Тёмное желание

– Сара, ты слышишь меня? Сара поняла, что ей задали вопрос и уже довольно длительное время она молчала, бессмысленно пялясь в стену. – Да, слышу. – Тогда ответь прошу на вопрос. – На вопрос? Хм, да? – Ты меня спрашиваешь? – мужчина нахмурился. – Сара, ты не слушаешь меня. Сара ощутила сильнейшее раздражение. Всё это казалось таким глупым и незначительным на фоне её проблем…на фоне Данте. Она не смогла сдержаться и презрительно хмыкнула. Врач помрачнел и с громким звуком бросил на стул ручку, которую весь сеанс держал в руке. Глаза его внезапно потемнели, а черты лица пугающе заострились. Девушка удивлённо моргнула и замерла, наблюдая за изменениями. Он её пугал, пугал довольно сильно. Но где-то на задворках души, она с интересом энтомолога, наблюдающего за жуком, следила за своим собеседником. Она не верила, что этот человек сможет принести ей вред. После всего того, что испытала на себе девушка, этот врач казался её рациональному разуму не более опасным, чем жук олень, который может болезненно ущипнуть своими рогами. За эту ошибку она отдаст очень большую цену. – Видимо, ты не понимаешь серьёзности твоей проблемы, Сара. Если ты не будешь стараться и идти мне на встречу, то я буду вынужден осложнить твою жизнь. Ты хочешь, чтобы я сообщил в органы опеки? - сказано это ледяным тоном, девушка видела, как едва заметно пульсирует появившаяся у мужчины вена на шее. Он разозлён. Сара едва заметно покачала головой. Этого было достаточно. Мужчина расслабился и лицо его преобразилось, глаза посветлели. Теперь он выглядел приятным и дружелюбным. – Надеюсь мы договорились. Ожог обрабатываешь? – он дождался повторного кивка. – Думаю, мы закончим на этом, увидимся завтра и я сильно надеюсь, что следующий наш сеанс пройдёт более плодотворно, Сара. Сара вышла из кабинета в противоречивых чувствах, хлопнула дверью сильнее, чем стоило бы это делать и хмуро кивнула знакомой со школы. Общаться ей не хотелось. В душе Сара надеялась, что знакомая не увидела из какого кабинета она вышла. По школе и так нет-нет, да ходил слушок о том, что у Сары О′Нил поехала крыша прямиком до Мексики. Её подобная молва мало заботила, но проблем лишних она не хотела. Саре хотелось домой и спать. Но она заставила себя дойти до магазина и купить продуктов для ужина. Да и неплохо было бы обновить заначку в своей комнате. Порой хотелось перекусить, но не хотелось сталкиваться с хозяевами дома. Сара вообще сейчас старалась избегать Дерека по возможности. Он что-то подозревал, странно смотрел на девушку и задавал слишком точные вопросы. Подозрения у него были, но он был сыном своего отца. Тот же, никогда не произнесёт своих мыслей, пока ему не подвезут грузовик фактов, которые он сам накопает. Дерек тоже начал копать. Едва ощутимо, но Сара это чувствовала. Чувствовала, и её это бесило. Но запретить ему делать это, она не могла. Что сказать и как запретить? Молоко, яйца, чесночные хлебцы, спаржа, макароны, свежие овощи. Сара читала состав докторской колбасы, когда почувствовала мягкое прикосновение к своей руке. Вздрогнув и оглядевшись, она с удивлением поняла, что рядом с ней никого не было. Только пожилой мужчина за соседним прилавком, но вряд ли это было его рук дело. Он ощутимо опирался на трость, а их разделяло несколько шагов. Стоило Саре опять вернуться к колбасе, как она вновь ощутила на себе прикосновение. Второй раз показаться не могло. Всё стало ясно. Вмиг потеряв интерес к составу продукта, она положила колбасу в корзину и пошла к кассе. Глаза помимо воли хозяйки выискивали знакомый силуэт. Но естественно его не было. Прикосновение к щеке было словно насмешкой, Сара опять обернулась, прекрасно осознавая, что никого не обнаружит. – С вас пятнадцать долларов и