Sex, blood & rock-n-roll

Глава 5. Give in to me (Michael Jackson, https://www.youtube.com/watch?v=LJ7qXHjxj_0) Джеймс довольно быстро разобрался с распорядком дня Калленов. Доктор и его жена с утра одновременно уезжали в город, возвращались, как правило, раздельно и не раньше семи – доктор и того позже. Розали и Эммет его злили, поскольку вели себя непредсказуемо: захотели – ушли, не захотели – проторчали весь день в своей комнате. С Элис, которая вообще не покидала дом после того, как Джаспер вернулся, было проще – сразу ясно, с кем Джеймсу придется схлестнуться, если он решит войти. О ее брате и сестре нельзя было этого сказать заранее, и этот факт бесил. Эдварда же он поблизости не чуял, и пока решил о нем не думать. Сам Джаспер не показывался, и окно в его комнату было зашторено. В конце шестого дня наблюдений, выходного, у Калленов побывали гости, чье присутствие заставило ищейку понервничать. Он еще издали учуял зловоние оборотней, это была целая компания, во главе мужчина в инвалидном кресле, которое толкал длинноволосый нескладный подросток. Джеймса чуть не стошнило. И как только Карлайл мог оставаться таким невозмутимым! Они говорили о каком-то договоре («О чем можно с ними договариваться?!» - возмутился Джеймс про себя), который хоть и не был нарушен, но рядом с телом Беллы Свон нашлось множество следов присутствия Калленов и еще одного, пришлого вампира, а сама девушка была дочерью хорошего друга индейца-инвалида – так что оборотни требовали объяснений. В довольно грубой форме, надо сказать, пока на пороге рядом с Карлайлом не возник Джаспер. Каким-то чудом, стоило ему появиться – и паршивые псы поверили Карлайлу, что убийство – дело рук вампира-бродяги, а Каллены – не при чем. «Черт!» - он подавил желание со всей дури стукнуть кулаком по стволу дерева, на котором сидел. Дар Джеймса – быть незаметным, не оставляя практически никакого запаха – действовал на вервольфов немного слабее, чем на собратьев-вампиров. Обычно его группу обнаруживали только благодаря Виктории и Лорану. Но, если все чертовы волки загорятся жаждой мести, его может выдать любая пустяковая случайность. И непонятно, как теперь охотится в этих местах, не навлекая подозрений, когда они все, от щенков до матерых хищников, подозревают о том, что где-то в окрестностях может бродить кочующий вампир. А Джаспер... Если бы Джеймс был живым, у него точно перехватило бы дыхание. Он толком не видел парня с тех пор, как они разошлись в Денвере, и жадно уставился на него: изящная, обманчиво хрупкая фигура, обтянутый темно-синим тонким свитером торс, спутанные светлые волосы. Молодой человек казался, как часто с ним бывало, погруженным в себя и игнорирующим действительность. Будто бы все происходящее не имеет к нему отношения. Сама собой ищейке пришла на ум услышанная в детстве краем уха сказка о Снежной королеве - Джаспер выглядел идеально прекрасной ледяной статуей. Джеймс не мог сдержать усмешки – надо будет как-нибудь потом проверить, как ребенок отреагирует на новое прозвище. Но чем больше в нем было этой холодности, тем сильнее хотелось его расшевелить, заставить почувствовать хоть что-то, заставить ответить Джеймсу. Тем желаннее был каждый невольно сорвавшийся с губ Джаспера стон или вздох. Джеймс представил, как толкает его... ну, хотя бы на землю, та полянка внизу сойдет... сдирает с него свитер... можно и просто разорвать... преодолевает недолгое, но ожесточенное сопротивление, захватывает обе руки Джаспера, заводит их за голову... то ли кусает, то ли целует упрямо сжатые губы, раздвигает коленом ноги, свободной рукой нашаривая ремень на его брюках... «Бляя, да что ж это?!» - он обреченно опустил глаза вниз. Ну, приехали: стояк, просто оттого, что посмотрел. Не то время, не то место и вообще не об этом надо сейчас думать! «Плевать», - Джеймс поустойчивее расположился