Hallo Du stehst in meiner Tur Es ist sonst niemand hier Ausser dir und mir Okay komm doch erstmal rein Der Rest geht von allein In Zimmer 483...
— Да что же это такое! — Георг снова рванул струны своей бас-гитары. — Я не могу работать в таких условиях! — Георг, ну прости, я больше не буду! — Том прекратил пилить взглядом Билла и наблюдать, как тот прижимается губами к микрофону. Это издевательство для психики реально отвлекло его от дела, и он взял намного ниже, чем надо. — Я отсяду от него, Георг, честно! — Том вытянул руку и попытался схватить друга за край майки, но Георг легко высвободился из его захвата. — Нет уж, хватит! — басист с шумом опустил на пол гитару. — Это какое-то амурное проклятие! Вы и обычно-то липучие, как репейник, руки оторвать друг от друга не можете, но это уже через край! — А тебе-то чего, — потирая рукой затекшую шею, Билл с усмешкой покосился на басиста. — Тебя мы не втягиваем. Тот метнул на Билла «добрый» взгляд. — Вы меня втягиваете косвенно! У меня тоже с личной жизнью все в порядке, но я же это не демонстрирую при всех! — Конечно не демонстрируешь, — Билл заливисто рассмеялся. — Мы такого за тобой ни разу не замечали. — Из-за вас мы закончить не можем уже час! — Билл, ты можешь не доставать его хоть с минуту, пожалуйста? — исключительно вежливо попросил Густав, которому надоело прерываться. — Не трогайте мою музу, — отмахнулся Том. — Я постараюсь на него не смотреть. Он мечтательно потянулся, все еще улыбаясь и разминая затекшую спину и руки. Прошел уже месяц, как их группа активно репетировала свой первый альбом, однако для Тома этот период прошел бы продуктивнее, если бы его голову не занимали всякие разные ангельские существа. У Билла была та же история, он буквально плавился под взглядом, который проникал сквозь его одежду и почти физически ощутимо лапал его под ней. Держаться вот так стойко, как он пытался делать последнее несколько минут, ему было совсем не просто. Георг проследил за мечтательным взглядом Тома и окончательно взбесился. — Нет, я отказываюсь. Все. Все связи со мной только через моего адвоката. С меня хватит, — он, бросил на ходу что-то вроде «извращенцы ультрафиолетовые, совсем обленились», оставил гитару и в расстроенных чувствах поспешил очистить помещение. — Кто-то звал адвоката? Георг, детка, ты чего опять рычишь? Опять тебя эти придурки достают? — в помещение вплыли две руки, в каждой из которых были зажаты по две чашки, три с кофе и одна с горячим шоколадом. За ними показались термоядерные рыжие волосы. — Кто тебя обидел, давай пасть порву! — Никто, пупсик, — лицо Георга тут же просветлело, будто он воспарил над землей. Басист присел на краешек дивана и протянул руки. Девушка раздала всем напитки и, улыбнувшись, опустилась к нему на колени. Затем она наградила его таким смачным засосом, что у всех присутствующих в комнате аж заложило уши. Билл почесал черную макушку. — Том, ты посмотри, и эти люди запрещают нам ковыряться в носу. А можно я тебя буду тоже деткой звать? — Можно, котеночек, — Том послал ему воздушный поцелуй. Девушка за спиной Георга показала Биллу фак. Поначалу Ангел и его подопечный честно думали, что Дария шутит, когда говорит, что считает Георга симпатичным. Они полагали, она вытворяет все это только ради того, чтобы позлить их с Биллом, отрываясь на них таким образом за все то, чего натерпелась по их милости, однако потом у них начали появляться подозрения, что масштаб трагедии куда глобальнее, и на Земле она осталась не только потому, что «в Аду сейчас мне лучше не показываться». Со временем она целиком и полностью вошла в жизнь группы, заняв свое место рядом с ними на Земле. Она слетала в Ад лишь ненадолго, ее не было где-то неделю. Вернулась она оттуда злая, как тысяча чертей, со следами пепла и сажи на теле, обугленными