***
— Так, я просто заменяю вашу некомпетентную учительницу некоторое время, так что не устраивайте паники, — мисс Антонуччи прошла в класс с бумажками в руках. Она выглядела так, будто не хотела этого делать, но при этом приняла участь. Это ведь не заставит её пожалеть, что она получила образование учителя испанского первоначально… Джесси спал за парой высоченных учеников. Однако, Диана всё равно вскоре рявкнула на него, и это вынудило проснуться и пытаться держаться весь урок. После его ждал разговор. — Я понимаю, что могла забыть некоторые вещи, но я не такой скучный и плохой человек. Как будто Диану расстраивает этот случай. Джесси усмехнулся где-то внутри себя, не веря, что хоть что-то эту женщину волнует. Хотя он не так много о ней знал. У неё были муж или дети? Почему она бросила карьеру учительницы и взяла на себя маленький школьный кружок танцев? — Я надеюсь… ты ведь хороший в глубине души, — продолжает Антонуччи, — ну да, тебя оприходовала та девчонка, но ты не потерял себя. Не должен был. — Ничего она не делала со мной! — выпалил Джесси, стараясь сохранять уважение к преподавателю. — Ладно-ладно. Я ничего не имею против. Ты ведёшь себя очень похоже на хулигана, но по какой-то странной причине я продолжаю верить в тебя. Я боюсь спросить. Но я должна сказать: мне кажется, с тобой что-то случилось. Диане было трудно произнести эти слова. Уже очень давно она не доверяла школьникам, те её предавали раз за разом. Может быть, в этом причина её ухода туда, куда приходят более адекватные дети. С виду Джесси и Шон ничем не отличались от тех ублюдков в старших классах с единственным желанием — домогаться до кого-нибудь, потому что хуй в штанах не умеют держать. Ничем не отличались от детей, которые так уверены, что хорошие оценки придут сами собой, стоит лишь надавить на дух учительницы, так уверены, что весь мир крутится вокруг них. Диана боялась вновь довериться и тому, и другому. Потому что она уже сгибалась перед такими с теми же мыслями, будто бы всё безобидно. Но она понимала, что пора было расставаться с прошлой жизнью. — Я не стану копаться в тебе, если ты не хочешь. Только скажи, у тебя всё-таки что-то случилось? — Да. Диана дейтсвительно не собиралась никого заставлять через силу объяснять свои проблемы. Но Джесси даже не собирался уходить. Может, его немного задело, что теперь хоть кого-то волнует. — Мисс Атонуччи, иногда я просыпаюсь, и до меня доходит осознание, что я растерял всех своих друзей. И это то, почему именно я совершил свою главную ошибку этого ужасного года… — Почему не вернёшь их? Тебе совестно извиняться? Я про Шона и Мейсона. — Нет. Не знаю, как обьяснить. Я всегда, ещё до дружбы с Шоном, думал о том, зачем нужны друзья. Что для нас есть эти люди в нашей жизни. — И что ты понял? — В интернате я дружил с успешным мальчиком, он один не доставал меня ни по какому поводу. Однажды на одно мгновение я даже решил, что мы с этим человеком навсегда, но не прошло и полгода, как он сказал мне, что в будущем собирается уйти так далеко, что мне его не догнать. И тогда я сделал самый идиотский вывод для себя, какой мог: друзья — люди лишь на некоторое время, — Джесси с печальным видом вздохнул. — И о Шоне я думал точно так же, будто бы это всё лишь какая-то добавка к моей обыденности. Я не мирился с ним, так как надеялся ссорой всё логично закончить. А теперь мне одиноко, и… я понимаю, что мне нужен ещё год или два с ним. Но я боюсь. — Чего? — Не знаю. Парень вот-вот заплакал бы. К счастью, Диана знала, чего боялся её несчастный ученик. — Джесси, люди — это люди. Они не переумирают, если ты скажешь правду о своих чувствах. Если бы Шон так переживал, тебе было бы плевать. И наверняка сейчас именно это и происходит. Подойди к нему и попроси ещё подружить с тобой. Если будет надо — расскаивайся — мы в реальном мире, пора уже учиться унижаться. И, если что-то случится с тобой, с твоим ранимым юнешеским сердечком — ты знаешь, где найти школьного психолога.***
