misericordia

      Стены базы белые. Тошнотворный тип белого цвета, который вы вспоминаете в конце дня и содрогаетесь. Это забавно, потому что Тэхён предполагал, что стены будут из какого-нибудь высочайшего качества металла или хотя бы серого цвета, но нет – стены базы просто белые. И именно на эти стены цвета яичной скорлупы уставился Тэхён, задаваясь вопросом, действительно ли он должен закончить написание рапорта. Почему руководство посылает именно его команду на спасение какой-то кошки с дерева?       Кто-то сообщил о громком шуме за окном, наверняка издаваемым каким-то злодеем, пытающимся... Тэхён не уверен, выманить из дома, чтобы убить? Люди стали очень нервничать в последнее время из-за всплеска криминальных действий в городе. Так что Тэхёну приходится, сидя в своем крошечном кабинете, печатать очередной закрученный отчет о том, как они «благополучно сняли кошку с дерева и отправили её в местный приют». Он борется с желанием громко застонать, потирая руками уставшие глаза. Это было не то, на что он подписался, когда сказал, что хочет пойти в армию. Он хотел стоять за спинами героев, он хотел снять часть груза с их плеч и помочь им добиться успеха. Чего он не хотел точно, так это чтобы его посылали на случайные звонки о кошках, застрявших на деревьях, или на просьбы помочь старушке спуститься по лестнице.       Нет, он конечно рад помочь всем, чем только может, но почти каждое поручение, на которое он отправляется, заканчивается осознанием, что мелкие оперативные группы могли бы позаботиться об этом сами. Небольшое количество поручений, которые не совсем бессмысленны, обычно заканчиваются тем, что Тэхён находится в том же положении: ненавидит свою работу.       Его целью было пройти обучение, а затем присоединиться к одному из отрядов призыва, чтобы поддерживать героев в серьёзных ситуациях. Это было его целью с самого первого дня. Вместо этого он был назначен в совершенно другую команду. Они любят называть себя «неудержимыми», словно они в фильме, хотя Тэхён понятия не имеет, о чем он. Один из его товарищей по команде пытался объяснить… но, в общем, название все еще остается в силе.       Команда Тэхёна отправляется в качестве первой линии обороны, когда они получают звонки о возможной деятельности злодея. Странная активность идет из того гаража на пятой авеню? Пошлите команду Тэхёна. Странные звуки доносятся снаружи вашего дома? Тэхён, ты готов? Любой звонок, и его команда отправляется обследовать местность и оценивать, нужно ли им вызывать команду героев. И хуже всего то, что он даже не может остаться, чтобы помочь героям сражаться. Почти всегда ему приказывают бежать, как только прибудут герои.       Сначала он думал, что это полная чушь. Почему он не может остаться, чтобы помочь? Он ведь уже там! Но только после третьего поручения, он понял, почему его команда не задерживается: обычно жертв слишком много, чтобы они могли что-либо изменить. Любое место, куда их посылают, чтобы оценить обстановку, на самом деле опасно, а его команда плохо экипирована. Им дают пушку, рацию и бронежилет для видимости. И этого действительно мало, чтобы они смогли защитить себя от чудака, владеющего огнем. Так что же им остается делать, как не бежать?       «– Вообще, – обычно говорят в руководстве, – вы не можете уйти прямо сейчас! Задержите их до прибытия героев!       И тогда Тэхён в который раз задает вопрос: «А почему бы нам просто не иметь хотя бы одного героя в нашей команде? Их же полно»        – Потому что герои дорого стоят! Мы не хотим тратить деньги»       Отличный ответ, который должен отдавать кто-то из руководства, не так ли? Поэтому Тэхён снова и снова отправляется на задание, надеясь, что оно не будет последним для него или его друзей. Все, что он может сделать – это надеяться.       – Офицер Ким, – раздается голос с порога, выводя Тэхёна из оцепенения, вызванного скукой.       – Да, сэр, – он резко выпрямляется и довольно неожиданно встает со своего кресла.       – Ваша команда была вызвана к действию. Готовься, вы уезжаете через десять минут, – большой полный мужчина в дверном проеме исчезает за порогом, лишь коротко кивнув. Надзиратель До как обычно краток.       На этот раз Тэхён вправду стонет, плюхаясь обратно в кресло. Он действительно должен найти новую работу.

