~°•*•°♚°•*•°~
Утро ворвалось в диковинный лес на удивление с золотыми солнечными лучами, просачиваясь сквозь густую листву. Почему на удивление? Да просто накану вдали тут и там мерцала ночная зарница, отчего голубоглазый и не всегда самый смышлённый парень едва придвинулся внаглую к Геральту. Тот вдоволь наслушался концерта Лютика и, казалось, что сердце его наконец-таки оттаяло. Но не тут-то было. Испуганный мужчинка, как охотник сам в тот момент его и назвал в мыслях, по обыкновению раздражал. Раздражал сильно и до изнеможения. Только едва ли от ненависти, скорее от непривычного непонимания происходящего. В испуганном состоянии Геральту предстало на обозрение удивительное: глаза его надоедливого, но чертовски талантливого друга, способны быть ещё больше. В свете мерцающей холодной ночной зарницы, Лютик повернулся к Геральту. – А вдруг дождь пойдёт? – тихо и грустно спросил он в пустоту то, на что ведьмак и ответа не знал, от чего промолчал изначально и по привычке угрюмо хмыкнул. И хоть Геральт хмыкнул с недовольствием, глазами барда он вдруг залюбовался. В дополнении к его мягким и красивым чертам лица, большие блестящие глаза смотрелись не просто хорошо или здорово. Нет. Просто сказачно. Как-то Геральту попались в одной западной стороне не монеты в качестве оплаты, а всего один голубой алмаз. И сейчас, вспоминая сверкающую природную красоту драгоценного камня, Геральт невольно увидел перед собой не один, а уже два тех алмаза, как плату, что он не заслуживал. Конечно же, по его пессимистичным выводам. Ещё хуже было понять, что Йеннифер сильно уступает даже своей придуманной наружностью необычных фиолетовых глаз. – Ты чего лыбишься? Если пойдёт дождь – нас смоет к ручью! И мы заболеем. Рыба твоя любимая нас не вылечит, – внезапно сердито сказал бард и отвернулся от Геральта на другой бок. А Геральт осознал, что невольно улыбался всё это время. – "Зараза. Какой момент испортил", – фыркнув, Геральт наконец задремал под тишину и отдалённые раскаты грома, что не разбудили и позже, по причине южного ветра, что унёс густые чёрные тучи прочь.~°•*•°♚°•*•°~
Следующий день.
Геральт по уже привычному ежедневному обыкновению, уныло шастал по лесу, неожиданно осознав, что ноги его привели туда, где он ещё не был. Или же всё же был? Пройдя ещё вперёд, затем дальше и дальше, до ведьмака дошло, что они больше не были замкнуты в этом лесу. Оглядываясь назад, сейчас его остановил от ухода отсюда не только его долг забрать лошадь. Он мог бы и вернуться, взять Плотву и уйти, даже Лютика забрать, но вряд ли ещё когда Геральту выдастся такая возможность простого спокойствия, как у простых людей. – "А Лютик? Опять петь начнёт..", – цокнул языком Геральт, но по правде говоря, он не настолько бесит его. Иначе давно их пути разошлись бы без права на воссоединение снова. Ночные наблюдения и моменты от возможной скорой кончины Лютика до того, как он с улыбкой наигрывал весёлый мотив, снова заставили его улыбаться, как влюблённого идиота, что не контролирует свою улыбку.Под вечер.