волосами, плотно сжатыми губами и упорным нежеланием говорить, что там происходило. Билл, разумеется, догадывался и так, и дорого бы отдал, чтобы посмотреть на это лично, но история упорно умалчивала правду. Дария его энтузиазма не разделяла. Она подправила себе попорченную путешествием стрижку, обрезав ее короче, философски рассудила, что лучше закрутит роман с красивым музыкантом, и мрачно пообещала себе скрываться от Нижних до следующей вспышки Амулета. Как бы то ни было, с некоторых пор маленькая квартира в земном Магдебурге стала вмещать в себя уже не троих жителей, а сразу пятерых, причем Том даже не сразу заметил как это случилось так быстро. Ему лишь оставалось искренне надеяться, что в один прекрасный момент эта взрывоопасная смесь не рванет на всю округу. — Вы комнату снять не хотите? — замечая, что поцелуй не прекращается, спросил Том. Георг, наконец отлепившись от ненаглядного, как он ее называл, пупсика, метнул на Тома полный превосходства взгляд. — Дарийчик, они меня задолбали, два проклятых раздолбая, — пожаловался он, ища сочувствия в ее насмешливо блестящих красных глазах. — Сегодня кое-кто думает головой, не той, которая на плечах! — Да ладно, у всех настроение нерабочее, — хмыкнула Дария. — Реально, Георг, кто бы говорил, — ехидно заметил Том. — Сам не лучше. Вы же друг от друга оторваться не можете! Дария ухмыльнулась и легонько чмокнула Георга в щеку. С этим она бы не поспорила. — Кофейный перерыв, вы уже с девяти часов утра играете. Вам пока хватит, пока вы друг друга не перегрызли. Нам бы сегодня закончить пораньше, вы не забыли, у нас билеты на вечерний сеанс? А это, между прочим, всего через полтора часа! — осторожно сменила она щекотливую тему. — Окей, тогда по кофе и на улицу. А то я щас тут сдохну в этой духоте, — Том бодро протянул руку за чашкой. — Спасибо, — Билл, как и всегда получил горячий шоколад. — Кстати, мальчики. Пока не забыла! — Дария похлопала себя по отворотам белого пиджака, вытаскивая на свет какой-то свернутый в трубочку журнал, — Что я тут нашла, пока занималась еженедельным мониторингом прессы. Она встала с колен недовольно ворчащего Георга и, открыв издание на четвертой и пятой странице, развернула его так, чтобы всем было видно картинку. — Ооо... — раздался всеобщий жалобный стон. — Черт, Петеру придется ответить за это! — заныл Том, созерцая свое собственное лицо, разглядывающее его с обложки желтой прессы в ответ. — А по-моему, ничего... — не слишком уверенным тоном заметил Билл. — Георг, твой подбородок очень... Волевой... Оба подбородка. Ангел проворно метнулся в сторону, спрятавшись за Тома, когда басист попытался достать его подушкой. — Детка, меня Георг обижает, — пожаловался Билл, хриплым от смеха голосом. — Почему этот мир такой несправедливый, кругом одни извращенцы! Том заботливо погладил его по темным волосам. Его рука между делом тут же поползла обвиваться вокруг талии любимого Ангела. Георг снова начал закипать. — И как они терпели тебя наверху столетиями? От Ангела в тебе только буква в имени совпадает! — Три, если брать имя Вильгельм! — вклинился Густав. — Прекратите вы перепалку! Мы на развороте журнала. Вы что, не рады? — Дария казалась раздосадованной тем, что ее находку не оценили. Все четверо смолкли, подходя к Дарии и забирая из ее рук статью. Подпись под фото гласила: «Подающая надежды молодая группа покоряет шоу-бизнес». Том внимательно вчитался в текст. — Что? — возмущенно возник он через минуту чтения. «Братья Том и Билл Каулитц, подающие надежды молодые музыканты...»