Ведомые ошибками

      Драко нервничал.       В последние годы он стремился жёстко контролировать свою жизнь и происходящие в ней события. Он находил в этом своеобразное успокоение, ощущая готовность к возможным неожиданным поворотам судьбы. В его нынешней жизни всё было просчитано и учтено до мелочей — и его это полностью устраивало.       Но под внешне холодной и сдержанной новоприобретённой оболочкой скрывалась эмоциональная и страстная натура.       Воспитание сыграло свою роль и подстегнуло природные качества юноши: Драко был гедонистом до мозга костей. Он любил вкусную еду, качественную и удобную одежду, обожал искусство во всех его проявлениях и считал, что без комфорта, как физического, так и душевного, наслаждаться жизнью невозможно. Его нельзя было назвать совестливым или жертвенным, он не любил чувствовать себя заложником обстоятельств и всячески стремился облегчить себе жизнь. В то же время, будучи ярым собственником, он добивался того же комфорта и для небезразличного ему окружения и стремился сделать так, чтобы в надежной броне, окружающей его, больше не посмела образоваться ни одна брешь.       Но брешь образовалась. В лице несносной кудрявой гриффиндорки Грейнджер.       Она оказалась неожиданным парадоксом и откровением его жизни. Никогда он даже помыслить не мог, что будет просыпаться с мыслями об этой девушке, причём далеко не самого невинного содержания.       Она поразила его ещё в зале суда, когда, стоя под сотней обличающих глаз, уверенно и смело отстаивала его с матерью перед полным составом Визенгамота. Поттер тоже выступал в их защиту, но Грейнджер была настолько убедительна и говорила с таким жаром, что в тот миг он поверил, что кому-то есть дело до него и его жалкой судьбы.       Ну, а та ночь… До сих пор при воспоминании о ней на скулах Малфоя играли желваки. Невзирая на то, что тогда он был пьян в дымину и морально раздавлен, и всё случилось спонтанно и скомканно, он помнил каждый миг их жаркой близости: податливость её гибкого тонкого тела, покорность его рукам и желание отдаться ему полностью, без остатка. Она позволила ему стать первым, овладевшим ей, щедро подарив своё целомудрие.       Всякий раз при мысли об этом Драко обдавало кипящей волной, заставляющей его вздрогнуть и глубоко вдохнуть.       Даже спустя столько времени после той памятной ночи он не остыл, нет, он захотел её ещё сильнее. Воспоминаний было больше недостаточно, и к ним прибавилось желание поговорить с ней снова, пробраться в её упрямую голову, узнать, какие тайны она хранит в сердце.       Вернувшись в Англию, он навёл справки и узнал, что она работает в министерстве, не замужем и живёт обособленно. Будучи уверен, что они встретятся на одном из тоскливых благотворительных приёмов, он даже не мог вообразить, как сильно на самом деле ему хотелось снова её увидеть и прикоснуться к ней, пока Грейнджер не оказалась перед ним, смущённая и сердитая.       Поэтому теперь Малфой не мог остановиться. Эта катушка раскручивалась с бешеной скоростью, и к чему это могло его привести, он не знал.       Конечно, в его жизни появлялись женщины, но так же быстро и исчезали. Он держался с ними прохладно и отстранённо даже в самые интимные минуты и всегда вёл себя по-разному в зависимости от настроения и своих желаний. Все эти маски, наслаиваясь день за днём, упрощали выбранный им стиль жизнь, но, по сути, ограничивали его и начали со временем раздражать.       Драко безотчётно стремился к чему-то бо́льшему и настоящему. Отбросить сдержанность, не ждать подвоха хотя бы иногда, облегчить голову от тягостных мыслей — но для кого и с кем?       «Видит Мерлин, Грейнджер, нам обоим стоит отпустить своих демонов».       Он готов был рискнуть. И он нервничал.       Поднявшись в холл Гринготтс, молодой человек увидел привычную картину. Гоблины уже вовсю работали: толстый Рагдук, заведующий драгоценностями, взвешивал на маленьких весах пригоршню кроваво-красных рубинов, управляющий Ворнагас восседал на своём обычном месте и заполнял тяжёлый гроссбух.       