Пятнадцать часов сна — слишком много для организма, и от этого позже может сильно болеть голова целый день, но Сынён совсем не против того, чтобы поспать ещё некоторое время, если бы не оглушающий звонок в дверь. Он ужасно хочет, чтобы этот невыносимый звук прекратился сейчас же, пока он окончательно не проснулся, поэтому и пытается заткнуть свои уши с помощью подушки на своей голове. Но кто-то слишком настойчиво пытается ворваться в его квартиру, и через пару секунд сон снимает рукой, от чего Сынён уже мысленно начинает проклинать неизвестного нарушителя его долгих и приятных сновидений.
Быстро встав с кровати, он чувствует, как от резкого подъёма и злости дико стучит его сердце, и, даже не надев футболку на голое тело, спешит открыть незванному гостю, чтобы как можно скорее прогнать его и пойти спать дальше. Он надеется, что это хотя бы что-то важное, но всё равно насильное пробуждение лишний раз заставляет его нервничать и раздражаться. Многочисленные слова смерти уже готовы вырваться из его рта, но от удивления он едва ли может что-то выговорить, когда открывает дверь.
— Ты всё ещё хочешь меня? — с порога выпаливает Хангёль. Его глаза опухшие от слёз, а под ними красуются тёмные круги, и он явно не спал этой ночью.
— Что?
— Хочешь меня трахнуть? — спрашивает младший более настойчиво и делает шаг вперёд, становясь почти вплотную к Сынёну. Пусть последний раз, но он хочет побыть с ним ещё немного. Ведь он буквально не может без него жить. Ему не известно, что он будет делать завтра, но сегодня, в последний раз… пусть они проведут день вместе.
— Хангёль, — горячее дыхание на собственной коже сводит старшего с ума, и всё же он отходит назад на безопасное расстояние. — Нам надо поговорить, я…
Сынён правда собирался поговорить с Хангёлем сегодня, но он не думал, что тот первым придёт к нему. Он вообще считал, что ему придётся пройти через все круги ада, чтобы заставить его хотя бы выслушать. Но вот он здесь. Так близко.
— Ты издеваешься? Ты сказал, что всё это было ради секса, и не стал меня слушать, когда у тебя в квартире был твой бывший, а сейчас хочешь поговорить? — почти кричит Хангёль, и Сынёну тут же становится больно в груди. — Я не хочу с тобой разговаривать, я просто хочу чтобы ты меня, наконец, трахнул, — говорит он уже тише, медленно и мучительно проводя рукой по голому телу старшего. — Я хочу тебя.
— Я не буду тебя трахать, — Сынён аккуратно берёт его руку, мягко сжимая в своих ладонях, и опускает её вниз. Прикосновения Хангёля — самые ценные в его жизни. Но сейчас — это лишнее и будет только отвлекать. Им необходимо поговорить.
— Так в чём же дело? Тебе нужно было переспать со мной. Ты буквально это сделал. А теперь я тебе не интересен? Зачем тогда ты позволил мне поцеловать тебя, а потом повёл к себе домой и устроил мне самый счастливый день в жизни? Знаешь, это было так круто, что я тогда твёрдо решил, что брошу Сыну, потому что не могу без тебя… — голос младшего затихает, а на глазах появляются слезы. И всё, что Сынёну сейчас нужно, это исправить свою ошибку и больше никогда не отпускать его. Он больше не позволит себе или кому бы то ни было сделать ему больно.
— Хангёль… — шепчет он, подходя ближе к парню, нежно проводит пальцами правой руки по его уже влажной щеке и ловит на себе грустный вгляд. Он смотрит в эти глаза с такой любовью, на которую только способно его сердце, и вздыхает.
— Я бросил Сыну и хотел сказать тебе об этом, но ты покончил со мной раньше. Так что просто давай переспим в последний раз? — взгляд Хангёля наполняется отчаянием и мольбой, он поднимает руку и едва касается плеч старшего.
