Личное дело

      — Мы однозначно у чёрта на рогах, — ещё не повернувшись в её сторону, он поддаётся порыву улыбнуться. Он всегда узнаёт её голос.       — Райна, — плечевые мышцы, до этого вздрагивающие от перенапряжения, непроизвольно расслабляются, когда он слышит, как она мерными и тихими шагами идёт в его сторону. Экран перед ним ещё несколько мгновений светится прежде чем, так и не получив указаний, меркнет, превращаясь в чёрное зеркало. Кайден ещё выдыхает, опуская лицо и смотря на своё отражение, прежде чем в нём же замечает, как из-за его плеча высовывается макушка головы девушки. — Давно подкарауливаешь? — она как всегда расплывается в мягкой неширокой улыбке, почти полностью закрывая свои светло-карие глаза.       — Только пришла, — она подходит к нему ближе, и он почти физически ощущает её тепло.       — Знаешь, там столько всего неизведанного… — Кайден мягко отталкивается от панели, случайно задевая её вспотевшими ладонями, на что она вновь загорается. Но словно не замечая этого, он поворачивается одним плечом в сторону девушки, внимательно наблюдая за тем, как она, как обычно, слегка приоткрыв тёмные пухлые губы, ожидает что он скажет дальше. Парень вновь поворачивается в сторону огромного экрана, нахмуриваясь, прежде чем как-то порывисто махнуть рукой в сторону космической карты, которая по своему обыкновению отображалась на всех экранах. — Столько всего неизведанного, а мы от всего этого отрезаны. Такое чувство…       — Что мы совершенно одни, — Кайден вновь поворачивается в сторону Райны, которая застыла всё с той же лёгкой улыбкой на лице. Неглубокие складки у уголков её рта мягко очерчивают слегка округлое лицо, придавая ему ещё большей очаровательности и чуткости. Но вместе с этой лёгкой наивностью, которую, как казалось, видел Аленко, он замечает, как печально сдвинуты её брови, и как её медовые глаза, всё также полуприкрытые, смотрят на него из-под ресниц с какой-то угрюмой тоской. Райна сдвигает брови ещё сильнее, прежде чем прячет взгляд в пол и задумчиво выдыхает. Её настроение как-то незаметно передаётся Кайдену, и он тоже непроизвольно начинает чувствовать тоску по Земле, ощущающуюся вязким комом в животе.       Но осознание того, что его тоска отличается от той, что испытывает Райна, по какой-то непонятной причине его злит и заставляет чувствовать себя виноватым. Если его на Земле ждали родные, то до девушки, кажется, никому не было дела, кроме её брата. Родители с какой-то радикальной уверенностью верили в идеализм рекламной афиши станции Гагарин и программы БАиР, что даже при попытках Райны связаться с ними, обо всём сообщали администрации. Не говоря о том, что они вовсе считали биотиков социально опасными. Райна прекрасно понимала всё это, но никогда не жаловалась и проявляла удивительное понимание к тем, кто был в совершенно иной ситуации. Кажется, именно этим девушка и привлекла Кайдена.       В приободряющем жесте парень кладёт свою широкую ладонь Райне на плечо, с силой, но бережно сжимая его, и, слегка наклонившись, всматриваясь ей в глаза. Девушка поднимает свой взгляд от пола, всё также слегка улыбаясь, но складочки в уголках её глаз лишают улыбку вымученности. Райна, склоняя голову, прижимается щекой к его руке.       — Не считая нас самих, — тоска приводит к обессилею, и её нижняя губа дёргается. Девушка, сдерживая этот порыв, прикусывает её, с усилием сжимая глаза. И всё же сквозь тонкую полосу между её век в самом уголке набегает слеза. Кайден, чувствуя необходимость что-то сделать, противоречиво замирает, продолжая сжимать плечо девушки. Когда он всё же решается, делая шаг вперёд, Райна останавливает его одним движением руки. Её раскрытая ладонь обдала жаром его грудину, но так и не прикоснулась к нему, и он без слов внял этому жесту.       Делая шаг назад, Аленко убирает руку, смотря на то, как Райна, запрокинув голову, маленькими пухлыми пальчиками проводит по нижним векам, убирая слёзы. Лишь на секунду вновь закрыв их, она возвращает к нему свой взгляд: такой гордый и сильный, но вместе с этим такой же проницательный и тёплый.       Нетерпеливые удары в дверь отвлекают от умиротворяющего ощущения одиночества, заставляя мгновенно отпрянуть друг от друга даже прежде, чем дверь с шипением открывается.       — Шелби… — ввалившаяся Айше тяжело сглатывает, и звук её тяжёлого дыхания разносится по всему залу, — собрал новый передатчик, — и непонятно как на её смуглой коже проступает красный изнурительный румянец. Кажется, будто никто из них не понимает, как он должен реагировать на эту новость. Но то, как все трое, словно обездвиженные стазисом, замирают, набрав воздуха в грудь, выдаёт скрываемое волнение. — Хотите передать весточку Земле? За полгода – самое время, — её быстрый говор прерывается хрипом почти после каждого слова. — Где Алекс?       — С Джейн на тренировке, — голос Райны тихий, даже несколько боязливый, звучит невероятно громко в почти полном отсутствии звуков. Кайден внимательно смотрит за выражением Айше, то как румянец чуть сильнее разгорается на острых скулах, тяжёлое дыхание застывает так же, как и остальные эмоции на её остром лице. Зрачок мгновенно сужается, и серый взгляд её чуть раскосых глаз приобретает сумрачность.       — Ну конечно, — хрипящий голос и без этого звучит невесело, а то, каким холодом он обдал помещение, пронизывает до костей. Девушка закатывает глаза, коротко шатнувшись чуть вперёд. — Ждём вас всех, — коротко бросает она, словно секунды назад и не меняла своего настроя. Вытягиваясь в свой гордый рост, девушка тут же срывается с места, теряясь ударами ботинок в далёких коридорах.       Кайден какое-то время молчит, всё ещё чувствуя оледенелость где-то у сердца.       — Идёшь? — ему первому приходится подать голос, повернув голову в сторону Райны, всё ещё вглядывающейся в место, где только что стояла Айше. В лёгком приободряющем жесте дотрагиваясь до плеча, он делает шаг вперёд, нарочито слабо задевая её плечом, чуть подталкивая вперёд. Словно выйдя из транса, девушка дрожит, бросая в его сторону искристый взгляд. Но видя, как парень улыбается одним уголком губ, чуть кивая в сторону двери, всё же ступает следом.       — Не знаю, — проходит слишком много времени, и Аленко распрямляется в полный рост, пытаясь понять к чему приурочен ответ. Ведь всё же, несмотря на странность реплики, девушка семенила мелкими шагами рядом с ним.       — Не ты ли только что говорила про одиночество? — его шаги становятся короче, и Райна облегчённо переводит дыхание, больше не имея необходимости бежать за широкой походкой парня. Кайдену хочется улыбнуться девушке, но движение его тонких губ больше смиренно, чем весело.       — Наверно, — она вновь отвечает невпопад, слишком явно и долго думая над чем-то иным, не тем, что хочет от неё услышать парень.       — Как давно ты не общалась с домом? — они минуют открытые двери тренировочного зала, где недавно прибывшие дети испытывают на себе первые муки использования импланта. Словно используя этот шанс, Райна отворачивается от него, почти останавливается, с завороженной грустью смотря на вспыхивающие голубые огни.       — Полгода, — тихий вздох прячется за треском электричества позади и решительными шагами. — Хотя в сравнении с тем временем, что мы тут пробыли, — она с напускным равнодушием вскидывает свой короткий округлый подбородок. — Полтора года… — её задумчивость прикидывает сколько это в сравнении с тем временем, что они находятся вдали от дома.       — Аналогично, — он отвечает тихо, будто бы самому себе. И снова это ужасное сравнение, кажущееся ему кощунственным. Его случай и Райны совершенно разные вещи. Он нужен на Земле, и он знает это. Девушку же, совершенно безопасную, особенно в сравнении с ним, и слишком нежную для жестокости, боятся в её собственной семье. — Это дурдом, — он почти рычит на собственные мысли, явно не связывая их с предыдущим предложением.       — Да, но полтора года назад мы и познакомились, — Райна вспыхивает недовольством, как всегда прекрасно читая тот момент, когда мысли Аленко уходят в свойственную для него меланхоличность. Она с лёгкой игривостью ударяет кулаком ему по плечу.       — Точно, — Кайден хоть и нехотя, всё же улыбается смене темы. — Ты тогда стала «приятельницей по комнате». Шла первая неделя обучения, — бегло, но так и не забыв это спустя полтора года, он вспоминает своё удивление, когда в комнату, зло нахмурив тонкие бровки, вошла девушка, как она окинула их всех взглядом, тихо выругавшись, как Алексей в кошачьей заинтересованности посмотрел на неё, как и остальные парни в комнате. Он помнил, как жестом собрав свою выдержку и испуг в маленький кулачок, с дружелюбной улыбкой стала первой знакомиться с ними. И как все они, поражённые её открытостью и непредвзятой стойкостью, сразу же отбросили к ней любые заискивающие мысли.       — Тогда мы познакомились с Алексеем…       — Алекс прилип ко мне ещё на корабле, — Аленко прерывает её, уточняя эту немаловажную для него деталь. Он также прекрасно помнил, как блондин доводил инструктора своими намеренно глупыми вопросами, не давая возможности ответить. Как хитро Алекс сверкнул в его сторону глазами, когда он просто проходил мимо, и использовал его в качестве способа уйти от разгорающегося гнева наставника. И как после он даже не извинился, просто… — Сказал, что я выгляжу как тот, кто должен останавливать его от тупых поступков.       — Он так и сказал? — Райна даже тихо смеётся, вызывая у парня мимолётное чувство удовлетворительного восторга.       — Я это смог перевести только спустя два месяца, — Кайден, до сих пор тепля эти эмоции недоумения, позволяет себе сделать короткий, а от этого только более импульсивный жест рукой. — Русский язык оказался не таким сложным для восприятия, просто потребовалось много времени, чтобы заставить Алекса сказать это снова.       — Он мне рассказывал сказки про Иванушку-дурочка, — последние слова звучат очень мягко и скомкано из-за её турецкого акцента, и это по непонятной причине заставляет Аленко совершенно обмякнуть. — И почему-то мне казалось, что он и есть этот самый «дурачок». — кажется, она одна из тех немногих, с чьих уст «дурачок» не звучит как оскорбление. — Тот самый, из их русских сказок, — девушку словно пробирает мелкая дрожь, и она слабым движением встряхивает кисти, пытаясь её унять. — Он и сам иногда шутил об этом. Только в отличие от обычного дурачка, ему всё достаётся не благодаря пойманной щуке, а потому что он упрям до ужаса и сделает всё, чтобы добиться желаемого, — она замолкает после своего изречения, вновь задумываясь. — Потом ещё Айше и Джейн.       — Они обе-е-е… — начав это говорить просто за необходимостью поддерживать тему, Кайден сам не понимает, что он хотел сказать и чего от него ждут. — Своеобразные… — густые брови сдвигаются к переносице, когда он, прикидывая свои знания о девушках, в задумчивости потирает лоб тыльной стороной ладони. — Думаю, Алекс знает их лучше нас. Я предпочитаю… Спокойствие, — и в этот момент ему хочется ударить себя по лбу, уж слишком прямо он говорит.       — Да, — Райне хватает тактичности, чтобы не относить свой ответ ни к какому из изречений Аленко, хотя то, как на её тёмной коже вспыхнул румянец, а пухлые губы двинулись в сторону выдают её проницательное осознание. — Они кажутся полными противоположностями, но…       Слушая Райну, он непроизвольно вспоминает эту низкую, чуть угловатую женщину, которая уж точно ниже его на две головы. Густые короткие волосы прилипают к тонким губам, когда она, в очередной раз стоя рядом с его столом, что-то восторженно рассказывает, регулярно всплескивая руками, задавая ему вопросы, но тут же отвечая на них самостоятельно. Несмотря на необходимость занятия, он всё же давно отложил датпад, наушники и очередную доисторическую технику. Он давно уже выпал из темы, и чем дальше уходил разговор, тем сильнее на его лице расплывалась глупая улыбка непонимания. И каждый раз, когда он так улыбался, она понимала, что в очередной раз своими разговорами нарушила чью-то деятельность. И всё же ни за что не собиралась извиняться.       «Типичный Аленко», — скажет она, подходя к нему ближе и приобнимая его за широкие плечи. Быстро поцелует его макушку, вновь что-то проворчит про разобранный древний магнитофон. И обязательно в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает, перехватит голову в захвате подмышкой, после чего яростно растреплет его волосы ещё молодой и мягкой, но сильной рукой.       Где-то неподалёку, надсмехаясь, прыснет старший брат, и женщина, в одно мгновение найдя новую жертву, пойдёт искать второго Аленко, чтобы потянуть ему уши.       — Давайте уже, — несколько устало командует она из коридора, вновь заставляя отвлечься от работы. — Идите есть, аленковская орава.       И вот, уже сидя за столом, она вновь что-то рассказывает, в очередной раз взмахивая вилкой как дирижёрной палочкой, и отец, уже несколько седоватый, удовлетворённо улыбается, понимая, что она только начинает. Он не задаёт ей вопросов, лишь участливо кивает, обязательно задумчиво косится в сторону, если вопрос его жены несколько риторический. Старший брат смакует каждый кусок, непременно в голове думая о том, что именно ему удастся урвать добавку, пока отец слушает маму, а младший… Младший же, слыша знакомый мотив, припоминает её дальнейшие слова, начиная губами повторять вслед за ней. Движения её руки уже прекрасно выучены за тринадцать лет, и он, передразнивая, всё в точности повторяет.       Отец косится на него, но так же, как и он сам, расплывается в такой же самой глупой улыбке, слушая свою жену. Старший сын, довольный устроенным концертом, вновь не удерживается, смотря на то, как синхронно Кайден повторяет всё за матерью.       — Ты ж! — и младший Аленко с пугливым восторгом, улыбаясь, косится на неё. — Неужели все Аленко такие несговорчивые?       — Ты тоже Аленко, мам, — улыбаясь, старший пожимает плечами.       — Нет, чтобы поговорить со мной, — она угрожающе перехватывает вилку, медленно указывая ей на мужчин семьи Аленко. — Я вообще-то…       — Мама, ешь, — старший в упрёке перебивает её, дожёвывая свой положенный кусок и указывая вилкой в тарелку женщины. — А то как всегда выйдешь из-за стола последняя, потому что много говоришь.       Женщина, явно надувшись, хмурится, но ничего не отвечает, с какой-то грустью быстро съедая всё, что было на тарелке.       Отец, наблюдавший за разворачивающейся трагикомедией, сидит так же молча, бросив лишь единственный укоризненный взгляд в сторону старшего. И только когда полноватая фигурка миссис Аленко решительно пролетает мимо, убирая тарелку, он быстрым движением ухватывает её за запястье, останавливая и разворачивая к себе лицом. Мама, недовольно что-то проворчав, всё же поддаётся его движениям, позволяя себя приобнять и ткнуться носом в живот. Беспременно, она с нежностью проводит рукой по ёжику его волос и целует в макушку головы.       — Вот бы мне одну девчонку, — её тонкие губы смешно надуваются в попытке выразить фальшивую обиду.       — Уверена, что вынесешь ещё одну мою мини-копию?       Вспомнив такую бытовую мелочь своей земной жизни, он невесело усмехается, потупив взгляд в пол. Столь привычная вещь, где он слушатель, а рядом стоящая женщина – рассказчик, вызывает в нём скучающую ностальгию.       — Ты меня не слушал, да? — Райна хмурит свои тонкие брови на недоумённое вернувшееся в реальность лицо Кайдена.       — Прости, — возникшая растерянность мыслей заставляет его потереть переносицу.       — Расслабься, — девушка, пусть и несколько надувшись, равнодушно отмахивается от него. — Всё равно уже пришли.       С любопытством, которое, по мнению местных инопланетян, было свойственно только людям, они, приложившись животами к стене, выглядывают из-за косяка двери. Маленький зал был до непривычности пуст из-за отсутствия инвентаря мучения, хотя из-за зеркал на стенах он казался значительно больше реальных размеров. В мутном отражении два силуэта с хищной животной грацией окружали свою жертву, отнюдь не выглядящей загнанной в угол. Турианец, опираясь на одну ногу, не менее грациозным, но тяжёлым пируэтом ногой вырисовывал вокруг себя тёмный блеск барьера. Светлые, почти белые глаза его блестели в бледно-жёлтой обстановке, расчётливо и остро как у орла, быстро перемещаясь с одной стороны в другую. Высокий, даже крупный силуэт, охваченный синей дымкой, пронизанной редкими более тёмными нитями, как затравленный зверь в цирковой клетке, каждые два метра, чуть сгорбившись, разворачивался в другое направление. Изредка он делал чуть больше шагов, чтобы не возвращаться в одну и ту же точку, иногда, словно кидаясь на звучный удар хлыста, делал прыжок вперёд, но обязательно возвращался на место. Рассмотреть второго человека было значительно проще. Тонкий точёный силуэт, едва начавший приобретать женственные черты, уже перебивающийся рельефом мышц и прежним истощением. Рыжие волосы, отросшие как у мальчонки, но аккуратно и невероятно прочно зачёсанные назад, что лишь одна тонкая прядь спадала ей на лицо. Тело, лишённое биотического поля, наполнено пластичной грацией и напряжённой гибкостью, исподтишка, намеренно шагая с носка на пятку и обратно. И если движения парня выглядели тяжёлыми и действительно напоминали обезумевшего от неволи зверя, то вся какая-то невесомая бесплотность девушки выглядела призрачной тенью, преследующей в самом тёмном закоулке. Блеск равнодушных голубых глаз лишь на секунду останавливается, видя в отражении за спиной, два любопытных лица.       — Сейчас! — грубый мужской крик заставляет Райну вздрогнуть, слегка покачнувшись вперёд, вынуждая Кайдена ухватить её за плечо, чтобы она не упала.       Треск сильной волной разносится по залу, разрывая всё, что встаёт на его пути. Тёмно-голубой свет обрисовывает все фигуры владельца, когда тот в яростном беге бросается вперёд. Волна, пробежавшая впереди, разбивается о барьер, просто исчезает, как сделал бы, ударившись о слишком толстое препятствие. Кулак парня заносится для удара, тут же пролетая мимо нужной стороны. Гибкое тело девушки, уклонившись от пролетающего мимо биотика, шагает навстречу. Когтистые руки рассекают воздух, промахиваясь по изворотливой фигуре. Снова свет биотики пролетает кривой линией, сметая препятствия. Слыша треск, девушка даже не оборачивается, прыгая кувырком в сторону. Снова охваченная синевой рука заносится для удара, с треском ударяясь об чужую ладонь. Пинок только нарушает равновесие, и турианец, хватая парня за плечо, выставляет ногу. Прокручиваясь, он с силой швыряет его на пол, завершая имитацией удара прямо в шею.       