на толстом суку, расстегнул молнию и принялся ласкать себя. Вверх – Джаспер, вниз – Джаспер... Джасперджасперджаспер... извивающийся, пытающийся вырваться... белая, светящаяся кожа, искусанные губы.... блаженство, обреченность и вина в красных глазах.... мой, мать вашу, мой, все равно мой... даа. Оборотни давно ушли, Карлайл и Джаспер исчезли в доме. Джеймс расслабленно откинулся на тополиный ствол, вытер о штаны запачканную руку. Что происходит? Почему он торчит здесь, и, главное, почему так заводится лишь от одного взгляда? «Потому что трахнуть его нормально ни разу не успел», - мысленно ответил он на свой вопрос. Да, точно. Поэтому и обидно, и хочется вернуть. Не стоит больше над этим раздумывать. Но обстановка была спокойной и не внушающей опасений, наблюдать было не за кем, и мысли сами лезли в голову. Не то, чтобы с Джеймсом раньше не случалось подобного. Бывало, и не однажды: несколько раз он встречал людей, запах которых заставлял его забыть об осторожности и преследовать их, не думая ни о чем, кроме того, что он хочет их и их крови - и не все те люди были женщинами; еще была парочка вампиров, ради которых он бросал свою группу и годами не давал о себе знать. И была Виктория. Стройная, с роскошными золотыми волосами и зелеными кошачьими глазами, она стояла и рассматривала что-то в витрине на Пятой авеню, когда он увидел ее в первый раз - настоящая ланнан-ши* из старых легенд. В его голове тогда будто что-то щелкнуло: «Мое!» - точь-в-точь как при встрече с Джаспером и его семьей в лесу, только не так сильно. То, что он до одури, до дрожи в коленях хочет этого мальчишку – само по себе неудивительно. Джаспер очень красивый, и к нему, как почему-то был уверен Джеймс, образно говоря, не липнет грязь. Он выглядел ребенком, невинным и чистым, и он никогда это не потеряет, хотя, как он уверял, и повидал за свою долгую жизнь немало. За время, проведенное вместе, Джеймс смог убедиться в своей догадке – под маской ребенка скрыт жаждущий крови монстр, вроде него. От сочетания внешней непорочности и скрытой темной сущности Джаспера Джеймсу срывало крышу. Ищейка сначала был уверен, что легко подчинит его себе, но не тут-то было. Мальчик сопротивлялся, даже зная заранее, что сопротивление обречено на провал. Это его качество почему-то пришлось Джеймсу по душе, хотя похожее своенравие Виктории его раздражало. Ну и было приятно, что у него появился кто-то, кого можно назвать своим, целиком и полностью. Парень зависел от него, принадлежал ему... Факт, что Джеймс отправился вслед за ним, подвергая опасности собственную жизнь, тоже неудивителен. Он не привык отказываться от желаемого, а Джаспер был его. И охотник готов был драться с кем угодно, чтобы доказать это. Как же обидно... чертовы Каллены, чертов Карлайл! Хотение хотением, но кое-что странное в этом все равно было. Уж слишком он беспокоится о мальчишке. И еще - они действительно не успели заняться сексом по-взрослому, и всякий раз, когда Джеймс намеревался довести дело до конца, его как будто что-то сдерживало. Обычно, когда у Джаспера появлялось на лице выражение, будто говорящее «ты ведь меня не обидишь?», оно только раззадоривало, и «обидеть» хотелось во сто крат сильнее. Но в этом случае Джеймс почему-то не желал, чтобы все произошло так. «Идиот», - ругнулся он про себя. Жалел он Джаспера, что ли? Или, смешно сказать, захотелось взаимности? Иначе не будет, или так, или никак, к сожалению. Протормозил - вот и сидит теперь, как дурак, и дрочит на его светлый образ. Мельком показавшегося Джаспера было мало. Джеймс бесшумно соскользнул на землю и, пригнувшись, короткими перебежками обогнул дом, направляясь туда, где была комната Джаспера. Если есть на свете Бог, шторы будут раздвинуты. *** «Аллилуйя», Джеймс довольно потер руки и быстро вскарабкался на дуб, очень удобно расположившийся напротив