Их Баллада

Стоило барду призадуматься о возвращении, о каком так отчаянно мечтал его отважный друг, всё это вгоняло его в беспросветную тоску. Только вернутся они туда, пересеча границу леса, – и перед ними предстанет Йеннифер с жеманной ухмылочкой на губах и насмешкой над непутёвым поэтом, что так и будет сквозить в её фиолетовых глазах. И будет Лютик ходить за ними, едва поспевая за их статными воинственными тенями, что отбрасывают их тела. В такую новую реальность Лютик попадать не хотел, баллады об этом сочинять тоже. Но стоило признать, он уже был в той отторгающей для него действительности. Только этот лес не давал этой новой жизни случиться и показать себя во всей красе. По приевшемуся обыкновению бард наигрывал заунывный однотонный мотив, не предполагая, что за ним наблюдает владыка сердца этого леса, как минимум. Да и не заметил бы. Хоть глаза его и были открыты, не моргая он глядел вперёд. Не определённо: то ли в кусты, то ли на траву, а может сквозь них. Его сознание создавало иные картины того, где он был за гранью уединённости. Он видел отчётливо своё детство в ярких солнечных лучах, безбедную жизнь, но до чего же скучную и такую далёкую. Уже тогда сын барона Леттенхофа выходил за рамки общепринятых устоев, заставляя людей вокруг недоумевать, как, откровенно говоря ленивый идиот, способен сделать то, чего от него не ждут. Не лишённый способностей виконт больше тяготел к свободе, к чему толкала его романтичная натура. – "Юлиан", – хмыкнул парень с насмешкой, – "И зачем я стал поэтом? Чтобы в итоге сочинить лучшее творение, где мне нет места?", – приуныв, он вздохнул. И не вернулся бы он к реальному пейзажу, если бы не бесшумное, но броское цветное пятно не вторглось бы в спокойное зелёное пространство перед ним. Заглушив звучащие струны ребром ладони, Лютик шире открыл глаза, подняв взгляд к человекоподобному существу, стоящему спиной к нему. – Сыграй веселее. Играй, как чувствуешь. Играй для него, – завуалированно и тихо произнесла сущность. – Что.. Ты кто вообще?! Гееера.. – договорить он не успел. Подняв руку и не глядя назад, сущность подняла ветер, собрав песчинки с земли и вихрем кинув их в изумлённого поэта. – Вы у меня. Ты хорошо играешь, но можешь иначе, – эти слова отдались эхом в его голове. – "Я это слышал, или..", – ему уже начало казаться, что всё почудилось, глядя в землю он, кривясь, спросил, – Чего.. Только бард стал подниматься, стряхивая с себя песок и оглядывая себя. А, когда поднял взгляд, никого уже не было перед ним. Только лес и его пустота. – Вот это дурь.. Геральт заразил меня и теперь я вижу чудовищ.. – округлив и без того круглые глазёнки, он кинулся вперёд, перекинув лютню через плечо на тесьме. По внутреннему импульсу, только предположив, что он столкнулся с необъяснимым, или того хуже, с чудовищем, коих в избытке встречает его белокурое вдохновение, – он бежал. Бежал прочь от леса, но не мог отсюда выйти, как из кошмара, что замкнул его в шаткой неустойчивой конструкции от нарастающего ужаса за ней. Как в тех снах, где нет шансов убежать из западни, но и за её периметром, казалось бы, не лучше. – "Дойдёт до того, что я здесь свихнусь. Ещё больше!", – нервозно подумал он в своей быстрой ходьбе. – Лютик! Зараза.. пыль поднял. И рыбу распугал, – раскашлялся сердитый Геральт у низа устья ручья, что тут уже походил на речушку. – А.. Извини.. Только произнеся, он едва не сложился пополам, тяжело дыша и отходя от ужаса, что теперь окончательно прошёл, стоило ему только столкнуться взглядом с ведьмаком. Серьёзный не мигающий взгляд, готовый, казалось, прибить барда на месте. – Что, на пробежку вышел? – наконец с внезапной весёлой усмешкой произнёс Геральт, отсаживаясь от воды на траву. – Что? А.. нет, – отмахнувшись, поэт прежде связал из слов в голове предложение, только затем произнеся, – Геральт, я тут какое-то чудо-юдо видел. Оживившись, названный поднял заинтересованный взгляд на поэта. – И