***
- Так что у вас с Бреноном? - осведомилась Элки. Шантажируя врага его женщинами, важнее всего было не проворонить своих — и потому изначально предполагалось, что все офицеры женского пола останутся сегодня ночью в крепости. Но они сами же воспротивились этому и сделали все точно наоборот — устроили демонстративный «девичник» прямо в караулке, мотивируя это тем, что никто не знает, полетят вампиры сразу на крышу за своими бабами или же атакуют внешнюю стену города, как нормальные люди... Этого и правда никто не знал — но в итоге, если бы Серка решил пойти через стены, он угодил бы в самый настоящий цветник — Элки, Белла, Неа, Надия, даже Эбигейл — все были здесь. Другое дело, что справиться с оравой столь опасных красавиц было бы непросто даже для принца вампиров... Ну а пока никакого нападения не происходило, девушки коротали время за картами. Играли на раздевание, выпроводив предварительно всех мужиков. - Ничего особенного, просто потрахались разок спьяну... - текущее положение на столе беспокоило командиршу Черных Уланов куда сильнее, чем их с Бреноном недавнее приключение (в котором, она, впрочем, уже раскаивалась). - Черт! - Снимай, - безжалостно потребовала ее кузина. Сама она никогда не предложила бы и не одобрила такое мероприятие, но с прибытием новых союзников поддерживать дисциплину стало труднее — она не могла так же смело наказывать чужих подчиненных, не говоря об их столь же беспутных командирах, а глядя на тех, принимались безобразничать и остальные... Приходилось бить их в их же игре — с чем Элки успешно справлялась. Ну а Белла сама все затеяла и сама же проигралась — к настоящему моменту на ней оставался лишь гамбезон, который ей предстояло снять, а под ним — только белье и обувь. И поскольку они все-таки были приличными девушками, а к тому же еще и трезвыми (напиваться в преддверии вражеской атаки было бы уже полным безумием), играть до полного обнажения никто не собирался — следовательно, Белла проигрывала сейчас свой последний кон, после которого ей оставалось только лезть под стол. Под столом, впрочем, уже сидела Неа — еще одна столь же невезучая девушка. - Ты-то почему так хорошо играешь?! - возмутилась воительница, стягивая поддоспешник. На Элки единственной за столом оставался полный комплект брони — впрочем, ее заместительница тоже сидела со все еще довольно большим количеством одежды на теле. Для своей репутации эти двое действительно слишком хорошо играли в карты, а главное сохраняли полную невозмутимость. Ну а бедняжка-Эбигейл, впервые угодившая на такое мероприятие, лишилась пока только корсета и туфель — она была все еще по большей части одета, но уже красна, как вареный рак... - Потому что не хочу оказываться в таком вот позорном положении, - суровая командирша пнула раздетую сестру ногой. Такое случалось у них уже не в первый раз — и как правило заканчивалось все тем, что Элки оставалась за столом последней и потом лупила проигравших колодой по ушам. - А вот проиграла бы пару раз Стилфисту, может и вышло бы что-нибудь... - ехидно заметила Белла. - Еще чего! Если ему понадобится еще одна шлюха, то их в борделе полно! - Ага. Вот шлюхам все и достается... - Так! - Элки поднялась на ноги и подошла к говорливой подруге. Та вжала голову в плечи... но вместо удара воительница показала ей руку с картами и затем, уже с полным на то основанием, потребовала: - Под стол! - Ах ты, злодейка! - расхохоталась Белла. - Однажды удача тебе изменит — и тогда я полюбуюсь на твою физиономию у себя между ног! - Давай-давай, - придав ей ускорения пинком, победительница вернулась на свое место, а затем поманила кузину пальцем, приказывая той сесть напротив нее. Несмотря на кажущееся пуританство, она была той еще садисткой — и от длительного общения со Стилфистом и (особенно) Сарьей эти наклонности только усилились: - А сегодня любоваться буду я... - А может в что-нибудь еще сыграем? - робко предложила Эбигейл, понимавшая, что при текущем положении дел следующей жертвой станет именно она... Единственная в этой компании действительно благовоспитанная девушка, она даже обычные карточные игры считала не самым хорошим занятием, не говоря уже о таком — и согласилась участвовать лишь под давлением командирского авторитета. - Ладно, - пожала плечами Элки. - Можно в дартс. - Дартс — это что-то со стрелами? - переспросила непросвещенная девушка. - Да можно хоть с ножами играть... Кто расколет крышку бочки, забирает приз из этой бочки. - Я хочу попробовать! - решительно заявила Эбигейл, как только поняла, что раздевания проигравших в этом виде спорта не подразумевается. - Эй, нечестно! - возмутилась Белла. - Чего это вы правила меняете посередине? - А вы сидите под столом и думайте о своем поведении! - фыркнула Элки, для которой главной целью было именно преподать урок этой парочке бесстыдниц. Не только они развлекали себя непотребными играми — им обеим было с кем спать, так они к тому же не особо старались это скрывать — по их довольным физиономиям все было видно, что вызывало одновременно осуждение и зависть более приличных девушек. Сейчас они выглядели куда более смиренными — и будь Элки чуточку менее благовоспитанной, она хотела бы показать этих двоих их хахалям в таком положении... - Давайте-ка сюда свои ручонки, - она наклонилась к своим «пленницам» и используя их ремни, снятые вместе со штанами, привязала обеих за запястья к ножкам стола. - Вот. Так и сидите. - Эй, Мелисса! - от такого обращения покраснела даже обычно бесстыдная Белла. - А если враги нападут?! - Если нападут — отвяжу, - пожала плечами жестокая командирша.***
Пока девушки-воительницы предавались не слишком благочестивому досугу, а их подчиненные несли неусыпный, но бесполезный караул на стенах, наиболее приличные обитатели Ревин Мауса собрались в храме для вечерней службы — ну а что еще было делать простым смертным в городе, осажденном ордами нежити, как не молиться? Впрочем, горожане предпочли оставить жен и дочерей дома — ходить по ночным улицам было страшновато, а мать Сильвестра предпочитала долгие службы — даже согласившись начать на два часа раньше, она все равно затягивала до темноты. Мать Ева и боевые сестры, привыкшие к коротким службам в походных храмах, взирали на это действо с недоумением, но спорить с чужим уставом не могли... Но следует отдать прихожанам должное — они стояли и терпели. Наконец настоятельница благословила всех, и люди поплелись, усталые, по домам, а прислужницы-неки под руководством матушек принялись мыть полы и оттирать воск с подсвечников... Тут-то все и случилось. Не нападение на монастырь — на такое даже у Серки не хватило дерзости — но он составил план куда более коварный и эффективный. Пока благочестивые граждане молились, в их домах хозяйничали незваные гости... С самого начала то была чуть ли не главная опасность для города — что крылатые убийцы просочатся мимо ополчения и начнут тайное вторжение, которое не будет замечено прежде, чем зомби-эпидемия охватит целый квартал, а то и парочку. Бороться с этим Стилфист и Сарья предполагали с помощью своих вампиров, ощущавших ауру Короля Мертвых — где нет ауры, не будет и зомби. Но Серка обманул эти ожидания, не став пользоваться аурой вообще — и замыслил он не убийство, а похищение. В результате оставленные дома женщины и дети стали легкими жертвами для подлых вампиров — не только они не имели возможности дать чудовищам отпор, но и сколь-либо существенных шансов спастись бегством. Вампиры были сильны, быстры и бесшумны — даже те немногие мужчины, что остались в этот вечер дома, были обезврежены, не успев поднять тревогу. Но мужики похитителей не интересовали — те хватали худеньких молодых девушек и детей, засовывали их в мешки и утаскивали в свой лагерь, стремясь сделать как можно больше «ходок» прежде, чем их диверсия будет обнаружена... Лишь когда из храма пошла разом большая толпа народа, с которой никак не получилось бы расправиться тихо, захватчики раскрыли себя и набросились на людей в открытую. Конечно, все бросились в рассыпную, и сразу же несколько человек побежали в сторону гарнизонной башни, воплями призывая своих защитников на помощь, и еще несколько — в сторону монастыря. Последнее было чуть ли не лучшим решением — ибо сестринство в этой обители подобралось весьма примечательное. Во всем ордене единственной не боевой жрицей была настоятельница... - Пойдемте! - едва услышав о нападении, мать Ева отбросила швабру и помчалась спасать свою паству, не дожидаясь, пока ей что-то прикажут или хотя бы разрешат. Остальные матушки медлили, но она, заметив, повернулась к ним с возмущением: - Вы чего? Вперед! - Но мы же на покаянии... - несмело напомнила одна из сестер. Ева была единственной добровольной насельницей в этом монастыре — да и она бы тоже предпочла жить в цитадели поближе к своему лорду, кабы суровая мать Сильвестра не решила заняться ее воспитанием... Что до остальных матушек, то все они изначально сражались против Стилфиста и Синей Розы, пока не угодили в плен — и заточение в монастыре было для них заменой казни или рабству. - Если нечисть сожрет весь город, пока вы тут сидите, вы этого вовек не искупите! - но Ева привела крайне убедительный аргумент. Конечно, она переживала за своих соратников, но ничуть не преувеличивала при этом: важность боевых жриц для имперской армии невозможно было переоценить — они были в каждой роте, в каждом гарнизоне, и все современные доктрины полагались на их присутствие... Синяя Роза, отдав свою матушку в монастырь, не была без нее полноценным отрядом — и если простым смертным они могли противостоять благодаря своим легендарным командирам, то в сражении с нежитью им оставалось лишь полагаться на жрицу, удерживая оборону для ее прибытия. Но защита целого города была задачей, которую одна рота с одной аббатисой просто не могла исполнять — даже в мирное время здесь держали как минимум двоих. И эти двое, кстати, были сейчас тут — потому требования Евы являлись во многом оправданными: - Это больше не гражданская война. Ваш долг — защищать людей! И матушки вняли ей — их можно было упрекнуть в нерешительности, но вампиров они не боялись. С двумя аббатисами, изначально приписанными к гарнизону Ревин Мауса и еще тремя жрицами, плененными Стилфистом за время осады города имперскими войсками, их было шестеро — сила, способная сокрушить небольшую армию. А тут еще и помощь пришла откуда не ждали: - Мы тоже хотим драться! - объявила одна из нек, и остальные горячо поддержали ее — все-таки они были воинами, а не поломойками, и к настоящему моменту настолько устали от «исправительных работ», что были готовы драться с кем угодно и за кого угодно, лишь бы им разрешили. - Нет, вам нельзя — не