На каблуках

      Чимин не знал, что ему делать. Лёжа в постели в доме родителей, он покрасневшими глазами смотрел в потолок. Не хотелось ни есть, ни спать — да вообще ничего делать. За двое суток он шевелился только для того, чтобы дойти до туалета и единожды заказать доставку чачжанмена. Намджун пытался связаться с парнем, названивая на телефон, но тот его отключил спустя тридцать пропущенных — в конце концов, он всё написал боссу в смс, и обсуждать там было нечего.       Депрессивные каникулы, которые парень сам себе устроил, внезапно прервались, когда в дверь позвонили. Насторожившись, Чимин залез рукой под подушку, доставая глок — не сказать, чтобы об этом адресе нельзя было узнать, но он не ждал посетителей, а, учитывая последних клиентов фирмы, лишняя осторожность не помешает. Проверив патроны в магазине, парень медленно начал спускаться по лестнице, настороженно прислушиваясь к звукам снаружи.       Дойдя до двери, Чимин выглянул в глазок, но лицо человека с той стороны было закрыто козырьком кепки, что только сильнее напрягало.       — Кто там? — попробовал испытать удачу парень.       — Я ищу Пак Чимина, — чужой голос показался знакомым, что немного, но успокаивало. Жаль только, недостаточно. Приставив пистолет вплотную к дереву, примерно на уровне живота гостя, Чимин приоткрыл дверь — в случае чего пуля прошила бы и тонкую фанеру, и мужчину за ней. Но стоило последнему поднять голову, как у Пака все мысли из головы разом вылетели, и перехватило дыхание — перед ним был Юнги собственной персоной. Небрежно запихнув глок за пояс штанов трясущейся рукой, парень шире распахнул дверь.       — Ю-юнги? — спросил он, совсем потерянный. Чимин не понимал, что вообще происходит, почему Мин тут, и как тот его нашёл. Мысль о том, что сам шпион сейчас не в образе, благополучно сгинула под напором паники.       — Ну привет, Мина, — зло усмехнулся Юнги, кулак которого через мгновение врезался в лицо парня. Второй замах Чимин уже не пропустил, остановив руку мужчины в нескольких сантиметрах от своего лица. Юнги сопротивлялся, пытаясь достать Пака, но тому всё же удалось скрутить его, прижав лицом к стене и крепко держа, не давая пошевелиться, что было не так-то просто, учитывая хлещущую из носа кровь и звон в ушах от удара. Не то чтобы Чимин не заслужил, но и становиться грушей для битья ему не хотелось.       — Может… — запыхавшись, начал Пак. — Спокойно всё обсудим, м?       — Да что с таким уродом, как ты, вообще можно обсуждать? — прорычал Юнги, не оставляя попыток вырваться.       — Блядь, да успокойся ты! — выругался шпион, сильнее впечатывая Мина в стену — чужой локоть болезненно проехался по рёбрам. — Если бы ты хотел только отомстить, прислал бы копов. А раз явился сам, то явно не просто так.       — Да, хотел, знаешь ли, уточнить: соблазнение меня было изначальным планом, или ты импровизировал? — добавив сарказма в голос, поинтересовался мужчина, всё же прекратив брыкаться — хватка у Пака была стальной. А так вроде и не скажешь, что в мелком парне столько силы.       — Вот не надо на меня всех собак спускать! Ты первый пригласил меня на свидание.       — А, так всё-таки импровизация. И нахрена? Чтобы получить доступ к моему компьютеру? Так он у тебя и так был, — предлагал варианты Мин, на самом деле понимая, что городит околесицу, но в то же время не видя других причин — в этом всём не было логики. — Или чтобы скомпрометировать меня, затащив в постель, а потом разослав фото по всему интернету с подписью «Глава MinInk предпочитает переодетых мальчиков»?       Резко развернув Юнги и прижав того теперь уже спиной к старой штукатурке, Чимин прошипел в перекошенное от гнева лицо:       — Да мне всё это нахер не сдалось. Если бы я в тебя не влюбился, как последний дебил, то все твои подкаты сам бы и прикрыл ещё на первом свидании.       — О, неужто пришло время слезливой истории о неземной любви? Надеешься ещё что-то от меня получить? — Юнги скривил губы в презрительной ухмылке. — Лживая тварь. Нравится подставлять зад богатым папикам? — ядовитые слова с лёгкостью слетали с его языка — Мин хотел задеть парня за живое. И это подействовало — чужие руки отпустили его, давая свободу.       — Проваливай, — тихо произнёс Чимин, весь побелевший от сдерживаемой ярости. — Делай что хочешь, можешь сдать полиции, только съебись с глаз моих.       — Что, неприятно слышать правду о себе? — зло хохотнул Мин, за что тут же поплатился — Чимин не выдержал и всё же врезал ему, правда не в лицо, а в солнечное сплетение, заставив мужчину согнуться в три погибели.       — Я никогда не торговал своим телом и впредь не собираюсь. А теперь вон из моего дома, — его голос буквально звенел. Может, Пак и был виноват, но он не собирался унижаться, вымаливая прощение у человека, которому оно явно не нужно.       Выругавшись, Юнги кое-как разогнулся, и, окинув хозяина дома напоследок презрительным взглядом, ушёл. Кулаки у него всё ещё чесались, но умом Мин понимал, что, скорее, пострадает сам, чем сможет достать явно тренированного парня. Сломанный нос — лишь удачное стечение обстоятельств и эффект неожиданности. Вернувшись в Сеул, мужчина не стал ни о чём заявлять в полицию — скандалы и сенсации не пошли бы на пользу бизнесу — просто продолжив работать как было до всей этой истории. Он постарался выбросить навязчивый образ «девушки» из головы, даже впервые за долгое время нанял в качестве помощника парня, но иногда, нет-нет, да всё равно вспоминал милую улыбку пухлых губ и искорки в лукавых глазах.       А Чимин… Дождавшись, пока Юнги скроется за поворотом, он захлопнул дверь и сполз по стене на пол. Кровь потихоньку капала из носа, и парню явно надо было в больницу, но пока Чимин просто сидел, уставившись пустым взглядом в окружающее пространство. Он ничего не ощущал: казалось, сила эмоций переступила порог чувствительности, погрузив его в сенсорный шок. Пак не был идиотом и изначально ни на что не надеялся, но также он не ожидал, что Юнги явится к нему сам, чтобы сплясать на осколках его раненного сердца, стараясь сделать как можно больнее. Хотя что уж тут, заслужил. Парень сам был бы в ярости, если бы его кто-то так предал.       Хотелось надраться. До синих чертей перед глазами и потери связи с реальностью. Но нет, Чимин не заслужил обезболивания для души, он не собирался облегчать себе участь. Тяжесть глока в руке тоже соблазняла решить все проблемы радикально, и парень бы, может, и выпустил себе пулю в лоб, если бы не два момента: гордость, не позволявшая трусливо сбежать от всего, и понимание того, насколько неэстетично будут смотреться его мозги на нежных обоях в цветочек в прихожей родительского дома.       Когда ноги совсем затекли, пошатываясь, Чимин кое-как встал и, держась за стенку, побрёл на второй этаж к себе в спальню. Забросив пистолет в прикроватную тумбочку, он стащил с себя заляпанную майку и протёр лицо, убирая часть ещё не засохшей крови. Солнце уже заходило, и времени для посещения больницы до её закрытия оставалось мало, поэтому парень заторопился, насколько это было возможно, когда всё двоилось перед глазами. Накинув первую попавшуюся пайту, Чимин включил мобильный. Экран тут же радостно зажегся, приветствуя хозяина сообщением о семнадцати пропущенных от Тэхёна и двадцати трёх от Намджуна. Проигнорировав это всё, он заказал убер и тут же выключил телефон обратно, мысленно посылая всех в задницу — ему и так было слишком плохо, чтобы сейчас выслушивать чьи-то нотации.       Как оказалось, Чимин зря торопился — травмпункт работал круглосуточно. Там его отправили на снимок, который показал перелом носа. Наложив гипс, врач отпустил парня домой, наказав прийти на осмотр через неделю.       Но тот не явился. Ни через неделю, ни даже через месяц. Дом Паков тоже опустел, а его владелец скрылся в неизвестном направлении, и никто не знал, где он. Чимин не хотел ни с кем ни общаться, ни видеться, а прятаться он умел искусно. Настолько, что даже лучшие друзья со всеми их связями не смогли его найти. Он пропал с радаров и будто перестал существовать для остального мира на долгие полгода, а когда вернулся — его уже давно перестали искать.