? Братья? Где Петер, твою мать, я сейчас ему оторву все, что можно оторвать! Возмущения его потонули во взрыве всеобщего хохота, и Билл, с трудом удерживая парня на месте, повис на нем, чтобы тот не рванул крушить кабинет любимого про. — Том, втопи по тормозам, давай включим голову, — сказал Георг. — Ты вчера, хлопая большими коровьими глазами, сказал в этом интервью, что Билл так вовремя свалился на нас, будто с неба. Словно Ангел, он охраняет нашу группу. Скажи вообще Петеру спасибо, что он перечитал потом твой влюбленный бред, что бы народ подумал, прочитав это? Дария пискнула от смеха и повалилась на диван. Даже уголок губы Густава пополз вверх. — Это позорище и неправда! — разозлился Том, в гневе отворачиваясь от своего «брата», который едва не падал от хохота. — Да ладно тебе Том, это всего лишь статья, — Билл исхитрился и все-таки поймал разбушевавшегося гитариста за шею, поцеловав его в висок. На некоторое время этого хватило и Том отвлекся на его ласку. — Смотри, Георг, а ты у нас любитель утюжка для волос, оказывается! — Густав ткнул пальцем в строки в третьем абзаце. — Я такого не говорил! – тоже начал возмущаться Георг. — Тут все на фиг переврали с самого начала! — Почувствуй себя в моей шкуре, — глухо отозвался ему Том, которому мешали возмущаться. — Какие вы все мелочные, о вас уже начинают писать журналы, а вы до слов докапываетесь! — Дария вырвала у Георга из рук прессу и, свернув ее трубочкой, хлопнула басиста по лбу. — Никакой вообще благодарности моим стараниям! — Мы ценим тебя, ты наш Талисман! — заверил ее Билл. — Да уж, я вижу, — девушка развернулась на высоченных каблуках вышла прочь из студии. — Я пойду гулять. А вы как хотите. Сегодня была пятница, как и месяц назад, когда это все только началось. И уж точно никому не хотелось торчать в студии еще и сегодня, они и так не вылезали отсюда под контролем злобного рабовладельца Петера, который в последнее время просто рвался со своей цепи безумного продюсерского счастья и отказывался выпускать группу, заставляя репетировать до потери сознания. Он наводил на ребят каких-то бесконечных звукорежиссеров, фотографов, репортеров, визажистов и прочую нечисть, от которой у Тома уже начало мельтешить в глазах. Однако нельзя было не признать — все-таки это давало свои плоды. Трудный месяц упорных работ, и ажиотаж вокруг их пока еще небольшой группы возрос просто колоссально. Петер, весьма воодушевленный этой перспективой, не спускал теперь глаз с четверки своих подопечных, но именно сегодня его не было поблизости, и Том с Биллом как по команде посмотрели на дверь. Идея Дарии свалить показалась им крайне заманчивой. Том перехватил из руки в руку горячий кофе и, отхлебнув напиток, поймал на себе поверх края чашки взгляд темных карих глаз. Чего уж и говорить, Билл органично вписывался в весь их коллектив. Он вообще был весь такой органичный–органичный, мягкий, красивый и возбуждающий, такой… Мысли Тома снова потекли в определенное русло, и он, задумавшись, совсем не заметил, как застыл над своей чашкой, все так же продолжая откровенно пялиться на парня. Ангел прекрасно понял его намек. Он хищно блеснул глазами и, покосившись на своих друзей, коротко махнул головой в сторону двери. Дважды Тому намекать было не надо. — Я пойду отлить… — Том аккуратненько поставил кофе на пол. — Я тоже, — бодро сказал Билл и едва ли не пинками вытолкал Тома за дверь под ироничными взглядами друзей. В коридоре бывший Ангел припер человека к стенке, покрывая поцелуями его шею, лицо, губы. — Если ты не прекратишь пожирать меня такими взглядами, мы никогда так песню не отрепетируем, и Георг нас окончательно испепелит, — с трудом дыша между поцелуями, прохрипел он. — Ну что тебе, сложно сдержаться? — Сложно, – Том схватил его в охапку. — Как ты думаешь? Ты себя отнюдь не по-ангельски ведешь! И мне почему-то полагается, это не случайно. — Тебе кажется... Я никого не провоцирую, я вообще неиспорченное поднебесное создание... — Про неиспорченного будешь рассказывать тетушке Беатрис. После всего, что у нас было, мне