Память

— Что у тебя на голове? — ужаснулся критик, увидев пьяного друга в проёме своей двери, поздно ночью. Новогоднюю ночью. — Шапка... А под ней волосы... А там... Ты знаешь лучше меня, что у человека в голове... — пьяным голосом промямлил парень не то в падении, не то в попытке обнять ошарашенного друга, повис на нём, распространяя запах перегара. — Твою мать, Онешко! Кого чёрта?! — усаживая скетчера на стул и закрывая входную дверь, ругался Ларин. — Димас... Нет Дима, нет... Димочка!.. — бормотал парень, цепляясь за футболку друга. — Слушай... Это очень важно!.. Для этого я вроде и пришёл... Не важно! То есть важно, но не это... Короче! — упав на колени и обняв критика за ноги, мурлыкал и пытался мыслить напившийся парень. — Я тебя это... Блять... Люблю и хочу! — на лице появилась улыбка небольшой победы. — Юлик, иди нахуй! Тебе надо протрезветь! — Дима всё не переставал ворчать и пытался дотащить друга до ванны, чтобы привести в чувство холодной водой. — Нет! Это тебе надо выпить! — повиснув на критике, противился парень, обняв того за плечи и поглаживая его живот. — Хватит домогаться до меня! Тебе Светы мало?! - Спросил Ларин, скинув алкаша в ванну и пытаясь настроить воду.       К счастью, горячей всё равно не было, несмотря на новогоднюю ночь. Включив душ, он стал обливать голову Онешко ледяной водой. Куртка и ботинки остались в коридоре, так что замочить остальную одежду было не страшно. Вдруг сильные руки друга уронили и самого Дмитрия в ванну. — Говорил же, люблю и хочу. — прошептал Юлик и нежно поцеловал своего "спасителя от опьянения". Дима сразу же отстранился. — Ты ёбнулся?! Я не пидор! — чуть ли не завопил мужчина. — Ага, а это что? — усмехнулся парень, указывая на намокшие шорты хозяина квартиры, по которым было видно, что он, видимо, всё же пидор.       На этот раз Онешко не был отвергнут.

***

— Бля-я-ять... — прошептал Дима, рассматривая свою шею и грудь в зеркале ванной. — Вот и что мне с этим делать?! — Ничего. Тебе идёт. — улыбнулся Онешко. По его лицу бегали весенние солнечные зайчики, делая его ещё более нивинным. — Юлик, блять! Мне сегодня съёмку ехать, а я весь в засосах и укусах! Что ж ты за тварь? Потому что другого объяснения я не вижу! Весеннее обострение, блять... — прошипел Дима. — Прости, - прошептал Юлик и поцеловав "жертву" в щеку ушёл на кухню. — Будешь яичницу?       А Ларин замер перед зеркалом, не смея сдвинуться. Он был ошарашен тем, что весть его гнев моментально пропал из-за какого-то поцелуя. Раньше с ним такого не случалось. Это было странно и... чертовски приятно.