— Ты дурак.
Сынён знает, как Хангёль действует на его разум, ему больше невыносимо просто так стоять и смотреть на того, кто сводит его с ума, поэтому он быстро наклоняется, оставляя лёгкое прикосновение на обветренных губах. Затем он делает глубокий вдох, берёт лицо Хангёля в свои руки и медленно целует его, а тот отвечает сразу, выдыхая ему в рот, и сжимает его плечи, притягивая ближе. От этого поцелуя так больно и одновременно хорошо им обоим. У Хангёля от переполняющих его эмоций подкашиваются колени, ведь ему так не хватало этого, но Сынён отстраняется, чтобы продолжить их разговор.
Хангёль моргает пару раз, не желая выпускать старшего из своих рук.
— Я не знал, что ты бросил Сыну. Я думал, что мешаю вашим отношениям и вообще не хотел ставить тебя перед выбором, но и не хотел, чтобы так дальше продолжалось. Прости, я проебался, — говорит Сынён, замечая, как в глазах Хангёля начинает появляться искра. — Хотя, готов признать, это было весёлой авантюрой. Пусть по-началу это было так странно и нелепо, — вдруг смеётся он, поглаживая младшего по голове. — Но я стал чувствовать гораздо большее и понял, что не могу больше делить тебя с Сыну… Прости меня.
— Да уж, весёлая авантюра… — Хангёль толкает старшего в грудь и отстраняется. — Это было ужасно. Я больше не хочу испытывать это никогда в своей жизни.
— Что? — Сынён потирает место удара, изображая сильную боль.
— Я говорю, что не хочу авантюр. Я просто хочу быть с тобой. Вот и всё, — на секунду испугавшись собственных мыслей, Хангёль хватает Сынёна за запястье и притягивает к себе. — Но я ни о чём не жалею, иначе я бы не нашёл тебя, — он закрыл глаза, получая поцелуй в лоб. — Вообще-то я бросил Сыну, а потом позвонил тебе, чтобы сказать, что хочу встречаться с тобой.
Его сердце снова заныло от боли, но уже не так сильно. Он и забыл, как сильно оно болело несколько минут назад. Почему-то сейчас, стоя в объятиях Сынёна, вдыхая его запах, он готов забыть всё, что произошло, все свои слёзы.
— Хангёль… Прости меня.
— Ну, ты мне не изменял, так что… Стоп, — младший разрывает объятия и делает шаг назад. — Что ты делал с Усоком в тот вечер…
— Ах, это, — Сынён смущённо улыбается и чешет нос. — Мы работаем над одним проектом, — он видит, как Хангёль напрягается, и даже это для него выглядит очаровательно, и подходит ближе. — Не веришь мне, малыш?
— Верю, — хмыкает он.
— Если честно… — шепчет Сынён. Его взгляд резко меняется, когда он замечает, как младший бегает глазами по его голому телу. — Сыну совсем не заслуживает тебя.
— А кто меня заслуживает?
— Самый молодой и красивый директор Кореи — Чо Сынён, — он берёт Хангёля за подбородок и заставляет его оторваться от своего торса и посмотреть ему в глаза.
— Довольно скромно для тебя. Почему не «в мире»?
Сынён аккуратно снимает с Хангёля джинсовую куртку, бросая её на пол, и притягивает парня к себе.
— Считаешь, что я самый красивый в мире?
— Самый красивый и великолепный.
Самооценка Сынёна взлетает до небес.
— А знаешь, что ещё у меня великолепно получится? — спрашивает Сынён, поглаживая шею младшего. Он проводит пальцами по коже, тяжело вздымающейся груди, и заводит руки за его спину, сжимая ткань футболки.
— Что же? — Хангёль закусывает губу, стараясь не улыбаться так сильно, и кладёт руки на плечи Сынёна.
— Целовать тебя весь оставшийся день.
