Blood in the Cut

Марк неверующе смотрел на омегу, который ещё несколько часов назад и видеть его не хотел, а сейчас тёплая рука парня касалась шеи и, как возможно показалось альфе, поглаживала кожу. В порыве эмоций юноша притянул Хека к себе и вновь поцеловал. Вероятнее всего сделал он это либо для того, чтобы ответить на вопрос омеги, либо доказать себе, что это правда. Минхен не то чтобы очень хотел найти свою пару, он просто волновался, что его соулмейт может убить его при первой встрече или что тот будет связан со всем тем миром жестокости, обмана и злости, в котором альфа привык жить. Но, кажется, Донхек уже с этим связался, потому что не рассказал о преступлении, помог человеку, которому в принципе ничего не должен и, в конце концов, пошёл против родителей. И тут Марк подумал, что сделает все, чтобы на этом, «очернение» души Хека закончилось. Идиллия, если этот минутный момент можно было так назвать, быстро закончилась. Омега был практически вырван из рук альфы, а через мгновение, сам парень скрутился от удара в поддых. А потом тихий голос над ухом: — Ещё раз увижу тебя рядом с моим сыном, и ты очень сильно пожалеешь об этом. Как и твой отец, пожалеет о своём преступлении. — Отпусти меня! Я никуда с вами не поеду! Марк! Марк! — где-то на фоне кричал Донхек. Как только альфа собрался встать и пойти к своему омеге, Минсок припечатывал его к колонне, к которой несколько минут назад его прижимал Хек. Конечно же Минхен спокойно мог вырваться, но это означало, что ему придётся навредить старшему омеге, чего делать совершенно не хотелось. Поэтому парень просто стоял и смотрел как Чондэ тащит вырывающегося Донхека, а потом заталкивает того в машину. — Хороший мальчик, — Минсок пару раз прихлопнул юношу по щеке, а потом быстро отправился к автомобилю, чтобы сдерживать бунтовавшегося сына внутри. Как только машина отъехала, Марк сел в свою и отправился домой. Ему срочно нужно было поговорить с родными, потому что он совершенно не знал, что ему делать. Всю дорогу он чувствовал, как внутри него бушуют злость, обида и боль, причём последние две эмоции явно принадлежали не ему. — Папа, отец! — заходя домой, парень хорошенько хлопнул дверью, так что вероятно его слова не были услышаны. — Ты зачем так дверью хлопаешь? — Бэкхен сразу же вышел из гостиной, — о мой бог, Донхек-и признал тебя, а где он кстати? — увидев метку на теле сына, омега был очень счастлив, но не заметив того, кто это сделал и увидев, что брюнет очень расстроен, настроение поползло вниз. — Марк? Что случилось? Где Донхек? — подошедший к этому времени Джено был обеспокоен состоянием брата, ведь тот никогда не был настолько безжизненным. — Они хотят нас «утопить», и они забрали его. Я не знаю, что мне делать. Я хочу, чтобы он был рядом, а не там, хотя я не понимаю почему, ведь он мне даже не нравится. И я ему тоже, но он так отчаянно кричал моё имя, а я ничего не мог сделать, я просто стоял и смотрел пока его увозят. Папа что мне делать? — альфа даже не заметил, как по его щекам потекли слезы, а голос медленно начал срываться на истерику. -Ну, мой хороший, успокойся, мы сейчас во всем разберёмся, — Бэкхен аккуратно обнял сына и повёл того на кухню, чтобы дать успокоительное. — Пап? — Джено был очень напуган таким поведением брата. — Позвони отцу и скажи, чтобы он немедленно вернулся домой, — усадив Марка на стул, омега начал судорожно обыскивать ящик с лекарствами. Через полчаса, когда брюнет лежал на коленях папы и пустым взглядом смотрел на огонь в камине, приехал Чанель. — Ну и что могло случится с Марком, что меня нужно было вытаскивать с… — альфа не закончил предложение, так как увиденное дало ему понять, что все очень плохо, — Хек? На это Джено кивнул головой, а Бэкхен добавил: — Точнее его родители. — Это то, о чем он предупреждал? — Я точно не понял, у Марка наклевывалась истерика, поэтому мне пришлось дать ему успокоительное, — аккуратно нагнувшись к парню, омега прошептал: — Малыш, расскажешь, что случилось? Как ни странно, юноша начал говорить, все так же не отрывая взгляд от пламени. Начал он свой рассказ с того, что папа Хека хочет их засадить и вероятнее всего завтра в школе будет полиция, а когда Марк перешёл к омеге, его голос предательски дрогнул. — Почему мне так плохо и больно? — спустя какое-то время спросил альфа. – Потому что ему плохо и больно. Я не знаю, что произошло в его семье, но если он сделал то, что сделал, значит тому были причины и сейчас он из-за этого страдает, — говорил Бэкхен, поглаживала черную макушку. — И что же я должен делать? — Сегодня точно ничего, сейчас тебе нужно поспать, прийти в себя, а вот завтра мы решим эту проблему, — мягко ответил Чанель. — Отец прав. Джено, отведи его пожалуйста в комнату. Нам нужно ещё поговорить. — Конечно, — юноша быстро подскочил с насиженного места и подошёл к брату, — пойдём-ка, — когда тот поднялся, блондин подбадривающе сжал плечо и подошёл с ним на верх. — Тебе нельзя возвращаться в школу, — сказал Бэкхен, как только наверху хлопнул дверь в комнату. — Почему же? Из-за того, что папа Донхека подозревает меня в том, чего я не делал? — тихонько рассмеялся Чанель. — Назначение. Что ты будешь с ним делать? – Не волнуйся. Я как раз от Чумена, а он, надеюсь ты помнишь, глава комитета образования, поэтому получить это назначение мне было проще простого. И завтра, даже если там и будет полиция, мне никто ничего не сделает. — Ладно-ладно. Но что мы будем делать с мальчиком? — По-хорошему, нужно разговаривать с его родителями, но мне кажется мы слишком много всего натворили… Черт, не нужно было его забирать, — шатен устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Не переживай, все наладится, — омега переместился с дивана на колени мужа и теперь успокаивал его, перебирая пряди волос.

