Балерина

Маринетт никак не могла определиться, какой костюм выбрать. Она как довольно опытная швея могла что-нибудь соорудить из своей одежды, но могла и просто взять наряд из костюмерной. Сравнивая оба варианта, она так и не определилась, что лучше, поэтому решила спросить у третьего лица. — Аль, как думаешь, мне взять костюм из школы или сделать самой? — Делай, что хочешь, — пробурчала Аля, лежа лицом в подушку. Сезер проспорила и теперь была обязана признаться Нино по задумке подруг, а именно завтра. Шатенка уже сто раз прокляла себя за то, что сомневалась в силах подруги. Никогда девушка так не лажала. Роуз с Джулекой давно определились, что на вечеринку пойдут в костюмах зомби — необходимую косметику можно одолжить в гримёрной, порванные джинсы уже имеются, а верх можно просто небрежно надеть. Считай, образ готов. Але же было намного сложнее определиться с костюмом, Хэллоуин — день признания — должен пройти идеально, а костюм должен быть сногсшибательным, но не примитивным. Шатенка долго думала, как объединить оба критерия и при этом не получить какую-нибудь ересь. На помощь вовремя пришла Маринетт, напомнив, как хорошо на девушке сидит та самая пышная оранжевая юбка, в которой Сезер пришла на вечеринку Ляйфа. Так и родилась идея нарядиться обворожительной тыквой. Девушки весело болтали о предстоящей вечеринке, даже Аля отложила свои страдания и приняла участие в разговоре. Джулека пообещала всех накрасить и помочь с причёской, на Дюпен-Чен лежала ответственность подкорректировать костюмы, а Роуз должна была настроить Сезер на признание и помочь той с речью. Задорный смех Лавьян от удачной шутки брюнетки прервал настойчивый стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, из дверного проёма высунулась голова мадам О’Хары. — Маринетт, можно тебя на минуточку? — тихо спросила Милли, не решаясь войти. — Я сейчас — бросила Дюпен-Чен подругам и вышла в коридор вслед за хореографом. — Давай сразу к делу, — предложила мадам. — Ты уже выбрала костюм? — Я ещё думаю, — честно ответила девушка. — Прекрасно. У нас с Альвой, то есть, с мадам Кузетт появилась небольшая идейка, — робко начала Милли. — Ты бы не хотела вместе с Адрианом нарядиться в принца и Золушку? Маринетт задумалась. В принципе, это хорошее предложение — ей не придётся выбирать наряд, да и костюм Золушки ей к лицу. Но зачем им с Агрестом наряжаться после выступления? И почему мадам О’Хара так стесняется озвучить свою просьбу? — Я не против, — равнодушно сказала Дюпен-Чен. — Только зачем? — Ну… — Милли было неловко просить о таком. — Мы бы хотели, чтобы вы исполнили отрывок из Золушки. Но только если ты согласишься. Дюпен-Чен опасалась худшего, но просто небольшой танец не проблема. — Если Агрест согласится, — забылась Маринетт и вместо имени сказала фамилию, но мадам О’Хару это не волновало. — Вот и отлично, Адриан тоже согласился, — казалось, Милли еле сдерживается, чтобы не запрыгать от счастья. — И всё-таки, зачем? — не выдержала брюнетка и, наконец, задала волнующий её вопрос. — Это так, для самых маленьких, — пояснила девушка. — А вообще, это первый опыт школы имени Франсуа-Дюпона приглашать учеников из старших классов. До этого принимались исключительно шестиклассники. — Поэтому вы хотите задокументировать выступление, в главных ролях которого ученики из разных школ? — выдвинула теорию брюнетка. — Угу, — кивнула русоволосая и, попрощавшись, пошла к себе в комнату. Маринетт долго не смотрела на уходящего вдаль преподавателя и почти сразу вернулась к подругам. — Что