Но позже всё-таки Сынён предлагает заказать еды на дом, потому что живот младшего в какой-то момент начинает урчать на всю квартиру. Хангёль уже морально чувствует себя замечательно и он рад, что не сдержался и пришёл к старшему первым. Но всё же те дни, которые прошли почти без какой-либо нормальной пищи, давали о себе знать.
Что касается Сынёна, то он всё ещё чувствует себя идиотом, который сделал поспешное решение, приведшее к одним из самых тяжёлых дней в его жизни. Но Хангёль сказал перестать думать об этом, ведь сейчас они всё выяснили, и лишние переживания ни к чему хорошему не приведут. У старшего всё же ещё остаются вопросы, в которых ему надо разобраться, и он подумывает над ними, когда они сидят за обеденным столом друг напротив друга и едят курочку из любимого ресторана Хангёля.
Комфорт, который витает по квартире, освещённой дневным солнцем, только усиливает аппетит младшего, который почему-то избегает зрительного контакта, и интерес Сынёна, у которого разыгрывается немного другой аппетит.
Решив закончить с едой, старший незаметно берёт в руки чужой телефон, так заманчиво лежащий на столе рядом с Хангёлем — хозяином агрегата. Он что-то возмущённо мямлит с набитым ртом, не в силах отобрать украденную вещицу из-за испачканных жиром пальцев. Сынён лишь ухмыляется, но через пару секунд возвращает мобильный на стол. Хангёль тут же вытирается и проверяет, что же тот сделал, и почему-то первым делом заходит в контакты.
—
«Мой король Чо Сынён»? Ты серьёзно? — в недоумении спрашивает младший.
— Разве это не так? — Сынён складывает руки на столе, пронзая парня строгим взглядом, и ухмыляется.
— Нет, — хмурится Хангёль. — Я поменяю.
— На что?
— На то, что было.
— Ты не посмеешь меня больше так называть, я же твой парень, — дуется Сынён.
Хангёль краснеет. Почему факт того, что он его парень, заставляет его сердце так биться?
— Разве я соглашался?
Быть вредным словно — второе «я» Хангёля. Но он однозначно хочет быть парнем Сынёна, и тот это знает, поэтому пытается вытянуть из него эти слова одним лишь известным ему способом.
— А ты хочешь не согласиться? — интересуется Сынён. Подняв ногу вверх, он касается паха младшего пальцами ног и слегка давит на ширинку.
— Какого… — прерывается Хангёль, когда Сынён начинает тереть ступнёй его член через ткань брюк. — Я вообще-то ем.
— Так ты будешь моим парнем? — спрашивает он, надавливая ногой сильнее, крадя первый стон Хангёля за сегодняшний день.
— Чёрт, да, только перестань, — Хангёль откидывает голову назад и прикрывает глаза от нахлынувшего возбуждения.
— Быстро ты согласился, — победно говорит Сынён, продолжая играться с парнем под столом.
***
Никто не знает, сколько прошло времени с тех пор, как Хангёль пришёл утром к старшему в квартиру. Но за окном стало настолько темно, что, кажется, уже наступила глубокая ночь. Никого это не волновало и не волнует до сих пор. Лишь сорванные голоса двух парней дают понять о весело проведённом времени.
— Блять, блять, — стонет Хангёль, когда Сынён выходит из него и снова входит, продолжая толкаться в нём, а потом берёт в руку его член и проводит по нему сверху вниз в такт своим толчкам. Задница Хангёля начинает ныть от боли и на коленях уже стоять невозможно, и ему кажется, что он готов упасть. Но он ощущает себя так охуенно сейчас, что готов кончить снова только от мысли, что они делают это который раз за сегодняшний день.
Сынён кусает его за шею и прижимается к нему сильнее, заставляя младшего промычать и сжаться вокруг него.
— Хангёль, ах, — кричит Сынён, перемещая свободную руку с хангёлевого плеча ему на бедро, и начинает двигаться ещё быстрее. Он смотрит на покрасневшую от укусов и ногтей спину младшего, и это великолепное чувство захватывает его до дрожи.
