Будильник

С тринадцати лет Маринетт стала следить за своей внешностью. И хотя родители, друзья и подруги, каждый раз видя её в новой одежде или же просто с простеньким аксессуаром, да и повседневно, говорили ей, какая она красавица, девушка всё равно ограничила себя в сладкой сфере. Что было весьма проблематично, учитывая, что в пекарне её родителей производилась лучшая выпечка в городе, и надо было держать себя в ежовых рукавицах, чтобы не наесться на ночь. Ещё в двенадцать девочка начинала свой вечер с того, что приходила уставшая из школы, целовала родителей и взяв тарелку с только что испечёнными макарониями шла к себе в комнату. Так, пока читаешь историю, или длиннющий рассказ заданный по литературе не заметишь, как съешь все пирожные, при этом не почувствовав вкуса и ничего не поняв из параграфа. Маринетт не знала действует такое «дежавю» только на неё, или же человеческий мозг, как не старайся, не может выполнять два дела одновременно. Но вскоре эта тайна разрешилась, и все сомнения на счёт работоспособности её мозга прояснились. — Люди, которые обладают зрительной памятью, невероятным талантом в любимом деле — гении. Они рождены с такими способностями, — повторяла Сабин дочери, когда она третий раз перечитывая страницу не могла пересказать нормально ни строчки и со вздохом опускала голову на учебник. — Твой талант в шитье, ну или дизайне. Надо только его развить, — женщина брала книгу в руки и мягким, таким спокойным, добрым голосом начинала перечитывать дочери заданный материал. Только тогда Маринетт начинала хоть что-то понимать, словно мамин голос был волшебным, а обнимавшие её руки, тёплые, успокаивающе поглаживали по голове. Девочка не представляла жизнь без мамы. Много наслышав про сирот она даже плакала поначалу. И как-то ночью ещё совсем маленькая девочка разрыдавшись сбежала вниз, к родителям. И забившийсь на кровати между ними прижималась то к Сабин, то к Тому. Такое у семилетней девочки бывало часто, её даже водили к психологу, но каждый раз ответ был тот же, — подождите. Родители правда очень волновались за такое поведение дочери, и решали проблему с её комнатой. Отдельно от мамы с папой Маринетт стала спать лишь с девяти, до этого вроде бы окончательно объявив о своём переезде в собственную комнату девочка продолжала прибегать в спальню родителей, оставаясь там и другие ночи подряд. В спальне тогда было очень душно. Окно семья обычно открывала по утрам, боясь заболеть ночью от сквозняка, поэтому спёртый запах неделями летал в комнате, а толстое одеяло разогревало тело, казалось, до жара. Маринетт и самой было очень жарко и душно. Для маленьких дыхательных органов это была целая пытка, вдыхать такой воздух, но это лучше чем трястись от непонятного страха одиночества, свернувшись в клубок на простыни. Но постепенно, после ещё нескольких попыток сознание и тело привыкли, и девочка обжилась в своей комнате. Она ищет свои плюсы в отдельной кровати, столе, личном пространстве в конце концов! Комната становится её тайником, и даже мама, убирающая частый беспорядок, никогда не притрагивается к личному дневнику дочери. Маринетт наконец может делать что-то в тайне от родителей, и часто приглашает подруг к себе проводить вечеринки, или же просто делать уроки. Но время летит быстро. Меняется интеллект человека, появляются новые таланты ( коих у девушки как оказалось много) и меняется тело. Маринетт для своих 14 выглядит очень привлекательно, при этом уже не ограничивает себя в сладком и мучном. Организм сформировался, поэтому съесть кусочек торта во время бессонницы — обычное дело. Сабин счастливо улыбается, видя как дочка крутится возле зеркала, расчёсывая волосы. В голубых глазах редко когда мелькает грусть, розовые губы почти всегда растянуты в улыбке, Маринетт смеётся. Девушка ( на удивление сверстников) любит ходить в коллеж. С первых дней учёбы она летала в облаках, чуть-ли не сбивая прохожих на улице. Маринетт хорошо воспитана, но за себя резким ответом может постоять, ну, а так, врагов девушка не