хватало потом по всему городу вас отлавливать! - возразила сестра Маргарита. Плененная в один день со злосчастной Лаврентией, она быстро признала власть новой начальницы и теперь пыталась строить из себя главную... Но остальные матушки также не были уверены, стоит ли им выпускать в город ораву дикарок-язычниц. В этот момент из алтаря появилась сама настоятельница, и все сразу притихли — перед нею они все были равны, и отхватить за самовольство могла любая — Сильвестра явно дала это понять, когда заставила мать Еву ползать у всех на виду с половой тряпкой и даже Стилфисту не позволила за нее вступаться. Бедная аббатиса вымыла тогда все коридоры в цитадели и по сей день выполняла те же обязанности в храме — но хотя бы со шваброй и не прилюдно... Но сегодня настоятельница мыслила в ином направлении: - Бегите в город и ведите всех сюда, - неожиданно приказала она некам. - Скажите — тех, кто доберется до храма, я смогу защитить. Сделав такое объявление, она опустилась на колени и открыла требник, собираясь, очевидно, провести некий ритуал, призванный предотвратить вторжение вампиров в святое место. Ее подопечные переглянулись, словно пытаясь убедиться, что им в самом деле позволили творить все, что они хотят — а затем Маргарита взялась за ключи, чтобы отпереть некам кандалы... - Бегите вперед, мы догоним, - бросила она остальным — но к этому моменту боевых аббатис уже и след простыл. Остались только две сестры из числа осаждающих — соратницы Маргариты, не до конца уверенные в своем желании помогать мятежному городу, который они до этого пытались взять штурмом. Для двоих же других это был родной город — как и мать Ева, они были полны решимости его защитить...***
Как уже было сказано, Серка не имел ни малейшего желания атаковать храм. Идея заявиться туда за ценными заложницами казалась хорошей первые несколько минут, пока он не услышал, что тамошняя мать-настоятельница такая же пробужденная, как и сам Стилфист. Серка понимал, что это значит, лучше многих — он был не прочь поругаться над жрицами, но только если те были уже схваченными и беспомощными. И даже так вампирам приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы не дать плененным монахиням возможности накопить побольше сил и вырваться. Их пытали, вынуждая совершать богохульные действия и отрекаться от Бога — все, чтобы поскорее лишить их силы — и уже потом развлекались... Ну а пробужденная жрица, которой, вполне возможно, не нужно ждать полчаса, чтобы задействовать свои способности на полную мощь — с таким монстром Серка ни за что не хотел оказаться в одном помещении — не ради захвата никакого количества и качества женщин! Сложно сказать, что он сделал бы, реши сама Сарья скрываться от него в монастыре — но, вероятно, он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она на такое не пойдет... Ну а подумав об этом еще немного, он полностью отказался от мысли пытаться захватить каких-то особенно важных лично для Стилфиста заложников. Это было бы неуважением к врагу — все-таки тот был суровым храмовником, и хотя с одной стороны это означало, что он готов идти на риск ради спасения подчиненных даже низкого ранга и просто рабынь, но с другой стороны было бы глупо надеяться, что против него сработает такой дешевый шантаж. Имперцы, вон, сцапали его воспитанницу — в итоге он просто прилетел и разнес им лагерь... Даже умудрись Серка заполучить Эбигейл, Элки или саму Сильвестру — что потребовало бы невероятных усилий и риска — он не был уверен, что справится потом с последствиями. Поэтому решил предпочесть количество качеству — даже если Стилфист способен отбить назад одну или две бабы, не унесет же он на себе разом сотню! К тому же это имело больше смысла и в политическом плане — если бы похищенные имели ценность для самого Стилфиста, тот бы мог просто смириться с этим. Но если пропадут самые важные люди для жителей города, уже те начнут требовать от своего повелителя их возвращения — а он, опять же, был храмовником, а не политиком, и был обязан людям помогать. И первым же следствием этого нового целеполагания стало то, что самому Серке не было нужды участвовать в похищении — воровать простолюдинок было ниже его королевского достоинства. По идее, он мог бы просто остаться в лагере рядом с Офелией, услужливой и как никогда готовой подарить ему незабываемую ночь — но все же нельзя было исключать вмешательства Стилфиста, и принц не хотел за минуту лишиться всего своего десанта — лишь он и мимик имели шансы продержаться против грозного храмовника хоть немного, а для гарантированного выживания требовалось, чтобы там были они оба. Ну а чтобы не скучать, наблюдая за работой своих людей, он решил совместить приятное с полезным... Проникнуть в город оказалось нетрудно — защитники имели слишком мало сил, чтобы держать все участки стены под непрерывным наблюдением. Вместо этого они ходили патрулями — достаточно сильными, следует признать, и способными некоторое время отбиваться даже от вампирского нападения. Но тем легче было обнаружить их приближение и рассчитать промежутки в обходах... Прятаться по закоулкам, перепрыгивать с крыши на крышу? Все это было слишком неаристократично для Серки. Он даже крыльев не стал выпускать — просто взбежал вверх по стене, спрыгнул с другой стороны и непринужденной походкой пошел по улице — ни дать ни взять, загулявшийся дворянин. Необходимо заметить, что в Ревин Маусе, несмотря на осадное положение, далеко не все молились и постились. В городе продолжали работать кабаки и бордель — тот самый знаменитый, где за безумные деньги можно было воспользоваться услугами куртизанок самых экзотических видов. Туда-то и направил свои стопы Серка. Не то чтобы у них в Безграничной Империи такого не было — но там самых изысканных женщин забирал в гарем Баэл, и Империя Августа, обогатившаяся рабами в результате успешных войн со зверолюдьми, вполне могла посоперничать... Уже то, что существовали заведения, о которых принц соседней страны слышал, говорило о многом. Ведь если бы его попросили назвать пять самых роскошных имперских дворцов, он бы лишь рассмеялся, сказав, что в Рейхсбезитце даже сараи лучше обставлены, чем дворцы в этой стране — но если бы его попросили назвать пять лучших борделей, он бы довольно быстро припомнил три, два из которых находились в столице, а третьим был как раз пресловутый бордель Ревин Мауса. Как уж тут не заглянуть при случае? Несмотря на все вышесказанное, в заведении было куда меньше гостей, чем в довоенные дни — многие просто боялись высовываться наружу, особенно богатейшие жители города, опасавшиеся не только и не столько нападения нежити, сколько своих же сограждан, что могли бы решить воспользоваться чрезвычайной ситуацией ради сведения счетов и просто быстрой наживы — потому Серку приветствовала лично хозяйка. Он не был постоянным клиентом, но его дорогой плащ привлек внимание, и надвинутый на глаза капюшон никого не смутил — в конце концов, многие ходили сюда тайком от своих жен. - Приветствую, господин! Чем мы можем служить вам? - хозяйка — баба уже не молодая, но явно хорошо за собой ухаживавшая и, что называется, роскошная — с кудрявыми черными волосами и объемными достоинствами, хорошо подчеркнутыми облегающим красным платьем — давно уже не продавала саму себя, но явно занималась этим в прошлом, и успешно — Серке хватило быстрого взгляда, чтобы это понять. Но бывших шлюх не бывает — и поняв, какого рода женщина перед ним стоит, он начал разговор с золотой монеты. - Покажите мне ваших лучших девушек. - Слушаюсь! Дина, Эля, проводите господина! - мадам склонилась в глубоком поклоне и одновременно отдала инструкции «официанткам». Те уже и сами все поняли — девушку с невыдающейся внешностью за золотой можно было просто-напросто купить, и хотя в этом борделе имелись очень высококвалифицированные работницы, золотая монета все еще оставалась невероятно щедрым задатком. Что до Дины и Эли, то их обеих за нее можно было бы снять на всю ночь и весь последующий день — естественно, они сразу же побежали предлагать щедрому клиенту свое общество. Кто знает, вдруг он не дождется лучших девушек и соблаговолит воспользоваться одной из них? - Прошу, господин... - одна из официанток — вампир понятия не имел, Дина это или Эля — указала ему в сторону лестницы и сама пошла впереди, вторая же крутилась рядом, чтобы господин, если пожелает, мог приобнять ее за плечи или сразу за задницу... Хозяйка явно поручила его заботам своих лучших официанток — для их скромной профессии они выглядели весьма недурно и многих неопытных клиентов могли заставить кончить, так и не дождавшись свободной куртизанки. Но Серку таким было не удивить — пока он видел только пару отвратительно воспитанных шлюх. В его стране им бы повставляли затычки во все лишние дырки, чтобы не думали о себе лишнего... Бедрами поднимавшаяся впереди него девка крутила довольно профессионально, на затем ей взбрело в голову поскользнуться — очевидно, она рассчитывала упасть Серке на руки и поближе познакомить его со своими достоинствами — но вампир с легкостью увернулся, и тупая шалава пролетела мимо, врезавшись в итоге в свою напарницу. - Прошу прощения... - она извинилась, едва не скрипя зубами от обиды, но принц даже не обернулся в ее сторону, продолжив подниматься наверх — так что горе-провожатым пришлось стремительно вставать на ноги и догонять его. - Здесь у нас лучшие номера... - номера на втором этаже и впрямь отличались от убогих комнатушек, в которых в свое время пострадали Рин с ее девчонками — внутри были шест для стриптиза, отдельный диван, с которого клиент мог любоваться выступлением, большая кровать для серьезных дел и даже туалетный столик с зеркалом, за которым куртизанка могла прихорошиться в перерывах. Разумеется, имелся и столик с дорогими напитками — но обычно гости здесь скрашивали ожидание другим способом. Из двоих официанток та, что не умела ходить по лестницам, уже усвоила свой урок, но ее подружка все еще на что-то надеялась: - Желаете ли вы получить какие-то услуги, пока госпожа подбирает для вас девушек? - присев на пол у ног расположившегося на диване вампира, промурлыкала она. - Все за счет заведения... Это, кстати, было наглое вранье — стоимость выпитого вина включили бы в счет (ибо многие клиенты способны были выбухать на куда большую сумму, чем даже цена элитных проституток). Официанткам платить было необязательно, но они рассчитывали на чаевые — и конечно эта глупая девчонка была уверена, что уж после ее-то отсоса ни один мужчина не откажется заплатить! Но Серка просто не удостоил ее ответом, и она продолжила сидеть, тупо уставившись на него — уже показатель того, насколько никчемной куртизанкой она была... Та