***

      Это может показаться крутым, но на самом деле, езда в кузове военного грузовика надоедает примерно после пятого раза. Дорога бугристая, вызывающая дискомфорт, и атмосфера обычно молчаливая до такой степени, что становится неловко.       – Как думаешь, что это будет? – спрашивает новобранец со скамьи напротив Тэхёна. Он возбужденно шепчет что-то своему другу, сидящему сбоку. Ещё один новичок, Тэхён почти уверен, что его зовут Джихун.       Джихун пожимает плечами и улыбается: «Не знаю, но, может быть, сегодня нам удастся сделать какую-нибудь действительно заслуживающую уважения работу»       Тэхён вздыхает и откидывается назад. Он хочет сказать им, чтобы они не желали этого, сказать, что они должны надеяться на кошек на деревьях, но он не хочет стирать воодушевлённые улыбки с их лиц. Если это будет действительно так, они не будут улыбаться. Новички тихо болтают всю дорогу, а Тэхён проводит поездку до пункта назначения, как и все предыдущие: уставившись на борт грузовика, стараясь не думать о том, что произойдет, когда они прибудут. Обычно он думает о том, что будет делать, когда работа закончится. Может, он пойдет в кино? Сегодня как раз пятница...       Когда грузовик останавливается, они, к удивлению Тэхёна, подъезжают к большому футбольному стадиону, одному из самых оживленных мест в городе. Он знает, потому что отец водил его сюда на игру, когда он учился в начальной школе. Ему нравится время от времени вспоминать ту игру. Отец даже делился с ним попкорном…       – Не медлите. Входите и, если ничего не случилось, выходите, – голос их начальника трещит по рации. Его слова трудно разобрать, и это только подтверждается, когда несколько человек пытаются схватить радио и прижать его ближе к уху. Им, как обычно, дали подержанное оборудование, не особо соответствующее норме, но люди, которые «создают» норму, – это те же люди, которые и выдают им оборудование, поэтому никто не собирается им препятствовать. Оружие, которое получил Тэхён, раньше принадлежало кому-то из оперативной группы, а их рации – модели прошлых лет. Зачем начальству тратить деньги на мертвецов?       – Звонящий описывал громкие лязгающие звуки, доносящиеся изнутри. Там не идёт никакого строительства, так что это странно. Обследуйте территорию, используйте рацию, если будет необходимо, не выходите в эфир, если в этом нет нужды.       Тэхён встает и, пытаясь не удариться головой, как это случалось в первые пару раз, вылезает из грузовика вместе с остальными. Когда его ботинки ударяются о бетон, его ослепляет солнцем. Слишком жарко для их абсолютно черной униформы, и жилет, который он поправляет, чтобы дышать стало чуть легче, не помогает ни в малейшей степени.        Перед ними стоит руководитель их группы. Высокий парень с сильной челюстью и характером, но Тэхён слишком хорошо его знает, чтобы по-настоящему уважать. Родители заставили его пойти в армию после того, как он был пойман за хулиганством в доме соседей. Он никогда не хотел быть здесь, и это болезненно очевидно для Тэхёна теперь, когда он знает правду. Но Джун в этой команде дольше всех, так что кому еще они могли бы дать эту должность. Конечно не тому, кто действительно квалифицирован.       Джун держит пистолет поперек туловища. Пытается быть пугающим или похожим на лидера? Тэхёну просто хочется сказать ему, чтобы он прекратил это.       – Это один из самых больших стадионов в стране. Мне нужны две команды, одна войдёт с этого входа, другая – с противоположной стороны. Я дам вам сигнал, и вы разделитесь на две более мелкие группы. Осмотрите полный периметр купола, прежде чем мы встретимся в середине, – он смотрит каждому солдату в глаза и даёт неплохой совет. – Это, наверное, пустяки, но на всякий случай снимите сейчас предохранители с пистолетов. Не хочу, чтобы сегодня что-то пошло не так, у меня есть планы на вечер.       И именно по этой причине Тэхён пишет каждый отчет. Джуну всегда нужно быть где-то ещё.       – Разделитесь, встретимся в середине, – повторяет он, – и, как сказал надзиратель До, не выходите в эфир без крайней необходимости, – он делает легкое движение рукой, и солдаты расходятся.       