кажется, это я — тот, кого безбожно совратили и лишили чести, — Том смачно поставил ему на шею глубокий и эстетически прекрасный засос. Билл обхватил его двумя руками, словно желал сдавить насмерть. — Если ты не прекратишь доводить Георга, его девушка превратит тебя в черепашку, она мне так сказала, — тихо предупредил он. Глаза Тома тревожно блеснули. На одну секунду он даже прекратил поцелуй. — Ты сказал, она не может! — Кто ее знает теперь, чувства делают из людей идиотов. Мало ли что ей в голову взбредет? — О да, идиотов! — эхом отозвался Том. — Я готов даже возглавить шествие. Билл рассмеялся его высказыванию. — Том, я себя плохо контролирую. Ты сейчас доиграешься, — покрываясь потом, выдохнул он через пару минут, потому что поцелуи не думали прекращаться и стали лишь откровеннее. — Очень хорошо, — Том протянул Ангела на себя, заваливаясь в помещение для инвентаря, которое удобно подвернулось ему под руку. Билл последовал за ним, тут же приваливаясь к двери и запирая ее на шпингалет. Это существо крайне быстро адаптировалось к миру людей, настолько, что Том иногда не успевал замечать, когда его Хранитель узнавал так много земных вещей. Он безумно любил развлекаться, и порой даже рабочая обстановка не останавливала его. Том оторвался от поцелуев и посмотрел, куда они шли. Тут хранились вещи, которые либо уже не использовались по причине замены, либо были сломаны, либо просто дожидались в коробках своего часа. Тому было плевать на эту старую рухлядь, он только помнил, что в комнате находился диванчик, который Петер выставил из своего кабинета, когда ему привезли новую мебель. И именно этот-то диван сейчас и занимал все мысли Тома, пока он, улыбаясь, толкал к нему своего новоявленного родственника с одной единственной мыслью — стащить с него всю одежду и прямо здесь показать ему всю силу своей привязанности. Билл сверкнул черными с поволокой дымчатых теней глазами. Он понял, что с ним хотят сделать, и ничуть этому не противился. Том не мог устоять перед его чарами. — Том, ты подумай, мы — и уже попали в журнал. Разве не классно? Ты ведь так этого хотел! — прошептал Ангел ему прямо в губы, тут же замолкая, поскольку Том не дал ему договорить. Конечно, это было здорово. Так уж получалось, что все, о чем Том так мечтал, сбывалось очень быстро, и так или иначе было связано с одним единственным человеком, к которому он попал в долг по гроб жизни. Как хорошо, что Билл не забывал методично спрашивать с него за все его заслуги. — Я тебе сейчас покажу, что классно на самом деле, — Том позволил Биллу стащить с него майку и кепку и отбросить их в неизвестном направлении. Ангел с трудом расправился с застежкой на джинсах мальчишки. — Я знаю, что, — Вильгельм бессовестно засунул руку под резинку боксеров Тома и по хозяйски поглаживая то, что по праву принадлежало ему. Том плотно сжал веки, задержав вздох. Он не верил ни единому слову этой инфернальной заразы по поводу невинности. С Биллом у него всегда было такое ощущение — острое, ни на что не похожее, до боли прекрасное чувство, новое, вспыхивающее все сильнее каждый раз. Билл протянул руку и одним движением раскрепил Тому эластик, заставляя его дреды свободно рассыпаться по плечам. — Люблю тебя таким, — прошептал он. — Когда тебя ничто не сдерживает. За все это время, что у них теперь осталось вдвоем, они пытались не терять ни минуты вместе, прекрасно помня о том, чем была для них обоих чревата разлука. Теперь Том старался посвятить себя только одному: возвращать Ангелу ту любовь, которая некогда соединила их было самым приятным чувством на свете. — Снимай это… — потребовал Билл, заставляя Тома окончательно избавиться от джинсов. — Какие мы нетерпеливые. В ответ тот поцеловал своего Ангела. Тот не стал заставлять Тома ждать и высвободил любимое стройное