***
Кэтрин была главной красавицей и стервой нового класса. Она представляла из себя аккуратную, стройную девушку со строгим лицом и хвостиком белокурого оттенка. Даже одежда на ней как будто сидела лучше, чем на ком-либо ещё. Но она не была счастлива. Совсем. Где-то после полудня Монтана объявила конец солнечному лету. Полил дождь, какой только видел народ в этом году. Шон почти все уроки смотрел в окно, сидя за своей последней партой как раз напротив Джесси. Беллу было настолько лень потреблять информацию в этот чудный денёк, что он лихорадочно доставал из рюкзака один листок за другим и выводил ярким карандашом всякие слова. И, хоть за окном шёл дождь, он писал о солнце, пляже и голых ступнях Джесси. Таких недоступных, они казались рыжему просто невообразимо белыми, потому что их не касался и жалкий лучик солнца, а только ткань вонючих носков. Написав, Шон переправлял свежие стихи другу, вызывая скорее не злобу, а стыд последнего, потому что ног своих он действительно не выносил. Шону оставалось лишь улыбнуться, ведь это же "шутка". Он, конечно, продолжал писать про любовь. Все его страстные избранницы юности, кокетливые красотки и хохотушки, сливались воедино в лице дорогого Каннингема. Потому что Джесси ненавидел, когда Шона прёт на интимные темы. И Шон таким образом мог легко издеваться над этим стесняшкой. - Ну ты и зануда. Женщины же прекрасны. Да, женщины прекрасны. Джесси, может быть, любил хорошую девчонку в тысячу раз сильнее и с гораздо более ярой страстью, чем Шон, или же, чем Шон себе представлял. Шон видел Джесси холодным, трусливым, возможно даже пидорасом. Но Шон никогда не понимал людей так, как это было нужно. Это из-за него все, кому не лень, подозревали Каннингема, это Белл выпячивал задницу и красовался идеально симметричным личиком перед кем надо и перед кем не надо. Белл был идиотом, а Джесси с каждым годом начинал нуждаться в любви. ** Кэтрин торопилась добраться до дома, прежде чем дождь превратит её во что-то более страшное, чем сейчас. Девушка промокла до нитки, мокрые губы в помаде и взъерошенные волосы усугубляли положение. Кэтрин Бэйтс мечтала запрыгнуть в ванну, и после тёрок с отчимом ей это удалось. Вода потекла по худенькому телу, и маленькие ножки резво ходили от одной стены к другой в поисках то мочалки, то шампуня, то ещё чего. Женская часть семьи (75%) обожает переставлять всё по разным полкам, не задумываясь, а должно ли это вообще здесь лежать. В ванной очень темно, единственная лампочка как будто догорала последние дни своей жизни. И этот тусклый свет, гниющие стены и плитки, просто неисчисляемое количество вещей создавали необычную атмосферу, даже пугающую. Вся квартира Бэйтсов - словно площадка для съёмок страшного фильма. Вода, к счастью, из крана лила чистая, и Кэтрин могла спокойно ей насладиться. Закончив, она одевается в домашнюю одежду, а потом добирается до своей комнаты. Приходилось делить её с младшей сестричкой. Девочки недолюбливали друг друга, и это понятно по написанному огромными буквами слову "шлюха" несмываемым маркером прямо над кроватью Кэтрин. Она каждый день смотрела на эту штуку, вспоминая всё количество ненависти, которое несла к этому исчадию ада. Девушка уселась за стол, что-то почиркала в школьной тетради проглядела очаровательными глазками учебник, больше похожий на побрекушку для собаки. Она давно задумалась о том, что все девчонки школы считали её лучшей, кто рождался за все времена в этом забытом Богом городе. И, по сути, так и было. Но Кэтрин задумчиво дёргала губу, думая о том, что парня у неё вот уже второй месяц нет. Её не терзало одиночество, оно ей даже нравилось, её просто пугал факт, что будет, когда слух просочится в массы. Она никогда не врала - никто не был уверен в существовании у Кэтрин прекрасного принца чуть более чем на 30 процентов. Умные люди и вовсе прекрасно понимали, что Кэтрин сейчас одна. Но