окна – вся комната как на ладони. Его немного беспокоило, что Эдвард не показывается так долго, возможно, тот что-то замышлял. Но пока он не объявился, можно немного развлечься. Комната не представляла собой ничего особенного; Джеймсу хватило взгляда, чтобы мгновенно запомнить расположение шкафа, книжных полок, музыкального центра, письменного стола, кресел, мелких вещей, в беспорядке брошенных на пол: книги, диски, одежда. То ли Джаспер находился в расстроенных чувствах, то ли это была привычка – все разбрасывать, Джеймс не знал. Самого хозяина комнаты не было видно. Ищейка приготовился ждать. Скрытый от посторонних глаз густой листвой, он будто бы впал в анабиоз: полностью неподвижный, глаза полуприкрыты. Он мог сутками так сидеть. На первый взгляд могло показаться, что он спит наяву. На самом же деле Джеймс продолжал воспринимать тишайшие шорохи в траве, малейшее колебание воздуха, самые слабые запахи – и при первом намеке на опасность он бы распрямился, как сжатая пружина, и достойно отреагировал. Но пока тратить силы не было необходимости, его тело работало в щадящем режиме. Это было нечто, заменяющее ему человеческий сон. Сейчас он не думал – просто чувствовал. Как собаке не нужно думать, как взять след, как кошке нет необходимости высчитывать, как бы приземлится на лапы или как найти дорогу домой, так и Джеймсу довольно часто хватало интуиции, чутья и инстинкта охотника. Джаспер появился в дверях, и от падения вниз Джеймса спасло только чудо, а может, навыки ищейки. Все, что было на мальчике – два полотенца: одно обмотано вокруг бедер, другим он сушил волосы. Белокожий, тонкий, кожа блестящая от воды, мокрые дорожки, оставленные каплями – глаза вампира могли без труда последить каждую из них. Ищейке захотелось завыть, как распоследнему оборотню. Он поерзал на ветке, которая по его недосмотру оказалась чересчур тонкой, чтобы на ней можно было позволить себе что-то лишнее – Джеймс рисковал свалиться и выдать себя. Опять... Господи... ощущение такое, будто выношенные джинсы резко сели как минимум на размер и сейчас разъедутся по швам в районе ширинки. Ну, ясно, конечно, ребенку захотелось отмыться от вони оборотней. Джеймс пытался заставить себя думать о чем угодно: о мерзких шавках, о голубе, свившем гнездо двумя ветвями выше, о брате и сестре Джаспера, которые, судя по всему, сейчас были заняты друг другом, о грустной девочке-сильфе, впервые покинувшей дом вместе с матерью, о смутном ощущении надвигающейся опасности, наконец, – но ничего не получалось. Один взгляд на сорвавшуюся с влажных волос каплю, упавшую на плечо и скатившуюся по спине, и фантазия снова заработала на полную мощь. Снять с него полотенце, обтереть досуха, везде... или слизать эти мокрые дорожки, не пропуская ничего, ни дюйма, от кончиков пальцев до кончиков ушей... Джаспер откинул полотенце, которым он вытирался, на одно из кресел, ослабил узел на втором, и оно сползло по ногам на пол. Он подошел к раскрытому шкафу и остановился, выбирая одежду. Джеймс резко выдохнул сквозь сжатые зубы – старая человеческая привычка. Ему на секунду показалось, будто Джаспер знает, что за ним наблюдают. Иначе зачем по-стриптизерски избавился от полотенца, зачем двигается так плавно, давая рассмотреть себя со всех сторон? Зачем наклоняется так низко (Джеймс впился ногтями в ветку, пропоров толстую кору), шаря в выдвижном ящике? И руки чересчур долго не убирает, якобы огладив складки на джинсах и расправив рубашку. Нафиг все это, если переодеваешься один?! «Он знает, что я смотрю, и специально выделывается», - злость возрастала вместе с желанием. Абсурд – ничто не указывало на то, что Джеймс обнаружен, но он не находил другого объяснения для подобной чувственности. Ну почему лучший обзор именно с этой проклятой тонкой ветви?! Внезапно он почувствовал перемещение в доме, и игривое настроение как ветром сдуло. «Черт, нет! Сиди в своем кабинете, доктор! Ты не имеешь права смотреть на него – после душа, в расстегнутой рубашке на голое тело, такого... такого... Короче, не имеешь и все! Никто не имеет, кроме меня!» Джеймс нахмурился – ему очень не понравилось, как поменялся запах Карлайла. Он бы мог поклясться, что... Хотя нет, это бред полный. - Джаспер, – послышался голос Карлайла, - мне показалось, тебя расстроил визит Билли Блэка.