тело из оставшейся одежды, которая сейчас становилась уже не нужна. Билл провел руками по талии Тома, по его лопаткам, по груди. Он никогда не уставал от этого парня, он сводил его с ума, и Ангел с готовностью отдавался бреду, который жарко мучил его ночами на протяжении уже очень долгого времени. Ему всегда казалось мало его одуряющих прикосновений, рук и губ, и если бы можно было просто взять Тома с собой, запереться с ним в комнате и насиловать его не прекращая, он бы с удовольствием согласился на это. Комната Тома так и не приходила в нормальный вид с момента возвращения Вильгельма из Рая — этому весьма мешал насыщенный образ жизни двух мальчишек, разве только новое стекло заняло место старого, разбитого Рафаэлем окна. Том старался выполнить все обещания, что он дал Ангелу: он не отпускал его ни на секунду, вместе они ходили в парк, на каток, по магазинам, по кафе, в кино. Том никогда не уставал напоминать Биллу о том, что он теперь часть этой жизни. Его жизни. Вот например сейчас, когда он очень даже ощутимо впился пальцами в бедра своего Хранителя, избавив его ото всей лишней одежды, шепотом на ухо попросив его сесть сверху. Билл беспрекословно слушался и, выгибал спину, отдаваясь этим прикосновениям, которые всегда срывали его с рельс. Он оперся взмокшей спиной на колени Тома, закатываясь в накрывающих его волнах эйфории. Том хрипло выдохнул, когда Билл поднялся выше, резко опустившись обратно, и погрузился в тесноту и теплоту, интуитивно дернувшись вперед и заходя до самого конца. Больше сделать в этой ситуации он ничего не мог. С Биллом почему-то всегда получалось так — он терял все, себя, терял мир вокруг. Он не особенно понимал, в чьих же все-таки руках инициатива, с непредсказуемостью его Ангела вообще ничего никогда нельзя было сказать наверняка. Билл двигался быстро и Тому только оставалось, что успевать хватать ртом воздух. Руки его делали все по своей воле, помогая парню толкаться сильнее, пока Том сжимал ладонями его теплую кожу. Он поймал Билла на полпути и толкнулся ему навстречу, доставая этим движением до заветной точки, заставляя их обоих застонать глубоко и хрипло. Ангел использовал шанс — он прижался всем телом к животу своего мальчишки, содрогаясь, от звуков, которые становились все громче и громче. Он ловил низом живота дополнительное трение, и с каждым движением бедер, как от ударов тока тело начинало идти мелкими иголочками. Том думал иногда — все-таки это было очень хорошо, что от Ангела в Билле осталась только слабая аура, которую видела одна Дария. В остальном все в нем стало совсем как у любого нормального парня и даже лучше. Том только скучал периодически по его белым крыльям, которые были такими красивыми, но Билл, ангельски улыбаясь, как-то заявил ему, что член он на них ни за что не променяет, и Том решил, что он прав. Сейчас он точно не жалел ни о чем. Ангел навалился на него всем своим весом. Том сладко вздохнул под ним, наслаждаясь его близостью. Он чувствовал все тело Билла, задыхаясь от этого жара. Статические заряды практически искрили между поверхностями их наэлектризованной кожи, принося болезненно-приятные ощущения. Билл мало что соображал, до боли цепляясь пальцами за кожаную диванную обивку, все еще двигаясь резкими сильными толчками. С прошлого раза на ней так и остались следы его ногтей, сейчас материал рисковал и вовсе пойти по шву, но ему сейчас, разумеется, было уже не до обивки. Он ускорял свои движения, заставляя Тома выходить из себя почти полностью и возвращаясь обратно с такой силой, что сознание его почти отделилось от тела. Он стиснул зубы и двинулся в последний для них с Томом раз. Закусив губу, Ангел издал сдавленный стон. — Я люблю тебя… так… чеееееррт, сильно… — вырвалось у него помимо воли, когда Том закатился и провел руками по его