им было как-то пофигу. Комната вот уже которую минуту погружена в абсолютную тишину. Кэтрин чрезвычайно властная и обожающая манипуляции, может быть, стоило бояться самой глубокой частички её души, где и строились жестокие планы, как отхватить сладчайшее яблоко от жизни. Но она тоже не могла держаться так долго. Более трёх дней ей приходилось молчать, потому что не было потыкающего парниши, который прибежал бы выслушивать её бредни. Она рассказывала очень много, тая в своих словах подробности о себе (но сама она этого не замечала). Она схватила трубку телефона, приступила тычеть пальцами с пиздатыми ногтями по экрану новенького айфона. - Джесси, - Кэтрин почти шепчет, - я хочу поговорить. Послушаешь меня? - Угу. Она буквально слышит ту лёгкую мелодию, что Джесси доигрывал, ведь начал он незадолго до её звонка. Она знала, что парень сидит в своей постели, справа от него блокнот, в прочем, не будем скрывать, что это хаотично разбросанные листы, исписанные нотами, которые Бог знает как прочесть. Слева Каннингем держит остальную нужную ему аппаратуру. Но Кэтрин знает, что вовсе не звонит "не вовремя". Допустим, Каннингем всегда рад её звонку. Особенно её. Кэтрин улыбается, слыша музыку. Будто она и написана для неё одной.***
- Эта палка с торчащим из неё гвоздём выглядит так, будто может защитить первые двадцать минут. Ночью на улице творился полный пиздец. Макс и Джеффри закинулись к Баскету с ночёвкой по случаю ухода брата на гулянку. А в таком доме всё стало только хуже. - Баскет, туман не развеялся? - Мне лень вставать. Но ради тебя, Джеффри, можно. - Я тронут. Короче, ежели нет, то лучше взять что-нибудь похожее на оружие. Опыт из хоррор фильмов и игр настаивает на том, что может начаться чертовщина. А бессонница результат того, что нельзя спать пока рядом находятся враги (это правда больше из РПГ чем из хорроров, но тоже работает). - У меня есть пила за шкафом, пойдёт? - Не, пила это не существенно. Надо что-нибудь тяжёлое хотя бы. А в идеале - топор. - Ты сам видишь, что здесь только старый комп, который не тянет даже на детские гоночки. Ещё моя кровать и всякое такое, прочее. - Слушай, я тут вспомнил одно оружие шикарное. Нужны зажигалка и какой-нибудь дезодорант. - Зажигалки нет, извиняй. - Как так, у тебя вся семья курит? - Только спички. Всё-таки почти бомжи, сам понимаешь. - Спички это хреново... Ладно, может доски какие есть? - Эта палка с торчащим из неё гвоздём выглядит так, будто может защитить меня первые двадцать минут. - Если сможешь её тащить с собой, то гораздо дольше. Главное бить стороной с гвоздём. Кстати, это не гвоздь, а шуруп. - А как тебе эта фигурка казака? Кстати, тут ещё есть ракушка, стакан с отвёртками и две пары ножниц, утюг. Не думаю, что это можно как-то использовать, но всё же. Да и вообще, я остановлюсь на варианте с палкой. Тем более, это ножки от стола. Их тут целых четыре. Под кроватью дофига коробок, я гляну, что есть там.... Кстати, можно ли казака привязать к верёвке, чтоб кидать? - Ни в коем случае, это ограничивает дистанцию, да и возвращать его долго. Проще потом подобрать, если появится возможность. Кстати, этот вариант прошёл бы, если бы форма фигурки была более правильной. Только тогда его можно было бы не кидать, а просто раскручивать и бить. Это было бы очень больно и действенно (от сильных ушибов до трещин в кости). Но форма фигурки делает непредсказуемую баллистику вращения, и создаёт риск задеть себя с теми же последствиями. - Большая часть коробок вообще не вытаскивалась. А в единственной, которую я достал был шланг. - Нууу... Его можно использовать как удавку или очень хреновую верёвку. Но по большей части и правда бесполезная вещь. Дождь продолжал лить, а темнота пугала. Макс спокойно продолжал дрыхнуть даже в такое дерьмо. Это потому, что в жизни он повидал что-то и похуже этого. - Вместо изоленты я нашёл очень маленькие плоскогубцы и кол, - Баскет продолжал копаться под кроватью. - Можно его в студию? - Ага. - Это же просто клад! Теперь ещё изоленту найти и примотать это чудо к палке, - Джеффри вспомнил, что изоленты нет. - Но в принципе, и так можно ткнуть с серьёзными последствиями. Проще говоря, мы подготовились к любой дичи.***
