Розовое вино

      Его звали Ларри. Парень с каштановыми волосами и чутким сердцем.       Так описал его Сал, что оказалось правдой. Но он немного преувеличил, когда сказал, что шатен имеет хрупкое тело. На самом деле это был самый обыкновенный парень, среднего роста и собранными в пучок волосами. По дороге в бар Эшли узнала, что Ларри искал Сала везде. Хотел встретиться с ним, извиниться... Но парень был непреклонен и не желал даже отправить ему хоть какое-то SMS или просто взять трубку. Джонсон постоянно принимал успокоительное, ночами не спал, думая о парне с голубыми волосами, незамедлительно бросался к телефону, когда приходило какое-нибудь новое уведомление или звонок. Хорошо, что Генри Фишер иногда уведомлял его о своём сыне и о его местоположение. Но вскоре Фишеру-старшему это стало потихоньку надоедать, когда он видел бедного паренька, который смотрел на него грустными глазами, но кое-как держался, так как и у него самого были проблемы с сыном. И вот настал тот день, когда ему представился случай увидеть своего возлюбленного. Счастью не было предела, когда на электронную почту пришло письмо от его давнего и почти что забытого друга, Тодда, который попросил его собирать вещи и как можно быстрее ехать в Провиденс, вкратце объяснив причину этой поездки, а также познакомив его с Эшли, которая будет ждать его в кафе, недалеко от аэропорта. И сейчас они спокойно едут домой, а точнее к Семёрке, так как Эшли сказала, что её сестра не вытерпит пребывание мужчины в их доме. «Что за дискриминация?» — так спросил блондин, когда они ехали в машине. На это Эшли ответила, что это началось после того, как их отец, когда он узнал, что младшая дочка стала лесбиянкой, то пришёл в бешенство, уничтожив фотографии и другие вещи, которые были связаны с той девушкой, которой увлеклась Сьюзи. А при чём тут такая неприязнь к представителям мужского пола, Эшли трудно сказать. Может быть, Сьюзи посчитала, что раз отец так сделал, то значит все мужчины такие. Хотя, это маловероятно. Парень не стал расспрашивать про подробности, а стал звонить Фишеру, намереваясь предупредить его о том, что не вернётся назад. Из динамика телефона донеслось спокойное «хорошо», на чём разговор и закончился. Ларри вздрогнул, когда услышал немного искажённый голос Сала. Но шатенка его быстро успокоила, ведь сейчас не время для романтики с розовыми соплями. Тот лишь сжал губы, переведя взволнованный взгляд на пальцы собранные в замок.       Доехав до нужного места, они расплатились с таксистом, после чего отправились в двухэтажный дом Семёрки. С виду он был самым обыкновенном домом в Америке, каких часто можно увидеть. Перешагнув порог дома, ребята оказались в помещении, которое немного их удивило. Интерьер дома был сделан в стиле поп-арта: противоположная двери стена была выкрашена в бежевый цвет с неоновым принтом; подушки на диванах и стульях были ярких, но сочетающихся расцветок с различными принтами, узорами и орнаментами; имелись несколько подиумов с выдвижными ящиками, пара встроенных шкафов. И много чего другого. Весь интерьер говорил о эмоциональности и энергичности хозяина. Яркие, насыщенные, кричащие цвета, предметы различной забавной и интересной формы, ярко выраженные стены и потолки, вещи, сделанные из синтетики и пластика... Блондин прошёл вперёд, наблюдая за удивлёнными и восхищёнными гостями.        — Кто-то говорил, что у него весьма скромная обитель, — проговорила Кемпбелл, осматривая дом, — Любишь поп-арт?        — Конечно. Мне нравится этот стиль. Правда, здесь сыграло моё самовыражение и я немного переборщил с цветами. Но мне так даже больше нравится, — ответил Семёрка, направляясь в кухню. Он усадил ребят за стол, приготовив всем по чашке чая, так как никто из них не захотел поужинать, — Этот дом мне оставили родители, а я превратил его в своё любимое произведение искусства. Тогда я схлопотал по ушам, когда они увидели что я сделал с интерьером их дома. Они до сих пор злятся на меня. Ну, блин, я же не могу жить в захудалом американском стиле девяностых годов!       