она хотела? — нетерпеливо спросила Аля, как только дверь за брюнеткой бесшумно закрылась. — Хотела украсть мою душу, — усмехнулась Маринетт и повалилась на кровать. — А если серьёзно? — цокнула шатенка. — А если серьёзно, — повторила Дюпен-Чен. — Мне предложили завтра выступить с Агрестом. — Ух ты, — восхитилась Лавьян, сама она не видела выступление от лица зрителя и была не прочь посмотреть. — А когда и где? — Этого я не знаю, но мой костюм на Хэллоуин — бальное платьице Золушки, — сказала брюнетка, а потом добавила: — Вообще, мадам О’Хара сказала, что это для самых маленьких, но, если хочешь, ты тоже можешь прийти. Дальше девушки обсуждали то, как именно Аля должна признаться, при каких обстоятельствах, и в каком месте. В общем, дел выше крыши. Спать они легли вовремя, даже не думая сбегать на киносеанс. В отличие от их незадачливых соседей. Где-то там, под землёй, сидело трое парней, активно что-то обсуждая. А, нет, они просто играли в карты и жаловались друг на друга за, якобы, мухлёж. — Проездной, — сказал Адриан, когда на него перевели сразу трёх королей. — А ну показывай, шакал, я тебе не верю! — Нино, проигравший из-за похожей ситуации в прошлый раз, теперь не мог верить никому в этой комнате. — Вот, смотри! — блондин вытянул из своего «веера» короля пики, то бишь козырного, и продемонстрировал недоверчивому другу. — Беру, — пробурчал мулат и собрал с подушки все три карты. Из всей троицы Лука играл честнее всех и никогда не требовал доказательств, почти. Святой человек. Подростки неспешно играли в карты, попивали фанту и просто радовались жизни, пока… — Чё-т скучно, может, на желания? — предложил Адриан, наблюдая, как Лука неспешно тасует карты с красной «рубашкой». И тут понеслась. В отличие от безобидных желаний девушек по типу «попрыгай на одной ноге десять раз», парням бы пришлось прыгать десять минут. Игра на желания, как минное поле — один раз ошибёшься, и всё, твои ошмётки валяются по земле. Каждый из кожи вон лез, лишь бы не пресмыкаться перед другом. Парни думали на два-три шага вперёд, не кидая карты просто так. Всё было схвачено и, казалось, игра так и не закончится чьей-то победой, но всё-таки… — Чёрт, как так-то?! — выругался Нино, глядя на свои три карты в руке. Карты, которыми он не мог отбиться. — Ты продул, — довольно пропел блондин возле самого уха мулата. — Думаю, нам стоит придумать тебе желание, — напомнил Лука, лукаво улыбаясь. — Ага, — подтвердил Агрест. — Делайте что хотите, — обиженно пробурчал Ляйф, собирая всю колоду. Адриан и Лука, обсудив что-то шёпотом так, чтобы не услышал мулат, наконец, сказали. — Мы придумали, — твёрдо сказал Куффен. — Ты должен будешь, — блондин сделал интригующую паузу, сыграв по полу барабанную дробь. — Признаться Але в своих чувствах. — Что?! — Нино ожидал что угодно: лизнуть унитаз, спеть серенаду подушке на баварском, прислуживать друзьям весь завтрашний день, но к такому его жизнь не готовила. — У меня нет никаких чувств к Але, — попытался выкрутиться он, хотя слабый румянец выдавал его. — Нет, есть, — решился спорить Адриан, абсолютно уверенный в своей догадке. — Нет, — Нино не оставлял попытки убедить всех в том, что ни к кому романтических чувств не испытывает. — Есть, — а вот Агресту уже наскучило наблюдать, как кот пытается убедить всех, что у него нет хвоста. — Нет и точка, — Ляйфу хоть и надоело, но сдаваться он не собирался. — В любом случае, ты должен признаться Але, таково наше желание, — смирился Адриан. — Когда? — проворчал побеждённый мулат. — Завтра.