– Отец вошел в комнату и замер, разглядывая приемного сына. - Он и остальные говорили про Беллу и ее похороны, - Джаспер попытался застегнуть рубашку, но пуговицы скользили и не желали попадать в петли. Больше всего на свете ему хотелось исчезнуть из-под пристального изучающего взгляда золотистых глаз. – Я снова вспомнил... ну, тот день. Карлайл подошел ближе: - Может, хочешь поговорить об этом? Тебе станет легче, если ты выговоришься. Джаспер снова уловил то самое темное сокровенное чувство – но ничего не смог сделать. Ноги будто приросли к полу, мысли путались. Как во сне (хотя Джаспер уже не очень хорошо помнил, что такое сон) он почувствовал прикосновение холодных пальцев к лицу. Карлайл откинул несколько прядок с его лба, неуверенным, каким-то благоговейным жестом погладил щеку, шею... Его руки были холоднее льда, но касания жгли – и точно так же Джаспера сжигал страх. Еще войдя в комнату после душа, он почувствовал неподалеку вожделение и жажду обладания, но почему-то не смог определить, кому они принадлежат. Он был расстроен и спутан, и приписал их Карлайлу, и от этого запутался еще больше. Он не мог поверить, что это происходит с ним, что это Карлайл, которого он всегда считал отцом. И сопротивляться, как ни странно, тоже не мог – доктор, несмотря ни на что, оставался главой семьи, которая приютила Джаспера. Мальчик уважал его, и теперь это уважение наряду со страхом напрочь блокировало сопротивление. Не мог же он ударить отца. «Что за...?!» - наблюдавший за происходящим в комнате Джеймс не верил своим глазам. Вообще-то, его можно было назвать хитрым и даже иногда рассудительным – ищейке без это нельзя, но сейчас он не желал рассуждать. Не думая о том, что в доме его встретят трое враждебно настроенных вампиров, что Карлайл явно не слабее его самого, игнорируя тревожный сигнал – запах Эдварда усилился - Джеймс впрыгнул в комнату. Ему потребовалось мгновение, чтобы отбросить Карлайла к стене, да так, что по ней поползли трещины. - Ну ты даешь, папаша, - издевательски протянул Джеймс. – Вот, значит, к чему свелись красивые слова о семье и защите. Ты сам хочешь его трахнуть, да порядочность, чтоб ее, не позволяет. И хочется, и колется, - с его губ сорвался короткий рык, когда Карлайл поднялся и приблизился. Они медленно сходились. Ноги слегка согнуты, все тело напряжено, руки готовы вцепиться в соперника. Выражения лиц копировали друг друга: одинаковый жадный огонь и в золотых, и в красных глазах, жуткая улыбка-оскал, приоткрывающая верхние зубы. Вежливый и благопристойный Карлайл сейчас напоминал человека не более, чем проходимец и бродяга Джеймс. Джаспер же, к своему удивлению, несказанно обрадовался, увидев ищейку. За то, что тот остановил Карлайла, можно было забыть обо всем остальном. Эти двое явно намеревались драться, а его просто отодвинули в сторону, не спросив. Джаспер невольно вспомнил Эммета и Эдварда, сцепившихся как-то на охоте над раненым олененком. Сравнение ему не очень-то польстило, но пытаться сейчас предотвратить драку он не смог бы – был слишком напуган сам. Его форменным образом трясло. - Я бы никогда не причинил ему боль, в отличие от вас, - резкий выпад, как бросок змеи, но Джеймс только оскалился: - О-о! Да у нас тут серьезные чувства! – отклонился так ловко, будто бы у него совсем нет костей, или они способны гнуться. – Доктор, а каково это – знать, что у кого-то хватило