***

Накричавшись в машине, дома у Донхека начала просыпаться тихая ярость. Внешне он был абсолютно спокоен, даже грустный, но внутри боль и обида смешивались со злобой. — Что успокоился? Ну и хорошо. Ещё дома взаперти посидишь до конца учебы и тогда вообще мозги на место встанут, — начал Минсок. — Ты такой добрый, папочка, — юноша буквально выплюнул эти слова. — Ты мне тут ещё поогрызайся. Что, почувствовал вкус свободы теперь думаешь тебе все дозволено? Даже не мечтай. — Ну конечно, в этом доме вообще ничего нельзя делать. Только то, что ты разрешишь. А что ты разрешаешь? Только ходить в школу и учиться на отлично? Я вообще в шоке, как это ты разрешил мне, почти совершеннолетнему подростку, ходить с друзьями в школу, за 2 месяца то до конца учёбы. Про работу я вообще молчу. Что? Отец постарался? Вылизал и отсосал тебе все что можно и нельзя. Безвольная тряпка. «Если отец разрешит, » ага, конечно. Ведь он скажет то, что ты ему сказал. Хек высказывал это все в лицо родителям без единой эмоции. Ему было абсолютно плевать на то, что ему сейчас скажут или сделают. Он просто выливал все то, что на него давило и не давало расслабиться. -Знаешь, сколько я себя помню, ты всегда хотел быть главным. Но я долго не понимал, как такой добрый, отзывчивый и приятный человек может быть таким. Но сейчас я понял — это была маска. Ты скрывал свое настоящее лицо. — Закрой свой грязный рот, — отчеканил старший омега, — не делай себе хуже, чем есть сейчас… — А то что? Что ты мне сделаешь? Ты не сможешь мне ничего сделать. А знаешь почему? Потому что ты слабый. Слабый омега, который только и пытается делать вид, что… — договорить он не смог, потому что Минсок дал ему пощечину. — Хах, что и требовалось доказать, — потирая щеку, шатен отправился наверх. Как только дверь в комнату закрылась, она открылась от того, что туда зашел папа. Тот потребовал телефон, ноутбук и ключи от комнаты. Получив все, то нужно, омега покинул помещение, запирая дверь на замок. Буквально через пару мгновений, юноша душил свои слезы в подушке. А ещё через некоторое время, утомлённый тяжёлым днем, уснул. Но проспать до утра ему было не суждено. Примерно в 12 часов ночи, как показывали настенные часы, Хек проснулся от грома за окном. Сейчас была середина апреля, поэтому гроза не была чем-то удивительным. Сев на кровати, юноша уставился в окно. Тут он почему-то вспомнил про своих друзей. Они видели все, что происходило на крыльце школы. Они могли как-то помочь, но вместо этого прятали глаза, когда парень пытался поймать их взгляд. Почему они так поступили и как с ними теперь общаться? Посидев так какое-то время ему в голову пришла идея и факт того, что он жил в доме, а не в квартире, способствовать осуществлению этой идеи. Сама мысль заключалась в том, что ему запрещено выходить через дверь, но никто не говорил про окно. Достав из шкафа одну из оставшихся тёплых толстовок и пару кроссовок, быстро надел их и, схватив рюкзак, подошёл к окну. Вид был на покатую крышу веранды, рядом с которой стояло широкое раскидистое дерево. — Простите меня, я вас люблю… — прошептал юноша в пустоту, и открыл окно. Ступив на шифер, благо тот был не металлический, Донхек огляделся и прислушался. Шум дождя и грома перекрывали любые другие, а молнии, которые могли бы осветить улицу, были настолько редки, что ориентироваться можно было только на тусклый свет фонарей. Аккуратно прикрыв окно, омега направился к дереву, благодаря которому он намеревался слезть в низ. Задуманное у него получилось, правда не обошлось без подвернутой ноги и небольшого пореза на руке. Теперь самым сложным оставалось добраться до дома семьи Марка. Шатен приблизительно помнил дорогу только от школы, поэтому туда он и направился.