Тэхён с пятью другими солдатами, среди которых есть Джун и Джихун, оказываются в группе главного входа. Другая команда из шести человек быстро движется к другой стороне стадиона, пробегая по жаре в своей тяжелой униформе. Тэхён вдруг задается вопросом, что делает водитель грузовика в течение всего этого времени.       Их рации снова трещат после десяти минут ожидания: «Мы на позиции генерал, готовы к вашему прибытию»       – Входите, – говорит Джун, жестом приглашая их команду войти.       Тэхён занимает позицию в задней части группы, наблюдая за потолками и объектами, наиболее приближенными к ним. Он держит руку на спусковом крючке и время от времени оглядывается назад. Они доходят до конца коридора и поднимаются по двум пересекающимся лестницам. Джун посылает Тэхёна, Джихуна и еще одного офицера налево, а сам идёт направо с оставшимися членами их группы.       Тэхён ведёт двух других, жестом приказывая Джихуну смотреть направо, где тропинка выходит на крытое поле, а другому офицеру – налево, где стоят палатки для сувениров и еды. Всё что угодно может быть повсюду. Тэхён продолжает вести их вперед, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Он также часто проверяет потолок – более осмотрительный с тех пор, как попал в засаду сверху. Они двигаются быстро, их шаги осторожны и легки.       Они как раз собираются встретиться с другой командой, направляющейся к ним, когда с другой стороны стадиона раздается громкий выстрел.       Тэхён выходит на связь раньше, чем кто-то ещё успеет схватить рацию: «Что происходит?»       Остальные члены команды смотрят на него в замешательстве.       – Попробуй ещё раз, – говорит один из них.       – Что происходит? – повторяет Тэхён, на этот раз с некой тревогой.       Остальные отрицательно качают головой.       – Рация, должно быть, сдохла.       – Что там происходит, ребята, слышите? – офицер Вэнь пробует свою собственную рацию, щурясь в попытке разглядеть что-нибудь на другом конце стадиона. Но там слишком темно, чтобы что-то разглядеть, солнце заставляет дерн поля светиться яркой, ослепительной зеленью.       – Я тебя не слышу, – в ужасе бормочет Кан, широко раскрыв глаза и глядя на рации.       Тэхён выдергивает рацию из-за пояса Кана и делает еще одну попытку. Она ярко мигает, но ничего не слышно.       – Черт возьми, – возвращает рацию обратно. – У нас нет гребаного сигнала, – он смотрит на удрученные лица своих товарищей по команде, – будьте наготове, не теряйте концентрацию. Это могла быть обычная осечка, но мы должны оставаться бдительными.       Парни кивают, они начинают перебегать на другую сторону стадиона, огибая само поле – слишком открытая местность. Вновь слышны выстрелы, на этот раз с криками офицеров. Они бегут быстрее.       – Налево! – кто-то позади них кричит, а потом раздается громкий грохот. Торговый автомат падает, звук эхом отражается от цементных стен. Тэхён внимательно следит за своей командой, которая идёт вглубь, держа пистолет на прицеле. Там ничего нет. Пусто.       Или есть…       Странный, похожий на змею объект выползает из коридора. Он хватает одного из офицеров за лодыжку и дергает его так сильно, что звук удара головы о пол эхом отражается от стен. Тэхёну определённо нужно подать запрос на шлемы, если он выживет. Что это за хрень, чёрт возьми…       Солдаты начинают стрелять по объекту, который тащит офицера прочь, но на него, похоже, ничего не действует. Пули вонзаются в конечности, но он не замедляет ход. Он тащит офицера за угол и крики стихают.       Тэхён разворачивается, приказывая своим напарникам воссоединиться с группой. Парни следуют за ним.       – Стреляй! Стреляй в него! – Тэхён слышит, как Джун в панике кричит.       Они огибают поворот и видят пару тел, лежащих на цементе, их глаза широко открыты в смертельном шоке, зрачки неподвижны и не реагируют. Они были убиты прежде, чем кто-либо успел что-либо сделать, чтобы помочь.       