Джесси, взбираясь на этот проклятый холм, не смог догнать Шона, и последнему пришлось ждать отчасти больного парня. Добравшись, Джесси уже воспользовался помощью Белла для совершения последнего шага, схватив его за протянутую руку. - Чего хоть ты? Тебе как будто воздуха в груди не хватает, - Шон так активен, что его незастёгнутое пальто с шарфом и даже свитером постоянно кидаются из стороны в сторону. Джесси был одет во что-то похожее, но его куртка выглядела бомжатской по сравнению с пальто. Шон расстелил плед и плюхнулся на него, не распределив даже толком по земле. Трава торчала на другой половине. - Да не стой ты. Джесси занял эту половину, попытавшись держаться подальше от Шона (но всё равно лежал с ним в самый притык) и поправляя одёжку. Город и этот холм окружили серые тучки в этот день. Шон смотрел в высоту, как будто способен достать до этого места. Его всего выворачивало от захватывающего зрелища. Джесси тоже со временем проникался, но он делал это лишь ради друга. Шона давно тянет делать глупости ради вдохновения, это такое осеннее состояние. Ранняя осень для Шона - это лучшее время, но, когда опавшие листья начнут чернеть, он успокоится. Осенний город тоже прекрасен. Его маленькие улочки более романтичны, когда окружены серым небом. Конечно, не менее приятное зрелище, когда дома купаются в солнечных лучах, и в голове витает мысль о пляжах, пальмах, роликах и зелёных деревьях, голубой воде. С наступлением осени вода больше успокаивала, не зазывая своей чистейшей голубизной окунуться разок- другой. Её умиротворённое течение, однотонные цвета напоминали, как прекрасна Америка. Шагая сквозь этот туман, как Шон и Джесси сейчас, они думают о скорых листопадах. И как будто бы слыша песню о лошади без имени, они идут и видят камни этой родной земли, увядшие цветы, почти не думают о глупых проблемах, окруживших их. Шон удовлетворён внутри, сполна наслаждается этим, а Джесси, словно отстающий от него в развитии, тоже подхватывает мысль, но позже.***
- Безумие! Руководительница танцевального кружка в рамках школы заставляла поражаться детские взоры. Она носила моднейшее шмотьё и красила волосы в тусклые тона. На все свои проблемы она забивала хуй. Причём, абсолютно осознано и специально. Побыть с ней рядом, наверное, равнялось испытанию. Мисс Диана Антонуччи вызвала Шона и Джесси, музыкантов, к себе, но непонятно зачем. А ещё она обожала кроссовки и бессмысленные прыжки под быструю музыку. - Парни, вы знаете, что такое истинное безумие? - спрашивает она, вытянув ноги на свой стол. Шон и Джесси сначала неоднозначно переглядываются. Они не впервые встречают странных учителей, но у этой явно не все дома. - А если бы знали? - спрашивает Джесси. - Я бы побоялась нанять вас организаторами школьных вечеринок, - ответила Диана. - В каком смысле? - не понимают парни. Странный разговор. - Директор запрещает шумные празднования, - объясняет мисс Антонуччи. - А это мешает моему учебному процессу. Я учу детей безумию. Но из-за ограничений им приходится самим ставить себе рамки. Прошлые ребята на этой должности не усмотрели за собой и вылетели на пару сотен долларов за ремонт зала. А вы справитесь? Джесси задумался. - То есть, мы устраиваем вечеринки для учеников, должны познать, что есть истинное безумие, но не перегнуть палку? - уточняет он. - Именно так, мой кучерявый друг. Ответ мне нужен сейчас. И парни, почему-то, не могут отказать.***