Змеиное тело прыгает в сторону от волны, поднимаясь с места, и почти тут же принимая удар в сложенные перед лицом охваченные голубой дымкой руки. Треск коротко пробегается по залу, полностью сбрасывая заряд. Трещащие биотикой ладони обхватывают вытянутую руку у сгиба локтя, и колено со скоростью бьёт по расправленному суставу. Рык. Турианец, не дожидаясь, переносит опору на другую ногу, ударяя ей под колено. Теряя равновесие, девушка падает, и согнутая нога едва позволяет удержаться. Не теряется, кулак вновь охватывается синей пеленой, ударяя по тонкой талии. Когтистые руки, чуть дрогнув, ответно хватают лицо, угрожающе освещая его синим светом. Так и замирают на несколько секунд. Она стоит на колене перед ним, выставив левую руку для защиты, если он качнётся вперёд, а светящимся кулаком правой готовясь нанести удар. И он, оттягивающий одной рукой её голову за волосы, а второй готовясь нанести окончательный удар.       Щелчок. Армейский кортик выскальзывает из ножен на поясе инопланетянина, проводя звучную линию по его корпусу, вынуждая отшатнуться. Девушка, тут же поднимаясь с колен, перебрасывает нож в другую руку, проворачивая рукоять. Быстрый удар, и она вновь вынуждена отклониться, обрисовывая корпусом полукруг в попытке вновь точечно ударить синей рукой с ножом в корпус. Но ловко схватившая за ворот рука, проворачивает вокруг себя, надсмехаясь, заставляя чуть не распластаться по земле из-за потери равновесия. Не оборачиваясь, она ныряет вниз под занесённую руку, делая шаг назад и полоснув лезвием по боку. Не успевает увернуться, как ей попадает по носу, вновь заставляя отшатнуться. Морщится, но не прикрывает лицо руками, лишь для защиты выставляет вперёд кортик. Турианец делает уверенные, быстрые шаги вперёд, намереваясь со всем закончить.       Треск. На долгие мгновения они замирают. Рука девушки с ножом, заключённая в статическом синем воздухе, нависает над тем местом, где находились бы человеческие ключицы, а рука инопланетянина, такая же синяя сжимает её запястье. Кортик трясётся от напряжения и всё же медленно опускается ниже, грозясь войти в намеченное место. Турианец плечевым движением отбрасывает руку, но пальцы девушки успевают разжать рукоять, и нож падает в свободную кисть. Перехватывая его, она прочерчивает серебряную линию по месту отсутствующей мандибулы инопланетянина. Тот рычит, недовольно поводя челюстями от явно неприятного ощущения и делая несколько шагов назад.       — Неплохая работа, — он прикладывает руку к челюсти, когтем проводя по оставшейся борозде. — Для тех, кто хочет сдохнуть в течение пяти минут, — поворачивается в сторону парня, который тут же демонстративно равнодушно отворачивается. — Ставровски, ты выбыл даже меньше, чем через минуту. Твоя импульсивная ненависть и самомнение не помогут тебе выжить, — голос инопланетянина хрипит в короткой усмешке. — Разве что ты распушишь перед врагами свой яркий хвост, и они помрут со смеху.       Парень хмурится, что видно по изгибу его светлых густых бровей, и всё же ямочка, залёгшая в уголке рта, выдаёт презрительную усмешку.       — Хорошо, что она тебя не слушает, — он указывает в сторону девушки, смотря на красное запыхавшееся лицо и кровавый подтёк под носом. — Шепард, хорошо сработалась с зеркалами. Но больше изворотливости и предвидения, на поле боя ты сможешь полагаться только на чутьё. Каждое твоё действие будет либо давать тебе преимущества, либо ставить тебя на колени. Вряд ли ты будешь сражаться с семидесятилетними турианцами.       Она быстро и единожды кивает, и ещё пара рыжих прядей спадает ей на лоб. Даже не смотря на руку, играется с ножом, проворачивая его на ладони и перехватывая за лезвие. Протягивает его законному владельцу, на что тот добродушно хмыкает.       — Оставь, — он отцепляет от пояса ножны, складывая их в ладонь недоумённой Джейн. Поведя носом, он поворачивается в сторону выхода. — Вас там, кажется, ждут, — констатирует он, усмехаясь. — Воду возьмёте у медиков, скажете мой приказ.       — А Вирнус против не будет?       — Чтоб я этого зелёного ублюдка слушал, — слышится шаг его когтистых лап, а двухтональный голос становится всё ближе. — Вот ещё.       Минуя дверь, турианец замирает, бросая взгляд бледных глаз на двух человеческих детей, в недоброй готовности смотрящих на него.       — Сэр, — коротко здоровается Кайден, чувствуя, как Райна позади него плотно прижимается к его вытянутой руке. Инопланетянин, пусть и не без усмешки, благодушно кивает в ответ.       — Мелкие, — произносит он, удаляясь прочь в несколько старческой развалочке.       Райна, кажется, до этого даже не дышавшая, глубоко и судорожно выдыхает, всё ещё боязливо и нехотя выходя из-за спины парня. Несколько секунд всё ещё смотря в опустевший коридор, Кайден пропускает девушку вперёд, когда она заходит в зал.       — Алекс, Джейн! — тут же с лёту она окликивает ребят, и оба настолько синхронно оборачиваются в её сторону, что даже выбившиеся пряди одинаково качаются на глазах.       — Ого, — хмыкает Кайден. — Год совместных тренировок не прошёл даром. Алексей и Джейн, всё в таком же гармоничном дуэте бросают друг на друга прищуренные взгляды нахальных голубых глаз.       — Да, я у неё превосходно научился игнорировать окружающих.       — А я ворчать как старый дед в четырнадцать.       И оба всё так же синхронно разворачиваются в сторону подошедших.       — Хорошо справляетесь, — с воодушевлённой радостью проговаривает Райна, хваля не то их синхронную координацию, не то новые поведенческие навыки.       — Ага, — Алексей в задумчивости потирает затылок, смотря на то, как Джейн, коротко хмыкнув в его сторону, уходит в дальний угол.       — Шелби собрал коммуникатор, — повторяя слова Айше, Райна внимательно наблюдает за тем, как Алексей, словно оживши от транса, дёргается, смотря в её сторону. Зная, что слова прозвучали достаточно громко, Кайден поворачивается в сторону удаляющегося рыжего затылка Джейн. Напряжённое, скорее выработанное равнодушие читается в её прямой, уже солдатской спине, в ровном перекате узких плеч, двигающихся в такт движениям рук. От твёрдой и уверенной её походки должны были быть слышны удары тяжёлых ботинок о пол, но прислушиваясь, он не слышит ничего кроме голосов Райны и Алексея. Возвращая к ним взгляд, он видит, как моментально они увлекаются разговором друг с другом, идя к выходу из зала. Несколько ревностное чувство заставляет его распрямиться в желании нагнать их.       — Ты идёшь? — бросив короткий взгляд в сторону выхода, он поворачивается к нему, уже намереваясь уходить. Впервые за полтора года Кайден задумывается о том, что остался с Шепард один на один. Голубые глаза словно стекло пропускают сквозь себя его эмоции, оценивают с холодной бесстрастностью.       — Нет.       От такого простого и короткого ответа, в который девушка не вложила ни грамма заинтересованности, он даже как-то теряется, замирает, явно ожидая совершенной противоположности. Уже развернувшись в сторону выхода, Аленко вновь поворачивается в сторону Джейн, потупившейся в стену, пока застёгивает пуговицы рубашки.       — Почему?       — Мне не с кем связываться, — она проходит рядом, и на мгновение он чувствует жар, исходящий от её тела. Мягкость и податливость в тихих шагах, яркие рыжие волосы и чуть покрасневшие пухлые широковатые губы вызывают только неосязаемое и искренне чувство доверчивости по отношению к девушке. Но как только Кайден сталкивается с прищуренным взглядом пустых голубых глаз с по-лисьи чуть опущенными вниз внутренними уголками, он чувствует холод, отрезвляющий паранойю жертвы, почуявшей хищника, но ещё не способной его увидеть. Замирая на месте, как и любая добыча, он смотрит ей вслед, словно ожидая смертельного прыжка. И только когда Шепард, чуть схватившись за косяк, проворачивается в проход, он вновь решается заговорить.       — Ты же не сдашь нас Вирнусу?       Слышит, как она делает шаг назад, оскорблённо хмыкая. Молчит, хмуря тёмные густые брови.       — Я ваши зады прикрывать не буду, — всё ещё придерживаясь за косяк, несколько раз ударяет по нему пальцем. — Но и намеренно стукачить тоже.       Пухлые губы чуть изгибаются в ухмылке, прежде чем девушка скрывается из его вида, оставив парня в каком-то недоумении.       Минуя пустой коридор и изредка оборачиваясь назад, когда ему кажется, что он кого-то слышит, Кайден заворачивает в маленький закуток, где уже собралась сосредоточенная компания.       — Вы вовремя, — Шелби, словно узнав его по шагам, поворачивается в его сторону, тут же получая шлепок по руке от Айше.       — За подключением следи! — рычит она, сидя на коленях и перебирая руками провода.       — Вы же в курсе, что с нами сделает Вирнус, если поймает? — Райна, кажется не заметившая его прихода, сжав пальцами серединку нижней губы, нервно измеряет квадратный метр шагами, неотрывно смотря на коммуникатор.       — Значит не будем попадаться, — Аленко подаёт голос, и девушка поворачивается в его сторону, сведя тонкие брови к переносице. Словно в наваждении, ещё не осознавая, что он здесь, кивает.       — Давайте внутрь, — Алексей, до этого момента опираясь на стену, отталкивается от неё, наклоняясь над Айше, на что та недовольно поводит плечом, отваживая парня от лишних прикосновений.       — Сейчас подключение разорвётся, и я тебя этими же проводами задушу, — угрожает она, прежде чем тень парня отходит от неё, вновь позволяя согнуть проволоку под необходимым углом. — Джейн где? — спрашивает Айше, всё также неотрывно глядя на приборы.       — Сказала не пойдёт, — констатирует Кайден, смотря на вопросительный взгляд Райны и суровый Алекса.       — Тогда закрывайте эту чёртову дверь, — он командно махает рукой, после чего Кайден выполняет его приказ.