духа сделать то, на что ты никак не мог осмелиться, а? – прыжок на противника и тут же назад. На предплечье Карлайла тускло закраснел полукруглый шрам от укуса. Каллен ответил Джеймсу ударом ужасной силы и, воспользовавшись промедлением, таким же укусом. Человек упал бы замертво, Джеймс же лишь ругнулся сквозь зубы – рана, глубокая, от плеча до бедра, пересекала его тело наискось, и из-за яда не хотела заживать сразу. «Они же убьют друг друга!», в панике подумал Джаспер. Он прилагал все усилия, чтобы справится с их обоюдной агрессией, но то ли он переневрничал, то ли они были слишком взвинчены. У него возникла мысль – вмешаться не ментально, а физически, но, как это ни странно, он не знал, на чью сторону хочет встать. Джеймс только хотел ответить Карлайлу тем же и сгруппировался для прыжка, как в открытую дверь со скоростью молнии кто-то ворвался. Оба дерущихся узнали его прежде, чем увидели – Эдвард. Джеймс, проклиная себя за то, что позволил ревности возобладать над инстинктом, который предупреждал его о скором появлении врага, бросился наперерез, чрезвычайно легкомысленно повернувшись к Карлайлу спиной. Каково было его изумление, когда он увидел, что Карлайл оказался быстрее – он уже, хоть и не без труда, удерживал Эдварда, схватив его сзади, прижимая руки к телу. Тот вырывался, как безумный. - Уведи Джаспера, как можно дальше, скорее! – выкрикнул доктор. - Если я уведу его сейчас, ты его больше не увидишь! – Джеймс не был бы собой, если бы не позлорадствовал напоследок. - Пусть, - на лицо Карлайла будто бы набежала тень. Он покрепче прижал вырывающегося Эдварда. Ищейка схватил дезориентированного Джаспера за руку, и они вышли через окно. *** Надо было что-то придумать, чтобы избавиться от Эдварда. Старый план, добираться до Нового Орлеана, уже не годился – слишком долго. Нужно быстро сбросить хвост, выкинуть что-нибудь неожиданное, и желательно, двинуться в путь не пешком. Машины оказались на дороге как нельзя кстати. Джеймс, не обращая внимания на стекло, сунул руку в салон джипа и открыл дверь изнутри. Осколки брызнули во все стороны, несколько застряло в ладони, но он уже швырнул пока что не оправившегося от произошедшего в комнате Джаспера на сиденье, повозился с двумя какими-то проводками, и они поехали. Отъезжая от дома Калленов, Джеймс краем глаза увидел Эдварда, подбегающего к Volvo,и пожалел, что не продырявил его бак, или хотя бы не порезал шины. Время, увы, не позволяло. «Затеряться легче всего в большом городе», - размышлял он, выбираясь из леса на дорогу. Volvo маячило сзади. «Самый большой поблизости – Сиэтл. В Сиэтле есть порт, там можно сесть на паром до Канады. Канаду я знаю, он – нет. Подходящее местечко, чтобы ненадолго залечь на дно, а там будет видно. Может, и двинем в Луизиану, когда все немного успокоится», он свернул по указателю на Сиэтл и прибавил скорости. Volvo шло на значительном расстоянии, но не отставало. - Ээ... Спасибо, - подал голос Джаспер. Он не смотрел Джеймсу в глаза. Наверное, стоило бы поинтересоваться его ранением, но ему было неловко. - Не за что. - Ты не должен был идти за нами... - Но я пошел и, как оказалось, правильно сделал, - отрезал Джеймс. Некоторое время они молчали: один следил за дорогой, другой не знал, что сказать. - Эдвард нас преследует. - Знаю. Надеюсь, бензина у нас больше, чем у него. - Volvo почти пустой, - Джаспер слегка улыбнулся. – Розали брала его машину пару раз, а она не любит ждать в очереди на заправках. Как бы подтверждая его слова, серебристый автомобиль затормозил и остановился. - Оторвались! Дааа! – Джеймс издал ликующий вопль, напомнивший Джасперу индейский боевой клич. - Но это не значит, что мы можем расслабиться, - он потрепал Джаспера по взъерошенным невысохшим волосам. – Твой брат видел, что мы свернули в сторону Сиэтла. - А мы едем в Сиэтл? Джеймс вкратце