Малфой пригладил волосы, обернулся и увидел заходящую в банк Гермиону.       Он кивнул ей и увидел, как она улыбнулась ему, бесхитростно, тепло, и сразу направилась к потайной двери в его кабинет.       Драко последовал за ней, затаив дыхание и не отводя глаз от тонких икр, обтянутых чёрным нейлоном и выглядывающих из разреза облегающей чёрной юбки. Гермиона была в туфлях на высокой шпильке, но её шаги были лёгкими, словно летящими. Она оглянулась на него и улыбнулась ещё раз, прожигая его сердце и почти вышибая почву из-под ног.       Покусывая щёку изнутри, он спросил:       — Как самочувствие? Выглядишь вполне цветуще.       — Твоё чудо-средство меня спасло. Накопилась куча работы, но я полна сил как никогда. – Она изучающе на него взглянула. — А ты сам в порядке? Вид у тебя какой-то странный. Не заболел?       «Как, блять, унять эту дрожь?!»       — Я просто потерял голову от твоей умопомрачительной причёски, Грейнджер. Ты наконец-то покорила их? — Он выразительно покрутил руками над головой.       Она снисходительно посмотрела на него и, небрежно двинув плечом, отбросила локоны назад. Они спускались переливчатым каскадом ей на лопатки, мягко пружиня при каждом шаге. До Драко долетел знакомый аромат духов.       — Ой, я же не Медуза Горгона, Малфой, не преувеличивай.       — Удачное сравнение, но, кажется, у неё на голове росли змеи вместо волос.       — Полагаю, тогда бы ты точно не возражал, слизеринец?       — Она обращала взглядом людей в камень, это звучит поинтереснее.       — Откуда тебе знать, может, и я так умею.       — Ну так просвети меня насчёт своих скрытых талантов, Грейнджер. Я только за.       Они посмотрели друг на друга. Малфой не глядя протянул ладонь и коснулся стены.       Коридор показался ему бесконечным.       Когда наконец они вошли в кабинет, и он подумал, что теперь можно перевести дух, Гермиона сняла пальто.       «Охуеть».       На ней была полупрозрачная шёлковая блузка. Глубокого изумрудного цвета. Блузка вздрагивала на её теле от соприкосновения с кожей, тускло поблёскивая и следуя тканью за каждым движением девушки. Вырез на груди то призывно приоткрывался, то стыдливо прятался, когда она шевелила руками, обнажая такую же гладкую, как этот шёлк, кожу. Между ключиц на тонкой цепочке искрилась жемчужина, и он увидел похожие бусинки в маленьких розовых ушках.       Скользнув взглядом по её телу, он заметил, как туго юбка стянула талию, обрисовывая живот и округлые бёдра, сужаясь книзу, будто обнимая стройные ноги. Во рту пересохло, и он нелепо выдавил:       — Какой… интересный выбор, Грейнджер.       Она вызывающе положила руку на талию, позволив блузке натянуться на груди.       — Я надеялась, что ты оценишь, Малфой.       Если бы она могла коснуться его сейчас и почувствовать, насколько он оценил.       — Так ты раскроешь секрет о том, что же запланировал на вечер?       — Как всегда, ты излишне любопытна, Грейнджер. — Он с трудом овладел собой и выровнял дыхание. — У меня катастрофическое количество работы, полагаю, ты бы тоже хотела закончить свою.       Внезапно она подошла к нему и огладила ладонями пиджак.       — Ты так хорошо держишь себя в руках или я недостаточно убедительна?       «Блядь».       — Ты ходишь по тонкому льду, Гермиона, — прошептал он, когда девушка провела кончиками пальцев у него за ухом.       Она разочарованно вздохнула и, отворачиваясь, произнесла:       — Пожалуй, работа — это действительно единственное, чем я могу заняться в твоей компа…       Тут же он стремительно привлек её к себе. Прижимая девушку к своему телу и запуская руки в густые волосы, Драко жадно прильнул к нежным губам. Она задрожала и напряглась, но только на мгновение. Захваченная его напором, Гермиона шевельнула своими губами, будто пробуя его поцелуй на вкус, и в итоге приоткрыла рот и встретила его язык.       Сердце Малфоя гулко бухало где-то в горле — его затопила такая страсть, что голову окутал непроницаемый туман. Он будто плыл во мгле, где единственным ориентиром были податливые, сладкие губы, мягко двигающиеся в такт его рту.       