Тут и там щебетали птички, а настроение Геральта вовсе не щебетало. Зло жуя яблоко, желтоглазый смотрел в одну точку. Вот точно глазами хотел прожечь несчастную траву. – Знаешь, а мне нравятся эти дни здесь, – мелодично произнёс голос Лютика. Геральт только скептично осмотрел барда с головы до ног. Фыркнул и уставился на свои руки, пока те виртуозно разрезали яблоко на одинаковые дольки себе под ноги. – Да.. Странно всё, конечно.. – поморщился Лютик, пытаясь понять, что творит его напарник, – Но знаешь, хорошо же сейчас. Никакой охоты, никаких монстров, никаких передряг, никакой йе.. ежей никаких. Лютик, чуть не сбалтнув нелюбимое имя, закусил губу и забегал глазами, надеясь о прежней молчаливой и безучастливой реакции Геральта. Но он заинтересовался и наконец перестал гипнотезировать флору этой местности. – Ежей? А они то тебе чем не угодили? – Ну, мы на земле спим. Мало ли.. повернёшься набок, а там ёж. – Мда. Хуже не придумать.. – недовольно прокомментировал Геральт. – Именно! – радостно улыбнулся Лютик, ставя руки в бока и опасаясь, что разговор сейчас дойдёт всё же до чародейки, поэтому решил сменить тему разговора на импровизацию, – Да.. А хочешь историю? Она о.. – Нет, – резко ответил Геральт, не дав барду даже договорить. – Ты же ещё не знаешь, о чём. – Мне всё равно. Не хочу истории. – Ну и бука же ты.. – надул губы Лютик и сердито нахмурился. А Геральт, помолчав, обратил взор на по-детски недовольное лицо поэта. – Ладно. Давай свою историю. – Ура! – взвизгнул Лютик и приземлился рядом с охотником, – Жил был один невероятно красивый и ужасно талантливый парень в одной Скандинавской провинции. Любимый всеми кругом! Женщины забывали о своих мужах, а девушки навсегда запоминали этот образ, не желая видеть рядом с собой кого-то ещё. И сердца их запечатлевали его образ навеки вечные.. – И что? Казанова? Не всё ли равно на его тяжёлую любвеобильную жизнь? – Не перебивай.. – проговорил Лютик со спадающей воодушевлённостью. – Да ну твои истории.. – уже отмахнулся Геральт, теряя заинтересованность. – Чшш! Слушай дальше! Геральт только глаза закатил, отлично понимая, что бард всё равно расскажет свою историю. Пришлось сдаться и помолчать, а Лютик продолжал: – Но загрустил своей сырой печалью он как-то, да никто не мог скрасить его тяжкие думы. Начал он тогда выбирать из такого пышного цветника одну единственную отраду. Обошёл всё своё скромное королевство. И в округе побывал. Но не мог найти то, что улучшит своё настроение. А отдаляясь от родных мест, уж совсем затасковал и помышлял вернуться обратно. Но никто его там не ждал.. Резкий пессимистичный и очевидный даже Геральту контраст, заставил его внимательно слушать барда, боясь сказать сейчас хоть слово лишнее. – ..а единственный оставшийся его родной там человек, умер. Не осталось ему ничего от отца, а он и направился на поиски приключений. И с тиграми по пути сражался, и медведя одной левой мог уложить, – начал он манерно распинаться и уже явно преукрашивать своего героя, – А дамочки кругом вокруг него поляны истаптывали и в чужих краях. И знал он, что есть тот, кому он и в подмётки не годился. Кумир его. А повстречав его однажды, понял, что он настолько другой, что не мог никто ему в душу запасть. Да и не запал по сей день, а та мечта женских сердец существует рядом, мечтая услышать от него хотя бы, что он не просто попутчик. Под конец своей нецельной истории, бард столкнулся с озадаченным взглядом Геральта. Тот рассмеялся внезапно, назвав его фантазёром. – Проход открыт, – сухо и с каплей ненависти холодно сказал бард, – Отсюда можно уже спокойно уйти. Примерно в тоже время, как и Геральт, Лютику довелось лично увидеть, что он не находится больше в большой клетке странного существа, но ему и не хотелось в ту реальность, где он будет следовать с другом, но едва ли коснётся хоть его тени. Поджав губу, он оглянулся назад. От Геральта он всё же скроет сей факт. И хорошо бы до него это не скоро дошло.. Лютик в ступоре чуть заметно побледнел, пока в горле стало пересыхать, от чего уходила его главная способность – говорить. – Ты не просто попутчик, – рассёк задумчивую тишину ведьмак из Ривии. Лютик затормозил на месте, сгребая землю мысом ботинка. Вопросительно он взглянул на Геральта, но молчал, не зная, что и сказать, лишь бы не испортить иллюзию. Ведьмак и сам не знал, но говорил