обрисовал ему свой план. - Окей, - пожал плечами Джаспер. После пережитого сегодня он был готов ехать хоть в Канаду, хоть на Северный полюс. Единственное, о чем он жалел – что так и не поговорил нормально с Элис. Она не заслужила такого обращения, но тут уже ничего не сделаешь. – Раз Эдвард за нами не гонится, может, не будешь так гнать? - Почему? – удивился Джеймс, и нарочно поднял скорость до восьмидесяти миль вместо разрешенных шестидесяти пяти. - Мы не можем бездумно убивать и оставлять следы, пока он за нами гонится. А если полиция остановит нас за превышение скорости... - Да пусть останавливает, - Джеймс легкомысленно улыбнулся и провел кончиком языка по верхним зубам, облизывая их. Жест был откровенно непристойным. Джаспер, увидев его, подумал отнюдь не о еде, и поспешил отвернуться к окну. Бензин кончился милях в двадцати от Сиэттла, джип пришлось бросить и идти пешком. Вернее, не идти, а бежать, да еще через густой лес. Скорость, ветер в лицо, пружинящая под ногами земля, шорох травы и шум ветра в кронах деревьев, симфония звуков и запахов, в которой Джеймс мог легко различить отдельную партию любого «инструмента», от гризли или росомахи до шуршащих под землей полевок – для Джаспера это было ново. Джеймс же явно наслаждался этим, несмотря на то, что рана продолжала болеть и мешала передвигаться. Сейчас он стал одним с этим лесом, он чувствовал каждую травинку и каждую самую мелкую птаху. - Ты чувствуешь? Ты понимаешь? Это же такой... адреналин! – не сумев найти более подходящее слово, способное выразить его радость, он подпрыгнул на добрых пять-шесть футов, перескакивая поваленное дерево. Его глаза горели почти детским восторгом. - Наверно, - Джаспер же просто старался не отстать. Было очень странно видеть такого Джеймса – с улыбкой без издевки или сарказма. - Да ничего ты не понимаешь, ребенок - совершенно беззлобно рассмеялся тот. – А вот и город! К тому моменту, как вампиры достигли Сиэттла, солнце уже садилось, и они могли спокойно передвигаться по людным улицам, не опасаясь выдать себя странным цветом глаз. Впрочем, Джеймс быстро решил эту проблему, достав с первой попавшейся витрины две пары черных очков – тем же манером, что он открывал джип Эммета. - Паромы ходят регулярно, есть даже один ночной. Можем пока прогуляться, - предложил он Джасперу. Тот выглядел озабоченным: - А Эдвард? - Мы хорошо оторвались, и вряд ли он уже добрался до города. А даже если и добрался, пусть попробует учуять нас среди полмиллиона смертных. – Джеймс посмотрел на Джаспера поверх новых очков, и в его глазах будто сверкнули огоньки, - Но не хочешь – не надо, - говоря это, он шаг за шагом подходил, а Джаспер отступал, пока не уперся лопатками в дверь пострадавшего магазина. – Молчание – знак согласия, – заключил Джеймс шепотом на ухо, его рука забралась под рубашку, медленно двинулась по груди, животу... - Ннет, прогуляться – это хорошая идея, - Джаспер попытался отодвинуться от ласкающей руки и улизнуть, но Джеймс свободной рукой впечатал его в стенку соседнего дома. - Когда до тебя дойдет, что я сильнее и возражать мне бесполезно? – он схватил Джаспера за волосы, оттянул голову назад, заставляя посмотреть себе в глаза. - Никогда, -Джаспер зашипел от неожиданности и попытался свести на нет возбуждение Джеймса: «Не надо, не торопись. Кто-то может зайти в этот переулок, а убивать, когда Эдвард наступает нам на пятки – значит выдать себя. Нет, пожалуйста, ну, пожалуйста...», пытался он разрядить обстановку. А самому – и стыдно, и сладко. - Упрямый, - усмехнулся Джеймс. – Ну ладно, гулять так, гулять. Все равно нам нужно захватить кое-что в дорогу. *** - Ты жил поблизости и никогда не был на Пайк Плейс**? Не забирался на Спейс Ниддл***? Вообще здесь не был?! –ищейка недоверчиво посмотрел на него. - Я никогда особо не интересовался Сиэтлом, - пожал плечами