три цента. Девушка расплатилась и быстро двинулась к выходу. Окрик женщины у кассы догнал её уже у выхода: – Девушка, вы забыли сдачу! Но Сара возвращаться не захотела. Какой жизни я достоин? Этот вопрос возникал в голове у многих подростков, которые только-только достигли переходного возраста. В двенадцать лет Сара ненавидела себя. Ей казалось ужасным в ней всё. Такие скучные карие глаза, невыразительные губы, нескладная фигура. Она убедила себя в том, что правое ухо выпирает чуть больше, чем левое. После этого она три года не разрешала себе появляться в общественном месте с волосами в хвосте. Потом этот комплекс пропал, она перестала видеть какую-либо асимметрию в своём лице. Но до сих пор на себя с собранными волосами она смотрела со смесью удивления и презрения. В тринадцать лет она была уверена, что если и полюбит его кто-нибудь, то это будет какой-нибудь дурак и пьяница, с которым она будет жить свою короткую жизнь. Он будет её поколачивать, а она молчать и терпеть. Сейчас Сара не понимала, от куда у неё были вообще такие мысли. О семьях, где отец бьёт мать Сара слышала только от одноклассников. В её семье родители могли ссориться на повышенных тонах, но никто никогда не поднимал руку на другого. Лишь однажды мама в пылу ссоры ударила отца кухонным полотенцем, но вышло это больше случайно, нежели целенаправленно. Она попросила прощения и больше такого не повторялось. По крайней мере, при дочери. Почему это всплыло в её голове, Сара не знала. Мысли порой приходили к ней и уходили, как незваные гости. Особенно часто её преследовало детство. «Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая – несчастна по-своему». Сара была уверена, что подобное высказывание можно применить и к людям, в частности. Воспоминания о детстве принесли лёгкую грусть. И снова прикосновение к щеке, и снова опаляющее тепло. Она подсознательно ждала этого, но всё равно не могла сдержать дрожи испуга. Она знала кто это. Но тело продолжало пугаться. На улице было жутко холодно, пальцы у Сары жутко замёрзли, ручки от пакетов приносили тянущую боль. Возникло почти невыносимое желание бросить свою ношу, хотя до дома шерифа осталось не больше трёхсот метров. Ещё одно прикосновение, она не вздрогнула. Почти. Девушка не понимала, к чему все эти игры, но спрашивать у воздуха посчитала опасным и глупым. У Сентфора есть глаза. Конечно, никто не следит за ней, специально выискивая признаки сумасшествия, но кто-то может увидеть из окна и… – Наверное, я слишком мнительная, – проговорила под нос себе Сара, открывая дверь в дом. Дом встретил её тишиной, но Сара сразу ощутила, что дома кроме неё, есть ещё кто-то. – Привет, – поздоровалась она с Дереком, который сидел в кресле в гостиной. Ответом ей было молчание. Вся его поза выдавала странное напряжение, брови сдвинулись у переносицы, губы поджаты. – Что случилось? – Сара не выдержала первой. – Да вот знаешь, странное дело, – он откинулся на кресло, с какой-то злостью. – Вчера ночью девушку похожую на тебя видели направляющуюся к цирку. Сара даже не моргнула. Нет, она конечно поняла, что видели именно её, но странное мрачное равнодушие полностью сгладило ожидаемые Дереком эмоции. – Видели девушку похожую на меня? Серьёзно, Дерек? Ох, прости, видимо, я пропустила тот момент, когда ты начал доверять длинным тупым языкам. Дерек замешкался, злость отошла на второй план, появилась тень сомнение. Сара этого и ждала. Чтобы закрепить эффект, она продолжила: – Ты не доверяешь мне, думаешь, что я опасна. Я понимаю почему. Извини меня за доставленные неудобства. Я сегодня же свяжусь с отцом и попрошу отправить за мной кого-нибудь из своих друзей, если он сам не сможет меня забрать в ближайшие пару дней. Шах и мат. Сара даже не