же Офелия на ее месте точно придумала бы что-то, чтобы обратить внимание господина на себя — и хоть за ее дерзость Серка мог порой затолкать штырь ей в задницу, он все же однозначно предпочитал ее таким вот бестолковым шлюхам. К счастью, более качественные женщины были уже на подходе — хозяйка, впечатлившаяся щедростью Серки ничуть не меньше, чем ее сотрудницы, изо всех сил поторапливала девочек, и не успел принц прождать в номере даже минуты, как на лестнице раздался топот множества ног... В комнату завалился табун проституток — и первым делом они, к огромному удовольствию своего гостя, выставили за дверь надоедливых Дину и Элю. - Надеюсь, вы не начали судить о нашем заведении по этим двоим, господин? - мадам не могла толком видеть его лица, но все равно каким-то образом определила, что он недоволен — недаром, видимо, она провела столько лет в этой профессии! - Они здесь, только чтобы проводить вас до номера... «И даже с этим не смогли нормально справиться», - подумал Серка, но вслух говорить не стал — все-таки это был человеческий бордель, так что ему не стоило ожидать слишком многого. Вместо этого он решил взглянуть на товар — и увиденное его не разочаровало. Не две, не три, а разом шестеро красавиц выстроились перед гостем, красуясь просвечивающими через прозрачные наряды прелестями. - Позвольте, я расскажу вам о девочках, господин... - начала продавщица, уже предвкушая вес его золота у себя в кошельке. - Покажите мне лису и волчицу, - решительным жестом прервал ее принц. Он уже успел увидеть все, что его интересовало. Две наименее примечательные кандидатки принадлежали к человеческой расе — кажется, одна из них была блондинкой, а другая рыженькой, но Серка едва глянул в их сторону. По туземным меркам они могли быть весьма недурны и наверняка умели много всякого, раз уж их включили в число «лучших» — но у него уже было полно такого добра... Шутка с человеческими женщинами состояла в том, что они были подвержены превращению — вампир мог получить вечно молодую и прекрасную любовницу, просто укусив любую понравившуюся бабу — а затем воспитывать ее хоть сто лет, хоть двести, создавая себе куклу настолько красивую и послушную, насколько требовали его вкусы. Молодые девчонки, имевшие за плечами от силы года по три стажа, ничего не могли противопоставить этим искусственно выведенным сукам — а Серка поимел таких немало. Теперь его куда больше заинтересовала бы непрофессионалка, вроде Неа или одной из вчерашних жриц — так как от них он мог бы ожидать чего-то неожиданного. Но еще интересней были представительницы других рас, чья красота была экзотичной и недолговечной — ибо вампиров из них не получилось бы. Ими следовало пользоваться, пока была возможность — и к счастью, именно такими «диковинками» славилось это заведение... Прямо сейчас перед вампиром предстояла пара кошкодевушек — и хотя представительниц этого народа вряд ли можно было назвать «редкими» в этой части света, эти двое и впрямь отличались необычной красотой. Одна была черной — не только ее шерсть, но и кожа имела темный оттенок, и все это прекрасно оттенялось серебристо-серым нарядом и большим железным ошейником с цепью, свисавшей до самого пола. Должно быть, в этом образе она играла роль дикой пантеры — чему немало помогла густая взъерошенная шевелюра, плавно переходившая в столь же пышный хвост — дабы гость за соответствующую плату мог почуять себе звероловом или даже дрессировщиком. Ее светленькая сестра обладала чуть более стандартной внешностью, но брала яркостью пурпурного наряда и ослепительной улыбкой — с первого взгляда каждый мог понять, что ему повстречалась очень ласковая и совсем не дикая кошечка... Однако Серка не выбрал ни одну из них. Все-таки неки были низковаты и даже туфли на высокой платформе не могли этого скрыть. К тому же лучших представительниц этого вида следовало искать не в борделях, а на поле боя — самой природой им положено было оказывать мужчине отчаянное сопротивление и лишь после того, как оно было сломлено, они могли дать самый лучший секс... Те же, что отдавались добровольно, были просто красивыми игрушками — перед богатенькими клиентами они могли играть диких кошек, но хищнику-вампиру была хорошо видна разница между сидящей на цепи сукой и гордым волком. Кстати, о волках — в номере присутствовал зверь куда более редкий, чем неки. У расы оборотней имелись самки, но увидеть их иноземцам удавалось нечасто, а отличить от самцов — и того реже. Обычно особи обоего пола выглядели, как очень большие и почти прямоходящие волки, а полукровки имели человеческую и звериную форму, но в первой были неотличимы от человека, а во второй, соответственно — от зверя. Но эта была то ли каким-то редким метисом, то ли освоила частичное превращение — у нее было человеческое лицо, но волчьи уши и хвост. Впечатляло и само тело — оно было смуглым, хотя и не черным, как у вышеозначенной неки, но таким, как будто его владелица очень долго загорала на очень ярком солнце... Шерсть ее и волосы были при этом наоборот молочно-белыми — выглядело такое сочетание очень красиво, а вдобавок ко всей красоте шла просто замечательная мускулатура, накаченная уж точно не в процессе постельных игр. Девушка-пантера могла казаться опасным зверем — а волчица была им, и ей не требовался ошейник с цепью, чтобы это подчеркнуть. Весь наряд ее состоял из небольшого количества ремней и миниатюрного кожаного белья, идеально подходящего его брутальной владелице. Все ее достоинства были на виду — бери и трогай, если не побоишься... Все это очень понравилось Серке. С такой бабой он бы охотно сразился — а потом еще охотней бы отымел. Главный вопрос, который волновал его теперь — каким образом местное начальство удерживало в подчинении эту могучую красотку? Волчица позировала куда более спокойно, чем ее подруги, и явно не собиралась первой лезть на рожон. Держали ли ее для особых извращенцев, которым нравятся доминирующие шлюхи? Как знать — но принц был уверен, что видит перед собой хорошо воспитанную бабу, дающую волю агрессии лишь в тщательно отмеренных хозяевами случаях и количествах — что восхищало его даже больше, чем если бы он повстречал эту зверюгу в дикой природе... Ему было интересно уже не только подчинить и оттрахать ее, но и расспросить — желание, которое вызывали у него далеко не все женщины. Ну а в придачу к ней он взял девочку-лисичку — совершенно не похожую на могучую воительницу, но оттого лишь более уместную в качестве противовеса. Ростом она не сильно отличалась от кошек — и менее сведущий ценитель зверодевушек запросто принял бы ее за одну из них. Но то была, несомненно, лиса — и рост совершенно не мешал ей быть самой яркой девушкой в помещении. Короткие волосы насыщенного бурого оттенка, острые ушки на макушке и игривое личико, светившиеся жаждой деятельности. Такая могла бы сама уложить клиента в койку, сама сделать всю работу и сама же с улыбкой поблагодарить за оказанное внимание. Таких шлюшек рекомендовали обычно неопытным юнцам, но с возрастом и опытом наступал этап, когда бывалые ходоки по борделям начинали ценить их вновь... Женщина, на которую не надо тратить много сил — что еще нужно уставшему от забот человеку? Но Серка был на шесть уровней впереди всех бывалых гуляк — он собирался сочетать могучую и неприступную волчицу с игривой и доступной лисичкой, словно гурман, поливающий острое мясо медом. - Ого, вам нравится такое, господин... - хозяйка оценила его выбор и поняла, что ей достался клиент не только богатый, но и искушенный — и не упустила случая предложить ему еще более изысканный товар: - Это Сора и Лупа. Они с радостью послужат вам, но с вашего позволения я хотела бы показать вам кое-что еще, что может вас заинтересовать... Эй, Нува! Тащи свой хвост сюда! - Она топнула ногой по полу и прикрикнула, словно пытаясь привлечь внимание кого-то, кто находился этажом ниже. Серка поморщился — он предпочел бы, чтобы прислуга не повышала голос в его присутствии. Но тут лисичка взяла дело в свои руки, подтвердив его впечатление о себе — пока волчица лишь смиренно сделала шаг вперед, когда ее назвали по имени, для ее бойкой напарницы этого было уже достаточно, чтобы приступить к обслуживанию гостя, не дожидаясь, пока ее официально снимут. Подскочив к нему, она села на пол у его ног — на насколько же это было лучше, чем неумелая навязчивость той официантки, что сидела здесь ранее! - Сора, к вашим услугам. Могу я предложить вам напитки, господин? - быстро похватав со столика бутылки, она предложила ему разом три — две держа в руках по сторонам от грудей и одну зажав посередине. Не только это было виртуозно исполнено, но и выбор напитков был неплох — пиво, брют и виски. Даже не зная вкусов гостя, она имела неплохие шансы угодить ему с таким набором вариантов... Сменив гнев на милость, принц подхватил одну из бутылок — разумеется, ту, которая побывала у пушистой прелестницы меж сисек — и той же рукой погладил ее по ушкам. Лисичка отреагировала неожиданно, лизнув его ладонь — и в тот же миг ее уши резко дернулись. Серка подумал даже, что она учуяла запах крови от его рук, но судя по невинно-удивленному выражению лица девушки, заговорили лишь ее инстинкты, не подкрепленные опытом. К этому моменту он уже не сомневался, что зверюшка совершенно ручная — навряд ли она когда-то проливала кровь своими руками. Но зато, когда он поднес бутылку к ее губам, она, мигом догадавшись, что требуется, вытащила пробку зубами... ну что за сервис! Тем временем та, кого призывала хозяйка, не замедлила появиться — как будто все это время сидела где-то в засаде. Это и впрямь была необычная девушка, которую начальница могла продать разве что редким извращенцам — потому и не стала выпускать ее сразу. У «Нувы» выше пояса было очень стройное и необыкновенно бледное, но все же вполне человеческое тело — а вот от того места, где надлежало начинаться ногам, рос длинный, почти в пять длин ее корпуса, змеиный хвост... - А это что за зверь? - такого даже сведущий Серка раньше не видел. - Змеедевушка, господин, - ответ хозяйки был бессмысленным, ибо не содержал ничего, чего спрашивающий бы не видел сам. - Она у нас для самых... искушенных ценителей. - Извращенцев, - прямо высказался принц, вогнав несчастную девушку в краску — ее наверняка тоже достало каждый раз слушать о том, что ее тело нормального мужика не возбудит — но Серку чувства проституток не волновали, и следом он поднял куда более практический вопрос: - Где у нее дырка-то, куда засовывать? - Об этом вам не придется беспокоиться. Нува и ртом ублажит любого, а ручками и хвостиком просто чудеса творит! Мы можем вернуть деньги, если вам не понравится, но еще никто не уходил от нее недовольным, - мадам