* * *

      — Дже-е-ейн, помоги мне, — протягивает Айше, упорно смотря в свои карты, словно масти от её взгляда должны были поменять цвета. Она опускает карты рубашкой вверх себе на колени, поворачиваясь в сторону девушки, безучастно играющейся на кровати с добытым ножиком. Вся их компания дружно смотрит в сторону рыжеволосой, лениво свесившей голову в их сторону, но так и не отвлёкшейся от прокручивания рукояти в ладони. — Я тут последний шоколад проигрываю.       Шепард медленно, словно в голодном трансе смыкает глаза пару раз, прежде чем спустить босые ноги на пол. От шуршания её не по размеру больших штанов все как-то замирают, внимательно наблюдая за тем, как она приподнимается на одной руке, спуская ноги на пол. Ступни как-то смешно шлёпают о пол, прежде чем Айше поднимает карты, показывая их девушке. Джейн щурится, согнувшись вперёд и заложив руки за спину, смотря на карты, прежде чем слегка двигается корпусом в сторону, бросая взгляд на те, что положены в центр их кружка. Алексей, словно думая, что она собирается подглядеть те восемь карт, что были у него на руках, складывает их в закрытый веер, так же прикладывая на колено рубашкой вниз. Но явно незаинтересованная в этом Джейн распрямляется, вновь взглядывая на карты Айше. Пару секунд она водит уже приготовившимися пальцами по раскрытому вееру, хватаясь за одну карту, но потом резко передумывая и вытаскивая две другие. Кроет те, что лежат в центре кружка.       — Они разве не в бите? — Кайден, пусть и поздно среагировавший, когда карты уже на пути к бите, прячет свои, перебирая сброшенную колоду. Но не находя этих карт, как-то удивлённо хмурится своему воображению и плохой памяти. — Ладно… — несколько виновато произносит он, в задумчивости над своей оплошностью потирая тыльной стороной ладони лоб. Но видя, как Джейн одобрительно вскинула брови на его слова, садясь рядом с Айше, всё так же замирает.       Удивительно, но больше Шепард не стала принимать участия в происходящем, лишь молча наблюдая за тем, как бита полнеет, лишь прицокивая языком, кажется, на каждый неудачный ход, а таких, судя по всему, было большинство.       — Джейн, делим выигрыш поровну, только помоги! — Райна немного виновато от своего импульсивного голоса смотрит на девушку, но та беспрекословно поднимается с места, подходя ближе. Присаживаясь на корточки, она вновь внимательно смотрит на карты.       — Предательница… — шепчет Айше, широко раскрывая свои серые глаза и в насмешливой укоризне качая головой. Шепард по-детски надувает губы, показывая ей самый кончик языка, от чего её непривычно взрослое и холодное выражение лица становится совершенно невинным и юношеским. Джейн чуть наклоняется к Райне, вытягивая из её пальцев нужную карту. Садится рядом, всё также молча, пожимая плечами на вопросительный взгляд Кайдена.       Колода закончилась. Парни остались в проигрыше, обе дамы поровну разделили между собой шоколад, не забыв поделиться ещё и с Джейн.       — Напомни-ка, почему ты с нами не играешь? — Алексей, уже тысячу раз елозивший на своём месте, в конце концов не выдерживает, полностью ложась на живот и вытягиваясь в полный рост. Он вскидывает брови, в насмешливом прищуре смотря на Шепард и привычным движением перетасовывая карты. Девушка некоторое время просто сидит на месте, прежде чем ребята расширяют свой круг, впуская в него Джейн. Алексей недоверчиво вкладывает карты в протянутые руки.       — Понял… — ворчит Алексей, отдавая свои оставшиеся запасы и как-то ущемлённо пихая Айше в бедро, когда та насмешливо гладит его по голове. Шепард, самодовольно усмехаясь, отламывает себе лишь дольку, возвращая остальное парню.       — А ты, я вижу, профессионал, — Райна улыбается, чуть меняя положение и подгибая ноги под себя. — Где научилась?       — На Земле, где же ещё, — Джейн, взяв в руки целую колоду, тасует её собственным методом, явно незнакомым остальным. Райна чуть закатывает глаза на столь абстрактный ответ от девушки, но точно не ожидая от неё чего-то иного.       — Ходила в школе на кружок по фокусам? — усмехается Айше. — Кто-то ходит на чирлидинг, кто-то на регби, кто-то на химию, а ты на фокусы?       — Ты думаешь в школьном кружке тебя научат таскать карты из биты? — Джейн усмехается. — Маловероятно. А вот в каком-нибудь баре, казино, где объебать считается правым делом…       — А ты, ведьмочка, значит, часто бываешь в барах и казино, — Алексей прыскает, смотря на то, в какой укоризне становится серьёзным лицо Шепард.       — Конечно, закидываюсь там каждый вечер по рюмочке с местными завсегдатаями, — она ответно закатывает глаза.       Разговоры уходят в совершенно далёкие, земные темы, и Кайден непроизвольно замечает, как простая игра в карты расшевелила всех, даже Джейн, обладающую невероятной способностью сводить абсолютно любые диалоги до двух реплик. Время отбоя давит лишь своим существованием, и привыкшие к режиму, все они нехотя расходятся по своим комнатам, оставляя Айше и Джейн.       Райна, долго прощавшаяся, нагоняет двух парней со спины, слегка хлопая по плечу рукой. Становясь рядом, долго пытается сдержать порыв засмеяться, перевозбуждённая разговорами, смотрит на него, вызывая желание уже не то отвернуться в смущении, не то улыбнуться в ответ. Её мягкая рука переплетает их пальцы, и Кайден всё-таки не может сдержать себя.