Джаспер. Джеймс возмутился и начал рассказывать. О том, как хорош полумиллионный Сиэттл для охотника, и сколько удобных убежищ можно найти в порту, на огромных складах. Как прикольно взобраться на башню Спейс Ниддл, а потом прыгнуть и лететь вниз – вампиру же нипочем сто восемьдесят пять метров высоты. О рынке Пайк Плейс на набережной, где они сейчас и бродили - там можно отыскать все, что душе угодно. – В Канаде придется какое-то время вести себя тихо и изображать приличных людей, - проходя мимо лавочки, торгующей значками, напульсниками, браслетами и прочими рокерскими аксессуарами, Джеймс стащил одну из бандан – никто из людей не заметил быстрого движения - повязал ее и стал похож то ли на рок-звезду, то ли на пирата. – Понадобятся деньги. Достать деньги оказалось проще простого. Большой рынок на набережной и многоэтажный торговый центр были забиты людьми. На набережной, кроме продавцов и покупателей, обнаружились уличные музыканты, сразу несколько. Каждый был окружен небольшой толпой – зрители подпевали, хлопали в ладоши. Тут даже у человека не возникло бы проблем с очищением чужих карманов, что ж говорить о Джеймсе. Самая живописная группа - темнокожие, совершенно не похожие на квилетов, индейцы в пестрых пончо наигрывали странную, уносящую сознание куда-то к небу, музыку – услышав ее, Джеймс помахал им и прокричал: «El condor pasa!****», - а другой рукой выудил очередной бумажник из кармана стоящего рядом мужчины. - Что за дурацкая привычка держать все в банке, - проворчал он, рассовывая по карманам деньги, не более ста долларов. Кредитки были отправлены в урну, а мелочь перекочевала в картонную коробку, стоящую на земле перед гастролерами из Южной Америки. Джаспер подумал, что Карлайл совершенно точно не одобрил бы такой способ добычи денег. И что его не особенно волнует, что Карлайлу понравилось бы, а что нет. - Этого пока хватит, - заключил Джеймс, подсчитав финансы. И обеспокоенно посмотрел на Джаспера, сдвинув чуть вниз его темные очки: - У тебя глаза почернели. - Да. Эммет тащил меня с собой, охотиться на гризли, но я не захотел идти. - Потерпеть можешь? – взгляд стал еще более обеспокоенным. - Не знаю, наверно... - Пошли в порт! – Джеймс подхватил его под локоть. – В доках и на складах полно бездомных, они там живут или ночуют. Никто не хватится. - Эдвард же... - Да плевать на него! Ждать, пока тебя скрутит от голода и ты начнешь бросаться на людей на улице, намного опаснее. Тогда ты точно выдашь нас ему. Это все равно что выйти в центр города с мегафоном и орать: «Эдди, мы здесь!», - он решительно потащил мальчика за собой. Перед глазами Джаспера мелькали прилавки, заваленные всевозможными дарами моря, индейскими поделками, книгами, улыбающиеся лица, руки, передающие деньги и отсчитывающие сдачу. Суета, гомон, доносящаяся теперь уже издалека музыка, аплодисменты; радость от удачной покупки с одной стороны и выгодной сделки с другой, удовольствие – такое сильное, будто ты властелин мира (Джаспер улыбнулся, когда увидел, что оно исходило от малыша, облизывающего рожок с мороженым), и вдруг... Злоба, агрессия, желание уничтожить – совсем близко! - Он где-то здесь, - он невольно придвинулся ближе к Джеймсу. - Я уже понял, - тот оглядывался и принюхивался. Они уже почти добрались до порта, ветер доносил с моря запах йода, соли и водорослей. – Я ранен и могу не справиться с ним. Бежим. Не прошло и минуты, как ищейка почувствовал приближение своего преследователя. - Быстрый, чтоб его! - Джеймс нырнул в приоткрытую дверь большого ангара. – Не отставай! Огромное помещение было забито ящиками, они были сложены друг на друга – пародия на египетские пирамиды или монстроподобные строения майа. Джеймс выбрал закоулок между двумя «пирамидами», под самой крышей. - Отсидимся здесь. Надеюсь, он подошел не слишком близко, чтобы нас учуять... Дверь