как твоё "юдо" выглядело? – Такое.. – вновь вслух ещё не умудряясь совладать с прежней красноречивостью, Лютик махал неистово руками. То с выпадом взмахивая руками, то жмурясь и широко распахивая глаза. Своими шарадами он пытался продемонстрировать яркий цвет, но вышло, конечно, не очень. После рукой он показал уровень своего роста, затем ниже на метр, чуть выше, ниже.. и остановился на том, что лишь пожал плечами, – Я сам не понял. – "Спокойно, спокойно.. не убей ближнего своего", – с шумом вобрал носом воздух ведьмак, завершив это тяжким вздохом. Но недавно раздражающийся Геральт, казалось, всё понял. Он уже сталкивался с ним. Уставившись в землю, хмурясь от раздумий, он не сразу додумал, что делать. Поднялся и уверенно пошёл вперёд, мимо барда. Поэт озадаченно посмотрел вслед охотнику. Пораскинув мыслями, он уже не понимал, чего боялся. То существо сейчас он вполне мог назвать человеком. Да и кем бы оно ни было, враждебно то настроено не было. – Ты что делать собрался?! – с вызовом кинул бывший дворянин вслед охотнику. – Выйти отсюда, чего бы мне это не стоило. – Не думаю, что твой вариант лучший, – скептическим напевом бард остановил Геральта. – А ты знаешь, что за вариант у меня? – Ну.. убить это.. его.. разве нет? Мне кажется, ну.. не уверен. Это же она? Наверно, – пробуробил себе под нос трубодур. Слоняясь взад-вперёд и, не прекращая свой ход, а после умехнувшись, Геральт с улыбкой ответил: – Я не настолько одичалый варвар, чтобы решать всё мордобоем и убийствами. – Разве? – не задумываясь, открыто и без зазрения совести усмехнулся в полный голос Лютик. О вырвавшемся со своих уст, бард пожалел довольно быстро. Вдруг начав приглаживать волосы на своём затылке и блуждая большими светлыми глазами, ведь Геральт остановился и угрюмо посмотрел в его глаза, когда те наконец остановились. Сей зрительный контакт голубоглазый предпочёл прервать, как это приянято при встрече с дикими опасными животными, дабы не провоцировать их. Но охотник лишь хмыкнул, совладав с самим собой, а после направился к Плотве. Дойдя до лошади под немое сопровождение некогда болтливого сочинителя историй, он провёл рукой по гриве и по шее верной кобылы. Лютик стоял в нескольких метрах от него и молча наблюдал за Геральтом, хоть уже и постукивал нервно себе по боку пальцами. Шло время, но недавно взбудораженный Геральт просто гладил лошадь. Внезапно он поднял голову, остановив руку на морде лошади, обернулся на барда и направился уверенно к нему. – Как до меня сразу не дошло?.. – громко разразил желтоглазый охотник тишину. – Ты чего это? – растерянный поэт уже готовился развести руки в стороны и заключить в свои объятия ведьмака, но внезапно для барда, охотник потянулся рукой за спину Лютика. – "Чего это он.. Хочет потрогать мой зад? Или.. Ему лютня понадобилась?!", – он тут же отпрянул, отойдя назад, когда бесстрашие превысило почти все страхи, – Ты чего задумал? – Дай сюда свою бренчалку по-хорошему. – Ещё чего.. Даже если ты удумал поиграть на ней, ты только расстроишь мне инструмент, невозможно будет радовать тебя чем-то новеньким. – Играть не собираюсь. Угомонись. Но я понял, как призвать то нечто.. Геральт с ухмылкой снова потянулся к лютне, но Лютик стал отходить назад, после и на бег сорвался, но споткнулся и полетел лицом на землю. Однако сильные мужские руки предотвратили падение барда. Он выпрямился, обернувшись. Считанные мгновения они смотрели друг другу в глаза. Лютик с улыбкой, Геральт с насмешкой. Но охотник снова потянулся к лютне, выдернув её из крепкой хватки. – Какого вообще? Что ты творишь?! – мелодичный голос барда дрогнул, словно расстроенный инструмент заставили звучать. – Не волнуйся. Тот засранец объявится, как я разобью твой инструмент. Наверно.. И он выведет нас. А это он починит.. – повертев в руке лютню, Геральт смотрел на взбудораженный взгляд напротив. – Опять же повторюсь, не уверен, что это именно он. Самочка наверняка, – хмыкнул