груди, царапая его соски. Тот сомкнул их губы в поцелуе, захватывая язык Билла и влажно проводя по новой штанге, которую Ангел сделал в честь своего освобождения из Рая. Держа одну руку под лопатками Тома, Билл мягко опустил их обоих на подушки и рухнул лицом на диванную обивку, судорожно дернувшись в последний раз. Том последовал за ним, секунд пять спустя, убирая пальцами его волосы с шеи и расчищая себе таким образом пространство куда можно ткнуться носом. На одну секунду ему показалось, что за спиной его Ангела все же распустились его прекрасные колоссальные крылья. — Боже, — без сил пробормотал Том. — Поразительно как быстро ты учишься. У меня чуть сердце не остановилось. — У меня самый лучший педагог, — нетвердым голосом промямлил Билл, не в состоянии даже открыть глаза. Его накрыло плотным одеялом одури. В воздухе, сталкиваясь, летали выплеснутые гормоны, осыпая их блестками влюбленного идиотизма. Пролежав всего минуту, Билл слегка зашевелился, а Том пробурчал что-то невразумительное. Он слегка разжал руки, позволяя ему вывернуться. Ангел навис над ним, восстанавливая дыхание после их забега. Том снова обнаружил у себя какие-то проблемы с сердцебиением, смотря в эти янтарные глаза подернутые поволокой расслабленности и спокойствия. Ангел провел тыльной стороной руки по щеке Тома. — Как твоя голова сегодня, не болит? Том поморщился. — Нашел про что поговорить сейчас. Конечно же болит! Она лихорадочно соображает, как ей прекратить думать двадцать четыре часа в сутки только о тебе, особенно когда ты издеваешься, как делал это сегодня. Билл улыбнулся ему обеспокоенной улыбкой. — Том, я серьезно. — Так а я что, шутки шучу? — юный смертный закинул руки Ангелу на плечи и с усмешкой заглянул в его лицо. — Ты дурачок, — Билл ласково обхватил его в ответ и потерся об его щеку. Первые недели две юный подопечный серьезно пугал его какими-то дикими вспышками, когда просыпался посреди ночи и сумасшедшие шарил руками по кровати. Все-таки подобные приключения на смертных сказываются не лучшим образом, и после того, как Том все вспомнил, ему постоянно казалось, что он проснется в ночи, и Билла снова не будет рядом. Он вскакивал, мокрый, как мышь, и начинал искать своего Ангела, а Билл, который всегда спал в его руках, долго гладил его по голове, убеждая Тома, что это просто плохой сон. Все эти его вспышки медленно сходили на нет, конечно, но головная боль которая мучила парня, не давала Ангелу покоя. Доктор Дария, правда, осмотрев пациента, сказала, что ему всего лишь сильно досталось, но жить он все-таки будет, и эти приходы у него со временем стихнут. Биллу хотелось на это надеяться. От беспокойства он часто смотрел на Тома долгими подозрительными взглядами, например, он начал делать это сейчас. — Билл, ну не начинай… Все нормально с моей головой, бывало и хуже. Помнишь, как мы напились с тобой вдрызг неделю назад в парке? Было ужаснее, — Том поерзал, попытавшись вылезти из его объятий, но когда Ангелу было что-то надо, захват его становился похож на питоний. — Все хорошо со мной. Уже неделю как не болит. Сильно. Бывает, но чуть-чуть. Ты же сам видишь, я не бужу больше тебя среди ночи, значит, что? Значит, хватит на меня так смотреть. У меня рука затекла. Билл все еще подозрительно сверлил его взглядом, однако хватку ему пришлось ослаблять. Сражаться с Томом он не мог, если его еще можно было периодически взять хитростью, то силой мериться с ним уж точно не стоило. — Я тебе, кстати, забыл сказать, — Ангел нехотя перевел разговор в другое русло. — Мне вчера купидон письмо принес. От мамы. Том удивленно и задрал брови. — Да? И как оно там? — Написала, что Давид теперь временно пребывает на курорте, отдыхает от своей должности вместе с моими крыльями, — Билл фыркнул. — Через несколько лет вернется, станет