* * *

      — Кому ты послал сообщение на Землю? — Райна, стоявшая за его спиной, как-то уж слишком тоскливо смотрит на полупустой поднос.       — Родителям, — он оборачивается, и девушка толкает его в плечо, намекая, что очередь сдвинулась. — По твоему настроению я понимаю, что ты не воспользовалась шансом.       — Некому, — она вздыхает, выглядывая из-за его плеча, когда она вновь пытается повернуться в её сторону. — Если предки получат сообщение, тут же настучат администрации, — только встретившись с ним взглядом, прячет его в сторону. — А куда расквартировали брата я не знаю. Не получала от него вестей с того момента, как оказалась здесь.       — Если тебе от этого полегчает, — стараясь придать своему голосу хоть иллюзию надежды, Кайден решает для пущей убедительности повернуться в сторону девушки. — То я сомневаюсь, что передатчик Шелби работает.       — Да, его конструкция не сильно обнадёживала…       Столовая в это утро почти пустует, от чего у всех возникает неясное чувство тревоги, как у стада, резко обмельчавшего после долгой ночи. Никто не решается поднять голос, слышатся лишь шепотки, даже чаще кроткие шиканья с намёком на то, что человек разговаривает слишком громко. Стоя у стойки, определённо можно было увидеть, как те, что сидят за столами, быстрыми движениями запихивают себе в рот крупные порции еды, тут же пугливо оборачиваясь на дверь. Всё также смотря в её сторону, они быстро жевали, а кто-то, кажется, глотал даже без этого, снова быстрым движением заталкивая ложку. Это выглядит смешно для тех, кто не знает, что здесь происходит, для остальных же это мера самозащиты – нервно оглядываться на дверь каждый раз, когда она открывается.       В проёме появляется худощавая фигура Джейн и рядом с ней подтянутая, фигуристая Айше. Райна сразу же дружелюбно поворачивается к девушкам, коротко взмахивая рукой, но тут же замирает, прижимая к груди ладонью. Девушки, стоя в проходе, мгновенно напрягаются, видя, как десятки пар глаз уставляются на них, а из-за спин вырисовалась искажённая тенью фигура. Даже с расстояния Кайдена видно, как они обе вдохнули, так и не способные выдохнуть, как по их рукам бегут крупные мурашки, поднимая каждый маленький волосок.       Каждый сустав выглядит так, словно его перекрутило несколько раз, настолько сильно морщится на нём кожа при сгибе. Фаланги непропорционально длинные, угловатые от мелких жилок и венок, проступающих сквозь грязно-зелёную чешую. Почти чёрные когти длинные настолько, что концы уже загибаются внутрь. Ладони узкие и кривые, даже меньше самих пальцев, с какой-то нежностью смыкаются на локтях девушек, но они так и не решаются обернуться.       — Посиделки окончены, — одно грубое движение, и Джейн с Айше ударяются об косяки, пропуская вперёд высокую фигуру турианца Вирнуса. Трясущимися от нетерпения шагами он выходит в середину столовой, крутясь вокруг себя, словно хищник не способный выбрать самую аппетитную жертву в таком большом изобилии. — Всем вернуться в класс! ЖИВО!       Он кричит так надрывно громко, что в какой-то момент это может показаться смешным, но то, каким шумным ураганом несутся дети, как можно дальше огибая его и как можно плотнее прижимаясь друг к другу, вызывает ощущение лишь безвольной трусости толпы.       Кайден заходит в зал почти последним, от чего вынужден проталкиваться сквозь как-то нездорово замершую прям на входе толпу, которая даже не реагировала на приближающиеся шаги Вирнуса. Напряжённые тела с трудом сдвигаются со своих мест, и только одно даже намеренно кидается ему прямо на грудь.       — Там Шелби… — Райна тут же утыкается в него носом, но Аленко, коротким движением проведя по её волнистым собранным в пучок волосам, в небрежно быстрой, но всё же истинной попытке успокоить её расталкивает тех, кто оказывается у них на пути.       Выдвинувшись вперёд из толпы, ему во взгляд тут же бросается тело Шелби, сидящее на коленях, безвольно привязанное к столбу. Кудрявые тёмные волосы выдраны с головы клочками, от чего на макушке видна покрасневшая кожа. Спина выглядит так, словно парню решили пересчитать все кости и органы, находившиеся в его теле – фиолетово-красные кровоподтёки сливаются друг с другом в одно большое болезненное место. Прошёл от силы день с того момента, как его забрали, но то, как сильно иссохло и обветрилось его дрожащее тело, можно было подумать, что эта пытка длится уже пару недель.       Кайден чувствует, как Райна хватает его за руку, не в силах удержаться на ногах, второй рукой прикрывая рот не то сдерживая всхлип, не то тошноту.       Переводя взгляд в сторону, он видит Алексея, застывшего в непонятной готовности. Кайден мягко смотрит на Райну, высвобождаясь от её хватки и нежно касаясь пальцами тыльной стороны ладони. До блондина остаётся лишь пара шагов, прежде чем он дёргается вперёд. Непонятно как, но тут же его хватает за предплечье Джейн, так сильно, что под её пальцами тут же появляется покраснение, и он вынужден обернуться в её сторону.       — Где твой нож? — он смотрит ей прямо в глаза, нависая над ней так, что почти может поставить ей подбородок сверху на голову. Кайден ускоряет шаг, видя, как вспыхивает Ставровски, готовый предпринять что-то, о чём он потом пожалеет.       — Алекс… — голос Джейн спокоен, словно она не чувствовала его обжигающую ненависть, через голос, словно не видела иррационально злобно дёрнувшуюся его верхнюю губу и сильно раздувающиеся ноздри.       — Я спросил…! — он бездумно хватает её за плечи, успевая лишь единожды тряхнуть её так, что она вынуждена сделать шаг назад. Кайден уже почти успевает встрять между ними, но, мгновенно перехватив одну из рук, девушка подбивает равновесие Алексея ногой, опрокидывая его через себя. Синхронный удивлённый возглас толпы следует после звучного удара тела о пол. Кайден, увернувшись от громоздкого тела, так и застывает, смотря на Шепард, тяжело сглатывающую и дышащую от волнения через рот.       — Приди в себя, твою мать, — её голос принимает нотки угрозы, не просто предостерегая, совершенно останавливая Ставровски от необдуманного решения. — Разберись с ним, — Джейн кивает в сторону Аленко, дёргаясь в сторону толпы, расступающуюся перед ней, в незнании бояться её или уважать.       — Не надо совершать тех поступков, о которых ты будешь жалеть, — протягивая руку другу, Кайден укоризненно сводит брови, хоть в его голосе не звучит и капли осуждения. Алекс, хватаясь, поднимается от сильного движения вверх, недовольно поводя плечами и мгновенно вглядываясь в скопление людей, куда только что ушла девушка.       — Не надо меня останавливать, особенно когда вы не знаете, чего я хотел! — за неимением кого-то иного, Алексей срывается именно на нём, но на удивление, когда Кайден дружески сжимает его плечо, он не сбрасывает ладонь, лишь угнетенно опускает взгляд в пол. — Я хотел его освободить…       — Всем построиться, — и толпа даже распрыгивается в разные стороны, когда Вирнус расталкивает стоящих у входа. Выходя вперёд, он оглядывает их двоих, стоящих чуть поодаль от всей толпы, и скалит зубы. Но видя, как Алексей дёргается вперёд, а Кайден останавливается, хватая его за плечо, инопланетянин усмехается, насколько это можно было понять по его дёрнувшимся мандибулам. — Очевидно, кое-кто держит эту программу за шутку, — его светло-зелёная кожа отливает в ярком свету, а белёсо-фиолетовые мандибулы раздвигаются в презрении, когда он, сложив руки за спиной, начинает ходить вдоль стройного ряда детей. — Значит, вбухивание в вас миллионов кредитов, обучение, попытка что-то из вас сделать и куска дерьма не стоит? — он встаёт прямо перед любимыми грушами для битья, гордо вскидывая голову и явно довольствуясь тем, что как представитель своей расы он выше их минимум на три головы. — Отчего-то вы решили, что мы тут в игры играем, — безгребневая его голова коротко качается в сторону, и два голубых глаза упираются взглядом прямо в лицо. — Не так ли, Аленко?       — Нет, сэр, — сдерживаясь от желанного порыва ответить резко, Кайден собирает свою волю в весь этот ответ, выдержав взгляд так и не отвернувшись.       — А может ваш друг Ставровски поможет вам ответить громче? — Алексей дёргается вперёд, и Кайдену приходится повторить его движения, смяв ворот рубашки в пальцах. Парень охватывается голубым светом, но словно всё же заметив эту провокацию турианца, осознав собственную глупость, бросает короткий взгляд в сторону Кайдена, делая шаг назад.       — Нет, сэр, — произносит он, выбрасывая из груди застоявшийся воздух, нахмуривая брови, но после этого гордо вскидывая свой точёный подбородок. Словно неудовлетворённый своей безучастностью в театральном действии, Вирнус глухо рычит глоткой, от чего ворот его брони дрожит.       — Чего притихли остальны-ые!? — протягивает он, неотрывно смотря на блондина, в сдерживающем движении заложившего руки за спину.       — НЕТ, СЭР!       Удовлетворённый ответом в этот раз, турианец, гордо раскачиваясь, обходит зал, смеряя каждого жалкого надменным взглядом. Из центра звучит хрип, заставляющий Вирнуса обернуться, так же, как и всю толпу непроизвольно склониться вперёд, желая увидеть его источник. Шелби, чуть приподняв голову, тут же опускает её, сплёвывая густую кровянистую жидкость, которая повисает тонкой струёй на его губах. Будто вспомнив от этого что-то смешное, инопланетянин громко хмыкает, быстрыми шагами направляясь к столбу.       — Никто не хочет сказать, почему кадет Шелби здесь? — демонстративно он хватает его за кудрявые волосы, поднимая голову так, чтобы было видно его лицо. Вместо глаз – пара узких щелей, сквозь которые едва ли можно было увидеть белок, так сильно распухли красные веки. Губы и без этого по-девичьи пухлые, совсем округлились, стали фиолетовыми с красными прожилками кровоподтёков. Рельефная скула распухла, на ней словно выросла зелёно-жёлтая гнойная опухоль, грозящаяся вскрыться от давящих острых когтей турианца. Показательно поводя даже не лицом, а тем, что от него осталось, из стороны в сторону, Вирнус с равнодушием отпускает волосы, смотря как парень ударяется лбом об пол. — Кто знает, что он вытворял прошлым днём? — Кайден прекрасно видит, как взгляд голубых глаз Вирнуса косится в их с Алексеем сторону, и едва ли успевает заметить, как сосед уже дёргается под порывом эмоций вперёд. — Что, никто? — но словно не замечая этого, он отвязывает парня, небрежно толкая его ногой в спину. Турианец перешагивает безвольно лежащее тело, игнорируя, как сильно Ставровски выбился из строя. — Живо сюда. Игры закончились, — активируя инструментрон, он встаёт рядом с кучей брошенных блоков, показывая голограмму.       — Mierda… — шепчет рядом возникшая рядом Айше, недовольно указывая рукой на замысловатую голограмму. Высокое строение смотрит на них отголосками древности – вряд ли на Земле в двадцать втором веке можно было найти такие здания. Хотя Индия, Китай и Япония, до сих пор чтящие свои традиции, вряд ли бы позволили уничтожить своё культурное наследие. Витиеватая арка возвышалась над их головами с привычным для индийцев обилием фигур на многоярусной крыше. Резные колонны выглядели слишком многосложно для секундной оценки. — Вот почему бы нам не дать построить Стоунхендж? — девушка даже не поворачивается в сторону порицательного взгляда Кайдена, вопросительно взмахивая кистью. — С этим бы мы точно справились.       — Вот, что вы сегодня будете строить из этих блоков, — движением пальца инопланетянин прокручивает голограмму макета вокруг себя, считая, что этого более чем достаточно. — Плёвое дело для таких одарённых детишек, — подтверждает он словами свои действия. Словно показывая, чего он ожидает, биотикой поднимает несколько блоков, складывая их в простейшую конструкцию. — И правила: напутайте хоть раз, начинаете снова. Упавший блок – по новой, — Вирнус смотрит на то, как некоторые уже начали в страхе тяжело сглатывать, соотнося свои силы и задачу. — Когда я буду доволен результатом, сможете попить, — он бросает блоки в общую кучу, игнорируя посыпавшуюся меловую крошку. — Конечно… В моих краях гораздо жарче… И сегодня вы поймёте насколько, — выдержанный тон и колкий брошенный взгляд заставляют напрячься, подготавливаясь к ближайшим часам ада.       Сильные уже по выучке встают рядом со слабыми, готовясь их поддерживать в прекрасном осознании, что если провалятся они, то расплачиваться придётся всем вместе. Неопределённый дух сплочённости витает в виде того синего облака, удерживающего в воздухе пока что аморфный кусок камня.       Спустя несколько часов конструкция значительно увеличилась в размерах, и блоки всё ещё продолжают вклиниваться в те места, где им, казалось бы, не место. Хотя то, как их строение дрожит в воздухе, красноречиво говорит о её нестабильность. Хотя, возможно, дело было в том, что сейчас на ногах стояла всего половина от тех, что была в начале. Вес увеличивался, людей становилось меньше, и нагрузка на оставшихся росла. На противоположном конце падает очередная жертва, и конструкция кренится туда, где исчезла поддержка.       — Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт, — голос Айше слабо слышится сквозь электричество, когда никто из там находящихся не может удержать блоки на местах. Девушка вопросительно вскидывает брови в сторону Кайдена. И даже не дожидаясь от него кивка, отпускает свою часть конструкции, на явно неслушающихся, ватных ногах, бегом огибает конструкцию, вставая на новое место. Кайден перехватывает её часть блоков, чувствуя, как на руки резко словно наваливается что-то тяжёлое. Айше, явно взяв на себя довольно крупную часть, в какой-то момент вынуждена вовсе встать на одно колено, но блоки лишь на секунду теряют поддержку, вновь охватываясь синим свечением.       Алексей и Джейн, стоящие чуть поодаль, но рядом друг с другом и привыкшие, хоть и нехотя, к работе в команде, явно умудряются ещё пререкаться, что видно по регулярным движениям их губ постоянно появляющимся морщинкам между их бровей. Кажется, оба держатся на исключительной вредности по отношению друг к другу.       — Я больше не могу, — кажется, только этот тихий голос Кайден может услышать даже при таком громком шуме. Бледные, почти побелевшие губы Райны дрожат, а её медово-карие глаза уже непроизвольно закатываются.       — Надо… — Кайден смотрит, как она кренится в сторону, и в этот момент он чувствует, как её биотика, до этого слабо сдавливающая его сторону, вовсе исчезает, и несколько блоков выскальзывают из постройки.       — Не могу… — повторяя это, девушка падает на колени, упираясь руками в пол и тяжело дыша.       — Поймал, — до этого не имеющий возможность посмотреть на неё, Аленко, надавливая со своей стороны, задвигает всё на положенные места. Выгнутая спина тяжело вздымается, а руки дрожат от перенапряжения. Капли пота стекают по её лбу и выбившимся прядям волос, сливаясь в мелкую лужу на полу. Ворот взмокший, натёрший красную полосу на её шее.       — Спасибо, — она пытается улыбнуться, пошатываясь поднимаясь с пола. Парень качает головой, когда Райна пытается взять у него то, что выронила, но получая шумный треск электричества биотики Кайдена, довольно быстро сдаётся, беря лишь то, что он ей позволяет.       — Ловко, — с его змеиного языка похвала звучит как яд. — А снова сможешь? — и в этот момент Аленко был почти уверен в том, что Вирнус что-нибудь предпримет, но его сложенные за спиной руки и смотрящий вовсе не на него взгляд, предвещали что-то похуже, чем удар дубинкой по рукам. — Что случилось, кадет? Совсем без сил? — смутное осознание заставляет парня посмотреть в сторону бледной Райны, дрожащими руками удерживающей блоки.       — Пить хочу… — даже такое простое движение, как смачивание языком пересохших губ даётся ей тяжело, а Кайдену вовсе хочется пихнуть её в бок, может даже снова заставить просто упасть на пол. Возможно, это был бы лучший исход для неё, так он был бы хотя бы уверен в том, что к ней никто не прикоснётся, что Вирнус не станет использовать её, как способ наипростейшего самоутверждения и воздействия на него.       — Ой, извините, — нарочито участливо приторно произносит он, когда его рука обдаётся синим свечением. Один из наполненных стаканов поднимается в воздух, двигаясь в его сторону. Обхватывая стакан трёхпалой кистью, он протягивает его своей кривой рукой в сторону Райны, надменно наблюдая за тем, как девушка борется с желание сделать всего пару шагов в его сторону. Ведь именно столько ей не хватало, чтобы просто взять стакан в руки. — Вот, держите.       — Райна… — шепчет Кайден, оборачиваясь на девушку, вновь чувствуя, как её биотика слабеет, и как ему вновь приходится брать на себя её часть. Эта презрительная издёвка не вызывает гнева, потому что Аленко прекрасно понимает, что будет, прояви он себя. Чтобы потушить костёр в него не льют масла. Только сейчас неясно кто разгорается пожаром, и с чьей стороны дует ветер.       — Жалость-то какая… Но вы очень старались, — Вирнус намеренно дёргает стакан в руке, от чего часть жидкости выплёскивается через край, вызывая этим самым по поредевшему ряду вздохи ужаса. Райна, последний раз взглянув на стакан, опускает взгляд, с хрипом дыша через раскрытый рот. Стакан охватывается голубым свечением, демонстративно медленно проплывая по воздуху рядом с каждым биотиком. Он уже почти минует девушку, и Кайден слишком рано успевает облегчённо вздохнуть. Райна, подняв голову, кренится, бросив все блоки, в намерении взять стакан рукой.       — Не могу…       Биотический хлыст со свистом рассекает воздух, самым концом ударяя по вытянутой руке.       — НЕТ!       Кайден слышит лишь её короткий вскрик, успевает увидеть лишь то, как она падает на пол, прижимая сломанное под неестественным углом предплечье.       Самая худшая эмоция это та, которую ты не можешь осознать до того момента, как она прекратиться.       Биотическая волна подбрасывает турианца, протаскивая его следом за собой. Но быстро разрывая плотным ком биотики, Вирнус прыжком встаёт на ноги, ответно охватываясь синим свечением.       — Ты кое-что умеешь, парень, — и вновь похвала звучит как издёвка, слишком много пафоса он приписывает своей несоизмеримо мелкой сущности. Турианец вытягивает руки вдоль тела, широкими шагами направляясь прямо к нему. — Но я покажу тебе, что значит по-настоящему драться.       От каждого шага турианца, где-то по бокам трещат остатки электричества, и в последний момент занося руку, он коротко прыгает, намереваясь ударить в голову. Две волны сталкиваются друг с другом плотными дисками, притягивая к себе всё, что не может удержаться на месте, вихрем поднимая меловую крошку от брошенной на пол конструкции, вздымая в воздух блоки и тех, кто стоит слишком близко. Диск Вирнуса расширяется, давит сверху, просачиваясь сквозь края, намереваясь зажать его в биотическом куполе. Полюс биотики резко сменяется, возвращаясь к владельцу, со взрывом отталкивая от себя одноимённый заряд и тех, кто висел в воздухе за счёт него. Вирнус отлетает назад, падая и цепляясь когтями за пол.       — Заканчивай, что начал парень! — он кричит в злорадном ожидании, покорно согнувшись, смотря лишь на приближающуюся тень Аленко. Выскочивший кортик проезжает по боку, разрывая рубашку и плоть, но от боли становишься лишь злее. Он даже не дёргается в сторону, биотика Кайдена ложится чётко по очертаниям тела Вирнуса, поднимая его в воздух. Деформация ложится сверху на броню, ломая её вместе с находящимся внутри телом. Резкий рывок, и тело, словно отброшенное взрывной волной, с невероятной скоростью врезается в пол.       Зелёное тело ещё борется, или по крайней мере именно так выглядят предсмертные конвульсии, когда оно дёргается и захлёбывается в крови. Длинные кривые пальцы теперь выглядят ещё более изуродовано, самопроизвольно сжимаются и разжимаются, царапая пол. Мышцы вывихнутых рук дёргаются, сгибая их, но тут же распрямляя обратно. Перекошенные мандибулы на оставшихся кусках разорванных мышц трясутся, сдвигаясь и раздвигаясь на шумных хрипах, каждый раз обнажая зубы, сквозь которые сполз почти полностью откушенный длинный язык.       Все замирают на месте, и только сейчас первые отголоски сознания пробиваются сквозь внутреннюю тишину разума. Тело, лежащее перед ним всё ещё дрожит, и Кайден смотрит на своё деяние, до сих пор не способный осознать происходящее. На языке сладость становится чем-то горьким и противным, а жар из затылка окутывает всю голову, не позволяя сосредоточиться. Шея стреляет, и боль течёт вниз по позвоночнику. Вокруг лишь шепотки: «Он убил его…», но неуверенные словно синяя лужа, становящаяся лишь шире, вовсе не кровь. Хотя для детей, у которых кровь отродясь красная, это выглядит ещё хуже: словно мертво что-то, что по определению сделать этого не могло. И только когда густая жидкость касается носков его ботинок, Кайден, пошатываясь, отпрянывает от неё, лишь сейчас начиная приходить в сознание. В холодном зале от ещё горячей крови исходит пар, и его солоновато-морской запах окончательно приводит Аленко в чувства.       Разворачиваясь, он видит, как синхронно отступает от него полукруг, обнажая совсем рядом согнувшуюся под руками Джейн и Айше Райну. Он дёргается вперёд. Алексей, возникший перед ним, что-то бормочет, становясь на пути, но одного сильного движения руки с биотикой хватает, чтобы отбросить его в сторону.       — Райна…       Она оборачивается на звук его голоса, тут же с криком падая на спину, ногами отползая от него подальше. Обезумевшие широко раскрытые глаза отражают его биотику, искажая её цвет то тёмно-фиолетового. Айше, не сводя с него глаз, окликивает его по имени, поднимаясь с места.       — Мне… — он чуть пошатывается вперёд, и прежде чем успевает даже вытянуть руку, получает оглушительный удар от девушки.