Оказалось, что блондин увлекался рисованием и сам обустроил этот дом, а точнее поменял всё старое на новое. В семь лет он забавлялся тем, что рисовал на стенах домов различные непристойные надписи и карикатуры. Это всё продолжалось до тех, пока его не заинтересовало более увлекательное и захватывающее искусство, как поп-арт. Так он мог выразить себя, создавая картины в этом стиле, расписывая стены и мебель. Этот стиль привлекал его, в нём читалась некая подвижность, молодёжность, то, что «не дано старшему поколению». На одной из стен его комнаты был чёрно-красный принт с певицей Sia. Парень сказал, что любит слушать её песни, хотя эмоционального настроя они не вызывают. У него было всё в идеальном состоянии и порядке, правда разбросанные на столе и поле книги немного портили картину. Семёрка так же увлекался комиксами и неудивительно, что некоторые стены были расписаны в стиле отрывков из этих же самых комиксов Marvel и вселенной DC. Было полно аксессуаров и других вещей в виде героев тех же Мстителей. Девушку даже заинтересовало одно кресло, дизайн которого был выполнен в виде Харли Квинн, готовую кого-нибудь обнять и когда человек садился, то казалось, будто она стоит сзади, положив голову на плечо севшего. Когда Эшли спросила про неё, то парень ответил, что Харли и Джокер являются его любимыми героями. После непродолжительного осмотра его дома, ребята переместились в гостиную, где стали обсуждать как устроить встречу Сала и Ларри. Явно, что обыкновенные посиделки за романтическим ужином и со скрипачом под ухом тут не подействуют.        — Насколько я знаю, у Фишера есть какая-то комната, куда он часто любит заваливаться, иногда даже ночуя там, — сказал Семёрка, ставя на стол уже третью чашку чая. Ларри вопросительно на него глянул.        — И что ты предлагаешь? — Эшли выгнула одну бровь.        — А что, разве неясно? — его лицо озарила коварная улыбка и не смущаясь, он продолжил, — Мы запихнём Сала туда, предварительно обустроив всё как надо, а после отправим туда же и Ларри. Мы устроим им незабываемую ночь с алкоголем и фиолетовой ватой. Можно ещё цветов и ароматических свечей добавить, хотя не удивлюсь, если Сал меня потом в поджоге обвинит.        — Теперь у нас всё решается через секс. Гениально, — ответила девушка, видя как Ларри начинает краснеть, — Впрочем, я не против. Кстати, предлагаю перед этим хорошенько напоить одного и второго, чтоб не стыдно было.        — Неплохая идея. Ладно, доживём до завтра, а там и посмотрим. Главное, этого надо выловить. А сейчас мы все дружно идём спать, так как мне завтра рано вставать, а вам тем более.       За весь этот разговор Ларри так и не проронил слова, углубившись в свои мысли. Он раздумывал над предстоящей встречей. А что если у него ничего не выйдет? Что если Сал уйдёт, даже не взглянув на него? Может он зря приехал и вообще не стоило мучаться, страдать из-за какого-то одного парня? Трэвис выделил ему одну комнату на ночь и подбодрил его, заметив его грустное, волнующееся, побледневшее лицо, а после оставил его наедине со своими раздумьями. Спустившись вниз по лестнице, парень направился в кухню, где застал Эшли, сидящую на стуле и рассматривающую салфетницу в виде Женщины-Кошки.        — Ну как там Ларри? — спросила девушка, когда блондин подошёл к столу        — Беспокоится о завтрашнем дне. Будет прикольно, если он скажет «нет» в самый последний момент.       Он подошёл к навесным шкафчикам и вызволил оттуда одну бутылку розового вина. Без трудности открыв крышку он налил бледно-розовую жидкость в два бокала, которые имели форму бутона розы. Один из них он протянул девушке и поманил её наверх, ничего не говоря. Он привёл её в свою комнату.        — У тебя, что, на каждом углу заначка? — пробормотала она, когда увидела как парень достаёт из ещё одного шкафчика очередную бутылку розового вина, вот только другого оттенка.        — Можно сказать и так, — он протянул ей эту бутылку и усадил её в подвесное кресло, — Предлагаю немного побухать.        — Хочешь меня споить, чтобы потом затащить в постель, — улыбнулась девушка, откидываясь на мягкие подушки. Трэвис лишь рассмеялся, садясь на стул с Харли Квинн.        — Если бы я этого хотел, то сделал бы уже давно, — он выпил содержимое бокала, налив ещё. Наклонившись вперёд, он перевёл тему в другое русло, которая никак не смутила девушку, но заставила её немного поморщится, — Расскажи мне о своём отце. Flashback.        — Мама, они там долго будут дубасить друг друга? — спросила Сьюзи, буквально прилипнув к ограждению. В самом кругу небольшого места, отведённого для занятий рукопашным боем, Кемпбелл-старший тренировал свою дочь.       Как уже было сказано, отец Эшли и Сьюзи был морпехом, который обладал весьма не очень терпимым характером. Это был мужчина, который не любил когда ему перечели или что-то говорили против его слов и указаний. Он был сдержан, холоден, груб и очень подозрителен абсолютно ко всем. Он всегда в точности выполнял поручения, не терпел пререканий, очень грубо обходился с теми, кто шёл против него. Но в это же время он был крайне спокойным, терпеливым и рассудительным человеком, который готов пожертвовать жизнью, прикрыв грудью товарища, тем самым спасая его от пули. А вот с семьёй дела обстояли иначе: здесь он был главным и никто, даже любимая жена, не мог сказать что-нибудь против, начать перечить ему или даже хамить. Детей он держал в ежовых рукавицах, хотя Сьюзи часто его не слушалась, но оговариваться не спешила, так как знала, какое наказание может последовать за этим. Но отец уделял больше времени старшей дочери, подолгу гоняя её по всему полигону и показывая ей различные виды оружия и боевой техники. Он мечтал о том, что она попадёт в ряды морпехов.        — Сильнее! — крикнул Кемпбелл-старший, блокируя ещё один удар. Тогда Эшли было всего лишь тринадцать лет, а отец заставлял девочку подолгу проводить свободное время в спортзале, на полигоне и за сборкой и разборкой огнестрельного оружия.       Измождённая продолжительным боем девочка, одетая в чёрный топ и мешковатые штаны, теперь кое-как отбивалась от ударов отца и слабо нанося новые. Испепеляющей солнце жгло кожу, по телу катались обильные капли пота, перед глазами всё плыло, словно в тумане. Она хотела нанести удар ногой, тем самым повалив бы отца на землю, но тот ловко перехватил ступню и резко повалил девчушку на землю, наваливаясь на неё и приставляя к её горлу нож. Песок вьелся в кожу, голова трещала, колено отца надавливало на поясницу, а правую руку она вообще не чувствовала.        — Никогда не пытайся ударить противника ногой в бок: это действует только тогда, когда ты правильно рассчитал ход своих действий. А иначе он может запросто «повернуть» тебя и последнее, что ты увидишь, так это какого цвета земля.       Он встал с неё и ухватив её за руку, рывком поднял девочку на ноги. Она уже валилась обратно на землю, выскальзывал из рук отца. Глаза сомкнулись и всё, что перед этим она успела заметить — это было слабое очертание её мамы. Он был строг и холоден даже с ней. Никогда не улыбался, не говорил ласковых слов, не баловал, а лишь спокойно, иногда с грубостью высказывал всё, что хотел сказать.       Это случилось вечером. Эшли подслушала разговор отца и матери, которые громко разговаривали. О ней.        — Она будет служить родине и точка, — громко сказал отец, кулаком ударив по столу, отчего всё, что находилось на нём, подпрыгнуло.        — Только через мой труп! Я не хочу, чтобы моя дочь стала такой же хладнокровной и бездушной скотиной как ты! Она не станет морпехом! Ни за что! — воскликнула Кемпбелл-старшая, вскочив со стула. В её зелёных глазах была решимость, — Она пойдёт учится туда, куда захочет, но не на войну.        — Ты не понимаешь! Я так сказал и так будет! — он тоже встал, подходя всё ближе к хрупкой женщине, сжимая ладони в кулаки.        — Я не позволю! Она наша дочь, а не оружие для убийств!... Конец Flashbacka.        И чем всё закончилось? — тихо спросил Семёрка. На полу валялась пустая прозрачная бутылка из-под алкоголя, которую ребята успели опустошить.        — А чем всё могло закончиться? Он ударил её. Но... Это был первый и последний раз, когда мама выступила против него и... — она поставила бокал на низенький стеклянный столик, — Выиграла. На пора спать.       Она встала с подвесного кресла и потянулась, вставая на носочки. Но тут же резко остановилась, смотря на полупьяного Фелпса.        — Я же домой должно бежать! Сьюзи меня убьёт! — покачнувшись, девушка еле удержала равновесие и направилась к двери, но парень схватил её за запястье, заставив повернуться к себе.        — Переночуешь у меня. Только нам придётся в одной кровати спать, так как больше в этом доме их нет, а к Ларри я не полезу.        — С ума сошёл?        — Я же не предлагаю тебе переспать, — хохотнул блондин, всё ещё не отпуская её, — Во всяком случае, после этого ты убедишься, что это лучше и занимательные, чем медляк с Салом посреди бара.        — Дурак!        — Ещё какой! Держи.       Он протянул ей огромную футболку и отвернулся, решив не уходить, так как девушка, испугавшись его присутствия, может убежать, выпрыгнув в окно. Хотя, он, наверно преувеличивает, ведь эта красавица не пугливая и вряд ли станет прыгать со второго этажа.        — Я всё, — он повернулся. Перед ним стояла Эшли в футболке, доходившей ей до бёдер и напоминавшей платье.        — Отлично, теперь ложись в постель, а я выключу свет, чтоб не смущать тебя.       Через несколько минут он уже валялся в кровати, заведя руки за голову. Ему вспомнился тот момент, когда Эшли танцевала с Фишером. Её руки обвились вокруг его шеи, а он обнимал её за талию, притягивая к себе. Она улыбалась ему, что-то говорила, а тот просто коротко отвечал ей, как-то по странному смотря на неё. Его глаза, некогда бывшие голубыми, приобрели темноватый оттенок, а одна голубая прядь волос вечно падала ему на лицо, из-за чего Эшли смеялась, поправляя его волосы. Посетители изумлённо смотрели на них, видимо думая, что молодой хозяин немного того, ведь раньше он и на метр никого не подпускал к себе, довольствуясь лишь общением с барменом. А тут он танцевал с девушкой, общался с ней, а некоторые даже умудрились разглядеть его улыбки, адресованные шатенке с изумрудными глазами. Всё это, конечно, хорошо и мило, но чёртов Сал Фишер... Дьявол, способный одним своим видом охмурить кого угодно! У него уже два куша в кармане, причём один из них начинает нравится блондину.        — Ты спишь? — одеяло шевельнулось, а следом показалась голова подруги с растрёпанными волосами.        — Где-то в параллельной вселенной, — пробурчал парень, хотя он уже так задумался, что начинал потихоньку засыпать, — Тебе не заснуть?        — Нет.        — Ясно, иди сюда, — рука скользнула на талию девушки и парень притянул её к себе, как бы невзначай проведя по её бедру, задев лямку чёрных трусиков и снова возвратил руку на талию, — Успокойся, насиловать не буду. Я так часто делал, когда Мир не могла заснуть.       Девушка ничего не сказала в ответ, положив голову на грудь парня, чувствуя жар, исходивший от его тела. Трэвис поглаживал её, что-то шепча на ухо. От присутствия женского тела он стал возбуждаться, ведь уже прошло три года, когда уехала Мир. И все эти долбанные три года он лежал в кровати совершенно один. «Стареем, Сал, стареем. Жаль только, что любовь как развлечение: не понравится или надоест, то можно бросить это и найти новое» — сказал однажды он, на что Фишер утвердительно качнул головой.