***

— Уже 2 часа ночи, ты спать не собираешься? — вышедший из кабинета Чанель застал Джено играющего в приставку. — А смысл? Я учусь дома, нигде не работаю, на завтра дел у меня никаких, так что, могу позволить. — А это идея, — немного задумавшись проговорил старший альфа. — Ты о чем? — не отвлекаясь от экрана спросил блондин. — Я тут думал, как защитить Хека от нападок этого Чонина и Пака, потому что мне кажется, что их станет больше, в конце концов я ему должен, потому что, если бы не он, меня бы забрали в полицию и держали бы там хрен пойми сколько. — Подожди, а у нас разве там нет связей? — Больше нет. Капитан Чон решил уйти в отставку, а за ним все остальные. Теперь там все новенькие и мы ещё не успели наладить с ними контакт. Так вот, да, о чем это я. Хек. Если за ним буду смотреть я, это будет очень подозрительно, да и вероятнее всего его папаша не подпустит меня к нему и на километр. А ты, тебя никто не знает. Когда мы к ним ездили, ты остался дома. Ты идеальный вариант. Даже возраст, подходящий для его класса. — Хочешь сказать, что я должен начать ходить в школу? — здесь же игра была отодвинуть на второй план. — Ну да, а что? — Окей, давай рассуждать логическии. Во-первых, до конца года осталось 2 месяца. Во-вторых, кто меня примет за 2 месяца до конца года и экзаменов. В-третьих, я всю жизнь учился дома, куда мне в школу. — Во-первых, бывают случаи, когда семьи переезжают и за месяц, и за 2 недели до конца учебного года. Во-вторых, я директор, и спокойно тебя приму. И в-третьих, ему нужна твоя помощь. — А у него что, друзей нет? — Есть, двое, но у меня почему-то такое чувство, что-либо он не будет с ними общаться, либо они с ним. И тебе что, сложно? 2 месяца, а экзамены тебя ждут точно такие же, хоть ты дома учишься, хоть в школе. — Я делаю это только из-за Донхека, и только потому что он не один из тех омег, которых вы пихали Марку, — спустя минуты молчания ответил Джено, возвращаясь к игре. — Отлично, думаю завтра, точнее уже сегодня, можешь посидеть дома, пока папа будет готовить документы, а завтра с новыми силами как говорится, — блондин посмотрел на отца взглядом а-ля «ты нормальный?» и почти сразу же отвернулся, — в общем, ты тут все равно не задерживайся. Чанель уже собирался вернуться в кабинет, чтобы закончить просматривать некоторые документы по проектам школы, но его остановил звонок в дверь. — Ты кого-то ждёшь? — обратился он к сыну, но тот, не менее удивлённый, отрицательно покачал головой. От следующего сигнала юноша подскочил с дивана и подошёл к отцу, который направлялся к входной двери. Чем ближе они подходили, тем чаще раздался звонок. — Кто это такой смелый, решил навестить нас в пол третьего ночи? — проговорил младший альфа. Распахнув дверь, он замер в шоке, ведь на пороге стоял промокший до нитки и промёрзший насквозь омега. — Хек? — П-привет?