принялась нахваливать свой товар, но Серку эти аргументы не убедили. И не только потому, что он не был извращенцем (по крайней мере в этом смысле слова) и предпочитал трахать женщин как следует — но и потому что баба-змея была неизвестной переменной, мешавшей его первоначальным планам. Он ни на минуту не забывал, зачем на самом деле сюда пришел — и если характеристики зверолюдок и оборотня он мог примерно оценить, то кто знает, какой отпор способна дать четырехметровая змеюка? Как минимум при таких размерах она должна была быть довольно тяжелой— а значит, даже окажись она превосходной шлюхой, забрать ее с собой не получилось бы... Ну а вдобавок поблизости уже была женщина с большим ртом, отлично подходившая на роль сосалки. - Лучше сама с нами останься третьей, - он сказал ей это прямо, заставив девушек изумленно ахнуть. Конечно, в борделе хватало наглых клиентов — и мадам не провела бы столько лет в этом деле, если бы не умела с ними управляться. Но все же она предпочитала сохранить покупателя — потому вместо того, чтобы скандалить или звать вышибал, старалась переводить все на деньги. - А хватит ли у вас золота, чтобы за это заплатить? - с вызовом спросила она. Этот прием неплохо затыкал даже толстосумов — ибо всегда можно было заломить цену, за которую ни один здоровый человек не стал бы снимать сорокалетнюю бабу. С избалованными молодыми господами было труднее — те могли пойти на принцип и таки выложить заявленную сумму. Но хозяйка оценила Серку и сочла, что он не относится к этой категории. Порой она могла и ошибиться, но утешала себя тем, что в таком случае заработает кучу денег... И сейчас оказался именно такой случай. Даже не спрашивая, сколько она хочет, принц высыпал из кошелька кучку монет, заставив проституток ахнуть повторно. Мадам закусила губу, поняв, что сама себя поймала в ловушку — на столе было уже достаточно денег, чтобы купить Гвеннет, и если бы она отказалась от такой горы золота, девочки бы ее просто не поняли... Самой ей это было не очень нужно — все же бордель приносил хороший доход и она уже была одной из самых состоятельных граждан города (а возможно что и самой, учитывая гибель старого градоначальника) — но ради спасения своей репутации и еще немного — ради того, чтобы узнать, на что окажется на самом деле способен этот до неприличия богатый дядька, она решила согласиться. - Девчат, идите работать, - выпроводив лишних зрительниц (те ушли огорченные, особенно Нува), она обхватила руками шест и подрыгала бедрами. То, что хозяйка позволила себя снять, еще не означало, что она готова работать наравне с молодыми: - Позволите мне станцевать для вас, господин? - она пустила в ход кое-что из старых трюков, чтобы избежать грязной работы. Ее томный голос и профессиональные движения не оставляли мужчине никакого выбора, кроме как позволить ей... Но все вновь пошло не по плану. - Нет — пусть эти двое станцуют, а ты иди сюда, - словно специально стараясь сделать все по-своему, распорядился Серка. «Черт, какой же маленький у тебя должен быть хер...» - обиженно подумала она. Из-за недостатка практики она успела уже позабыть, что мужчинам может не нравится что-то в ее выступлениях — а сегодняшний гость был просто невероятно дерзок! Она собиралась сесть на диван рядом с ним — и, возможно, после недолгих уговоров согласиться посидеть у него на коленях — но он указал ей на место у своих ног, только что освобожденной убежавшей танцевать Сорой. Здесь ей точно следовало бы отказаться и объявить, что она не намерена участвовать в этом фарсе — но Серка слишком хорошо умел управляться с женщинами такого рода. Он вытащил из кармана пару монет вдобавок к тем, что уже лежали на столе, и сунул их ей за корсаж. И она покорилась — опять же не из сребролюбия, а из профессиональной гордости. Самое противное в ситуации было то, что поганец все делал правильно — он платил и ожидал за свои деньги услуг надлежащего качества... Отказав ему в этом законном требовании, какой пример она подала бы подчиненным? Ну а стоило ей опуститься на колени, как перед нею предстал тот самый орган, который она за глаза окрестила «маленьким»... И нет, маленьким он не был! Мадам ощутила давно позабытый восторг, какой испытывает развратница от лицезрения большого мужского члена. Серка не стал брать ее за затылок или утруждать себя бессмысленными приказами — он просто вытащил свое достоинство из штанов, полагая, что она знает, что должна делать. На самом-то деле это он здесь оказывал ей честь — у себя дома он бы стал трахать такую шлюху только через намордник и скорее всего уже после того, как его член побывал бы в жопе у нее или даже не у нее — но она об этом пока не знала... Впрочем, обязанности свои она собиралась исполнить — и когда она наклонилась, чтобы облизать яйца гостя, и начала подниматься выше по члену, на ее лице не было уже и следа былого недовольства. Между тем дуэт зверолюдок принялся за стриптиз. Серке любопытно было посмотреть, как эти двое, при их разнице в росте и телосложении, смогут выступать вместе. Если коротко, они не смогли — каждая исполняла свой собственный танец, красивый и завлекательный сам по себе, но не согласующийся с движениями напарницы. Пока волчица плавно крутила телом, перенося центр тяжести с одной ноги на другую и оглаживая руками могучие бока, словно давая клиенту возможность не спеша рассмотреть и оценить ее, Сора хвасталась своими достоинствами куда более активно — подняв руки над головой, она то трясла грудями, то, повернувшись задом, принималась дрыгать бедрами — и даже начала избавляться от частей своего пышного наряда. Ее стремление перещеголять напарницу было похвальным, но слишком очевидным... - Вы впервые танцуете вместе? - осведомился вампир. Даже ответы девушек были нестройными, при том что совпадали до слова: - Да, господин! - радостно сообщила лисичка. - Да, господин... - прогнусавила волчица. - Да, господин, - в итоге помимо зверолюдок ему ответила еще и их начальница — но той по крайней мере хватило опыта, чтобы сгладить признание комплиментом: - Мало кому хватает денег, чтобы снять сразу обеих! «Дрессировала бы их нормально...» - хмуро подумал принц и протолкнул член глубже хозяйке в глотку, заставив ту задыхаться. По его мнению, то была вполне заслуженная кара за недостаточную «дрессировку» подчиненных... Парочка танцовщиц тем временем явно не понимала, что делает не так, и Лупа продолжала лениво позировать, а Сора — крутиться как угорелая. Наконец судороги несчастной мадам подсказали Серке, что пора ее отпустить, и она, откашлявшись, прохрипела: - Я умею играть на лютне, господин... если вам угодно, - очевидно, она имела в виду, что музыкальное сопровождение придаст выступлению зверолюдок складности — или же просто хотела теперь любой ценой держаться подальше от жестокого гостя. Но от него никто так просто не уходил: - Хорошо, - кивнул он. - Только сосать не забывай. - Я должна и играть и сосать одновременно?! - А что, не можешь? - холодно поинтересовался Серка. Уже не в первый раз за сегодня хозяйка была возмущена — но он уже знал, что как бы они ее ни унижал, она все проглотит — в прямом и переносном смысле слова. Определение «продажная женщина» описывало ее полностью... Но все же он хотел дать ей видимость свободного выбора: - Либо пойдем в кровать, раз больше вам нечего предложить. - Я сыграю! - разумеется, она вступилась за честь заведения — и быстро вскочила на ноги, чтобы снять со стены музыкальный инструмент, а затем проинструктировала подчиненных: - Девочки, вы должны плясать синхронно под музыку... а я буду играть и сосать господину член, раз ему так угодно! Сделав это многообещающее заявление, она уселась у Серки между ног, на этот раз привалившись спиной к дивану и запрокинув голову назад. В такой позе ее руки были свободны для игры, а рот — для не слишком активного отсоса. Принц мог бы трахнуть ее как следует, но для этого ему пришлось бы вставать с дивана, и он поленился — как она и надеялась... - Девочки, простой танец! - к этому моменту бойкая Сора успела уже полностью избавиться от платья и осталась в одних трусиках — так что по степени раздетости они с волчицей были приблизительно равны. Покорные воле хозяйки, куртизанки принялись исполнять «простой танец», уже куда более синхронный, чем предыдущие, но в самом деле очень простой — по сути они только двигали бедрами из стороны в сторону в такт музыке, да потряхивали грудями. Все же это свидетельствовало о том, что чему-то их учили — за годы практики у них появились собственные программы выступлений, но что-то, вбитое в них, когда они еще были начинающими шлюхами, оставалось внутри на уровне инстинктов... Это было не то чтобы очень красиво — как и делаемый «вверх ногами» минет хозяйки не мог считаться первоклассным отсосом. Говоря грубо, они снизили качество услуг, чтобы угодить специфическим требованиям клиента — но Серка мог это оценить. Особенно ему нравилось наблюдать за Лупой. Крепкотелая волчица, явно привыкшая восседать на клиентах верхом и вытворять все, что хочется ей, вынуждена была исполнять танец, который заказал он, и выглядела очень ограниченной такими условиями. Когда она засунула пальцы под свой лифчик и задрала его, вывалив наружу сиськи, по одному только вздыманию грудной клетки было видно, как она возбуждена и как ей не терпится заняться настоящим обслуживанием. Конечно, коварный вампир собирался держать ее в таком состоянии как можно дольше... - Лисичка, поди сюда, - дождавшись момента, когда проститутки повернулись задом и, нагнувшись, почти синхронно стянули с себя трусики, он пригласил Сору — как ни крути, ее активность заслуживала награды... Она подбежала на четырех лапах, вся потная от усердия, и уселась у ног, словно дрессированная собачка — но Серка подал ей руку и усадил на диван. - Подожди немного. Давай сперва вознаградим твою хозяйку за отлично организованное выступление... С этими словами он поднялся на ноги и сделал именно то, чего, как мадам надеялась, он делать не будет — навис над ней и принялся в быстром темпе долбить ее в глотку. Несчастная беспомощно булькала, пока Сора наблюдала за процессом с ужасом и восхищением — у нее, конечно, тоже бывали клиенты, способные покарать девушку вот так, но как же приятно было осознавать, что такое может происходить не только с ней! Как только вампир кончил, лисичка встала на четвереньки на диване и прильнула к его органу, слизывая остатки семени. - Господин, я вся горю... - желая избежать участи своей начальницы, она прибегла к одному из привычных приемов завлечения — каждый мужчина в тайне мечтает, чтобы женщины умоляли его о сексе, и лишь совсем немногие способны проигнорировать трогательную