Эхо

      Служанки неустанно порхали над Рей, воркуя и щебеча о том, какая она красивая. Ей приготовили ванну с душистыми травами, расчесали и уложили волосы. Её нарядили в платье из шёлка цвета бирюзы с серебряной оторочкой и атласной подкладкой. Длинная юбка красивым шлейфом скользила по полу. Талия в платье выглядела совсем тонкой, но шнуровка была так туга, что Рей приходись очень часто и глубоко вздыхать.       С ней были обходительны и дружелюбны. Но всё это время Рей молчала, отдавая себя в ласковые руки служанок. Она могла лишь глядеть куда-то в пустоту.       — Вы так прекрасны, миледи! — вновь стали восклицать служанки,когда шею Рей украсило ожерелье.       На все одежды и украшения, должно быть, потратили целое состояние. Но откуда были деньги? Впрочем, Рей было всё равно. Её уже мало волновало что-либо. Она не находила смысла больше ни в чём.       В дверях появились рыцари в красных плащах и повели девушку по коридорам и лестницам замка. Она шла словно во сне. Едва различая дорогу под ногами от застывших в глазах слёз. Самой себе сейчас она бы не понравилась. Плаксивая, мягкая и податливая, словно тряпичная кукла. Но что-то внутри погасло, она не могла бороться с этим.       За стенами замка выстроили шатры. Знамёна знатных домов колыхались на ветру, кони топтали землю, народ сновал туда-сюда, и шорох их голосов превращался в гул. Это всё могло бы поразить Рей. Когда-то, словно столетия назад, вечность назад, но не сейчас.       Её равнодушный взгляд прошёлся по ристалищу, пока повозка неспешно несла её куда-то. И потом Рей снова повели рыцари, проводили к помосту с королевской ложей, где стояло большое резное кресло для правителя, там восседал седой старец в роскошных черных одеждах.       Шив Палпатин. Дед Рей.       Приторно улыбаясь, старик раскрыл свои объятия, только заприметив приближение Рей. Ей стоило присесть в реверансе, как и полагалось в обществе, но ноги онемели.       — А вот и она, виновница торжества, — Рей замерла, но старик уже встал, чтобы подойти самому, — о, милое дитя, как же ты бледна, — участливо произнёс он, и пощипал её за щёки, — вот так то лучше. — Палпатин улыбался, но в этом не было тепла и заботы. Глаза короля лёд, а улыбка маска, — Это, должно быть, оттого, что ты не привыкла, что в честь тебя устраивали турниры. Полно, дитя, я всё исправлю.       Он указал Рей место позади своего. И она, не в силах противиться, покорно прошла к нему. И Палпатин завёл речь перед собравшимся народом.       — Ах, я собрал вас здесь, дабы отпраздновать возвращение моего милого дитя, — король указал на Рей. — Вы знаете, что мой бедный несчастный сын, покинувший отчий дом, был бесчестно убит вместе с женой, которую без памяти любил, — озноб прокатился по спине Рей, — а их единственная дочь была впоследствии похищена и надолго скрыта от меня, — Палпатин выдержал паузу, скорбно склонив голову, — но возрадуйтесь, моя внучка вернулась ко мне! И этот турнир в её честь! И пусть единственный мой ребёнок больше не в этом мире, его собственное дитя впредь не будет ни в чем нуждаться!       Губы Рей задрожали. Наглая ложь стекала из губ короля! Этот человек с самым миролюбивым выражением лица обращался к собравшемуся народу и являлся виновником смерти собственного сына, его жены. Это он, тот, из-за кого Рей совсем ребёнком пришлось отстричь волосы и скитаться по миру, побираться, воровать крошки еды, выгрызать себе право на жизнь.       Пальцы девушки до побелевших костяшек вцепились в юбки. Она была вне себя от ярости и одновременно от бессилия, ей пришлось прикусить щёку изнутри.       Рей припомнила свой первый разговор с королём, после того, как рыцари в красных плащах провезли её через многие мили и версты, протащили сквозь все коридоры замка и бросили в комнату без окон, точно в темницу, рассчитывая, что девица успокоится. Но Рей была безутешна. Словно загнанный дикий зверь она металась по своей клетке, крича и стеная, царапая стены и без конца стуча в дверь, лишь изредка проваливаясь во мрак сна. А потом её швырнули на колени прямо к трону, где над ней возвысился незыблемым изваянием Палпатин.       Тогда Рей почти не могла говорить, совсем сорвав голос от рёва, вся она была в синяках и ссадинах от сопротивления стражам, что против воли доставили её сюда.       — Вот, значит, какая ты, Рей... — безразлично произнёс старик, оглядев родственницу. — Знаешь, кто я? И кем тебе прихожусь?       