имеет. По крайней мере даже Хлоя Буржуа не присутствует в этом списке, насколько бы противна не была. Маринетт всячески пытается наладить со всеми контакт, и не удаётся это лишь с теми, кто не нуждается в дружбе и поддержке. Искусственного интеллекта, богатых родителей, « собачонку на поводке» — всё что нужно Хлое. Синеглазая, наверное, никогда её не поймёт, рождённая в семье пекарей. Она не представляет свою жизнь без единственной, но лучшей подруги. Настоящей. Других одноклассников и знакомых можно отнести к товарищам, а понятия « друг» и «товарищ» сильно различаются. Ибо шатенка, встречающая и провожающая её до дома Маринетт, как родной человек, чего не скажешь о той же Алекс, например. А время бежит, нет, летит со скоростью ракеты. И вот пролетают недели. Уроки, занятия, домашняя работа, поцелуй на ночь от родителей, кружок шитья, временные дополнительные секции — всё идёт своим чередом. А Маринетт много читает. Читает не только заданное на каникулы, но и старые сказки. Эту детскую привычку она скрывает, запирая её в ящике на ключик. Может просто взглянуть в свободное время, а может вчитаться, так, что не заснёт после. Маринетт хочет испытать столь волшебное чувство — «любовь», которое столь прекрасно описывалось в её книге. Девушка с 12 обсуждала подобные темы с подругой. — Я же девочка! Я тоже хочу чтобы меня кто-нибудь так поцеловал! — хныкала Аля, тыкая пальчиком в строчки книги. Маринетт краснела, мечтательно улыбаясь. - Ещё успеешь, куда ты денешься? Так заканчивался их разговор, после прочтения сказки. И так происходило почти каждый вечер их детства. Девочки делали уроки, читали, а после забравшись на кровать с ногами смотрели какие-нибудь сериалы, синхронно вздыхая при каждой сцене с поцелуями. И самое главное, что теперь уже будучи взрослыми фразу « ещё успеешь» Маринетт всё чаще слышала от подруги, (больше не произнося её сама), оставаясь счастливой за Алю, которая уже больше года состояла в отношениях. Так девушка познакомилась с парнем Нино, который и являлся выбором Али. Маринетт оставляла парочку наедине, медленным шагом идя в аудиторию, в которую возлюбленные рисковали опоздать, разговорившись об очередной встрече. Голубоглазая нехотя соглашалась на прогулку с друзьями, ибо чувствовала себя лишней при их разговорах. На предложение о двойном свидании - качала головой. Она испытывала симпатию к некоторым парням из коллежа, но всегда считала причину не настолько острой, чтобы звать кого-то ещё. Это нарушало привычную идиллию, да и вообще было некомфортно. Маринетт предпочитала прогуляться одна, случайно отстав от парочки, сворачивая в закоулок, а после, написав привычное «встретимся вечером» с сердечком, шла домой, ожидая вечернего визита подруги. Скоротать время она умела, например взявшись за эскиз, или продолжить шить уже начатое платье на машинке. Пальцы были исколоты, и девушка часто ругала себя за свою неуклюжесть, тихо шипя от соприкосновения иголки с подушечкой пальца. Маринетт могла запросто растянуться на полу, споткнувшись о собственную ногу, поэтому предпочитала носить балетки, объясняя это со смехом тем, что падать ближе. Волосы у неё были необычного оттенка, отливали синим, но её можно было отнести к брюнеткам. Маринетт, насколько бы ей не нравилось учиться, часто опаздывала и, подскочив от будильника, неслась в душ, на ходу делая два коротких хвоста, ставших обычной её причёской. Розовые джинсы, белая майка с узором, балетки, пиджак. Девушка каждое утро внимательно осматривала себя в зеркало, припоминая забавный случай, когда выскочила на улицу в домашней одежде, зато с шапкой на голове, ибо было время осени. Проглотив завтрак, она сбегала вниз, по лестнице стучали подошвы обуви. Протараторив на прощание «пока» родителям, Маринетт перебегала дорогу, спеша к коллежу. Она была большой мечтательницей, но уже стала сомневаться, что её желание сбудется, ведь 14 — самое время... она так считала. Эта повседневность временами надоедала, но после одного дня голубоглазая стала ценить каждый час.