поэт и нервно сглотнул. Стараясь разрядить обстановку непринуждённой беседой то о погоде, что чудом не портилась ещё, то о правильном питании, то о королях испанского и норвежского народа, сравнивая методику правления на их землях. Но беседу Геральт поддерживать не стал, только хмыкал и хмурился, при этом цокая языком во рту, когда Лютик скакал с темы на тему. В итоге он сдался и выбрал любимое геральтовское – тишину. Он молчал и неотрывно смотрел в жёлтые глаза перед ним. Безмолвно он взывал к совести друга, и ему удалось. И пала крепость ведьмака под похолодевшим надзором небесных очей. Да и не смог бы Геральт разбить так горячо любимый инструмент болтливого привлекательного спутника в его путешествии. Лютик попросту не простил бы ему такое. Протянув руку со струнным инструментом, Геральт поднял взгляд на высокие макушки сосен над ними. Бард же вцепился крепко в свою драгоценную вещь, после по-детски прижал к себе, выдернув из рук охотника. – Спасибо. Ответом ему послужило ожидаемое молчание, но бард, напуганный всем, что так быстро происходило в это утро, по внутреннему непреодолимому желанию вдруг прижался к ведьмаку и уткнулся лбом ему в плечо. Геральт не успел отреагировать, как подобает его непреклонной персоне. – Что ты делаешь? – недоумевая, сухо спросил он. Но бард молчал, что приятно удивило Геральта из Ривии. Возжелав дотронуться до поэта, он не остановил себя и положил руку ему на затылок. Гладя по голове, он поднял руку выше, взъерошив волосы Лютика на макушке. Тот тепло улыбнулся и прикрыл глаза. – Так вот как лютня ко мне вернулась? – А? Угу, – промямлив, ведьмак погрузился в свои мысли по поводу сложившейся ситуации. Волосы барда скользили между пальцев грубой руки охотника, – "Мягкие. Вот зараза". – Шантаж тоже вариант, – согласился бард, наконец поняв мысли Геральта, затем спросил простой вопрос, но так, что зазвучал он, как вопрос вселенского масштаба, – Мне интересна истинная причина.. почему мы тут? – Может за тем, что мы просто пришли сюда? – Да ты очевиден, как никогда, – изрёк Лютик с насмешкой. – А ты излишне любвеобилен. Может отцепишься от меня? – хмыкнув, Геральт вновь стал собой и отстранился, убрав руки, от чего бард распахнул глаза, что чище неба над ними. – Посмею заметить, что и ты не против, – не растерявшись, улыбнулся Лютик и направился к месту, что стало ему здесь, как дом, куда он вынужден возвращаться. Геральт нехотя согласился с бардом про себя, от чего улыбка попросилась на его уста. Днём бывший дворянин доразмышлялся под неспешную мелодию до того, что кажется понял существо с даром починки струнных музыкальных инструментов. Смотря на Геральта, что разводил какой-то шаманский высокий костёр, озираясь при этом по сторонам высоко над собой и махая веником из соснового лапника вокруг себя, бард невольно засмеялся. Под насмешку над несдающимся товарищем, он взял в руки отвоёванную лютню в руки. Бережно проведя рукой по ней, бард уверенно взял инстрамент в руки. И стал играть так, как не играл до этого момента давно, при этом постепенно с нарастающим ритмом нахмыкивая себе мелодию. Весёлая музыка, казалось, оживила этот лес, и поэту даже стало казаться, что и птицы запели звонче и больше, чем до этого момента. В этот раз мелодия звучала не из-за Геральта, а для него. Желтоглазый заинтересованно приостановился, посмотрев на улыбающегося чему-то Лютика. – Дуралей.. – тихо усмехнувшись, он опустил взгляд на обширный костёр, связывая мелодию с весёлым пламенем огня, что танцевало в такт. Поодаль от них, не так высоко, как обычно, за ними наблюдало "существо". Болтая ногами, та едва не захлопала в ладоши, но выдавать себя не стала, а главное, не став прерывать воцарившуюся идиллию, которую так она ждала. Щёлкнув пальцами, сущность растворилась в воздухе, а вместе с тем и подняв незримый купол из какого не было выхода несколько дней не отчаивающимся путникам. Птички были вольны вырваться на свободу.