- Эй! Джесси через весь зал идёт к стойке диджея. - Я не позволю людям слушать эту муть, - заявляет он. - И окажешься ужасным другом, - тут же отвечает Шон. - Под это невозможно танцевать. - Диана сказала быть безумцами. Дай шанс моим тупым песенкам. - Я не пытаюсь оскорбить, я пытаюсь не завалить всё к чёрту. - Это просто школьная тусовка, друг, расслабься. Я докажу, что даже под мою муть можно отрываться. Панк выбирается из-за стойки и выходит в середину зала. - Дуй сюда. - Ну уж нет. - Джесси! Каннингем вздыхает, но идёт. Шон выдаёт смешные движения, но это его ни капли не смущает: он активен, и получается у него неплохо. - Давай, повиляй задницей. - Иди ты... Шон, пританцовывая, толкает Джесси в бок. Белл вспоминает все легендарные танцульки, которые видел: Криминальное чтиво, клипы Майкла Джексона, старая танцевальная игра с ковриком со стрелочками, купленная отцом. - Джесси, ну! Почему всегда заставлять надо? - хватает парня за руки и тянет за собой, а куда - не ясно. - Хочешь факт? Я не танцую, - Джесси, вырвав руки, скрестил их на груди, сделав серьёзное утвердительное лицо. - Я пианист, и я в жизни не танцевал. Мне это и не нужно, потому что я чёртов пианист, Шон. - Глупышка, ты неплохо бы смотрелся. Ну, давай, повертись хоть немножко. Забудь на секунду, кто ты есть, и просто наслаждайся тем, что твоё тело сливается с ритмом. Получай удовольствие от новых впечатлений, Джесси. Ради меня. Джесси тяжело вздыхает, но он как-то двигает руками и слегка крутит телом. Шон улыбается и подходит чуть ближе, наполняясь большим энтузиазмом. Он уже вовсю подпрыгивает, а рядом Джесси с закрытыми глазами лишь осторожно, но с явным пониманием охуенности происходящего, поворачивается сначала в одну сторону, пожимая руками, а потом в другую. Его руки потом, конечно, начинают шевелиться чуть активнее, но они похожи на руки марионетки, которой кто-то управлял, а Джесси как бы по хую, и он просто повторяет. Начинается трек чуть медленнее предыдущего. Здесь ритм задавали хлопки, да и, в общем-то, незачем скрывать, что это был Джастин Тимберлейк. Шон тоже приступает к хлопанью направо и налево. Джесси прикусил губу, подключив к этим глупым танцам ноги, отплясывая похожими на лунную походку выгибаниями ног и двигаясь назад по скользкой плитке. Ещё немного, и он понял своё распутство, окончательно перестав заниматься тем, чем никогда не занимался. Смотрел на Шона уничтожающим взглядом, вынуждая тоже завершить этот бред. В конце концов, ещё куча работы.***
Шон ставил ритмичные треки один за другим. Весь вечер они куролесили, заканчивать не собирались. Кто бы мог подумать, что Джесси настолько понравится танцевать, что он выпросит их собственную вечеринку дома на всю ночь, чтобы прыгать по кроватям, махать руками и ногами во все стороны и вообще не открывать глаза, лишь чувствовать кайф от движений и выплеска адреналина и сопровождающий ветер. Где-то под самую ночь Джесси отплясывал не хуже новичков, пришедших на курсы. Утром он, в конце концов, рухнул и уснул башкой на полу. ** Джесси и Шон сидели на окне в школе. К новой обстановке они давно привыкли. К одноклассникам тоже, потому что они и не интересовались ими. Джесси с предвкушением поправил синтезатор и выдал несколько аккордов на высоком эффекте. Тут же не пойми откуда взялась орда ребят. - Мы здесь любим тишину, - их, судя по всему, предводитель говорит и смотрит весьма строго. - Оно и видно, - тут же ответил Джесси. - Что сказал? - Идите нахрен. Больно надо было. - Классно ты его заткнул, - хиленький парнишка восхищается их предводителям, словно, лишь для того, чтобы остаться здесь. Группа из пяти человек останавливается, внезапно услышав назойливые интервалы. Они развернулись, увидев на лестнице Джесси с крепко прижатым к груди инструментом. Он смотрел так, будто ничего такого не происходит. Джесси специально приподнимает синтезатор, нажимая на все клавиши подряд (умудряясь даже из этого сделать не дерьмо). - Так, а теперь побьём этого засранца, - парни кидаются к лестнице. Джесси, видя, что