Что ж, прошло около часа. Шон не выдержал и, набравшись смелости, подошёл к Джесси. — Дай кое-что сказать, — приостановил Каннингем. — Скорее всего, я придурок. — Да нет. Просто заставил понервничать, — Шон пожал плечами. — И да, мне не было плевать на твои переживания. — Можно вопрос? — Задавай. — Антонуччи говорила с тобой? — Да. А с тобой, что, тоже? — настроение Джесси менялось. — Она сказала, что ей с трудом это далось. — Давай забудем об этом. Мне очень нужно, чтобы ты оставался пока моим другом, но хотя бы не издевайся. — Я и не собирался. Мне тоже хочется, чтобы мы дружили, — Шон улыбнулся. — Серьёзно? С чего бы это? Но прозвенел звонок.***
Гудки в трубке пожирали изнутри. Всё очень плохо. Не то, чтобы Джесси боялся разговаривать с Кэтрин, просто… он этого давно не делал, а разумной причины этому не знал. Наконец, Бэйтс взяла трубку. Джесси нервно поздоровался. После чего Кэтрин на другой линии перепугалась и бросила трубку. Впрочем, вскоре она перезвонила. Между ребятами завязался странный разговор, и его итогом стала встреча в одном знакомом Джесси месте (в таком маленьком городе, вообще, все места были знакомы). Совсем недавно стемнело, однако, Бэйтс и Каннингему нравились сумерки. Ибо это подходящее время для всего. В темноте и грустить, и веселиться — всё в кайф. Те двое шли по направлению к заброшенному заводу. Всё казалось достаточно спокойным. — Старый добрый интернат, — Джесси поглядел на ветхое здание, ностальгически вздохнув. — Джесси, — Кэтрин волновалась, — я не так давно перешла в эту школу, но уже успела забыть о тебе и успокоиться. Я не это имела в виду, но я так хорошо жила, когда я днями тебя не видела. — Понимаю. Но… я сейчас буду просить тебя вернуться обратно. — Чёрт, я даже учиться начала и сдала экзамен, чтобы меня взяли. Это во-первых. А во-вторых, я не хочу, чтобы всё было как раньше. — Не будет, Кэтрин, всё будет лучше. Тут… случилось кое-что. — Что именно? — Что ж… В общем, Мэри недавно переехала. Она ещё только коробки собирала, а я уже знал, что отношениям конец. Хотел порвать с ней до уезда, ещё до того, как её родители решили уехать, но потом всё случилось само собой. Она сама поняла всё это. — Бедняжечка. Тебе было больно? — Немного. Кэтрин обняла его. — Ты же знаешь, что я всё это время тебя любил. — Хм… — они всё ещё обнимались, — если честно, мне не вернуться раньше следующего года. — Не так важно. Просто будь со мной. — Это предложение встречаться? — Ну, я, правда, не смогу резко найти денег на обновление гардероба, чтобы тебе соответствовать. — Пофиг. Потом у них было что-то вроде милой романтичной прогулки в ночи.***
— Джесси, сбегай мне за тампонами. Оливия вывалила из кошелька пару купюр. Джесси грустил за столом. — Мам… я помирился с Шоном, — Джесси читал вопрос Оливии по глазам. Эта ссора стала единственным, что мать и сын обсуждали друг с другом с целью поддержать какую-либо сторону. Обычно такого не бывало, так как Джесси либо умалкивал, либо сам забивал на проблему. Младший Каннингем не знал, что заставило выговориться тогда. — Ну, я очень рада за тебя, — Оливия обняла сына. В первый раз за год она сделала это. Прижимаясь к ней в ответ, Джесси чуть не расплакался.***
— Я не удержался, и, пока ты дулся на меня, записал одну твою вещь. Почти твою вещь. — Для начала, не дулся я на тебя, — объяснил Каннингем, — и давай колись — ты не мог в одиночку это провернуть. — Совершенно верно подмечено. Джесси очень боялся обсуждать с Шоном… инцидент с Бэйтс, с алкоголем и с поцелуем. Белл либо громко посмеётся, припоминая услышанное при каждом удобном случае, либо запоёт свою любимую песню под названием «Я же говорил, а вот ты дурак меня не слушал.» Но Шон принял всё адекватно. — Ну, и… Как ты? — словно ищет он менее обидный ответ на эту замечательную новость. Джесси не считал, что он виноват в том, что Кэтрин по пьяне его поцеловала. Он даже не мог понять один простой вопрос — как Бэйтс, верхушка социального строя, могла чувствовать к нему что-то настолько сильное. — Просто ты очень обаятельный, — ответил Шон, избегая любых зрительных контактов. — А тебе понравилось? — Что понравилось? — Целоваться с ней? — Шон улыбнулся краем рта. — Дурак? Шон