просьбу от игривой и ласковой красавицы: - Позвольте, я отдамся вам прямо на этом диване! Серка насмешливо погладил ее по ушкам — если бы они были одни, он бы не позволил этой хитрюге избежать дрессировки, однако на фоне изворотливой хозяйки и своенравной волчицы, которых к тому же было куда приятнее воспитывать, она была скорее забавной проказницей. - Расскажи мне о себе, - предложил он. - Как ты сюда угодила? - Всегда была здесь, - промурлыкала лисица, продолжая облизывать член. Вероятно, его интерес убедил ее, что гость не так уж бессердечен — или же настроен благосклонно лично к ней. - Мою мать забрали в рабство, когда она была беременна мной и сестрами. Когда мы родились, меня купил бордель, а сестер — какие-то богатые извращенцы. Мне еще повезло — мадам добра ко мне... - Я вижу, - подтвердил Серка. Сора вела себя дерзко и оттого могла показаться избалованной, хотя скорее дело было в опыте — если ее история была правдивой, то она выросла в этом доме разврата и с детства знала об утолении мужских желаний больше, чем приличная женщина узнала бы за всю свою жизнь. - Сколько лет тебе? И сколько лет ты себя продаешь? - Мне семнадцать. Сосать начала где-то с десяти... - Да уж... Насколько же плохи были «богатые извращенцы», что ты считаешь, что тебе повезло? Лисица неопределенно пожала плечами — конечно, с рабовладельца, купившего ее в полную собственность, никто не стал бы спрашивать, каким образом и со скольки лет он станет ее использовать, хотя и мадам, отправившая десятилетнюю девочку сосать клиентам, не выглядела бескорыстной благодетельницей... Серка имел роскошь смотреть на этих людей с презрением — ведь у него были сотни рабынь, от которых он не ждал возврата инвестиций ни за десять, ни за двадцать лет — богатство и вечная жизнь позволяли ему подождать, пока они дорастут до подходящего возраста, как Сора теперь — но разве она не была бы куда прекрасней и даже дороже как рабыня, будь она до сих пор невинной девушкой? Серка уж точно не пожалел бы денег за то, чтобы заполучить такую игрушку... Потрепав пушистую проститутку по макушке, он вернулся на диван и уложил ее, сосущую, к себе на коленки, а затем обратился к волчице, что по-прежнему стояла у шеста, демонстрируя ему отставленную голую задницу: - Лупа, иди сюда. Ты-то точно не в борделе выросла? - На самом деле меня зовут Лупус, господин, - первым делом уточнила она. Ее имя означало просто-напросто «волк», но малограмотные проститутки дразнили ее Лупой-Залупой, что зверски ее злило. - Я была разбойницей, но меня поймали и продали сюда вместо казни. Ответив на вопрос, она опустилась на колени и принялась сосать на пару с лисицей. Минет получился старательным, но далеко не виртуозным — Лупус явно была уверена в убойной мощи других своих дырок, а отсос считала не услугой, а лишь необходимой прелюдией... Как только член был «готов», она поднялась на ноги, не спрашивая разрешения — с явным намерением его оседлать. Но Серка ждал этого, и у него было кое-что для нее припасено — схватив нахалку за бока, он стремительно развернул ее к себе задом, и пока она обалдела от того, что тщедушный человек смог проделать это над ней с такой легкостью, он нагнул ее раком и вошел внутрь. Волчица только и успела, что испуганно тявкнуть, как ее уже принялись безжалостно иметь. Повезло, что она, будучи опытной шлюхой, смазывала перед работой жопу маслом — а иначе не обошлось бы без увечий... И вот, пока лисица и хозяйка пытались понять, почему вдруг их самая сильная проститутка стонет так болезненно, она страдала от того, что было практически изнасилованием — а что хуже всего, вампир мертвой хваткой держал ее за локти, так что она при всем желании никуда не могла деться. Лупус забыла уже, когда в последний раз чувствовала себя такой беспомощной — вероятно, когда-то в молодости, под особенно могучим и яростным самцом своего вида — но точно ни разу за время своего «рабства», где она практически добровольно обслуживала любителей баб покрепче, обменивая свое тело на еду и кров... И теперь она вспомнила вдруг, каково это — любить мужчину не ради его денег, а ради самого процесса — и обнаружила себя неожиданно податливой и даже услужливой сучкой. - Господин, я обкончалась от того, что вы имели меня в зад... - бесстыдно созналась она, положив подбородок на колено гостю. - Можно мне еще? - Нет, теперь моя очередь! - вмешалась Сора. Видя, что произошло с Лупус и госпожой, она чувствовала, как и над нею сгущаются тучи — и хотела форсировать развитие событий, пока клиент-извращенец не придумал для нее какую-то еще более страшную кару. Прильнув к его плечу нагими сиськами, она взмолилась: - Господин, можно это будет в киску? - Если он трахнет тебя в киску, ты сдохнешь... - с презрением фыркнула Лупус. - Возможно, мы все должны молить господина о том, чтобы он позволил нам ублажить его ртами... Он могуч, как сам Стилфист! - Какая догадливая девочка, - в ответ на эту льстивую похвалу Серка потрепал ее по макушке, вызвав неожиданно тоненький и трогательный звук: - Тяф... - До Стилфиста мне, конечно, далеко... Но ты тоже довольно сильная, - он продолжил гладить ее и хвалить, так что теперь она виляла хвостом, как самая настоящая псина. - Почему ты не пыталась сбежать отсюда? - Если поймают, то на этот раз точно казнят, - волчица посерьезнела и потупила взор, будто оправдываясь — видимо, ее не до конца утраченная совесть воина частенько спрашивала ее о том же самом. - Обслуживать человеческих мужчин не так тяжело, как то, чем мы занимаемся между собой... обычно. Но если вы, господин, не будете ко мне милостивы, я буду страдать под вами, как под самым сильным волком! - она вновь перевела разговор на секс и активно завиляла не только хвостом, но и всей задницей, еще более явно напрашиваясь на второй раунд. «Будь милостив» на ее языке явно означало «наплюй на мои мольбы и трахни все равно»... Но вампир оставил ее ни с чем, вместо этого вновь обратившись к Соре: - Ну а ты, лисичка? Никогда не хотела повидать жизнь за пределами борделя? Девушка замялась — но тут хозяйка, занимавшаяся все это время невероятно позорным делом — она отсасывала член, только что побывавший в заднице у ее подчиненной, а рука вампира, лежавшая у нее на затылке, не позволяла ей самовольно прервать этот процесс — услышала, что клиент задает ее девочкам наводящие вопросы, и сама вопросительно замычала. Неужели он думает, что у него хватит денег, чтобы выкупить этих двоих? Сколько бы там ни было, она не собиралась на это соглашаться! Конечно, ей ни за что было не догадаться, что замыслил Серка на самом деле. Когда он, наклонившись, взялся за подол ее юбки, и она услышала треск, то испугалась — за платье, в то время как следовало за себя... - Мы ммть ммымымымымы, мымы мымы мымыть?! - возмущенно промычала она, но вампир лишь натянул ее глубже, второй рукой стягивая с нее трусики — которые в следующий момент были использованы в качестве кляпа. Когда он внезапно вытащил член, она инстинктивно разинула рот, чтобы отдышаться — и оглянуться не успела, как трусы были уже внутри... А затем злодей поднялся на ноги и поднял ее, взвалив на плечо, словно тюк с поклажей, на глазах у обалдевших проституток. - От этого места скоро ничего не останется, - объявил он, беря в руки подсвечник и поднося его к гардинам, чем сам же гарантировал исполнение своего предсказания. Здание было деревянным и обставленным большим количеством мебели — так что загореться должно было, как бочка с маслом... Девушки вскочили на ноги — Сора явно не понимала, что происходит, и смотрела на огонь с ужасом. Лупус же, вероятно, уже догадалась — когда-то она и сама занималась разбоем — но помимо этого она понимала кое-что еще: чудовищную пропасть в могуществе между Серкой и ней — потому и стояла столбом, сведя руки за спиной, как военнопленная. Если бы он похитил ее, она бы дала себя унести, если бы убил — ничего не смогла бы сделать, чтобы спастись... Но он, словно благородный разбойник, решил не только пощадить ее, но и освободить: - Страже сегодня уж точно будет не до того, чтобы вас ловить. Если хотите оставаться шлюхами, можете помочь тушить пожар — а если хотите на свободу, то бегите. И сказав так, он выпрыгнул в окно вместе со своей добычей... А дело было в том, что Серка, даже развлекаясь с шлюхами, не забывал наблюдать за ситуацией снаружи — и там становилось почти так же жарко, как в комнате, которую он только что покинул. Едва коснувшись земли, принц столкнулся нос к носу с монахиней, забрасывавшей огнем диверсантов-вампиров. Те предпочитали не связываться с нею, хватая более легких жертв и улетая, но когда струя небесного пламени нацелилась в лицо самому Серке, он не стал этого терпеть... Вмиг оказавшись у матушки за спиной, он схватил ее за затылок — правой рукой продолжая удерживать оказывавшую то, что должно было казаться ей упорным сопротивлением, начальницу борделя — и ткнул лицом в землю. Злосчастной жрицей была никто иная, как мать Ева — но Серка не знал этого, как и сама она не успела понять, что ей противостоит сам принц вампиров. В другой ситуации она не стала бы нападать так бездумно, а он поостерегся бы похищать духовную мать самого Стилфиста. Но с того момента, как он коснулся ее тела, ее участь была решена — сорвав с матушки клобук, злодей схватил ее за волосы и поднялся в воздух, унося на себе пару вопящих и дрыгающих ногами пленниц... Но тут уже почти состоявшееся похищение едва не было прервано самым кровавым образом — посредством топора, который светловолосая воительница метнула в них с земли. Каким-то чудом они разминулись, и даже ноги матушки, описывавшие в воздухе невообразимые пируэты, не были отсечены. - Кого из нас ты пыталась убить, командир Элки? - в отличие от матери Евы, эта грозная баба была хорошо известна в человеческой империи и за ее пределами — и едва увидав летящий по воздуху топор, Серка понял, с кем имеет дело. Поднявшись на безопасную высоту, он взглянул на нее сверху вниз: - Прости, у меня уже заняты обе руки. Оставляю тебя с твоей девственностью... Воительница взревела от ярости и повернулась к группе подчиненных, требуя его пристрелить, но стрелков поблизости не оказалось, за исключением стройной высокой девушки с посохом — и из этого-то посоха она стрельнула в принца сосулькой. «Эбигейл, ведьма-воспитанница Стилфиста...» - он вспомнил ее по показаниям пленных имперцев. С этой девушкой проблем могло быть больше, чем с целым взводом арбалетчиков и даже самой Элки... К счастью, у Серки была страховка — длинноногая тень прыгнула с крыши борделя и подставилась под ледяной снаряд, закрыв господина собой — после чего «ведьме» вдруг резко стало не до стрельбы. Схватившись руками за живот, она сползла на землю... Ну а принцу ни к чему было продолжать схватку. Самая эффективная часть операции — скрытная — была уже позади, а дальнейшие попытки увеличить выигрыш привели бы лишь к потерям и возрастанию относительной цены этого самого выигрыша. - Отходим! - повелительный голос Серки разнесся над кварталами. - Мы взяли достаточно.***