* * *

      Айше, вертясь рядом с койкой, надоедает своим присутствием врачам, перевязывающим руку Райны, но на каждую попытку её прогнать, одаривает их отборной тирадой испанских ругательств. Алексей, опёршись спиной о стену и сложив руки на груди, лишь молча время от времени поднимает взгляд то на Айше, то на дверь по правую руку от себя. Изредка ему приходится гаркать в сторону тех, кто пытается полюбопытствовать, просовывая любопытные носы через дверную щель. Джейн с момента прихода в медблок спряталась в какой-то угол, безостановочно швыряя каучуковые мячики в стену, и, кажется, вовсе не собираясь останавливаться.       — Хватит! — Алексей до этого вовсе безучастный и до отчуждения равнодушный, покидает свой пост у двери, теперь же резко вспыхивая от очередного удара мячей о стену. Взведённым шагом он подходит к Джейн, нависая над её боком. Девушка, в очередной раз автоматически поймав шары, с абсолютным спокойствием поворачивается в его сторону.       — Знаешь, держи, — она раскрывает его ладонь, вкладывая в его руку мячики. — Тебе нужнее, успокой нервишки, — пропустив взмокшие волосы сквозь пальцы, она садится на рядом стоящую койку, подбирая под себя ноги.       Алексей, словно действительно восприняв совет Джейн, с силой кидает мяч в стену, прикладывая к нему биотику, оставляя на бетоне паутинную сетку трещин.       — Мать вашу! — неудовлетворённый прошлым результатом, он с силой врезает кулак в стену. Рыча от боли, передёргивает рукой, вновь занося для удара.       — Успокойся! — Айше перехватывает его руку за запястье, с силой тряхнув, чтобы убедиться, что он не решится замахнуться ещё раз. Второй она как-то успокоительно касается его плеча. — Не хватало нам ещё человеческих жертв, — откидывая от себя руку, она ещё пытается придать своему голосу хоть каплю бойкости и шутливости, успокоения, но лицо сохраняет мрачность и болезненность.       — О-о-о, попробуй это сказать станции! — он растряхивает руку от крепкой хватки, нервно передёргивая плечами, стряхивая с себя руку девушки. — В особенности Райне и Шелби.       — Они живы, — констатирует Айше, отходя от парня на пару шагов, словно не задетая его движением, она складывает руки на груди, исподлобья наблюдая за парнем. — А Вирнус мёртв.       — Ве-ли-ка потеря, — по слогам проговаривает первое слово Алексей. — Умер один жалкий ублюдок. Тоже мне утрата.       — Я не говорю, что он не был ублюдком, — девушка не двигается с места, кажется, даже не моргает, но утяжелившееся дыхание выдаёт нарастающее противоречие внутри неё по отношению к парню. — Я говорю, что, то, что Кайден сделал…       — Правильно и наконец-то хоть у кого-то хватило на это решимости! — она чуть дёргается назад, когда он выкрикивает это, и все острые черты её лица мгновенно распрямляются, принимая совершенно неожиданно потерянный и болезненный вид.       — Ты, блять, серьёзно? — в одно мгновение нахлынувший гнев заставляет Айше сделать резкий шаг вперёд, толкнув парня в оба плеча руками. — Ты считаешь правильным, что он убил его?       — Да, чёрт возьми! — Алексей вновь дёргается, уже в бок, уворачиваясь от её очередной попытки вбить его в стену. — Он заслужил это.       — Заслужил чем? — этот вопрос кажется ему глупым, и он без стеснения снисходительно качает головой.       — Каждым ударом, что он наносил. Каждым днём без еды и воды, без сна, что был по его приказу. Не ты ли спорила с Райной по поводу справедливости? Так где же она сейчас? — припоминая разговор почти годовой давности, он вызывает и без этого растущую волну негодования.       — Она никуда и не девалась, Алекс, — рычит Айше, вновь делая шаг вперёд. — Только убийство – последний вариант решения проблемы. Вариант, не спорю. Только не первоочередной.       — Так мы не в первый же день решили его прикончить, — парень шутливо разводит руками. — Сколько ещё дерьма нужно сделать, чтобы мы ответили? Давно надо было его прикончить…       — Давно надо было? — Айше снова дёргается назад, закатывая на секунду глаза и надрывно смеясь, показывая всю драматичность этих слов. — Ты точил зуб не только на Вирнуса, но и на всех турианцев, Алекс, — и это она говорит уже почти заговорщическим шёпотом, привлекая не только его внимание, но и внимание Джейн. — Что у тебя это за такая больная мозоль?       — Не твоё собачье дело!       — Нет, моё! — она тыкает пальцем ему в грудь, от чего он вынужден пошатнуться чуть назад. — Ты судишь по одному представителю целую расу, Алекс. Как думаешь, хорошо будет, если будут судить нас по всего одному человеку? А? Я тебе вот, что скажу: даже если нас будут судить по Кайдену, люди в глазах инопланетян будут стоять выше, чем если судить по тебе! — она замирает после очередного удара парню в грудь. — И я не хочу, чтобы меня судили вместе с тобой.       — И не будут, — Алексей, кажется, задетый за что-то живое, но скорее не последним изречением девушки, плавно огибает её, и только широкие рукава её футболки дёргаются от слабо дрогнувшего воздуха.       Айше замирает на месте, тяжело дыша, но всё ещё гордо вскинув вверх свой острый подбородок. Громкий выдох со стороны Шепард заставляет её обернуться.       — Ты тоже хороша, — и Джейн вопросительно вскидывает брови. — Всегда, единственная сторона, которую ты принимала, это была твоя собственная. Мы все держались здесь друг за друга. Поддерживали. И тебя считали своим другом, — и Шепард вовсе скептически выгибает бровь, конкретно отвечая, как минимум самой себе на это изречение. — А единственный, о ком ты думала и думаешь, это о самой себе.       Джейн молчаливо дожидается, будет ли ей сказано что-то ещё, прежде чем тихо, почти невесомо спустить ноги с койки. Минуя девушку, она лишь мельком поднимает на неё взгляд.       — Да, с собственным мнением тяжело живётся, — и никто из них обеих не видит смысла продолжать дискуссию. Шепард покидает медблок.       Айше вскидывает голову к потолку, закрывая глаза и очерчивая руками своё лицо. Какой хороший конец для всего этого.       Где-то позади слышится шелест штор, и она импульсивно разворачивается. Косыночная повязка фиксирует руку Райны, и, хотя ей уже давно вкололи обезболивающее, в глазах её всё ещё читается смятение и страх.       — Ты как? — глупый вопрос, учитывая, что ещё пару часов назад с её предплечья торчал осколок кости, а кровь не просто капала, откровенно лилась как из полой трубы. Райна пожимает плечами, и обе они замирают, смотря в абсолютно противоположные друг от друга стороны.       — Уже лучше… — Райна тяжело вздыхает. — Не могу поверить, что Алекс…       — Он с самого начала себя так вёл, — Айше отрицательно мотает головой, почти мгновенно смирившись со всем, что было сказано. — Может и лучше, что это сделал Кайден. Алекс бы вряд ли остановился.       — Я всё ещё вижу перед глазами…       — Прекрати, — коротко командует Айше, давая понять, что не желает этого слышать. — Это уже произошло, и ты не можешь ничего с этим сделать. Разве что разгрести ворох тех проблем, что появился после этого.       Снова молчат, и Райна явно обдумывает сказанные девушкой слова.       — Мне нужно поговорить с ним.       — Ещё чего! — Айше тут же резко поворачивается к ней, а девушка так и не решается взглянуть в грозный взгляд серых глаз. — Что б душу ещё помучить? Чувство вины поиспытывать? Или его заставить раскаяться?       Райна поднимает на неё уверенный взгляд, коротко кивая. Будто соглашаясь с каждым вопросом, заданным ей.       — Вы все здесь какие-то обдолбанные, — констатирует Айше, складывая руки на груди и недовольно хмыкая, отворачиваясь в сторону. — Твоё появление скорее даст ему надежду. Может, даже заставит подумать о том, что он всё сделал правильно. А ты, как я вижу, так не считаешь.       — Тогда я должна сказать ему об этом.       — Великолепный план, — она даже хлопает в ладоши. — Просто охуенный. Надёжный, блять, как швейцарские часы, — с иронией и отчуждением громко говорит Айше, не забывая эмоционально провести в воздухе руками. — По-твоему тебе станет от этого лучше? А ему? Это тоже насилие. Но уже другой формы.       — Ну я же не прошу тебя принимать в этом участия, — Райна, коротко качнувшись, разворачивается в сторону выхода. Айше, хоть и злобно что-то рыкнув на испанском, всё же тенью решает следовать за ней.       Они так и не заговорили друг с другом после выхода из медблока. Удивительно, но Райна словно знала куда идти, а Айше лишь надеялась на то, что они ходят кругами. Но после очередного поворота, Райна взмахивает здоровой рукой, словно её мог кто-то увидеть.       — Постойте…       — Вот твоя минута, — двое рослых мужчин пихают подростка в плечо, и он, совсем обмякший, поддаётся их движениям, также слегка кренясь вперёд. Словно недопонимая о чём речь, он смотрит им вслед, прежде чем неуверенно обернуться.       — Райна…? — тихо произносит Кайден, видя, как нерешительно она идёт к нему навстречу. И всё же он сам не решается двинуться с места, покорно ожидая, когда девушка сама к нему подойдёт. Айше остаётся на месте, в ленивой заинтересованности прикладываясь плечом о стену, явно намереваясь наблюдать за происходящим. Когда Райна подходит к нему почти вплотную, он виновато опускает взгляд на скованные руки, тяжело вздыхая.       — Мне жаль, Райна, — он искренен с ней. Нет причин лгать и притворствовать. Всего за пару часов его сознание сделало такой кувырок и переломало столько всего внутри него, что единственное на что он способен – молча стоять, склонив голову. И всё же часть его всё ещё пышет оправданием самому себе. — Я не мог позволить ему…       — Я знаю, — она быстро перебивает его, вновь делая то движение руки, которым она обычно останавливала его. — Знаю, Кайден, — она произносит его имя так интимно и тихо, что единственное, что он готов услышать от неё таким тоном – прощение. — Но то, что ты сделал – неправильно, — её мягкий голос звучит как приговор. — Он мёртв.       — Он заслужил это, — он вспыхивает, явно всё ещё не готовый принять свою вину и поражение. — Даже администрация сказала, что он зашёл слишком далеко с Шелби и тобой!       — Но это не оправдывает твой поступок! — как-то внезапно почти резко вскрикивает она, порываясь вперёд, и Кайден даже отступает, впервые видя такие эмоции Райны. — Извини… Просто ты… Напугал меня, Кайден.       — Время вышло, — двое мужчин хватают его под руки, оттаскивая прочь. Но Аленко ещё пытается вырваться.       — Нет, — он дёргает плечами, и всё же чувствует, как медленно его уводят. Райна уже развернулась спиной, намереваясь уйти. — Райна, пожалуйста…       — Заканчивай, парень, — командуют ему, и он вспыхивает голубым светом, так и не способный ничего сделать из-за сомкнутых рук.       — Прощай, — он слышит отзвук её тихого голоса, и в мгновение перестаёт сопротивляться. Райна проходит мимо Айше, кажется, даже не замечая её, и Кайден смотрит на девушку, всё также лениво отталкивающуюся от стены. Они долго просто смотрят друг на друга, прежде чем Айше словно в замедленной съёмке порицательно мотает ему головой.

* * * Два месяца спустя * * *

      — Так и думал, что ты здесь, — по-старчески хрипловатый голос отца привлекает внимание, но Кайден даже не оборачивается в его сторону, продолжая созидать редкие в позднем утреннем трафике пролетающие аэрокары.       Ванкувер с его высотными геометрическими громадами выглядит удивительно спокойно и органично среди далёких зелёных холмов, виднеющихся с их незастеклённого балкона. Солнце ещё не достигло их высокого этажа, возвышающегося над большинством остальных зданий, лишь короткими, но тёплыми и ласковыми лучами грея бок и правую часть лица. На такой высоте слышен лишь шёпот оживлённых улиц, поднимаемый тёплым океаническим бризом, обдувающим лицо.       — Пивка? — и отец, прикладываясь плечом к перилам и заговорщически улыбаясь, протягивает тёмно-зелёную бутылку, с которой каплями стекает исходящая от неё прохлада.       — Спасибо, пап, — Кайден берёт в руки скользкий сосуд за основание, но недовольно морщась, перехватывает бутылку за тонкую шею, обворачивая её футболкой, и каким-то невероятным образом открывает её руками.       — А мама ещё говорит, что это я тебя спаиваю, — отец усмехается, протягивая ему вторую бутылку, но он сам не отвечает, лишь молча повторяя то же движение, что и в предыдущий раз. Но словно мало заинтересованный в разговоре, Кайден вновь облокачивается об открытый балкон, перевешивая кисть с бутылью через перила. Так и не отпив ничего, он лишь мерно и угрожающе раскачивает между пальцами горло, уткнувшись в свои мысли и совершенно не замечая, как далеко внизу бегают мелкие точки людей. Мужчина, опершись на один локоть, долго смотрит на своего сына, в его выражении в очередной раз читая столь похожую на его собственную задумчивость. Вздыхая, больше для самого себя, он чуть опрокидывает в себя бутылку, едва ли делая даже полглотка. — Не суди себя так строго, — он уже видит, как сын собирается ему возразить, мгновенно ощетинившись и упрямо насупившись. Но одного по-отцовски тёплого, но по-военному и по-мужски строго жеста, когда он мягко треплет его по плечу, хватает, чтобы Кайден мгновенно был готов слушать дальше. — Ты поступил так, как считал правильным.       — Тогда мне стоило пересчитать, — и парень всё ещё угрюмо смотрит на оживлённый поток людей. Его дёргает, когда он вспоминает перекошенное тело Вирнуса, вспоминает напуганное лицо Райны и укоризненное качание головой Айше. Всё это было слишком свежо для его сознания, он мог чувствовать фантомный запах крови турианца в навевающем бризе, мог чувствовать призрачную боль импланта, но потупленное от этой ситуации сознание не было мнимым. Каждый раз вспоминая это, задумываясь над этим, происходило одно и тоже: он терялся, совершенно переставал воспринимать окружающую обстановку, растворялся в бесконечном ничего, становился этим самым ничем. Отсутствие каких бы то ни было эмоций и мыслей для его склонного к размышлениям ума пугало больше всего остального.       — Никто не заслужил, чтобы с ним обращались так, как делали это с вами, — мужчина коротко тряхнул его по плечу, заставляя обратить на него внимание. — К тому же, ты выучил важный урок.       — Просвети? — Кайден усмехается, уже поднимая взор к небу. По бледно-голубому небу несутся огромные облака, напоминая всю ту же толпу, снующую по земле.       — Даже у правильных поступков есть последствия.       — Не уверен, что мне от этого лучше, — Кайден хмыкает, поражаясь как просто это звучит с уст отца, и как непросто ему будет уверить себя в том, что это был правильный поступок – но его горечь он уже успел вкусить.       — И не должно, — отец вскидывает голову, также всматриваясь в небо. Облака, поменяв форму, расступаются под чем-то громоздким и тяжёлым, и мужчина как-то довольно от этого усмехается. — Это тебе наука на будущее.       — Какое там будущее, — Кайден вновь вспыхивает, импульсивно опуская голову и мотая ей из стороны в сторону. — Я облажался по полной и…       — Сын, — он обращается к нему даже не по имени, вновь хлопая по плечу и растрясывая его до того момента, пока он не оборачивается в его сторону. — Бьюсь об заклад, что всё ещё впереди, — он так пристально смотрит на него своим потускневшими карими глазами, что Кайден вынужден опустить голову, чтобы отец воспринял это как согласие. — Всё будет значительнее, чем ты можешь себе представить, — гул в небе нарастает, и они вместе вскидывают головы, смотря на то, как тяжёлый крейсер разрывает мягкую перистость облаков, протаскивая их в тонких линиях следом за собой. Вспоминая какие-то далёкие от настоящего, но всё ещё близкие к сердцу воспоминания, отец усмехается, когда поднимается ветер, разбрасывая тёмно-седые волосы по лицу.       — Надеюсь, ты прав… — шепчет Кайден, почти наверняка зная, что его не услышат. Крейсер продолжает рассекать небо, и в какой-то невольный момент возникает противоречивое чувство от того, насколько легко такая огромная конструкция парит в воздухе. Усмехаясь какому-то эйфорическому чувству ещё неясного просветления, он повторяет. — Надеюсь, ты прав.