смеётся. — Ну, серьёзно? — Нет. От неё несло алкоголем, и она высунула свой… язык. На это Шон промолчал. Просто он удивлялся. Сам Шон никогда ещё не целовался толком. — Ладно, не смешно уже. Как его зовут? — спросил Джесси. — Пожалуй, они сами тебе представятся. — Ах, это они. — Они впечатляют. Тройка отличных ребят с гитарами и ударными. У них своя группа, как и мы, только пытаются подняться, но уже устроили совместный проект. Это же круто. Ты вообще слушаешь меня? — Слушаю. Джесси остановился. — Просто сказать кое-что надо. В общем, я и Кэтрин вместе, — взгляд Джесси опущен то ли от смущения, то ли от ещё чего. — Вау, — Шон вскинул брови, — я должен, вроде как, удивиться? — Нет, забыть и никому не болтать. — Понял. Мне и рассказывать кроме тебя некому. — Ха, наш локальный юмор одиноких, — Джесси и Шон продолжили идти. Дальше Шон и Джесси шли молча. Обычно Джесси держал все вопросы в себе, если знал, что всё вот-вот само раскроется. Более того, Шон, наверное, хотел устроить сюрприз. Не стоило портить парню возможность. Юноши прошли в актовый зал. Трое неизвестных, а именно: ударник, басист и гитарист, державший инструмент другой стороной как-то даже агрессивно, играли песню в жанре рок (Джесси не особо разбирался в этом). — И давно ты с ними пасёшься? — спросил Джесси. — Начал ради одного тебя. Музыка затихла. Не понимая нихрена, парни смотрели в сторону вошедших. — В общем, на басу — это Баскет, на гитаре — Джеффри. А за барабанами — Макс. — Я прям всё запомнил, — саркастично сказал Джесси. — А какого, собственно, хрена происходит? — вмешался Эллис. Все переглядывались. Только Макс достал телефон и тихо ржал в углу. — Просто хотел показать вам Джесси. Вдруг интересно. Он ещё написал то соло, которое мы запихнули вначале нашей песни. — Ну ладно… — Баскет улыбнулся, а потом вновь сделался серьёзным. — На чём играешь? Баскет протянул руку. — На чём придётся, на том и играю, — Джесси пожал эту самую руку. — Чаще всего на синтезаторе. — Ясно. Ну приходи, как что нужно будет. — Окей. Пока. Шон и Джесси вышли, остальные хором с ними прощались. — Вставил в одно только начало. Спасибо и на этом, — буркнул Джесси. — Ну да, тебе же мало целого собственного альбома. — Где встретил? — спросил Каннингем. — В клубе. Пытались заработать. — С ними хочешь? — Да нет. Мне пока и тебя хватает. Со стороны этот разговор крайне странно звучал. В последнее время Шон выглядел очень задумчивым. Джесси сначала думал, что это из-за их ссоры, потому что Каннингем ходил с похожим лицом в такие моменты. Но после примирения совсем ничего не изменилось. — Мне кажется, или я не один преисполнен желанием встречаться девушкой? — осторожно спросил Джесси. — Тебе кажется, — ответил Шон. — Но мне кажется, что мне совсем не кажется. — И опять же, тебе кажется. Не поднимай эти темы. — Ну, если нужны будут советы с девушкой, просто найди величайшего гуру в этом, — Джесси иронично подмигнул. — Ты за всю жизнь закадрил одну девчонку. — Вообще-то, две. — Вообще-то, первый случай был из жалости. — Вообще-то, пошёл ты нахуй. Прошло несколько минут, перекрёсток уже близко. Джесси вновь замедлял шаг. — Знаешь, я тоже не удержался и записал кое-что, — объявил он. — Ты ещё не слышал эту вещь. — Жду не дождусь. Ты тоже послушай то, что мы с теми ребятами сделали. Только вот, запись не у меня. Сходи к Баскету, он живёт в громадном, старом, деревянном доме. Как в клишированном фильме ужасов. Не перепутаешь. — Нет уж, сходи со мной. — А что такое? — спросил Шон. — Скажу честно. Я их боюсь.***