- Сколько? - просто спросил Стилфист, когда на рассвете они все-таки собрались подсчитать потери. Ночка выдалась поистине адская — хотя к тому моменту, как в цитадель доложили о происходящем в городе, вампиры уже его покинули, это пришлось еще подтвердить и десять раз проверить — а затем никто не знал, стоит ли ожидать повторной атаки. По улицам носились матушки, призывавшие всех бежать прятаться в церкви — потому что так приказала им Сильвестра — и в то же самое время солдаты, следуя приказам Элки, загоняли людей обратно в дома, а толпы обворованных мужей и отцов не желали слушать ни тех, ни других и пытались разыскивать пропавших родных. При этом постоянно кого-то из шатавшихся по улицам в темноте принимали за вампира — и не обошлось без кровопролития. Вдобавок загорелся бордель и его пришлось срочно тушить, чтобы пожар не распространился на весь город... Ну а поскольку горожане были слишком заняты, бегая то в храм, то из храма, бороться с огнем пришлось опять же солдатам. Что до храмовника, то он, узнав, что похищена мать Ева, порывался сразу лететь за ней, но был остановлен Элки. Какой бы сорвиголовой ни была она сама, в ее жилах текла кровь древних королей — и в неожиданные моменты она проявляла стратегическую смекалку: - Стоп. У нас тут триста человек, ожидающих, что вы спасете их жен и мамок — если не сможете принести всех, даже не думайте начинать! И Стилфист отступил, согласившись с этим аргументом... Несомненно, на это и рассчитывал Серка, похищая разом множество женщин — чтобы вернуть их всех, храмовнику пришлось бы вести целую армию на штурм вражеского лагеря, где почти наверняка ждала засада. Приниматься за такое ночью было бы полным безумием, даже если забыть о том, что вампиры могут вновь ударить по городу, когда они уйдут — и в этот раз добраться до кого-нибудь поважнее аббатисы... Пришлось отложить решение до утра — но если сам Стилфист смог это принять, то унять гнев Артура было куда сложнее. Когда он услышал про мать Еву, то ничего не сказал, лишь сжал пальцы на рукояти меча — и то был верный знак, что скоро кого-то порежут на куски. - Успокойся, - храмовнику пришлось лично обратиться к своему заместителю. - Их наверняка похитили для обмена, значит они должны быть живы. - Мы знали, что это может случиться, когда предали наши жизни в ваши руки, - глухим голосом отозвался паладин. Конечно, он понимал, что «живы» совершенно не означает «в порядке» — особенно для женщины в плену. Ему ли было не знать, как неприлично привлекательна для своего сана его давняя подруга? Черт, он сам хотел ее сильнее всех на свете... Стилфист же лишь покачал головой. Раз Серке удалось даже у Артура вызвать обиду на него, значит он действительно избрал мудрую стратегию. - Сто сорок семь подтвержденных, - и вот настало время подвести итоги этой жуткой ночи... И Элки назвала число — слишком большое даже для боевых потерь (отряды повстанцев не потеряли столько ни в одном сражении за все время восстания!) — не говоря уже о случае, когда сто сорок семь человек были живьем захвачены в плен. - Еще в борделе после пожара не досчитались нескольких зверолюдок — не понятно, сбежали они, похищены или просто сгорели... Но мадам мы видели — ее точно Серка утащил. - О них нам сейчас некогда думать... Мадам, конечно, будем спасать вместе с остальными, - устало отвечал Стилфист, но все-таки поправился ради присутствовавших представителей народа. Как ни крути, начальница борделя была очень влиятельной женщиной в этом городе. - Давайте соберем городское ополчение, все наши отряды и возьмем штурмом их лагерь! - первой к конкретным предложениям перешла Неа — и как и полагалось младшей по возрасту, предложила что-то безумно храброе. - У этой их способности превращать людей в зомби должны быть пределы — задавим их числом, пока их не слишком много! - А с чего ты взяла, что их там не много? - переспросила Белла. - И не суди о зомби по этим убогим бродячим покойникам — настоящие солдаты гораздо крепче, и быстро ты их не задавишь. - Я знаю, - буркнула молодая командирша. Она имела возможность наблюдать этих «солдат» вблизи и лучше многих присутствующих понимала, через что сейчас могут проходить похищенные женщины. - Но любые мелкие стычки будут заканчиваться в их пользу из-за этой херни... Нам нужен решительный удар! - «Решительный удар» следует нанести отрядом элитных воинов, - вмешалась Элки. - Я готова его вести... Матушки могли бы помочь — если, конечно, они готовы исполнять приказы. - Я прошу прощения, что мои необдуманные решения помешали вашей работе и повлекли такие последствия... - подала голос Сильвестра. Артур злобно зыркнул в ее сторону (хотя и знал, что удержать Еву в монастыре во время битвы настоятельница смогла бы разве что силой), но храмовник поспешил успокоить свою подругу: - Вы все правильно сделали, преподобная. Уверен, что все, кто добрался до храма, находились там в полной безопасности под вашей защитой... - Могу я внести предложение? - аббатиса, конечно, только этого и ожидала — попробовал бы он ее не оправдать! — и ее извинения были лишь прелюдией к следующей фразе: - Мы с вами обладаем возможностью поставлять храмовников второго поколения — куда более сильных, чем все, что появлялись в Империи за последние пятнадцать лет, - она пояснила для несведущих. - Давайте выберем десять самых достойных рыцарей и представителей аристократии, сделаем их храмовниками и пойдем в лагерь вампиров с ними и матушками. Мы ведь прошли Башню Вознесения с очень похожим отрядом — не может эта нежить быть сильнее, чем у Арминия и Тристана! - Пожалуй, не может... - отозвался Стилфист. Он уже знал, каким будет вероятный результат такой вылазки — останутся только он и сама Сильвестра. Второе поколение, третье или четвертое — все они и близко не стояли к силе подлинного Пробуждения, и попытки угнаться за теми, кто настолько их превосходил, были для них гибельны. Он-то понимал — а вот Сильвестре еще предстояло усвоить этот урок... Храмовник скорее последовал бы плану Неа, распределив риск между всеми, чем позволил бы гибнуть в безнадежной авантюре тем, кого выберет он. - Но не сейчас, преподобная. Нам всем нужно немного поспать... Это замечание было справедливо — пусть, возможно, и не в отношении самого Стилфиста — но он воспользовался усталостью как предлогом, чтобы отсрочить решение вопроса и, возможно, придумать план получше — и затем, забрав весь табун рабынь (он всю ночь таскал за собой как Рин с Сарьей, чтобы их ненароком не похитили, так и Либру с Февронией, чтобы их не освободили), он ушел к себе. Дома его ожидало новое несчастье: Элоиза, заливаясь слезами, сообщила, что пропала Мая. - Яяя уууувверена оннна была здеееесь ужжже после тревввоги... - на деле градоначальница, скорее всего, не была уверена уже ни в чем — ибо перед рабыней, умудрившейся потерять дочь своего господина, вставала вполне реальная перспектива потерять следом собственную голову. - В шкафах во всех смотрела? - Вввво всех... Стилфист отреагировал куда спокойнее, чем можно было бы ожидать — он на собственном опыте был знаком с привычкой маленьких и не очень маленьких кошек постоянно куда-то сбегать... К тому же он с трудом мог поверить, что Серка опустился бы до похищения младенцев, а когда немного напряг ум, то понял, что это совершенно невозможно — даже если бы принц решился украсть Маю, он точно не оставил бы на месте красавицу-Элоизу. Потому, убедившись, что ставни на окне плотно закрыты, храмовник пришел к выводу, что его непоседливая дочь покинула комнату естественным образом — то есть через дверь. - Господин, я помогу искать! - вызвалась верная Рин, видя, что он собирается идти. - Я тоже! - почти сразу же присоединилась Сарья. - Лучше напорите эту засранку, - коротко распорядился рыцарь. - Есть! - с готовностью отозвались рабыни, сами серьезно пострадавшие сегодня задницами после неудачного стриптиза. Элоизу ждало жесточайшее наказание от мстительных соперниц, но все же куда меньшее, чем она могла ожидать — и она с готовностью оперлась о подоконник... Стилфисту же не требовался табун помощниц, чтобы отыскать пропавшего ребенка — во-первых, не исключено было, что их самих затем придется разыскивать, а во-вторых, он уже догадывался, куда могла уползти Мая — точнее, у него было всего несколько мест-кандидатов. - Ваша дочь приползла и шипит на меня, - с порога сообщила ему Элки. - Все правильно, - кивнул храмовник, почти в точности повторив жест Мифзуны: - Нашла самую сильную самку и пытается ей надавать. - Кто это здесь «самка»? Я благородная дама, ты, сукина дочь! - воительница наставительно ткнула проказницу-кошку пальцем в живот, чем привела ту в неописуемый восторг: нека задрыгала лапками, изо всех сил пытаясь ухватить этот самый палец и оторвать. Но в следующий момент она сама была поймана Стилфистом, который поднял ее за шкирку, как нашкодившего котенка (коим она и являлась) и отвесил ей поджопник. - Мяяяяяяя! - возмутилась кошка, не собираясь, однако, плакать, как сделала бы на ее месте человеческая девочка. - А нечего без разрешения убегать! - строго сказал храмовник и на этом счел акт воспитания законченным. - Простите, что побеспокоили вас, Мелисса. - Ничего, - фыркнула воительница не показывая в общем-то никаких признаков недовольства — напротив, она избавилась уже от кольчуги и сапог и, казалось, была готова продолжать раздеваться, даже если он не уйдет. Но Стилфист решительно повернулся к двери — к таким приключениям он сегодня точно не был готов. - Не вздумайте улететь драться один, - сказала Элки ему в спину. - Я пойду с вами. - Вы совсем не боитесь того, что с вами могут сделать, если схватят? - Если вас убьют, с нами всеми все равно это сделают, - даже не видя ее, Стилфист мог понять, что в этот момент она сердито пожала плечами — и честно говоря, этот ее убийственный реализм был прекрасен. - Я верю, что вы не дадите этому случиться, пока вы живы... Впрочем, думаю, что решение проблемы найдется там же, откуда она происходит. - Предлагаете Сарью им отдать? - он ожидал этого требования от нее намного раньше и потому успел подготовиться. - Она хоть немного жалеет о том, что все это происходит из-за нее? Если да, то хорошо — но если нет, то может ее жопа не стоит того, чтобы люди за нее гибли? - Сарья — не плохая девушка, - сухо отозвался храмовник. - Но что более важно — она