Pov Лола
Пятнадцать минут до выхода. Внутри бушует неприятное чувство ожидания. Вспоминая свои школьные годы и выступления, я знала, что как только выйду на сцену, оно уйдёт, но сейчас от осознания этого легче не становилось. Меня начало трусить.
— Волнуешься? — поинтересовался Звонок.
— Да, немного. Давно не выступала, — поделилась переживаниями я.
— Я бы так не сказал, — улыбнулся он мне, — у тебя хороший голос, — а я ему смущенно в ответ.
— Я часто участвовала в квартирниках. Они меня держали в тонусе.
— О, я начинал с квартирников. Играешь на чем-то?
— Да, гитара, — Звонок, явно это оценил. — Нам пора! Ни пуха!
— К черту! — ответила я и пошла занимать свое место на сцене.
— Добрый вечер, дамы и господа, мальчики и девочки! — поздоровался в своей обычной манере Шура. — Мы очень рады видеть всех вас на нашем импровизированном концерте этим вечером, — раздались овации, и началось наше выступление.
Мое волнение не описать словами. Жестами тоже вряд ли. Стало жарко, не хватало воздуха. Хотелось убежать отсюда, но обратной дороги уже не было. Я не могла подвести группу. Начали трястись руки: «Ну этого еще не хватало!». Вдох-выдох
и мы опять играем в любимых, еще, еще. Немного успокоилась.
Зал встретил нас овациями, но больше всего публику порадовал, конечно же, Лёва, который выходил последним.
Бешеный стук сердца, который не заглушить ничем. Это не институтское выступление и не просто какое-то городское. Это своеобразный экзамен. Ну, я это так воспринимаю. Говорят, что нам даются испытания, только те, что мы можем преодолеть. Что-же, если так, то я пройду его на пятёрку с плюсом.
Первые ноты будто полоснули по душе чем-то острым. Улыбаюсь, хотя внутри захлёбываюсь переживаниями и с головой погружаюсь на встречу дну, но внезапно набираюсь сил и выныриваю — первая нота взята правильно. Голос подрагивает, я еще не привыкла к обстановке, к счастью, это не сильно слышно за Лёвиным вокалом.
Одна песня. Две, три… Около сцены была уйма народу. Даже те, кто изначально не планировал приходить на «Тайный рынок», не удержались от соблазна послушать Би-2. После очередной песни Шура снова заговорил:
— Сегодня у нас небольшая замена в составе, — «твою мать, Шурик, что ты творишь?» единственное, о чем я думала, не переставая улыбаться. — Одна из девушек-волонтёров любезно согласилась сегодня выступить с нами. Поприветствуйте — Лолита! — раздались овации, я чуть наклонила голову.
— Кажется, наши слушатели устали от медленных композиций, — перевел тему Лёва, — пора исполнить что-то более подвижное!
«Школа танцев» — песня, которую я не могу слушать, сидя на одном месте, а Лёвины пляски под эту композицию просто великолепны! «Вот сейчас зажжём!» — подумалось мне. Стоять столбом я не собиралась, тем более Шурик обратил на меня внимание толпы, поэтому стала танцевать почти так, как Лёва (естественно, не так божественно, но тоже было на что посмотреть), но более женственно. Солист это заметил и уже на втором проигрыше мы стали всячески взаимодействовать друг с другом, что зрители одобрили дружным криком. Как по мне, под эту песню нужно танцевать не обязательно танго, но обязательно что-то страстное. Как выяснилось, так думаю не только я, но и, видимо, Лёва, ведь на последнем припеве мы благополучно забили на пение, оставив это задание Шуре и Янику, и стали танцевать в паре. Под конец песни я отставила ногу в бок, в это время Лёва наклонил меня назад и сам навис надо мной. Получилось эротичненько. Он смотрел прямо мне глаза. В его взгляде была необъяснимая грусть и что-то еще. Интерес? Да, похоже на то! Или это моя бурная фантазия? Интересно, что в этот момент происходило в его голове? Хотелось его обнять, защитить от всего мира. Странное чувство тревоги охватило меня. Чёрт! Очень хотелось узнать причину его печали, но с чего бы ему делиться со мной своими секретами?
Концерт был благополучно завершен. Мы сошли со сцены и ребята принялись на эмоциях благодарно обнимать меня и радостно — друг друга. Воздержался лишь Лёва, обойдясь рукопожатием и сухим «спасибо». После он быстро уехал, объясняя спешку какими-то делами. Очень странно. Думаю, Лёва впервые в нашем городе, и уже дела… Может он просто устал и решил уехать отдыхать? Ладно, не знаю что там со старшим Бортником, но ребята предложили устроить афтерпати и, вскоре, мы поехали в ближайший бар.