за ним погоня, пускается в бегство вдоль коридора. Но догонялки продолжаются не долго - Каннингема ловят спустя где-то минуты три. - Просто напоминаю, что ты сам нарвался на них, - Шон протягивает взятый в медпункте лёд. - Я рад, что смог потрепать им нервы, - Джесси прикладывает льдышку к красно-фиолетовому пятну под глазом. - Вы знаете, насколько опасно устраивать инциденты, когда я остаюсь одна в школе? - мисс Антонуччи подошла к медпункту. - Ну, вы сами приказали рисковать. Мне просто непонятно, как я это матери покажу. - Мне плевать, но, если сдашь меня, мы распрощаемся, - говорит Диана. - Да, как скажете. - Шон, - мисс Антонуччи повернулась к Беллу, - скажи, вы ведь не обкурились? - Нет, - Шон изумился. - Мы кто по вашему? - Не надо мне тут, музыканты часто балуются всяким. Я ещё не такое про вас двоих думаю. - Мы тоже про вас много что думаем, - добавляет Джесси, не вставая со скамейки. И он действительно не знает, как объяснить Оливии свой глаз.***
Кэтрин сполоснула лицо совсем ледяной водой. Раньше она никогда так не делала. Беспричинное волнение вдруг охватило её прямо в коридоре, прямо в толпе. - Ты в порядке? Ни с того ни с сего Каннингем тоже появляется здесь. - Это женский туалет, - Кэтрин перекрывает кран. - Это твоя проблема, Кэтрин, - спокойно отвечает Джесси. Кэтрин какое-то мгновение просто смотрит. Этот парень... серьёзно? - Ты не ответила на вопрос, - напоминает Джесси. - У меня всё хорошо, - отвечает Бэйтс. Напряжение росло. Неужели в этом старом противном туалете? Вдруг дверь открылась другой девушкой, и Джесси растворился, потому что был простым видением. Кэтрин выпучила глаза. Отлично, он теперь ей ещё и видится... Она вернулась во всю ту же толпу. Нахождение здесь убивает изнутри. Надо бы свалить. - Джесси, - девушка из старших классов позвала парня. Упаковка вещей для бедных была своеобразной деятельностью школы. Каннингем, непонятно для кого, посещал всё это. Он отвлёкся от дела на пару секунд, увидев на дальней стороне стола чернокожую девушку с распущенными волосами. Попытки завязывать милый бантик проваливались вновь и вновь. - Это Мэри. Помоги ей, - старшеклассница любезно улыбается, показывая обязательность действия. Но Джесси и просто так идёт к Мэри. Чем ближе, тем лучше для его испорченных глаз вырисовывались красивые черты лица. Чёрные, как две ягодки, глаза, правильные губы. Чёлки у неё не было, и чистый лоб был полностью открыт. Отсюда легко можно понять, что девушка на голову выше нашего Каннингема, в конце концов, Джесси достигает цели. - Мне сказали, тебе надо помочь. - Не помешает. А что у тебя с глазом? - Рабочая травма. - Чёрт, - Мэри прикрыла рот рукой, демонстрируя Джесси неплохой маникюр. - Я была груба с тобой. - Да ладно, тебе было просто интересно. Это естественно. Люди интересуются тем, чего они не знают. И за это глупо обижаться. - Может быть. Но... Он сильно болит? - Неа. Регулярно мазать его всякой хренью, и со временем он светлеет. Скоро совсем пропадёт. - Понятно, - Мэри улыбнулась.***
- Я не смогу помочь, если ты не слушаешь меня. Кэтрин сидела в машине, ожидая мать и сестру с заправки. Джесси начинал её раздражать, но без него она не могла. - Тебя даже не существует. Ты плод моего тупого воображения. Как ты можешь помочь? - Я знаю тебя, Кэтрин. Я нужен тебе. - Без разницы... - Скоро школьная дискотека. Ты уже определилась? - Я естественно пойду на неё. - Я не об этом. Ты подумала, что будешь делать? - Потанцую, поговорю со всякими людьми и напьюсь, - объявила Кэтрин. В машину сели родственнички. Видение исчезло. "Бросаешь меня в самый нужный момент" - подумала Кэтрин. - Вот, - мать бросает в Кэтрин пачку презервативов, и Кэтрин тут же кидает их назад. - Тебе и твоему несуществующему парню. - Я уже говорила. Меня устраивает то, что у меня его нет. - Ну-ну, - напыщенная женщина завела машину. Они выехали с заправки, и на долю