обычным Апостолом. — Судя по твоим рассказам, ему еще сильно повезло! — Усмехнулся Том, сдувая с лица Хранителя прядь светлых волос и заставляя его поморщиться. — Да, повезло. — Билл задумчиво перекинул дредлоки Тома через плечо и взял кончик одного из них двумя пальцами. — Еще она передала, что пророчество, наконец, расшифровали. — Правда? — Том аж подпрыгнул от неожиданности. Он расширил глаза, радостно ожидая продолжения тирады. Билл улыбнулся. — Конечно, правда. Том не удержался и ткнул его под ребра. — Ну, и? Ты мне расскажешь, или так и будешь молчать, как партизан? — Ну… Там было сказано, что Том вечером придет домой… Сделает мне массаж… Приготовит мне ужин… Потрет мне спинку в душе. Поцелует, обнимет на ночь и будет любить меня до того самого момента, пока не начнет забывать все вокруг из-за прогрессирующего к тому времени старческого маразма. Билл не выдержал и заржал при виде того, как по мере его тирады лицо Тома меняется. До юного смертного начало доходить, что в словах Ангела нет ни слова правды. Том сжал челюсти. — А кто у нас боится щеко-о-отки? — с угрозой произнес он свое любимое заклинание, которое действовало на Билла всегда и безотказно. — ВСЕ! СТОЙ! Я все скажу! — Ангел с хохотом отбивался от своего любимого смертного. — Ну чего ты сразу щекотку, это нечестно, я тебе не могу ответить! Ну Том! Я говорю, говорю, все! Серьезно, хорошо… Томми, пожалуйстаааа! Все еще держа пальцы наготове и не снимая их с ребер Билла, Том угрожающе посмотрел на него. — Я скажу.Только ты сам поймешь, что ничего там интересного нет, то, что я говорил до того было лучше, — поспешил разочаровать его Билл. — Теперь это все для нас в обстановке строжайшей секретности. Они никому ничего не говорят, даже мама ничего не знает, а уж она-то, ты поверь, в этих делах спец. Том с сомнением посмотрел на него. Пальцы его снова садистски заработали по боку Билла. — Я правду говорю! — закричал Ангел. — Они никому ничего не скажут, суки белобрысые. Услышав подобное «определение», Том окончательно сдался, прыснув от смеха. — Класс, — выдавил он, отсмеявшись. — Мы чуть не сдохли с тобой, а нам даже не расскажут, чего ждать. — Ворчливо закончил Том. — Я думаю, это положительный знак. Мама написала, что весь Рай продолжает гулять и развлекаться на всю свою скучнейшую катушку под звуки арфы и хлопанье крыльев. Значит, все будет хорошо. Зачем нам знать? Пусть это останется тайной, в конце концов, так интереснее. — Билл улыбнулся ему. — А еще… Твои родители передавали тебе привет. Сердце Тома екнуло. Билл слегка прищурил глаза, наблюдая за его реакцией, но юный смертный справился с собой. Теперь ему было гораздо проще верить в лучшее. — Спасибо, Билл. Правда. Я не знаю, где бы я был без тебя, — он благодарно потерся носом о его шею. — Конечно. Ангел хотел было снова поцеловать его, эти губы с раздражающим взгляд и манящим металлическим колечком, но как только он потянулся к Тому, дверь неожиданно затряслась под сокрушительными и весьма злобными ударами. — Каулитц! Оба! Или как вас там звать, – раздался из-за двери недобрый голос басиста. — Я знаю, что вы там, вылезайте немедленно. Вы ушли отлить полчаса назад. И где, спрашивается? Все кабинки, как одна пустые! — Извращенец, он за нами шпионил в туалете, ты посмотри, — возмущенно прошептал Том Биллу в ухо. — Том, я слышу твое драконье сопение! Или вы одеваетесь и выходите, или мы идем в кино без вас, понятно вам? — Возникал Георг, дергая за ручку. Том застонал. — Билл, может, ну их, а? Пойдем вдвоем куда-нибудь, хоть в то же кино. Мы и так днями и ночами уже на их морды любуемся тут и дома. Ангел поднял двумя пальцами с пола его майку, дотянувшись до детали одежды и набросив ее парню на голову. — Ну Том, ты же знаешь, Дария с Георгом нас потом запилят за это, — с сожалением