В заведении было достаточно шумно. Бар назывался «Red», поэтому большинство подсветок были красного цвета. Я сидела между Федькой и Лакмусом, и очень скоро мы с Максом разговорились, нашли много разнообразных тем, интересующих нас обоих.
— Давайте Лёвку позовём! — предложил кто-то из подвыпивших музыкантов. — А то че он там один скучает? — возражений не последовало.
Некоторое время мы сидели и общались. Вдруг заиграла медленная мелодия и Лакмус предложил потанцевать, я не отвергла его предложение. Когда мы танцевали, басист стал рассказывать анекдоты и смешные истории из жизни. Вообще, Макс очень интересный собеседник, с ним я смеялась так, как никогда. Надеюсь, мы продолжим общение. Спустя пару минут к компании присоединился Лёва. Он вскользь глянул на нас с Лакмусом и прошел к столу. Песня закончилась. Я поблагодарила своего партнера, сделав кривой книксен, и вернулась к своему месту. Финик, сидящий рядом, был какой-то грустный.
— Федька, чего нос повесил? — весело спросила я.
— Да, ничего, забудь, — он очень печально на меня глянул, — наверное просто устал. — Я лишь хмыкнула.
Усевшись, я увидела перед собой угадайте кого? Конечно, такого же угрюмого Бортника старшего. Где их таких делают? Закройте этот завод! Или это как ксерокс работает?
— Да что же вы все такие унылые? Это у вас семейное? — все, кроме отца с сыном улыбнулись. — Федя, выпей! Полегчает!
— Нет, Лол, спасибо. Я лучше домой поеду. — Я закатила глаза.
— Тогда вы выпейте! — обратилась я к Лёве.
— А тебе, я смотрю, вообще не принципиально какого Бортника спаивать, — пошутил Лакмус. Я лишь с улыбкой покачала головой и пихнула шутника локтем в бок.
— Виски, — сделал свой заказ Лёва.
— И мне! — зачем? Пока не знаю. Как-то само вырвалось. Лёва лишь смерил меня недоумевающим взглядом. Сделаю вид, что я этого не заметила.
Федя все-таки уехал. Было очень странно его таким видеть. Нам принесли наш заказ. Я посмотрела сквозь стакан на свет. «Что в Иркутске, что в Норильске какой русский не пьет виски…» с этими словами я влила в себя содержимое и почти сразу почувствовала как обжигающая жидкость потекла внутри меня. Приятное ощущение. Музыканты с интересом смотрели на мои действия.
— Пацаны, — обратился ко всем Яник, — она прошла проверку на рокера. Лолик, ты супер! — они подняли стаканы и выпили за меня.
Спустя время виски не хило ударил мне в голову. Лёва же не притронулся к заказу и был совершенно трезв. Я пошла в туалет. Нужно было умыться. На удивление твердой походкой я дошла к месту назначения. Холодная вода освежила меня и, вроде бы, я стала чувствовать себя лучше, но, выходя из уборной, поняла, что теряю сознание.
Что-то очень сильно меня тряхнуло.
— Чёрт, — кто-то тихо выругался недалеко от меня.
Поняла лишь, что меня куда-то везут. Разлепив глаза, я увидела тёмный салон какого-то просторного автомобиля. Слева за рулём сидел Лёва.
— Куда мы едем? — лениво спросила я.
— К нам в отель. Тебе нужно поспать, — равнодушно ответил музыкант.
— А почему ты за рулём?
— Сомневаюсь, что ты сможешь нас довезти, — он начал раздражаться.
— А почему не домой?
— А ты можешь назвать свой адрес? — я лишь недовольно простонала и снова отключилась.
***
Тёмное пространство, которому нет конца и края. «Где я? Что со мной? Я умерла?». Неожиданно я ощутила холодную руку на своей шее, которая стала меня душить. «Ты об этом пожалеешь!».
— Лол… Лола! Проснись! — кто-то тряс меня за плечи, вырывая из кошмара. Я села, открыла глаза и увидела Лёву. — Ты плакала во сне. — Я все еще всхлипывала, а потом и вовсе разревелась, уткнувшись мужчине в грудь. Он явно не ожидал такого.
— Ой, ты чего? — он обнял меня. — Тише-тише, все хорошо. Это просто сон. — Я немного успокоилась и отстранилась от него, но руки его не выпустила.
— Не уходите. Пожалуйста, — я посмотрела на него заплаканными глазами, прижимая к себе его ладонь. Он ухмыльнулся:
— Хорошо, — мужчина лег рядом со мной и крепко обнял. Я вплотную прижалась к нему, все еще немного всхлипывая, а потом незаметно уснула.