секунды Кэтрин увидела заходящего в здание вслед за рыжим парнем Каннингема. Кэтрин сначала всполошилась. "Это лишь видение". Потом она заорала матери срочно остановить машину. - Какого хера?! - взьелась мать. - У меня нарисовались дела! - лишь сказала Кэтрин, вылезая из автомобиля. - Идиотка. Двери открылись с соответствующим звуком. Глаза Кэтрин забегали. Она уже стала думать, что ей действительно показалось, и сейчас придётся пешком топать до дома. Но в самом углу магазина она увидела нужных ей парней. Джесси, Мейсон и Шон. Святая троица, которая часто стала патрулировать магазины. - Привет, - Бэйтс помахала ручкой, все трое повернулись к ней. - Кэтрин? - первым осмелел Мейсон. - Ребят, вы что, уже умудрились сдружиться с ней? - Если только Джесси, - отвечает Шон. - Я не настолько социален, чтобы... Джесси пинает панка локтём в бок. - Не придумывай, Шон. Вы все - мои друзья, - улыбается Кэтрин, - только... Вне школы. - А, ну, конечно. Ещё один пинок. - Так что ты хотела? - Шон меняет тему, чтобы не уйти отсюда с поломанными рёбрами. - А я просто мимо шла, - Кэтрин смотрит Джесси в глаза, - и вдруг вас увидела. Ну, вы же не возражаете, если я вас провожу. - Не возражаем, - живо ответил Каннингем. Четвёрка вышла из магазина. В планах парней было посетить ещё три других. Шон и Мейсон шли впереди, а Кэтрин и Джесси почему-то сдали назад. - Как идут подготовки? - Бэйтс продолжала улыбаться. - Ну, всё выяснится, когда вечеринка пройдёт. - Уж постарайтесь. Я не люблю, когда мне обрывают веселье. А ты сам как поживаешь? - Если не считать моего раненого глаза, долгов в налоговой у родителей, тёрки со школьными задирами и попечительство чокнутой училки, то всё в порядке. Кэтрин не сдержалась и усмехнулась. И Каннингем усмехнулся с ней. Ребята дошли до следующего пункта назначения. Джесси хватает корзинку, вешая её на руку, как делала его мать. - Господи, Джесси, ей не нужно всё это, - видя, как Джесси помешан на засовывании в корзину хлама, говорит Мейсон. - Кому ей? - не понимает Кэтрин. - Мэри. Его девушке. - Спасибо, Мейсон! - саркастично выдаёт Каннингем. У Кэтрин под ногами как будто ничего не осталось, и вообще, она перестала чувствовать свои ноги, тело, мысли в голове. Она не заметила, как все уже пошли дальше, а она сама осталась позади. Очнувшись от шока, она поспешила их догнать. - А кто она? - торопливо спрашивает Бэйтс, практически наваливаясь на троицу (она уже не контролировала себя). - Завтра познакомлю. Но только, если обещаешь молчать. - Хорошо... - неоднозначно отвечает Бэйтс. Джесси продолжил валить в корзину непонятные вещи. - Не обязательно покупать ей подарок на каждый день, - подмечает Шон. - Достаточно одного на праздник. - Но я волнуюсь, что она не чувствует себя любимой, - грустно говорит Джесси. - Деньги не главное. Главное - внимание, - добавляет Мейсон мораль своего отца. - Правильно, - подхватывает Шон. - Расслабься. Она не нуждается в... ванне для ног? Боже, ты вообще не смотришь, что покупаешь? - Сам не знаю, как это попало сюда. - В общем, слушай, ты сейчас и не в том положении, чтобы так тратиться. Джесси расстроенно опустил голову, потому что тоже вспомнил об этом. Он надеялся, что пронесёт, но, если так подумать... Карманных денег ему итак не обещали в ближайшие недели. Наверное, ребят стоило послушать. - Кэтрин, ты чего молчишь? - дёргает Мейсон. Но Кэтрин продолжает молчать. Она еле сдерживалась от желания разреветься. Расставшись с парнями на перекрёстке, она медленным шагом добралась до дома. Конечно, сегодня повезло, светило солнце. Кэтрин пришла домой сухой, но даже слишком подавленной. Её пустой взгляд не поднимался. И весь вечер она, подперев голову рукой, глядела в окно на начавшийся внезапно дождик. Она даже не видела видений и галлюцинаций. Просто смотрела в окно. Ей не впервой испытывать такую боль, нет. Но она ещё не умела справляться с этим.***