добросовестно исполняла условия нашего союза и не заслуживает предательства от нас. - Отдавать ее не хотите — ладно... Но почему не посадить в клетку ее вместо тех двоих девчонок — и шантажировать Серку ее жизнью? Если она ему так важна, то может он одумается и предложит внятные условия? В итоге рыцарь все-таки повернулся — и она поймала его. Воительница стояла посереди комнаты в одном нижнем белье, улыбающаяся и наглая, словно стремилась показать, что не только лишь Сарья может так щеголять. Впрочем, несмотря на напускную смелость, это не давалось ей легко — на щеках был заметен румянец, а черный цвет белья, что, казалось, должен был придавать девушке зрелости, каким-то образом наоборот выдавал ее полную невинность... - Мы ничего не будем делать с Сарьей, - глядя ей прямо в глаза, отчеканил он. - Это ясно? - Ясно, - невозмутимо отозвалась воительница, а затем подошла ближе, так что ее лицо оказалось напротив его лица, как будто она стремилась к поцелую. Но вместо того, чтобы целовать, прошептала: - Не только ваши шлюхи отдали свои жизни вам. Не подведите нас... - Ладно, - храмовник отомстил ей, потрепав по макушке — она сердито насупилась, но была не в праве предъявлять претензии после того, как сама устроила такое шоу — так что он просто проигнорировал этот взгляд. - Что-нибудь придумаем. Это было не слишком обнадеживающее обещание, а реальность была и того мрачнее... Не только в том было дело, что сегодня они проиграли — куда хуже было то, что он готовился к бою, которого не случилось, и теперь накопленная сила желала вырваться наружу, а достойной цели не было — не пожар же ею тушить. Добился ли Серка этого результата умышленно или случайно, он нашел очень эффективный способ борьбы с пробужденным противником — еще пара дней таких «пряток», и храмовник стал бы опасен для своих союзников и себя... И как будто всех бед было мало, заболела Эбигейл — похоже, враг нашел какой-то способ отразить ее атаку как минимум метафизически — у девушки появились симптомы тяжелой простуды, но кабы она воспользовалась не сосулькой, а боевым оружием, все могло бы закончиться еще печальней. От этой способности за версту несло древним колдовским коварством, при этом хорошо знакомым... Имея столько вещей, о которых следовало хорошенько подумать, он и не надеялся даже, что сможет уснуть — однако когда он вернулся в свои покои, его встретил ряд из сразу пяти подставленных рабских задниц. - Приветствуем, господин! - быстро обернувшись через плечо, чтобы убедиться, что он вернулся с ребенком и все в порядке, Рин, стоявшая в центре по праву старшей рабыни, заголосила — и остальные подхватили следом за ней: - Приветствуем, господин, молодая госпожа! - Ой, какие все послушные... - несмотря на все переживания, храмовник не смог сдержать усмешку. Все пять попок несли на себе заметные следы телесных наказаний — у Февронии и Либры, пострадавших от Артура, в большей степени — но даже Рин, которую он обычно щадил, получила сегодня как следует... Их «послушность» была не подарком судьбы и не их собственным выбором, а результатом целенаправленных усилий по их воспитанию — а не плоды своей работы всегда приятно взирать. - С каких это пор я стал твоим господином, Феврония? - все-таки он пожелал придраться как минимум к одной из них. - Разве ты у нас не Серке служила? - Сучка! - довольно громко заметила со своего места Сарья, за что сразу же получила по попке от Рин — все это было проделано, не разгибая спин, и поскольку старшая рабыня держала ситуацию под контролем, Стилфист просто проигнорировал весь инцидент — ему было интереснее, что скажет сама Феврония. - Вы взяли меня в бою, и я признаю вашу власть... - с явной неохотой отозвалась юная ведьма. Непросто было вбить в нее даже это слова — но день в обществе безжалостного паладина сильно этому поспособствовал, а после новых достижений Серки у его приспешницы были даже еще более серьезные причины бояться за свою жизнь, чем раньше. В сущности, то, что ее до сих пор не казнили, было чудом — и она знала, кого следует за него благодарить. Стилфист, впрочем, был вполне способен приговорить Серкиных шлюшек как минимум к изнасилованию в колодках (для Февронии это было бы уже второе за три дня) — и каждый раз, когда он думал о том, через что сейчас могут проходить Ева и другие похищенные девушки, испытывал сильнейшее желание именно так и сделать... Но увидев их согбенными и смиренно выставившими свои и без того истерзанные задницы, полностью предоставив их его милосердию, он не смог — и нетрудно было догадаться, кто именно подсказал злодейкам так сделать. Рин и Сарья почему-то очень хотели уложить этих двоих к нему в постель — и притом знали его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не пошлет на казнь молящую о пощаде женщину, даже если та полностью этой казни заслуживает... Чтобы подтвердить свои догадки, он подошел к волшебнице и шлепнул ее по заднице как минимум в половину своей полной силы — и ее реакция сказала ему все. Она не спросила, чем провинилась, и не стала просить пощады — но со стоном, столь же сладостным, сколь и болезненным, нагло задрыгала напоротой попкой. - Отымейте ваших рабынь в их виновные задницы! - провозгласила она, не оставляя никаких сомнений — за всем этим представлением стояла именно она. И, честно говоря, то, как она успела построить четверых других, из которых трое были уж точно не самыми послушными девочками — за время, за которое он только успел дойти до комнаты Элки и обратно — впечатляло. Бить ее храмовник больше не собирался. - Да, сегодня вы все провинились и заслужили хорошее наказание, - с притворной суровостью отметил он, шлепнув на этот раз стоявших по левую и правую руку от Рин Элоизу и Сарью. Обе заскулили и затрясли ягодицами, как и она. - Господин, я... - начала вампирша, но ее скулеж был перекрыт очередным формальным ответом старшей рабыни: - Мы полностью признаем нашу вину и просим покарать нас безо всякой жалости! - Сарью она при этом дернула за поводок, заставив склониться головой ниже к полу. И принцесса подчинилась, как самая послушная сучка! Рыцарь по-прежнему был злым и усталым, но своей старшей рабыней он был уже вполне доволен... возможно, она знала его лучше, чем он сам — ибо точно рассчитала, что необходимо ему, чтобы избавиться от стресса — и была готова принести чужие задницы и свою собственную в жертву ради его утешения. Какое-то темное желание в нем шевельнулось, призывая выгнать всех остальных и отыметь ее одну, использовав каждую из ее дырок на все сто процентов — и этого скорее всего было бы достаточно для него — но он понимал, что это будет вредно и даже смертельно опасно для нее самой... и Рин тоже понимала это — потому и поставила перед ним еще четверых злодеек, каждая из которых вполне заслуживала суровой кары. - Что, и Феврония тоже? - временно пощадив эльфийку, Стилфист вновь повернулся к той, кого хотел наказать больше всего. - Да, господин... - отвечала ведьма надломленным голосом, в то время как дрожь ее коленей была заметна невооруженным взглядом. - Предлагаешь мне вот эту задницу? Понимаешь, что будет, если я вправду отымею тебя без жалости? - уточнил он, добавляя к ее страху. - Ну, будьте ко мне милосердны... - она не посмела больше ломать из себя бессмертную, но было уже поздно — потому что храмовник наконец решил, что действительно собирается сделать это. Он взял злодейку за ухо, швырнул на кровать и отымел в зад — и был в самом деле милосерден по своим меркам — Мифзуну или Сарью он покарал бы куда жестче — вот только Февронии и этого хватило... Ее синяя от побоев и истерзанная предыдущими изнасилованиями задница горела огнем при любом прикосновении, не говоря уже о проникновении — после первых же двух толчков ведьма разревелась, и затем ее рев продолжался непрерывно, пока наконец она не отрубилась. Стилфист же все еще не был удовлетворен — и привлек к «отработке» стоявшую следом за ведьмой Элоизу. - А ты ничего не хочешь сказать? - вопросил он, укладывая ее прямо поверх беспамятной Февронии. Кто-то — Сарья или Рин, а скорее всего обе — весьма основательно поработал над попкой блондинки, и храмовник уже почти не злился на нее за недосмотр с Маей — в конце концов, он знал, что дочь Мифзуны способна была сбежать и от большего числа нянек. Он был вполне готов объявить наказание Элоизы достаточным — вот только сама она так не считала. - Прошу, накажите меня по всей строгости, но позвольте и дальше быть вашей рабыней... - плача, взмолилась она. Стилфист был тронут — не эта ли бабенка была совсем недавно полнейшей неумехой и не желала учиться правильно сосать? В награду за верность он отхлестал ее членом по дрожащим губам... - Рабская смазка. Я считаю до тридцати, - объявил он. - Благодарю, господин... - прошептала экс-градоначальница и принялась смазывать — активность ее действий подсказывала, что она вовсе не хочет быть наказанной «по всей строгости», как утверждала только что. Рыцарь, конечно, не собирался делать этого в любом случае — иначе бы результат мало отличался от того, что случилось с Февронией... И все же Элоизу ждало тяжелое испытание — использование в только что напоротую задницу, что считалось бы очень суровым наказанием, даже не будь перед ним самой порки. Но по сравнению со смертной казнью, к которой она сама себя успела приговорить, это было величайшее милосердие — и зная это, рабыня старательно работала язычком и губками, а затем стерпела изнасилование, изо всех сил сдерживая крик. - Благодарю за честь быть использованной вами... - вновь смиренно провозгласила она, удерживая ягодицы широко раздвинутыми, пока храмовник извергался ей в попку. Стилфист остался доволен ею и, потрепав ладонью, оставил отдыхать. Следующую «жертву» не требовалось звать — она сама явилась, совершенно не сомневаясь, что настала ее очередь. - А ты чего прибежала? - храмовник буквально оглянуться не успел, как она уже оказалась у его ног и почти взяла в рот. - Я подумала, что заслуживаю публичного наказания... - хитро улыбнулась она. - Но считаются ли четыре свидетеля публикой? - Даже если и да, с каких пор использование твоей попки стало для тебя наказанием? - рыцарь усмехнулся в ответ. - Сама же первая обкончаешься. Щеки рабыни окрасил едва заметный румянец, но на самом деле она едва ли стыдилась — и продолжила работать по заранее продуманному плану: - Все так... Прикажите вашей рабыне чистить ваш член за каждой использованной вами шлюхой. Подходящая работа для ее грязного рта! - Так вот что ты задумала... - рассмеялся Стилфист. У него не было повода отказываться от услуг лучшей сосалки в этом городе, а ее сегодняшние старания заслуживали отдельной похвалы. Но раз уж она так хотела «наказания», он