***
Днем было достаточно темно из-за туч. На улице шел самый настоящий ливень с громом и молниями, что вызвало во мне не очень приятные ощущения. Я встала и осмотрелась. Небольшая комната в бело-бежево-коричневых тонах, огромное окно с широким подоконником, длинный белый стол и зеркало в деревянной рамке. Справа от стола стоял белый комод, а возле противоположной стены — высокий узкий шкаф. Я глянула в зеркало. «Мать честная! Кто ты, чудовище?». Бледная кожа, растрёпанные волосы, уставшие глаза и как вишенка на торте пара лопнувших капилляров в одном из них… М-да, видок не из лучших.
Замотавшись в одеяло, я вышла из комнаты, пожелала доброго утра Лёве, сидевшему в кухне и пошла умываться. На улице снова прогремел гром. Бр-р-р, неприятные ощущения.
Умывшись, я пошла в кухню.
— Держи, — Лёва протянул мне стакан с какой-то жидкостью.
— Это что? — недоуменно спросила я.
— Сок, — лаконично ответил Лёва.
— Ёлочный? — он усмехнулся.
— Ну почти, яблочный.
— Спасибо, — я виновато улыбнулась. Мне все еще было стыдно из-за вчерашнего и я решила не вспоминать это. — Наконец-то я увидела как вы улыбаетесь. А то уж было подумала, что разучились. Только во время выступления, казалось, вам было хорошо, но это, к сожалению, краткосрочный эффект.
— Поводов как-то для этого нет, — честно, я удивилась.
— Как? Вы же к сыну приехали! Не виделись давно. Соскучились… наверное, — он отвернулся лицом к окну.
— Так-то оно так, но есть одна проблема: мой сын влюблен в одну очаровательную особу, которая не воспринимает своих одногодок и скорее влюбится в меня, чем в одного из них. — Я опешила. — А еще я замечаю, что с каждым годом мы с ним все дальше друг от друга.
— М-да… Ничего Финик нормально сделать не может. Даже влюбиться, — я вздохнула. — И что теперь делать?
— Ничего. Сам виноват. «Девушки теряют терпенье, с ними надо действовать быстро», а он уже лет пять тупит? Или сколько там? — это заставило меня улыбнуться. Настала неловкая пауза, а потом он задумчиво спросил: — Можно я тебе что-нибудь спою?
— Если вы сделаете это с улыбкой, то я с удовольствием послушаю.
Мы прошли обратно в комнату. Он сел прямо на пол возле шкафа и взял гитару, я же напротив него оперлась спиной на комод, все еще держа в руке стакан с соком.
— Я не вернусь, так говорил когда-то и туман… — я бесшумно шевелила губами, смотрела в окно, пейзаж за которым уже не казался таким отталкивающим, и не могла сдержать улыбку -…и превращал их в воду… Можно громче! — я, хоть и смущаясь, стала петь с такой же силой, как и он.
— Не потерять бы в серебре её одну, за-вет-ну-ю… У тебя прекрасный голос, — похвалил меня Лёва. Это было приятно.
— Причина вашей грусти не в неудачной влюбленности Финика, так ведь? — как можно мягче я задала этот вопрос после песни. Лёва вздохнул, отставил гитару в сторону и откинул голову к дверце шкафа. Я переползла к нему и села рядом. Психологи говорят, что так у собеседника возникает больше доверия.
— Знаешь, когда я писал эту песню, я думал, что она о моей первой жене. Серебро — блеск славы, концерты, фанатки, — последнее слово он выделил. — Я думал, что она единственная, «заветная»… Боялся не справиться со всем этим. Потом, когда я встретил Асю, вторую жену, думал, что это о ней…
— А сейчас? — украдкой спросила я.
— А сейчас… а сейчас я запутался. Как-то все слишком сложно, — он тяжело вздохнул. — Ты смотрела фильм «О чем говорят мужчины?»?
— Конечно, — я улыбнулась. — Знаю его чуть ли не наизусть.
— Хорошо, — он тоже улыбнулся. — Помнишь, когда Лёша, Славик и Камиль ждали Сашу под офисом и рассуждали на тему «Что хорошо и что плохо?»? — я кивнула. — Все так не понятно. «И, вроде, делаешь одной женщине хорошо, а другой от этого плохо»
— «Я сбитый Лёвчик, меня достали», — пропела я и мы засмеялись.
— Да, как-то так.
Настала неловкая пауза. Я взяла телефон и стала искать… Вот! Нашла. Из динамика начала играть какая-то красивая медленная песня. Я встала и протянула Лёве руку:
— Потанцуем?
