей новой мучительницы, но даже не подумала оспаривать ее авторитет или взывать к милосердию — лишь смиренно приняла затычку в зад и продолжила лежать, раздвинув коленки и ожидая дальнейших приказаний. - Что ж, теперь давай поговорим о том, как ты будешь встречать нашего господина, - Рин такая покорность пришлась по душе, и она перешла к урокам продвинутого уровня. Если новая ученица будет достаточно внимательна, чтобы не заставлять ее пускать в ход розгу — вот тогда она заслужит к себе хорошее отношение! В разгар «тренировки» в комнате появился Стилфист — и две эльфийки сразу же прогнулись перед ним, раздвигая руками ягодицы. Рин сказала, что так должны приветствовать хозяина очень виноватые рабыни, и хотя Лорелей не представляла, чем она уже могла провиниться, лишних вопросов задавать не стала — и ее верноподданнический жест получился у нее не менее выразительным, чем у старшей рабыни. - Вы посмотрите на них, уже сговорились! - возмутилась Сарья. - Я даже отвернуться не успела! - Я думала, тебя уже забрали... - отвечала Рин, не разгибая спины и без особых признаков раскаяния в голосе. - Господин, можно я отшлепаю ее на прощанье?! - Рин мы и без тебя отшлепаем, - усмехнулся рыцарь. - Ты уверена, что ничем другим не хочешь заняться в свой последний вечер? - Точно! - вампирша сразу же вспомнила, зачем она сюда шла, и подобно двум другим эльфийкам тоже встала раком — только сразу на кровати: - Господин, вы сегодня должны трахать только меня! - Да неужели? - Стилфист скептически изогнул бровь. - Ну, в крайнем случае еще Либру и Февронию — потому что нас вы отдаете. А с этими тремя сучками еще успеете накувыркаться! - в категорию «сучек» была включена и Элоиза, которая, памятуя о своей недавней провинности, сочла за лучшее присоединиться к параду раздвинутых задниц. - Либра с Февронией обойдутся, - Серкины рабыни снова находились в подземелье, и у храмовника не было особого желания за ними посылать. Тем более он подозревал, что с одной из них у принца все серьезно... - Так значит... - радостно предположила Сарья, оглядываясь на него через плечо. - Глупая женщина, - он взял ее за затылок и ткнул носом в подушку. - Не зови потом Рин на помощь... - Ага! - поддакнула со своего места волшебница. - Ты, вообще-то, еще ни разу сама не справилась! - Дура! Посмотрим, как ты будешь справляться без меня! - прогундела сквозь подушку вампирша. - Отлично буду! - Совсем страх потеряли... - удивленно выдохнул храмовник. - Рин, подойди сюда! - Ложись, - волшебница, виновато закусив губу, приблизилась — и немедленно была уложена рядом с соперницей. Голос господина ничего хорошего не предвещал: - Ладно еще Сарья, но ты остаешься в рабстве — не забыла об этом? - Нет... - пискнула эльфийка, вопреки своему испуганному тону совершенно бесстыдно двигая задранной попкой. - Поставьте негодную сучку на место... - Господин... - Сарья попыталась было напомнить о своих притязаниях, но была прервана: - Цыц! Воспитываться будем — тебе тоже полезно будет напоследок... Рты закрыли, задницы разинули! - и две тренированные рабыни в самом деле быстро и охотно исполнили этот приказ. Тем временем Серка тоже вернулся к своим женщинам. Они встречали его — одна с плохо скрываемым разочарованием, но две других — с вполне искренней радостью. Но если Офелии было достаточно просто его видеть, то Козерожка явно хотела услышать о результатах. - Все в порядке, - объявил он ей. - Завтра нам отдадут Сарью. На самом деле ему пока еще обещали, что «подумают», но он не сомневался в том, каким будет результат. Стилфист решил играть по-крупному, что же до принцессы, то она была лишь инструментом для них обоих — безвольным, как инструменту и полагалось. - Ура! - Зодиакальная Героиня бухнулась на койку и чуть ли не задрыгала ногами. - Уже не терпится поставить эту сучку раком! - Напомнить тебе, что ты была сегодня абсолютно бесполезна и никаких наград не заслужила? - от сурового тона принца Козерожка быстренько переобулась — а точнее, перевернулась со спины на живот, выставив вверх лучшую часть своего тела. - Ну, пусть не я — но хотя бы вы, господин, отвоспитуете ее как следует перед тем, как везти к Владыке? - вкрадчиво предположила она. - Разумеется, - холодно подтвердил вампир.