Рей смотрела на человека перед ней во все глаза. Знала ли она? Конечно. Отец поведал ей ещё давным-давно об их родстве с кровавым тираном, от которого бежал, как только смог. О Шиве Палпатине шептались до сих пор, как об узурпаторе, что вероломным обманом и жестокостью сгубил прежних правителей в этом крае, прибрав себе власть. И Рей была связана с ним кровным родством.       — Где Бен? — просипела девушка, не узнав своего голоса, — с ним всё в порядке?       Она — словно ожидая, что тот, о ком она говорила, явится из неоткуда и сотрёт ночной кошмар мановением руки — завертела головой, совершенно не замечая, что Палпатин посмотрел на неё так, будто слышал подобное раньше.       — Манеры, дитя...       — Где Бен?! — Рей не знала,откуда берутся силы, чтобы говорить, но она продолжала, — что вы с ним сделали?!       — Ах да... Говоришь о том мужчине без роду и племени, обряженном в латы, — он покачал головой. — Вот кого ты избрала в спутники жизни. В тебе совершенно нет амбиций, — король вздохнул, — совсем, как в отце. В кого такие, в толк не возьму?       — Не смейте говорить об отце! И о матери не смейте! Не можете. Не имеете права упоминать о них!       — Они были совершенно никчёмные, — холодно отозвался Палпатин, — даже ума им не хватило достойно укрыться, а если так хотели сбежать от меня, то стоило и тебя спрятать лучше. Признаюсь, здесь уж ты проворнее. Сколько тебе было, шесть?       — Где Бен?! — сейчас не время вспоминать дела давно минувших дней.       — Заладила, — цокнул старик, — уж очень он тебе дорог был, как печально...       Рей затряслась ещё больше.       — Ч-что? Был? — девушка попыталась подняться, но ноги не держали, и она вновь рухнула на пол.       — О, он мёртв. Как же ты пропустила этот момент?       — Нет. Быть не может! — она прижала ладони ко рту.       Случалось, когда можно было подумать, что уже им не выпутаться, но они вместе постоянно со всем справлялись. Для Бена и Рей всё было ни по чём, пока они вместе.       Но сейчас Бена рядом не было...       — Однако так и есть, милая, меч пронзил его, а потом он упал с утёса, припомни, и течение унесло его тело, — монотонный голос короля заставил Рей прижать ладони к ушам.       Девушка замотала головой, и всё вокруг закружилось. Безумие охватило её, Рей кровожадным взглядом уставилась на старика перед ней. В тумане её мыслей укреплялась идея, сначала это была крохотная вспышка, но затем она преобразилась в тёмное чудище, что заволокло весь разум.       Рей ощутила жжение на кончиках пальцев.       Стоило только сделать выброс рукой, но она чувствовала слабость. Что ж сейчас и речи не шло о магии. Может быть, тогда старое-доброе острие меча сгодилось бы для короля? Метнуться в бок к одному из стражников в алом плаще, выдернуть меч из ножен, что на ремне... Но успеет ли она? Обычно Рей была проворна, но сейчас ее тело предавало её, не слушаясь. И девушка помнила, каковы они эти Алые стражи в битве против неё с Беном. Рей вдруг испытала прилив жалости к себе, и ей стало тошно.       Да и слухи ходили, что Палпатин прибегал к темным искусствам. Что тогда могло бы одолеть его?       И тем не менее... Рей знала, что все смертны. Значит и Палпатин тоже. Стоило только подгадать правильный момент.       — Дорогая, — вдруг ласково обратился к девушке Палпатин, — я не хочу тебе зла.       — Неужели? — из горла Рей непроизвольно вырвался смех ужасающий и надрывный, — говорите, что убили единственного дорогого мне человека, а теперь, что не желаете зла...       Он пытался с ней играть. Должно быть, хотел расположить к себе. Но у Рей перед глазами так и стояло тихое чу́дное место, маленькая церковка, она и Бен опьяненные счастьем; потом рыцари, поджидая их, уже окружили со всех сторон; долгое бегство и, наконец, схватка, что стоила Рей всего.       — Я лишь избавил тебя от ненужного груза...       — ЧТО!?       И тут стены заходили ходуном, всё задребезжало, пыль посыпалась с высоких потолков, гобелены затрепетали на стенах и, кажется, даже за окнами потемнело. Алые стражники Палпатина закачались, точно тонкие деревья в ураган, но даже с тяжестью доспехов их начало сносить прочь от Рей, вывшей потусторонним голосом.       — Вот оно! — восхитился Палпатин, только ему среди всех присутствующих неведомым образом удавалось держаться на месте. Он возвёл руки ввысь, наслаждаясь магией, что источала его внучка. — Ты особенная среди особенных, Рей. Вот она моя кровь!       