Он упивался ими, чувствуя, как её кожа под тканью блузки становится всё горячее, как дыхание учащается, и она уже еле сдерживает тихие стоны, обхватывая его шею своими хрупкими ручками.       — Да, — шепнула она, и он поймал её вкусное дыхание, — да, целуй меня так... целуй… как тогда.       «Я сейчас возьму её прямо здесь», — пронеслась в голове безумная мысль, и Малфой ещё крепче сжал девушку в объятиях, подаваясь в сторону и вдавливая её в письменный стол.       — Останови меня, Гермиона! — отчаянно застонал он, лаская тонкую шею. — Ты слишком желанна, чтобы я смог сделать это сам.       — Но я не хочу останавливаться, — прошептала она, откидывая голову. — Я хочу насладиться этим… насладиться тобой.       «Мерлин, это конец».       Драко нагнулся и подхватил край юбки, сминая его вверх, задевая ладонями резинки чулок. Руки горели на её бедрах, и она, одурманенная его нетерпением, развела их в стороны.       — Я хочу коснуться тебя, мне нужно коснуться тебя, — прохрипел он чужим голосом, запуская руку ей между ног и сдвигая в сторону кусочек чуть влажной кружевной ткани.       Пальцы дотронулись до тёплого лона, пробираясь вглубь, и вдруг… раздался стук в дверь.       «Серьёзно?!?!»       — О нет! — задыхаясь, простонала Гермиона.       Стук повторился. Момент был упущен...

***

      Гермиона торопливо одёргивала юбку и приглаживала волосы.       — Одну минуту! — чуть повысив голос, сказал Малфой. Он поправил пиджак и прошёлся ладонью по платиновым прядям.       Она не могла отвести от него глаз. Возбуждение ещё не покинуло их обоих, и неестественно блестящие глаза с чуть заметным румянцем на скулах делали его невероятно притягательным.       Он вопросительно взглянул на неё, она кивнула, и вслед за взмахом руки дверь отворилась, впуская в кабинет седого грузного гоблина.       — Ворнагас! Чему обязан? — с деланным спокойствием осведомился Малфой.       — Я увидел, как вы встречаете мисс Грейнджер в холле, и счёл необходимым представиться и познакомиться, — пророкотал гоблин.       — Неужели? — Сарказмом в голосе молодого человека можно было бы прожечь дыру в стене.       — Мисс Грейнджер, моё почтение, — гоблин поклонился, девушка кивнула в ответ, стараясь выглядеть приветливо. — Я полагаю, что помешал. — Острые чёрные глазки ощупали вздымающуюся грудь Гермионы и скривившееся лицо Драко. — Или прервал вас, — подытожил Ворнагас.       — Мисс Грейнджер планировала сегодня закончить работу по изучению документов, о которых я вам ранее сообщал. Она невероятно занята и ограничена во времени. Но раз уж вы здесь, давайте обсудим моё предложение касательно тележек, доставляющих клиентов в ячейки? — Невозмутимости Малфоя можно было позавидовать.       — Ох, Драко, опять вы за своё.       — Присаживайтесь, Ворнагас. Мисс Грейнджер, у вас есть всё необходимое? — Поняв намёк, Гермиона прошла за свой стол и села, зашуршав пергаментами.       Она обратила внимание, что управляющий не перешёл на гоббледук и вообще вёл себя довольно дружелюбно. Он уселся в кресло у камина и спокойно смотрел, как Малфой разливает коньяк в два бокала из квадратной бутылки на столике.       Закончив, блондин опустился во второе кресло, и они заговорили.       Работать и прислушиваться было чрезвычайно сложно, но Гермиона поняла, что Малфой и гоблин спорят об обновлении тележек, на которых тряслись все клиенты, обладающие сейфами глубоко под землёй. Драко говорил, что тошнотворный страх вывалиться в бездну подземелий на полном ходу не добавляет клиентам энтузиазма приходить в банк чаще, а Ворнагас уверял, что это и хорошо, мол, нечего отвлекать служащих по пустякам, и вообще этот странный транспорт идёт имиджу заведения только на пользу. Гермиона заметила, что Малфой закатил глаза, и до её слуха долетели его слова:       — По крайней мере давайте оборудуем тележки специальными поручнями и более устойчивыми колесами, а клиентам с наиболее глубоко расположенными сейфами перед поездкой можно предложить противорвотный напиток или конфеты. Уверен, что Джордж Уизли в состоянии придумать что-то действенное и при этом приятное на вкус. Напитки и леденцы можно поместить в упаковку с символикой Гринготтс. Затраты будут практически минимальными, а благодарных клиентов прибавится. Я лично могу поговорить с мистером Уизли о производстве, тем более что его старший брат работает в моём отделе Ликвидатором заклятий.       