вперёд своих мыслей с типичным взвешиванием всех драгоценных слов. – Чертовски обаятельная и жутко талантливая мечта дамочек может наконец улыбнётся своему кумиру? – Ты.. ты.. ты понял, что это я.. – Сразу же, – улыбнулся Геральт, поднимаясь с места. – Во дела.. – Ты никогда о себе не рассказывал. Сейчас рассказал. Более-менее. Хоть и приукрасил.. – Всё так и было.. – неуверенно бард попытался подкорректировать слова беловласого ведьмака. – Да ну? Ты на том балу одну из не самых только охмурил. Да и не можешь ты уложить кого-то одной левой. Хоть часть правды.. Скажи, Лютик, а? – Меня Юлиан зовут.. – Красиво, – быстро сболтнул Геральт то, что тут же подумал про только что узнанное. – Да, не я назвался, но тоже ничего. Спасибо, Геральт, – улыбнулся парень. – А нашёл ли Юлиан "свою отраду"? – А толку? Отрада занята, – усмехнулся Лютик, и махнув, пошёл от костра, – Счастливо оставаться. И Лютик уходил, оставляя Геральта наедине с его неоднозначными мыслями, когда его язык заговорил быстрее мыслей, что возможно велели бы поступить иначе. – Одна ночь не занимает человека кем-то и не делает его заложником отношений. Вопреки только что сказанному, он настиг парня у дерева, прижав Лютика к себе. Может одна ночь ничего не меняет, но у них позади была не одна ночь рядом. Желтоглазый рывком приподнял его настолько, что ноги поэта оторвались от земли. Недолго они вели вражду глазами, но Лютик и не думал сдаться и отвести взгляд, тогда ведьмак поцеловал его. Губы Геральта были другие, нежеле прежде за эти дни рядом. Казалось, что он откровенно хотел причинить боль, хотел его обидеть, но на деле он просто не мог насытиться Юлианом, что тут же отдался ему и своим чувствам без остатка. Опустив барда, он прижал его к стволу дерева. Губы ведьмака скользнули по его шее и ниже, пока не коснулись рубашки, прикрывавшей его грудь, и там прижались таким долгим, таким горячим поцелуем, что его дыхание опалило кожу барда. – Геральт.. – произнесли губы Лютика на выдохе. Геральт тут же заткнул болтливый рот поэта своими губами вновь. Блуждая руками по спине поэта, ведьмак перемещает свои руки ему под рубашку. Сознание Лютика распылялось, и он сам становился смелее. Растегивая несколько пуговиц на его рубашке, но тут же в нетерпении сдвинул руки ниже, стягивая штаны с Геральта, но тот останавил его и сильно прижался к Юлиану. Глаза в глаза, и бард загипнотизирован пылающим жёлтым взглядом, что на глазах становится чернее. Мышцы сжимались от сладостного томления, что казалось чем-то новым. И Лютик положил руку на затылок охотника, впиваясь в его губы с новой силой. Губы его на этот раз, уверенные и неторопливые, по-хозяйски терзали губы Геральта. Ведьмак на мгновение смутился, после хоть и отстранился от губ Лютика, пока тот с затуманенным взглядом уставился вперёд себя, облизывая губы. Охотник, теряя связь со своим несоциальным и вечно безучастным внутренним "Я", бегло расстегнул пуговицы на рубашке Лютика, в это же время покрывая поцелуями лицо барда: щёки, подбородок, уголки рта. После стянул с него штаны и повернул его к себе спиной. Сняв с себя штаны, Геральт неуверенно замедлился. – Давай уже, – усмехнулся в таком же незнании, но и нетерпении бард. Геральт пальцами осторожно растянул его, не переставая целовать его шею и плечи. Постепенно сменив пальцы и войдя в парня, заставляя его выгнуться навстречу к нему. – Зараза.. – по-геральтовски выругался Лютик и закусил губу, пока тот двигался в нём, постепенно ускоряясь и вызывая не ругань, а размеренные вздохи барда. Лютик сильно вхватывался в жёсткую кору дерева, желая видеть сейчас лицо Геральта, но и момент прерывать не хотел. Геральт терял связь с реальностью, но и не забывал успокаивать барда поцелуями в шею. Завершив в унисон вдвоём, Геральт не сразу отстранился от Лютика, но после сделал это и обнял его со спины. Бард же выпрямился и прикрыл глаза, отдышиваясь и прижимаясь к груди ведьмака, радостно осознавая, что охотник на нежить не сбежал сразу, поджав хвост. О большем он сейчас не думал, только об этом моменте. – "Зараза"? – с усмешкой переспросил Геральт, вызвав смешок барда. – Не я это постоянно говорю, – улыбнулся Юлиан, сейчас уже более не смущаясь, а чувствуя, что сейчас всё было на своих местах. А как долго это ощущение не покинет его? Время покажет.. – Научил себе на голову, – посмеялся Геральт.