Хангёль сжимается вокруг него ещё раз и старший стонет громче, усиливая хватку на его члене. Хангёль напрягается и перестаёт дышать, застывая на несколько секунд, пытаясь оттянуть момент, пока всё-таки не кончает в руку старшего. Он полностью расслабляется, пытаясь привести своё неровное дыхание в норму, в то время как старший продолжает трахать его. Но через несколько секунд, с громким стоном, Сынён добирается до своего оргазма.
Оставив напоследок очередной засос на чужом мокром от пота плече, Сынён падает на кровать. Хангёль, немного приведя себя в чувства, тут же переворачивается на бок и обнимает парня.
— Сколько времени? — устало спрашивает Хангёль.
— Это так важно?
— Ёхан, наверное, волнуется.
— Очень странно думать об этом после того, что мы делали, — Сынён гладит его по руке, выводя на ней только ему известные узоры, и ухмыляется.
— То, что ты больше ни о ком не думаешь, не значит, что все такие.
— Ох, ну спасибо тебе, — Сынён поворачивается к Хангёлю и в знак обиды кусает его за плечо, отчего тот шипит.
— Ты придурок, — потирая укушенное место, шепчет Хангёль. Он делает паузу, вглядываясь в глаза напротив. — Наверное, это всё из-за эмоций, но я правда не считал, что ты снова сошёлся с Усоком.
— Я бы не стал…
— Ну, просто странно, что Ёхан и Усок флиртуют друг с другом, а тут ты решаешь…
Сынён расширяет глаза от удивления и привстает на локтях, смотря на озадаченное лицо своего парня.
— Усок с Ёханом что? Мой бывший и твой друг? Что?!
— Ты не знал?
— Что ты ещё от меня скрываешь? — Сынён садится на бедра Хангёля. — Быстро признавайся, — он ухмыляется, целуя младшего где-то в районе ключицы.
— Что ты делаешь? — Хангёль пытается оттолкнуть его, но тот качает бедрами, и он замирает. — Мы только что…
Неужели в Сынёне до сих пор остаётся столько сил?
— И что? — хмурится старший, наклоняется и хватает зубами кожу Хангёля чуть выше соска.
— Ммм, — стонет он от чувствительности. — Я так устал… Я не смогу.
— Не переживай, я сделаю всё, чтобы у тебя встал, — ухмыляется Сынён.
— Боже… — шепчет Хангёль, получая многочисленные поцелуи по всему телу.
***
То ли от того, что сон был слишком долгим, то ли от того, что уже день, но Сынён всё же просыпается, недовольно мычит и хлопает по мятой простыне, морщится, не ощущая рядом с собой тёплого тела. Он неохотно открывает глаза, когда слышит над ухом шорох, кажущийся очень громким из-за недавнего пробуждения. Но ему нравится, что он всё ещё видит Хангёля перед собой. Красивого, немного уставшего и улыбающегося.
— Ты куда? — сонным голосом спрашивает Сынён, протягивая руку к младшему, чтобы попытаться схватить его за запястье. Тот уворачивается.
— Я обещал сходить с Ёханом за подарком для его парня, потому что у того на следующей неделе день рождения, — Хангёль всё же садится рядом со старшим на кровать, натягивая футболку, в которой он вчера пришёл.
— Ты оставишь меня одного?
— Можешь пойти с нами, — Хангёль поворачивается к парню и начинает смеяться от того, как старший мило надул губы.
— Ну, уж нет, давай полежим, — Сынён пытается утянуть его к себе в кровать и дёргает за футболку, но младший лишь мимолетно целует его в щёку и также быстро встаёт на ноги. — Тем более ты не можешь выходить на улицу.
— Это ещё почему? — интересуется он, не отрывая от Сынёна взгляд.
— Ты весь в засосах. Посмотри на свою шею. Разве тебе не стыдно? — указывает на него пальцем Сынён.