Когда силы оставили девушку, она, сгорбившись, зарыдала, качаясь из стороны в сторону и всё также плотно прижимая ладони к ушам.       Старик подошёл к девушке ближе, наклонившись, сжал её подбородок в тисках.       — Если бы мой сын был достаточно умён, чтобы понять... — произнёс Палпатин глухо, — ох, Рей, сколько бы несчастий можно было избежать. Он бы имел жену из знатного рода, такую, брак с которой укрепил бы трон под нами. И пусть в нем не было таланта к магическим искусствам, у его ног лежал бы целый мир…       — И что за это следовало бы отдать? Продать душу тьме? — прохрипела Рей.       Король лишь исказил губы в усмешке.       — Зачем я вам?       Рей мало верилось в бескорыстность деда. Особенно теперь.       — Желаю одарить тебя всеми благами.       Но его холодный взгляд говорил, что она лишь вещь. Может, хотел продать её подороже, отдать замуж какому-нибудь правителю, чтобы получить большую армию, укрепить границы, или же дело в землях, и его жадность требовала ещё наживы.       Рей сквозь пелену слёз оглядела короля с ног до головы. Сморгнула. Если кто и не желал делиться властью и могуществом с кем-либо, то это был Шив Палпатин. Он был стар. Это уж точно. Однако немощным он выглядел лишь на первый взгляд, и то когда не имел нужды играть перед другими.       — А потом убьёшь, только наиграешься в благодетеля. Заколешь точно моего отца и мать?       — Сколь во многом ты заблуждаешься, милая Рей. Я не убивал сына.       — Значит, ваши люди это сделали по приказу.       — Зачем же мне это? — король поднялся по ступеням к трону.       Рей заёрзала.       Зачем? Потому что Шив Палпатин был воплощением зла, затем что не любил, когда ему перечили. И вообще не любил никого и никогда. Затем что он был гнусным и подлым...       Отец Рей не мог мириться с тем, что этот монстр был его отцом, что принуждал людей к плохим делам. Так ведь? Лучше свобода, нежели жить под одной крышей с узурпатором. Поэтому и убежал, когда представился шанс, нашёл любовь, жил тихо и мирно, пока за ним не пришли.       — Мой сын погубил себя сам, закололся кинжалом. Вот и вся история, — он не скорбел. И девушка не доверилась ни одному слову короля.       Она, верящая в то, что любовь всей её жизни жива, несмотря на все россказни старика, всё же ощущала душевную боль, которая съедала её. Но она не оставляла надежду.

***

      Рей тяжело вздохнула, всё комкая юбки в руках. Давно шёл турнир, сходились и расходились всадники в схватках на пиках, некоторых рыцарей под улюлюканье выбивали из сёдел, других же толпа подбадривала овациями. А девушка невидящим взором уставилась вперёд. Она бы так и сидела недвижимо и тихо, если бы глаз не зацепился за высокую фигуру в броне. Рей могла поклясться, что это была необычайно высокая светловолосая короткостриженая женщина в латах. Девушка моргнула. Зашевелились воспоминания. Не так давно Рей тоже могла надеть что-то подобное, или простую рубаху со штанами, подвязать на поясе меч и кинжал, запахнуться в плащ и искать приключения. А теперь Рей приходилось сидеть здесь.       Но... Это ведь того будет стоить?       Девушка сжала зубы и кинула короткий взгляд на старика величественно восседающего перед ней.       Нужно просто затаиться, подгадать момент и всё будет кончено. Требуется накопить сил, начать есть, попытаться поспать, даже если будут сниться кошмары. Сыграть, если нужно, в безропотную девицу. И тогда настанет миг, в который она свершит свою месть за всё.       Она обязательно обо всём тщательно подумает. Но нужно на это находить силы, как и на каждый вздох, что теперь давался с огромным трудом.       Рей прикусила губу.       Она должна... должна найти силы.       Если и черпать их откуда-то, то из воспоминаний.       Да, она подумает обо всем, что приключилось с ней и Беном, о первой встрече, так она сможет представить момент, когда они снова увидятся.       Ей нужно быть сильной, повторяла она себе из раза в раз. Бен считал её храброй, она должна оставаться такой ради него. Рей не могла его подвести.       «Он жив», — она почти молилась. Он жив. Она верила в это всей душой. И страшилась нечаянных мыслей. Темных мыслей, что бередили всё внутри. Болезненных мыслей, комом оседавших в горле.       Рей справлялась со всем сама до того момента, пока не появился Бен. Только в него она верила так сильно и так горячо.       Она прикрыла глаза на миг и углубилась в воспоминания.