пробормотал он. — Зато впереди выходные, ты мне обещал отвести мня куда-то. И мы сможем побыть вдвоем. Только вдвоем. — Я обещал, – загадочно улыбнулся Том, приподнимая краешек майки. — Я сдержу свое обещание. Но об этом уже завтра. — Каулитц! Мы уходим! — раздался с той стороны раздраженный голос. — Да погоди ты, вот заладил! Идем… то есть иду я, — отозвался Том, нехотя пролезая в свою футболку. Он хотел бы лежать с Биллом вечно, и не искать укромных уголков, только чтобы остаться с ним наедине. Он лишь надеялся, что когда они оба попадут в Рай, у них еще будет масса времени на это, пусть они не смогут провести его так зажигательно, все равно мысль про то, что будет ждать его по ту, светлую, сторону, была очень приятна. Билл надел свои джинсы, застегивая их, Том поправил свою кепку. Хитро переглянувшись, Ангел и человек отправились вперед плечом к плечу. Открывая дверь, они выкатились обратно в коридор. Посмотрев на их улыбчивые лица и несколько помятый, взъерошенный вид, Георг лишь закатил глаза. — До дома ну никак не потерпеть, — проворчал он. — Отвали Листинг. Мы искали там шнур для усилителя, мой совсем полетел к чертям. — Ну конечно, — Георг окинул друга ехидным взглядом, — и майку даже наизнанку надел от натужных поисков. Он проводил взглядом засос на шее Билла, который тот тут же прикрыл рукой. Том покраснел. Взрыв хохота его друзей за его спиной заставил кончики его ушей пойти иголочками. Билл подошел к нему и обнял его одной рукой. — Не поддавайся на провокации, — с улыбкой прошептал он. — Ну, конечно, если только это не мои провокации. Том улыбнулся и сжал теплые пальцы Ангела. Билл был рядом с ним, все остальное не имело для него значения. Они впятером с хохотом выкатились на улицу. Порывы теплого весеннего ветерка налетели на Тома, всколыхнув слегка его дреды и ласково погладив кожу. Впереди у него были еще целые выходные с его друзьями и Биллом, который перевернул все его существование. Да что там — впереди у него была целая жизнь. Посмотрев на Ангела, который шел, улыбаясь и глядя себе под ноги, все так же обхватывая его плечи, Том впервые подумал, что нашел для себя то, что делало бы завтрашний день прекрасным. И от запаха весны, в которой они, наконец, смогли быть вместе, ему хотелось улыбаться, потому, что сейчас, как никогда, впервые за последнее время, он был абсолютно счастлив. В конце концов, как сказала Дария — если чего-то сильно хотеть, то нет ничего невозможного, ведь правда? Том обнял своего Ангела за талию, и они зашагали с ним вместе, навстречу этой новой жизни и новой весне. — Я люблю тебя, Билл, — прошептал Том ему в ухо, оставив невесомый след поцелуя на его шее. Ангел посмотрел на него поверх новых темных очков и тепло улыбнулся в ответ.Do you think of heaven? When things get so bad The things are making you so sad Do you think about How you all alone You’re not doing this on your own This wrong being will save our souls Now I pray before it’s too late And Angel comes down to me He gives me a second chance of eternity. Cause your angel not a human being Take your wings and fly with me Go and live this life behind I promise you you’ll be just fine And then one day gets everyone that you know You’ve show everyone nights of loves About this new life you chose You chose… (Southdown – Angel (Not a human being))
<b>Всем привет. Ну вот и закончилась наша НЕМАЛЕНЬКАЯ СКАЗКА, ну а я хочу обязательно поблагодарить еще раз своих постоянных читателей _North Star_ и Dark_Sun, которые всегда не ленились оставить пару слов мне в этой истории =) Спасибо вам за ваш бесконечный позитифф, Ира, а тебе еще и за то, что не ленилась исправлять полчища моих телефонных ошибок :D! Спасибо Just_Sofi, которая присоединилась позже :))) Спасибо вам большое, девочки, что не давали мне скучать!