представляла, насколько легко манипулировать людьми. Надавить на жалость, незаметно пройтись по комплексам и озвучить, скрываемый в душе оппонентом, страх. Вот и всё. Человек сразу теряет свои позиции и чувствует себя злым тюремщиком, даже не осознавая, что его только что обвели вокруг пальца. Саре было стыдно за то, что она сделала. Обманула Дерека, надавила на больное. Но другого пути не было. По крайней мере пути, который бы оставил всё как есть. Ты настоящая злодейка, Сара. Но зло всегда скажет правду, если правильно задать вопрос. Главное, уметь спрашивать. А Дерек не умел. Он потерял весь воинственный настрой, побледнел и словно уменьшился в размерах. – Чёрт, Сара, прости. Я не… Сара молча прошла мимо него с пакетами. Дерек, ты не доверяешь Саре и будешь прав. – Сара… – Проехали, поговорим позже. Я хочу послушать радио и приготовить ужин. Дерек не ушёл, словно раскаявшаяся тень, он следовал за Сарой по кухне, помогая с готовкой. Сара почти не говорила с ним, а он и не настаивал. Словно читая её мысли, он вовремя нарезал овощи, доставал посуду и придерживал горячий противень. Лишь раз он сам заговорил с ней, когда она, вздрогнув, уронила на кухонный пол нож. Прикосновения продолжались, даже стали более явными, частыми и продолжительными. В этот раз невидимая рука коснулась её обнажившегося плеча, заставляя сентфорский лес, затрепетать у неё под кожей. Сара быстро поправила футболку. – Что случилось? – увидев её испуг, спросил он. – Он не видит ничего, что находится дальше его носа, – прошептал голос ей на ухо. – Палец порезала, – она показала Дереку рану, оставленную ножом. Из пореза показалась алая капля, она быстро увеличилась в размерах и медленно скатилась вниз по руке. «Жаль не попала на белый кафель», – подумала девушка. К обеду шериф так и не пришёл. Как и к ужину. На вопрос Сары парень равнодушно пожал плечами. – Он редко приходит с работы вовремя. У меня такое ощущение, что делает он это потому, что не хочет здесь находится. Этот дом его угнетает. – С чего ты так думаешь? – У моего приятеля отец тоже коп, он редко, когда пропускает ужин. И на обед частенько приезжает домой. Девушка не нашлась что ответить. Снова ощутив на себе лёгкое касание, она лишь едва заметно улыбнулась. Весь день её окружала череда прикосновений и едва слышного смеха. Всё это постепенно становилось каким-то привычным. А ещё порой ей казалось, что она чувствует его запах. Не едкий запах одеколона, какие часто используют её одноклассники. И неприятный запах парфюма Люка, от которого, не смотря на цену и качество, у Сары начинала болеть голова. Его запах ассоциировался у Сары с лесом. Едва уловимый горьковатый запах полыни, сосновой коры и сентфорского морозника. Запах этого цветка она не забудет никогда. Да ей Он не даст забыть. Опять лишь тихий смех и мягкое касание волос. Заправил выбившуюся из причёски прядь. От этого жеста в душе у Сары потеплело. Её лишь удивляло, что её друг ничего этого не видит. Сидит напротив, что-то говорит, улыбается немного натянуто, смотрит в глаза. Но в его глазах она не видит и следа удивления или подозрения. – Тут только ты и я, – говорят тёмно-зелёные глаза Дерека. А Сара улыбается, вновь и вновь поправляя, «случайно» сползшую с плеча футболку с левого плеча. С того самого, где перед сном снова и снова появляется её собственный лес. Подарок сентфорского демона. Ей так хотелось сегодня вновь пойти к нему, но стоило проявить осторожность. Дерек настороже. Перед сном она открыла окно. Хотя на улице было холодно, а ему окно не было помехой, всё равно Саре захотелось сделать как можно меньше барьеров на его пути. В сон она упала, как падают в колодец. Лишь на грани сознания она услышала тихий смех и ощутила на губах вкус соснового леса.