был готов дать ей и его тоже: - Ладно, работай. - Слушаюсь, господин, - отведя руки за спину и сидя в идеальной коленопреклоненной позе, Рин принялась начищать половой орган, пронзивший сегодня уже две рабские задницы — и нетрудно было догадаться, чья станет следующей. Но класть ее сверху на уже использованных Февронию и Элоизу было слишком скучно и однообразно — к тому же от образцовой рабыни ожидалось, что она будет способна ублажить господина своими силами, а не просто станет еще одной безвольной жертвой в его руках. Когда ее работа ртом показалась ему достаточной, рыцарь поманил сосалку пальцем, приглашая занять место у него на коленях, и она с радостью уселась, натянувшись задницей на орган, только что с таким старанием начищенный... - Как вы и сказали, господин, я того и гляди обкончаюсь, как самая позорная шлюха, - объявила она, не особо-то смущаясь — притом что рука ее ласкала клитор у всех на виду (хотя кроме Стилфиста никто особо не смотрел). - Ты ручки-то убери за голову — может, и продержишься подольше, - предложил он, издеваясь. Волшебница закусила губу и исполнила неприятный приказ — но в тот же самый миг господин подарил ей другой источник удовольствия, обхватив ладонями ее груди. Эльфийка радостно застонала... - Чего сидишь, сучка? - заставляя ее гореть от возбуждения, он одновременно напомнил ей о ее обязанностях. - Скачи давай! - Да, господин! Не позволяйте суке прохлаждаться! - в итоге она, конечно же, обкончалась все равно — и долго еще после этого трудилась, полируя задницей хозяйский член. К ней он был куда более требователен, чем к Элоизе или даже Февронии — но одновременно для нее это не было наказанием, и даже на работу едва-едва тянуло — скорее это была такая же базовая ее потребность, как еда или сон... Сарья и Либра, стоявшие по прежнему раком на своих местах, устало переминались с ноги на ногу, взирая на бывшую соотечественницу с большим осуждением. Но та просто не смотрела в их сторону — а если бы посмотрела, обиженные лица соперниц лишь доставили бы ей дополнительное удовольствие... Даже получив заслуженную долю семени, волшебница не успокоилась, а лишь спустилась на пол для отсоса, полная решимости после него пойти на второй заход. Но тут уже не выдержала Сарья. Подойдя к бесстыдной сопернице сзади, она в прямом смысле слова опустила груди ей на голову и предстала перед Стилфистом сама: - Господин, позвольте мне почистить ваш член за старшей рабыней. Это моя обязанность как подчиненной... - Пшла вон и жди своей очереди! - Рин сейчас готова была прибить так называемую «подчиненную», но та и сама была не лыком шита — практически она зажала свою начальницу так, что та и спины не была способна разогнуть, не то что драться. А тем временем на рыцаря был устремлен молебный взгляд вампирши, ничуть не менее страстной и любящей, чем его другая рабыня. И он поступил как справедливый хозяин: - Рин, дай Сарье поработать. Раз это наказание, надо соблюдать очередность. - Слушаюсь... - отозвалась волшебница, но никуда не ушла — а напротив собиралась сидеть рядом и смотреть в упор, как они будут трахаться. Но затем принцесса выдала нечто неожиданное: - Господин, я заслуживаю более сурового наказания... Прикажите старшей рабыней высечь меня плетью, чтобы потом вы смогли отыметь меня в свеженапоротую задницу! - Тебе предыдущей порки не хватило? У вас с Рин на двоих одно наказание. - Нет, я сегодня много в чем провинилась... - Закрой рот, - по ее сокрушенному лицу (такое у нее нечасто можно было увидеть), храмовник понял, что она собирается сказать, и решил прервать самобичевание. Благо Сарья все еще оставалась воспитанной рабыней и, получив приказ, сразу заткнулась, а в следующий миг занялась полезным делом — хотя в глазах ее в это время стояли слезы. - Ты не виновата ни в чем, - сказал ей Стилфист. - То, что случилось, нельзя было предотвратить, даже если бы мы точно знали, что будет — у них была масса способов проникнуть в город и полно целей для атаки, а у нас слишком мало людей, чтобы приставить охрану к каждому человеку в городе. План, который мы придумали, был неплохой — если бы он купился, а раз не купился — то тут ничего нельзя сделать... Эй, чего ревешь? - А ну не сметь! Никаких истерик перед господином! - зрелище и впрямь было редким — Сарья, продолжая делать минет, заплакала навзрыд. Но Рин решила поддержать ее очень специфическим способом — надавав по заднице. Возможно, это и впрямь было то, в чем вампирша нуждалась — ибо она, быстро утерев слезы, извинилась, как самая смиренная из рабынь: - Прошу прощения, господин... и госпожа, - но затем она обхватила колени храмовника и взмолилась, еще более искренне, чем Элоиза до нее: - Прошу, поставьте меня на место! Заставьте почувствовать себя тупой шлюхой, которая не должна думать, а только отдаваться своему господину! - Рин, возьми плетку и поставь эту сучку на место, - распорядился рыцарь. Очевидно было, что Сарья, вопреки инсинуациям Элки, вполне осознает, что все произошедшее сегодня в городе случилось из-за нее — и сожалеет об этом, подтверждая уже его собственное мнение о ней. Но похоже, что помочь ей можно было, лишь удовлетворив ее просьбу о наказании... Храмовник хорошо понимал ее чувства — и сам готов был принять полную ответственность за провал их плана. Конечно, бить надо было не себя, а Серку — но до него еще предстояло добраться, а пока на руках у Стилфиста была лишь ревущая Сарья — и он сделал все так, как она просила. Рин едва спину не потянула от усердия, лупцуя вампиршу, а затем рыцарь оттрахал ее, заставив вопить так же истошно, как и Февронию — разве что она, в отличие от ведьмы, продолжала требовать, чтобы ее наказывали дальше... Когда же и Либра получила свою долю наказаний, даже неутомимый храмовник устал настолько, что его сморил сон — на что он изначально и не надеялся, хотя сам отправил всех спать. Этот отдых, несомненно, должен был пойти ему на пользу — но одна из рабынь собиралась воспользоваться ситуацией в своих целях... Убедившись, что все вокруг мирно посапывают — кто-то с чувством выполненного долга, а кто-то просто валяясь без сознания, вампирша осторожно выбралась из кровати и на цыпочках двинулась к двери. - Сарья, - неожиданно ее окликнули и пара босых ног опустилась на пол позади нее. Вампирша тихо чертыхнулась... Бдительная Ринонса даже во сне не оставляла своих подопечных без присмотра — или, быть может, она стерегла не их, а покой своего господина. - Нельзя. - Рин, я не... - она обернулась, сама еще не зная, что хочет сказать — скорее всего, просто наплела бы чего-нибудь, а затем треснула бы утратившую бдительность начальницу по башке. Но ее опередили — не дожидаясь объяснений, Рин атаковала с прытью, которой Сарья в ней не подозревала — и в мгновение ока прижала ее к стене. - Не сметь сбегать! - грозная волшебница приставила к животу вампирши пару пальцев. искрящихся молниями, и той пришлось оправдываться уже вполне серьезно. - Я не хочу, чтобы кого-то еще похитили или господин пострадал из-за меня! - шепотом затараторила она, подняв руки в знак искренности и беззащитности. - С господином ничего не случится, - уверенно заявила Рин (тоже шепотом). - А похищенных вернут — ну, оттрахают, может, перед этим — не конец света. - Ты не понимаешь, дура! - прошипела Сарья. - Сейчас их всего сто с чем-то — но ничего не мешает Серке вернуться сегодня ночью и украсть еще столько же! Господин сам сказал, что мы не можем этому помешать. А он специально не идет за нами с тобой, а ворует простолюдинок — чтобы люди ополчились на господина и меня... Знает, что в честном бою не победит, и пытается выиграть в политике — и это сработает, потому что люди сволочи! Они только кричат, что пойдут ради него на смерть, а как только их ущемят хоть в чем-то — продадут, не задумываясь... - Это не твоего рабского ума дело! - у Рин на все аргументы был один ответ. - Сама же сказала, что тупая шлюха и должна только отдаваться господину — вот и отдавайся, а что с Серкой делать, господин сам придумает. Ты — его собственность, и если тебя и нужно отдать, то это решать ему, а не тебе! - Тогда помоги мне его убедить... ты ведь хочешь остаться его главной любовницей? - Я и так главная, - пожала плечами волшебница. - И пока это так, ни одна сучка у меня больше не сбежит. В постель! - она повелительно ткнула вампиршу пальцами под ребро, недвусмысленно намекая на возможное применение силы. Сарья уже и сама была готова сразиться с ней по-серьезному — хотя в двух метрах от спящего Стилфиста то была крайне сомнительная затея... Но тут к их дискуссии присоединилась третья участница — та самая, которая не боялась разговаривать в полный голос, когда господин спит. Маленькая Мая, в очередной раз успешно сбежавшая из своей кроватки, принялась обползать комнату, видимо, пытаясь понять, почему среди бела дня никто не прыгает вокруг нее и не несет жрать... Кровать оказалась слишком высокой, чтобы она могла на нее взобраться, но затем юной налетчице попались две рабыни — и, вцепившись Сарье в сапог, она повелительным воплем потребовала к себе внимания. - Эй, ты чего?! - вампирша попыталась унять ее, но было поздно — к тому моменту, как Маю удалось успокоить — ради чего принцессе пришлось взять ее на руки и даже пожертвовать одним из своих пальцев — в комнате проснулись уже все. - Рин, Сарья, чего это вы там делаете? - Стилфист, как военный человек, умел быстро ориентироваться в ситуации — и за полсекунды понял, что что-то не так. Рин многозначительно лягнула вампиршу, предлагая той состряпать подходящее оправдание. Сама она, если честно, побаивалась говорить господину о том, что поймала Сарью на побеге — учитывая, что сотворила в свое время Мифзуна и как это на него повлияло, у волшебницы было стойкое ощущение, что случится что-то страшное, если одну из них уличат в измене... Возможно, она просто хотела, чтобы их с господином и Сарьей трехсторонние отношения оставались такими, как они есть — и вовсе ей не нужно было становиться для него ни единственной, ни даже «главной» любовницей! Но на вампиршу сегодня напал неожиданный приступ честности — сунув ребенка старшей рабыне, она сделала шаг вперед и заявила: - Господин, я хочу сда... договориться с Серкой. - Никто не будет никому сдаваться, - безапелляционно заявил Стилфист. То, что он не стерег Сарью под дверью, не означало, что он вовсе не ожидал от нее трусливых поползновений — и уже сейчас все выглядело так, будто он готов немедленно повторить над ней утренний акт воспитания. - Я сказала договориться! - быстро поправилась она. - Думаю, я смогу сторговаться на большее, чем просто капитуляция. Он ведь... не ради меня все это затеял. - Продолжай, - потребовал храмовник.