скрипнула – Эдвард вошел на склад. - Достаточно близко, - свистящим шепотом заключил Джеймс. Резкое движение вызвало у него гримасу боли. - Джаспер! Эй, Джас, братишка! – услышали они голос Эдварда издалека, у входа, а затем - звук падающей тары. – Тебе не спрятаться! Все. Конец. Это действительно было бесполезно. Эдвард их пока не видел, и даже если сбросить со счетов то, что он чувствовал их запах – он бы все равно нашел их, читая мысли. Снова загремели ящики, теперь на пару метров ближе, чем в первый раз. Казалось, Эдвард забавлялся – он уже определил, где находятся беглецы, и играл с ними. - Ну что же ты? Испугался? Выходи, я все равно найду тебя! Я вижу все твои грязные мыслишки! - Что он несет?! – резко обернулся к Джасперу Джеймс. - Он умеет читать мысли. Эдвард видит сейчас все, что видим мы, все, о чем мы думаем, - Джаспер говорил быстро, слова почти сливались друг с другом, и были тише, чем возня паука и мухи под потолком. - Попозже не мог сказать? – так же тихо и быстро ответил Джеймс. Джаспер виновато опустил глаза: - Теперь не важно. Я спускаюсь... - Сидеть! – Джеймс жестко схватил его и усадил на место. Затем, видимо, что-то придумав, снял свою бандану и завязал Джасперу глаза. - Что... - Помолчи и дай руку! Думай о чем угодно, кроме этого места! Об каньонах в Колорадо, о море, или о тех индейцах с причала! Ты ничего не видишь и не знаешь, куда я тебя веду – значит, и он не узнает. Склад очень большой, в таких не бывает одного выхода! Я найду другой, мы выберемся! - Но твои мысли... - Я не думаю, я чувствую! Просто доверься мне! Джасперу не оставалось ничего другого. Он абстрагировался от действительности, которая напоминала о себе лишь тогда, когда он случайно задевал об углы ящиков. Джаспер думал о красных долинах и безоблачном голубом небе Колорадо, о ярких перьях в прическе индейского музыканта, об огнях вечернего Сиэтла, о Джеймсе, таком необычайно радостном, несущемся через лес... Совершенно неожиданно перед его мысленным взором сама собой возникла картинка: Джеймс прижимает его к стене в переулке, и тут же он почувствовал всплеск неприятия и непонимания. Похоже, Эдварду картинка не понравилась, она спутала его, разозлила и на мгновение дезориентировала. Настолько, что он потерял их след, не только мысленный. Джаспер хмыкнул. Уж чего-чего, а таких картинок он мог вспомнить предостаточно. Раньше, пока они с Джеймсом прятались, он предпочитал не обдумывать происходящее слишком долго, оно было чересчур странно и вызывало противоречивые чувства. Ну, раз Эдварда это так смущает... Джаспер припомнил все поддразнивания Джеймса, нескромные касания, почти насильно отобранные поцелуи, то, как прижимались друг к другу их чуть теплые тела – и горячую кровь, текущую из одного рта в другой. Он почти физически чувствовал, как беснуется Эдвард, и как его злость ощущается все отдаленнее и отдаленнее, пока она не пропала совсем. Воздух, как он запоздало заметил, стал свежее – Джеймсу удалось найти выход. Они неслись по пустынным ночным улицам быстрее ветра, на запах йода и соли, к морю. - Лезь ко мне на спину и держись крепче, - приказал Джеймс, и Джаспер не стал спрашивать, зачем. Он доверял ему. Морем пахло уже очень сильно, к этому запаху примешивался запах рыбы и бензина. Причал должен быть неподалеку. Джеймс ускорился и неожиданно Джаспер перестал ощущать внизу землю. Они летели над водой. - Мы успели на ночной паром! – послышался стук – это Джеймс приземлился на безлюдную палубу, и сразу же, выкарабкавшись из-под Джаспера, снял повязку с его глаз. Тот сморгнул – свет звезд с непривычки показался ярким. Причал маячил ярдах в пятидесяти позади. - Выбрались! Я же говорил, что найду выход! Пока, Сиэттл! Держись, Ванкувер, мы идем! – Джеймс сгреб его в охапку, да так, что ноги Джаспера оторвались от земли. И впервые тот не имел ничего против.