***

Маринетт неслась по коридору, на ходу перечитывая физику, поскольку вечером сил делать что-либо не хватило, да, она и не хотела, хорошо, что лень одолевала её реже, чем в детстве. Она лишь на секунду прикрыла учебник, поднимаясь по лестнице, потом следуя по длинному коридору, к классам. Над головой прозвенел звонок, означавший начало урока, и Маринетт заскулила, ускоряя бег. — Так нечестно! Ты быстрее меня бегаешь! — Аля наконец догнала подругу, недовольно надувая щёчки. Голубоглазка хихикнула и, проскользнув в буфет, взяла полдник. Маринетт вовремя отпрянула от стены, задумавшись. Всегда это воспоминание всплывает в голове, если она бежит, где угодно, даже на улице — обиженное личико Али преследует её, словно завидуя её быстрым ногам. Маринетт зацепилась кончиком балетки за щиколотку и, пискнув, полетела на пол. К счастью подоконник оказался рядом, любезно предложив опереться на него, и девушка выдохнула. Сердце защемило на секунду, после чего нахлынула облегчение, и Маринетт, решив, что такими темпами она ничего не выучит, сняла с плеч портфель и запихнула в него учебник. Девушка выпрямилась, как струна, заметив месье Дамоклеса, который, нахмурив свои брови, посмотрел на ученицу. Маринетт виновато пожала плечами, мол «как обычно» и, извинившись, собиралась наконец добраться до класса, как вдруг замерла, густо краснея. Вместе с директором по коридору шёл молодой человек, который в отличие от месье Домоклеса удивился внезапному появлению девушки. Парень удивлённо взметнул брови, не сдержав смешка, увидев лицо Маринетт. Та согнула ногу в колене, водя мыском по полу, сложив руки за спиной. — Мисс Дюпен-Чен, опять опаздываете? Мы же вроде договорились встречаться только на общих митингах, — сказал директор своим привычным тембром, если прислушаться, в котором можно было различить добрые нотки. — Простите п-п-пожалуйста! Это последний раз! Маринетт опустила взгляд в пол, чувствуя как парень прожигает её заинтересованным взглядом. — Я жду вас в моём кабинете, после урока, — не сдержался от жестокости месье Домоклес, разворачиваясь и следуя в другое крыло здания. Юноша, привычным движением смахнув чёлку с глаз, поправил сумку, висящую на плече, затем, подойдя к жутко красной Маринетт, прошептал: — Не знаю, долго ты здесь или нет, но там висит схема коллежа со всеми входами и выходами, — он показал в конец коридора. — Могла бы обойти по тому проходу, — улыбнулся он, и после, сказав что-то вроде «до встречи», пошёл дальше ровным шагом. Маринетт могла бы ещё долго стоять, провожая юношу взглядом, но к ней навстречу уже неслась Аля с телефоном в руке, явно уже составившая список вопросов, но, заметив лицо подруги, в удивлении приостановилась. — Ну ты чего? — Сезер потрясла голубоглазую за плечи, а та, не в силах удержать шею прямо, замотала головой. Маринетт глупо и широко улыбнулась, вспоминая взгляд молодого человека и пожала плечами, чем спровоцировала агрессию со стороны шатенки. — Хватит спать! Урок уже пять минут идёт! — и потащила девушку в класс не обращая внимания на её заплетавшиеся ноги.