— Я думал, ты шутишь про дом из фильмов ужасов. В том доме с треугольной крышей где-то три этажа. Хотя Джесси был уверен, что на последнем слишком жутко, чтобы можно было жить. Зато там были новенькие окна. Шон стремительно прошёл мимо крыльца, лизнув за угол. Он взял маленький камушек и бросил в окошко второго этажа. Через секунду высунулся Баскет. — Захвати флешку с нашей песней, — крикнул Шон, когда Эллис развернулся, дабы спуститься вниз. Втроём они шли вдоль пирса. После чего сидели на маленькой пристани. — Как по мне, люди уж очень доверчивые, — Баскет находил на земле камни, возвращался и бросал их в воду, — и от взаимодействия с ними немного толку. — От Джеффри и Макса тоже? — спросил Джесси. Шон рядом с ним свесил голые ноги в воду. — Нет, — неуверенно протянул Баскет, — они другие дела делают. — Как вы встретились? — Просто в школе сблизились. Я бы даже сказал, они нашли меня. И приняли, когда это было больше всего нужно. Как они между собой снюхались, я уж не знаю. Но, наверное, что-то с музыкой связанное. Тем днём над рекой навис туман. Небо само по себе покрылось светловатыми тучками. Изредка мимо проплывали катера и яхты, лодки с рыбаками. Замечая их, Джесси думал о чём-то. Сложно работать творческой личностью, словишь вдохновение с чего угодно. Шон иногда говорил с Джесси у себя в уме, кстати, Джесси тоже так делал. Сейчас они мысленно говорили друг другу: «Блин, нам нужна песня о пирсе. О мизерной прозрачной волне, идущей от катеров. О мокрой земле и песочке возле воды. О зарослях водорослей на мелководье». — Прости за такой вопрос, — начал Джесси, — у тебя отец, случайно, не контрабандист? — Случайно, да, — ответил Баскет. — Я просто слышал его фамилию. — Да я понял. — Извини, что здесь об этом спрашиваю. — Ничего. Я жду, когда его поймают. С какой-то стороны, нам будет не хватать денег. Но хуже точно не будет… — А как… зовут твою маму? — Кэтрин Эллис. А что? — Просто интересно. Вскоре парни разошлись. Весь вечер Джесси просидел на кровати, всё никак не отвыкнет от этого. В руках он держал тетрадку с ручкой. Он записывал что-то, что узнал о Баскете. На самом деле, он не был закрытым и злым. Выглядел, конечно, лет на двадцать пять. Оправдывался, что так проще пиво по подельным документам купить. Но Джесси почувствовал в нём… какую-то природную доброту, что ли. Среди Эллисов не было таких. Отец прославился хитроумными способами получения денег. И двое детей были у него от первой жены. Когда Баскет только должен был родиться, его отец успел уйти со старшим братом Тайлером к другой женщине. Но вскоре первая нашла способ и Баскета подкинуть к этой семье. Его приёмная мать нравилась отцу до невообразимости, но она часто предавалась истерикам. Хотя, стоит отдать ей должное, двух неожиданных детей не каждый возьмёт. Работала она медсестрой. — Ты ведёшь дневник? — спросил Шон, развалившийся на полу. — Условие этой ночёвки — ты не докапываешься до меня всю ночь, нет? — Просто неожиданно. Что ты ведёшь дневник. И пишешь там что-то членораздельное, — Шон помолчал. — Вообще, есть ещё одна странная вещь. Баскет подозрительно легко открывался тебе сегодня. — Ну, ты говорил, что я якобы обаятельный. — Вот именно. Этот парень мне хрен что расскажет. А я с ним уже месяц знаком. И тут приходишь ты и выведываешь за один день его историю чуть ли не с пелёнок. — Человек он не плохой. Первое время я его побаивался, но теперь всё, кхм… в порядке. — Так в чём твой секрет? Почему тебе все всё выдают? — Отец как-то рассказывал мне, что в юности на определённой планке социума важно показать, что ты вряд ли сделаешь кому-то что-то плохое и не сделаешь что-то хорошее. В общем, прикинуться, будто тебе пофиг на всё в этом мире. И совершенно некому и незачем будет рассказать что-то, что кто-нибудь тебе расскажет. Мне казалось, что в этом дело. — Понятно. Для Шона пришло время заснуть. Джесси сидел ещё какое-то время.***
Дождь, как и всегда. Баскету казалось, что в пределах его дома никогда не бывает нормальной атмосферы и нормальной погоды, собственно, тоже. Он сидел в своей комнате. Было слышно, как Тайлер ходит по коридору. Также это могла быть мать. Отца дома не было. Баскет выражал надежду, что это потому, что этого старого ублюдка арестовали, или же он погиб любым способом на улице. Странно, но сегодня голову парня поглотили некоторые… мысли. В раздумьях он ходил по комнате, в конце концов сел на кровать. Старую и скрипучую. С протекающего потолка капали капли дождя. Прикусив губу от любопытства, Баскет наблюдал их падение. Он думал о том дне, странном дне, когда на самом деле произошла его первая встреча с Джесси. И ему было жаль.