— Мне стыдно, что я люблю такого придурка, как ты, — резко выдаёт Хангёль и тут же краснеет. Он действительно сказал это только что? Не то, чтобы это не было правдой, просто так смущает.
— Подожди… — Сынён садится на край кровати, стряхивая с себя одеяло, отчего голое тело становится полностью открытым. — Ты сказал, что любишь меня?
Хангёль отворачивается, чтобы больше не смотреть на него, иначе он либо стыдливо убежит, либо точно никуда никогда не уйдёт. Просто провалится сквозь землю. Но через мгновение он не сдержанно улыбается, ведь его счастье так близко, что в это действительно до сих пор сложно поверить.
— И не надейся, идиот.
Сынён неотрывно следит за тем, как Хангёль продолжает собираться, и когда тот подходит к нему чтобы обнять на прощание, он без лишних раздумий решает спросить:
— Не хочешь переехать ко мне?
— Переехать? А зачем это? — Хангёль отталкивает его от себя, когда чувствует тёплые руки на своих бёдрах. Кажется, только что у него появилась мечта, чтобы переехать к нему. Но разве он может просто так согласиться и не повредничать немного? Он ухмыляется. — Чтобы бы тогда твой член не оставил живого места в моей заднице?
— Нет, это потому что я тоже люблю тебя, — Сынён перемещает руки вверх и обнимает его за талию, и сердце Хангёля в этот момент почти разрывается на части. Он никогда раньше не думал, что эти прикосновения и эти слова будут так много значить для него. — Но твой вариант мне тоже нравится.
— Ты придурок, — Хангёль закатывает глаза.
— Честно сказать… — смотря на младшего снизу вверх, говорит Сынён и обнимает ещё крепче до невозможного. — Почему каждое выражение на твоём лице заставляет меня желать поцеловать тебя? Я не понимаю. Но я так люблю тебя.
***
Вечер наступает так же быстро, как и дела, которых, похоже, прибавляется с каждой минутой всё больше и больше. Но их проект с Усоком уже почти завершён и остаётся доделать лишь несколько деталей прежде, чем работа будет считаться полностью законченной. Сынён не против заниматься всем этим, но они толком не виделись с Хангёлем вот уже несколько дней, и это действительно его огорчает. Он скучает по нему так сильно, что готов бросить всё.
Ведь, к сожалению, они ещё не живут вместе, но Хангёль пообещал ему, что переедет к нему, как только закончатся экзамены в университете. А это значит, что через пару недель они смогут проводить гораздо больше времени вдвоём.
Сынён улыбается от этих мыслей, продолжая печатать на ноутбуке, сидя на полу. Почему-то, ему так гораздо удобнее, чем на самом диване. Буквально на секунду, он чувствует дежавю, но неожиданный звонок мобильного телефона прерывает его прежде, чем он успевает подумать об этом.
— Ты дома? — спрашивает Хангёль.
— Да, — отвечает Сынён, не обращая внимание на странный шум на том конце трубки, и продолжает работу уже одной рукой. — Разве ты не должен заниматься сейчас?
— Помолчи. Не говори ничего.
— А?
— Ты один? — снова задаёт вопрос младший.
— Конечно, — говорит Сынён и сразу замирает, услышав чёткий, но слабый стон.
— А я лежу в ванной. Так мокро и скользко. Особенно между ног, — шепчет Хангёль, включая видеозвонок.
.
.
.
.
Как ветра, внезапный удар,
поцелуй прямо в моё сердце.
Как дождь над землёй внезапно упал,
доносились отголоски далёкого смеха.
Был подобен урагану момент,
когда рукой я ласкал твоё тело.
Меня выдавали мои штаны,
С того конца вторило стонами эхо.
Скажи мне, прошу, цвет твоих трусов.
Хочу узнать их цвет, ответь скорее.
Мои мысли извращены,
Но я хочу вечно познавать то, что у тебя скрывается под ними…
[Show me your panty — Ji Sung OST My partner]