Большая часть существа находится здесь: чудовищный клюв, щелкающий в воздухе, длинные щупальца, сносящие всё вокруг. Он похож на гигантского, толстого кальмара. И все, что могут сделать солдаты, – это пригнуться и попытаться убежать, но существо неумолимо цепляется за любого, до кого может дотянуться.       Тэхён пытается сообразить, что делать, пока оно не обратило внимание на их команду. Он поднимает пистолет и делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, чтобы не дать адреналину хлынуть в кровь. Он нажимает на спусковой крючок, даже не пытаясь хорошо прицелиться. У него нет времени быть точным. Пуля попадает чудовищу в левый глаз, заставляя его кричать от боли, щупальца на мгновение ослабевают. Часть существа скрыта в тени туннеля – одного из единственных выходов поблизости, – но Тэхён однозначно видит кровь, стекающую по лицу.       Поняв, что существо пока что обездвижено и не сможет ничего сделать, Тэхён подбегает ближе к остальным членам команды.       – Иди куда-нибудь с работающей рацией! – кричит он громким и твердым голосом. Джун смотрит на него с пола, грязь смешалась со слезами и кровью, пачкая его щёки. – Беги к ближайшему выходу! Помогите раненым, если можете. Давай же!       Тэхён получит выговор за то, что не дождался героев, но, будь проклят протокол действий, он не позволит этим людям умереть здесь.       Несколько старших офицеров оттаскивают Джихуна от его друга, новобранца, лежащего неподвижно на земле рядом с Джуном. Тот бросает на него быстрый взгляд, его лицо колеблется, он качает головой и делает рывок, вставая с земли. Спотыкаясь о мёртвые тела, он направляется к светящейся вывеске «Выход» в конце коридора. Проходя мимо Тэхёна, он слышит, как тот бормочет что-то вроде «всё равно покойник».       Тэхён оглядывается на существо и видит, что оно разворачивается и начинает двигаться. Ему нужно уходить, сейчас же. Он осматривает коридор ещё раз, чтобы убедиться, что все вышли, когда замечает, что новобранец, друг Джихуна, шевелится: его плечи напрягаются, руки скользят по полу. Он пытается подняться. Пытается, но не может.       Новобранец находится в трёх метрах от выздоравливающего существа, и Тэхён срывается с места ещё до того, как задается вопросом, безопасно это или нет. Он бежит так быстро, как только может, и падает на колени, когда щупальце пролетает над ним. Его движение прекращается, когда одно из бушующих щупалец бьёт прямо в грудь, отбрасывая тело назад так, словно его на полной скорости сбивает машина.       Тэхён стонет, когда пульсирующая боль распространяется по всему его телу. Он может дышать только короткими болезненными вздохами и практически не может двигаться. Грудная клетка болит до невозможности, но он переворачивается, встает на колени, упирается локтями, и старается ползти так быстро, как только может, сокращая расстояние. Он встает на ноги, обхватывает парня и начинает тянуть его в противоположном направлении. Новобранец кричит от боли, но Тэхён продолжает двигать их дальше от существа. Он знает, что не сможет дотащить солдата до выхода, но если бы он только мог вывести из зоны досягаемости...       Каким-то образом Тэхёну удается затащить их в какой-то ларёк, в надежде переждать. Он осторожно кладет парня, пряча его за прилавком, а после падает на колени и прислоняется к нему, чтобы перевести дыхание. Но ему это вряд ли удастся. Его дыхание прерывается, на глазах появляется пелена, и он чувствует стреляющую боль до самых кончиков пальцев. Взгляд падает на неподвижного парня, лежащего в тени прилавка, и он подталкивает себя поближе к нему.              Его черная униформа липкая и рваная, всё, что не покрыто тканью, в крови. Судя по дыре в животе, парня проткнули насквозь. Он бледен, на лбу у него блестят капельки пота, взгляд невозможно сфокусировать.       У него ничего не получится, понимает Тэхён. Просто чудо, что он еще дышит.       Дрожащими руками Тэхён поднимает его голову и осторожно кладет ее себе на колени.       – Бетон, должно быть, неудобен, да? – он хрипит, в груди отдаёт болью от каждого слова.       Новобранец ошеломленно моргает, его глаза полны слез, некоторые из них уже стекают по покрытым пылью щекам.       – Мне не больно, – шепчет он, и Тэхён понимает, что он имеет в виду не ощущение твердого бетона под собой.              – Я знаю, – шепчет Тэхен, кладя руку на волосы. – Я знаю, просто дыши сейчас, – он делает паузу, проводя рукой по спутанным волосам парня, – как тебя зовут, офицер?       – Минхёк, сэр, – парень судорожно сглатывает.       Тэхён чувствует, как его грудь сжимается от боли, и всхлип грозит вырваться наружу. Новобранец относится с уважением, даже умирая.       – Можешь звать меня Тэхён, мы с тобой одного ранга, Минхёк.       Минхёк кивает, его нижняя губа дрожит: «Я ведь скоро умру, правда?»       Тэхён надеется, что парень не видит слез, падающих с его щек, надеется, что он не замечает маленьких капелек воды, падающих на его грязную шею и щеки.       – Нет, Минхёк. С тобой все будет в полном порядке. Мы будем ждать здесь... – он делает паузу, чтобы перевести дыхание, оно становится похожим на короткие хрипы.       – Мы подождем, пока придут герои, и они вытащат нас отсюда. Нас обоих. – Он немного заикается, но надеется, что Минхёк этого не заметил.       Тот неуверенно кивает, и его лицо искажается от боли.       – ...больно... так сильно, – хрипит он, и из его глаз снова текут слезы. – Я не хочу умирать.       Тэхён отрицательно качает головой.        – Нет, Минхёк, – он чувствует, как боль от груди распространяется дальше по всему телу, достигая кончиков ног. – Ты... С тобой все будет в порядке. С тобой все будет в порядке…       Минхёк продолжает делать небольшие вдохи, его брови разглаживаются, а выражение лица немного проясняется. Он моргает, глядя в потолок.       – Я забыл... сказать маме, что люблю ее.       – Она знает, – шепчет Тэхен. Боль почти невыносима, но боль от того, что приходится смотреть, как умирает этот бедный ребенок, гораздо хуже. Ему не может быть больше девятнадцати. – Она знает, как сильно ты ее любишь, Минхёк. Несмотря ни на что, она всегда будет знать. – Сейчас он говорит сквозь стиснутые зубы. Его ноги онемели, рука, которая расчесывала волосы Минхёка, безвольно упала рядом с ним. Он проклинает себя. Он даже не может предложить Минхёку хотя бы одно маленькое утешение.       Минхёк умудряется слабо улыбнуться.       – Мы... влезли в это дело... эта дурацкая драка... я люблю ее. Я действительно... действительно очень люблю.       Тэхён замечает внезапно наступившую тишину вокруг них. Монстр уже либо мертв, либо усыплен.       – Ты справился. – Он задыхается между тяжелыми вдохами. – Ты хорошо всё сделал, Минхёк. Ты сделал нас всех гордыми. Ты сделал так, чтобы твоя мама гордилась тобой.       На губах Минхёка появляется улыбка, маленькая, еле заметная, но все же. А потом Тэхён видит, как она исчезает и глаза Минхёка становятся пустыми.       Он пытается поднять руку, чтобы закрыть Минхёку глаза, чтобы он мог даровать ему покой, которого он заслуживает. Но он не может пошевелить рукой больше, чем на миллиметр. Все его тело болит, он хочет умереть вместе с Минхёком в этот момент. У него вырывается болезненный крик, но он сомневается, что это от полученных ран.       – Вон там! – вдалеке звучит милый, почти ангельский голос.       Тэхён со стиснутыми зубами поднимает голову, чтобы посмотреть на приближающегося человека. Его глаза едва достают прилавка, но он видит бегущую в их сторону фигуру. Может это целитель? Может Минхёк просто отдыхает? Может они смогут его вылечить?       – Целитель? Тут есть целитель? – голос Тэхёна чуть громче шёпота.       – Мне жаль, но с нами его нет, – двое останавливаются. Тэхён видит, что они смотрят на него, он сам всматривается в их лица, но не может разглядеть.       – Тогда закроешь ему глаза? Пожалуйста… – он резко выдыхает воздух, издавая что-то похожее на всхлип.       Тогда тот перепрыгивает через стойку, легко приземляясь рядом с ними на корточки. Раздается тихий вздох, а затем твердая рука на плече Тэхёна. Это должно быть чертовски больно, но Тэхён чувствует лишь оцепенение.       – Я закрою ему глаза. Ты можешь отдохнуть.       Тэхён чувствует только тепло руки на своем плече и слезы, текущие по щекам. Он неуверенно кивает, а потом падает на фигуру рядом с ним и закрывает глаза.