Он замолчал, и, взглянув на гоблина, Гермиона поняла, что тот обдумывает слова Малфоя. Наконец он произнёс:       — Знаете, Драко, каждый раз, когда я негодую на вас, устав от бесчисленных предложений с нововведениями в моём банке, вы находите, чем меня приятно удивить. — Ворнагас допил коньяк, поставил бокал и переплел уродливые пальцы с огромным золотым перстнем на мизинце правой руки. — Я ещё ни разу не пожалел, прислушавшись к вам, и надеюсь, что это продлится и впредь. Идея привлечь министерский отдел для разработки вашего регламента тоже вначале показалась мне безумием, хотя бы потому что там работает мисс Грейнджер, которой не в столь отдалённом прошлом удалось преступно проникнуть в Гринготтс и даже ограбить один из самых надёжных сейфов. Что, кстати, повлекло за собой гибель десятков служащих банка. — Голос управляющего зазвенел металлом, и он слегка повернулся к склонившейся над столом девушке.       — Если я верно осведомлён, у мисс Грейнджер была вынужденная необходимость сделать это, Ворнагас. Волдеморт не оставил Поттеру и его соратникам выбора. Да и гоблины вряд ли бы сумели остаться в стороне, приди он к власти. Так что это была своеобразная цена за обретённую свободу, — цинично сказал Малфой.       — Гоблины и так свободны, и их свобода никак не зависит от волшебников! — прошипел Ворнагас. — Неужели вы полагаете, что наш народ безропотно покорился бы Тёмному лорду?       — О, нет, я полагаю, что вы бы начали с ним сотрудничать, — миролюбиво подмигнул гоблину Драко. — Выгода — это практически всё, что вам нужно. Не одобрение, не покровительство, не снисхождение, не скучные людские распри.       Ворнагас помолчал и насмешливо сказал:       — Вот поэтому я и ценю вас, мистер Малфой. Вы всегда видите суть проблемы, думаете о деле и сохраняете трезвую голову. — Тут гоблин покосился на Гермиону. — Ну или почти всегда.       Драко сделал вид, что не услышал его последнюю реплику.       Ворнагас поднялся на короткие толстые ноги и, окинув сидящего подчинённого пытливым взглядом, сказал:       — Гралогель просил сообщить, что он достал то, что вам нужно на сегодняшний вечер. Какие-то особые планы, Драко?       — Ничего необычного для волшебника, Ворнагас, — пожал плечами Малфой.       — Может, тогда вы проводите меня к нему, раз всё равно собираетесь спускаться в мастерские? Я хочу взглянуть на его новые работы с теми сапфирами и алмазами с Шри-Ланки. Он же хренов виртуоз и слишком высокомерен даже для гоблина, — крякнул управляющий. — Не удивляюсь, что вы нашли общий язык.       Малфой усмехнулся, встал и направился к столу Гермионы.       — Мисс Грейнджер, — вкрадчиво произнёс он, — невзирая на свои прежние слова о том, что вам придется работать под присмотром, я буду вынужден сейчас вас оставить. Постарайтесь справиться с искушением и не ограбить банк, улетев отсюда на драконе. Пока не знаю, как долго я буду занят, но к двум часам дня вам доставят горячий обед. С ужином мы разберёмся позднее, — понизив голос, добавил он с улыбкой.       Гоблин делал вид, что не прислушивается к его словам, но Гермиона тем не менее уловила ироничный смешок в их сторону.       Ворнагас учтиво попрощался с ней, и Драко, напоследок бросив на неё пронизывающий взгляд, вместе с начальником вышел из кабинета.       Девушка перевела дух, сосредоточилась на лежащих перед ней документах и принялась за работу.       Драко и впрямь долго отсутствовал, и когда на её столе неожиданно материализовался поднос с большим блюдом, накрытым крышкой, она поняла, что уже два часа дня, и время пролетело очень быстро. Приподняв крышку, Гермиона обнаружила под ней чудесный сочный ростбиф с картофелем и овощами. Сразу после того, как она заглянула в тарелку, на подносе появились приборы, салфетка и бутылка воды со стаканом.       «Любопытная магия, — подумала она, сдвигая бумаги, чтобы освободить место для подноса, — надо будет поинтересоваться у Драко, каким образом осуществляется доставка еды».       Драко… Она произнесла его имя вслух ещё раз, перекатывая по буквам. То, что случилось сегодня перед визитом управляющего Гринготтс, было таким органичным, будто сошёлся какой-то неведомый пазл. Его губы, его руки, всё его тело были такими странно знакомыми и нужными ей, что всякое смущение отступило, освобождая дорогу чистому желанию. Внутри неё словно сдвинулся некий ограничитель, и теперь долго сдерживаемая сексуальная энергия требовала выхода.       Улыбнувшись своим мыслям, Гермиона быстро расправилась с обедом и снова приступила к работе. Ещё примерно через час она оторвалась от записей и решила немного размяться. Девушка скинула туфли и прошлась по кабинету, вставая с пятки на носок. Осматривая пещеру, она вдруг заметила валяющийся под столом Малфоя листок. На самом столе было пусто, и она решила поднять бумагу и положить её на видное место.       Это оказался счёт из лечебницы святого Мунго, и Гермиона, просмотрев его и увидев итоговую сумму, чуть не подавилась. Счёт был просто астрономическим!       В перечне оказанных услуг больше всего своей совокупной стоимостью поражали услуги круглосуточной сиделки, еда из магического ресторана здорового питания и лекарства.       «Кровоостанавливающее, зелье концентрации внимания, обезболивание, напиток живой смерти… Мерлин! Для кого всё это?»       Ответ пришёл на ум сам собой. Вероятно, эти услуги и зелья требовались матери Драко, Нарциссе Малфой. Поэтому тот домовик так странно замялся, отвечая на вопросы, поэтому Малфой разозлился на её попытку уточнить состояние и местонахождение его матери.       Нарцисса явно была тяжело больна.       Девушка аккуратно вернула листок на пол. Почему-то ей показалось, что поступить так будет правильнее.       «Если он захочет, то расскажет об этом сам».       Она вернулась за стол, полная решимости закончить как можно скорее.       Как только Гермиона закрыла последнюю папку и со вздохом облегчения откинулась на спинку стула, в кабинет вошёл Малфой.       Судя по всему, он наведывался домой, так как сменил утренний клубный пиджак и брюки на узкий чёрный костюм с белой рубашкой и тонким чёрным галстуком.       Малфой бегло оглядел её стол, свой стол и саму Гермиону и сразу же заметил на полу упавший счёт. Не дрогнув и бровью, он снова посмотрел на Гермиону и мягко спросил:       — Ну, судя по твоему довольному виду, ты всё закончила.       — Да, я действительно очень довольна, пришлось работать быстро, но чётко по делу. — Гермиона наклонила голову. — А ты, я вижу, времени не терял и успел переодеться.       — Я переоделся пятнадцать минут назад. Решил, что этот костюм будет более соответствовать твоему облику, чем моя утренняя одежда.       — Выглядишь классно. — Она неловко прикусила губу.       — Спасибо.       Малфой подошёл к своему столу, быстрым движением подхватил валяющуюся бумагу и убрал её в ящик.       — Ты уже успела подготовить отчёт для начальника? — спросил он.       — Да, я…       — Отлично, тогда отправим его прямо сейчас, и нам пора. Время уже почти пять вечера. — Он обогнул стол и подошёл к ней. — Позволь подать тебе пальто.       Гермиона вдохнула его запах и подняла вверх умоляющие глаза.       — Нам правда пора, Гермиона, —прошептал он, обведя пальцем нежность её щеки. — Я хочу сделать так, чтобы этот вечер понравился и запомнился нам обоим. Что, если мы просто насладимся им и компанией друг друга. Сегодня я весь в твоём распоряжении.       — Только сегодня? — шепнула она в ответ.       Он улыбнулся уголками губ и наклонился к ней. Ожидая поцелуя, она прикрыла глаза и вместо этого ощутила, как он набрасывает ей на плечи пальто.       Гермиона раздосадованно вздохнула, а Малфой рассмеялся:       — Прошу, Грейнджер, не вздыхай так, ты разбиваешь мне сердце.       — Пойдём уже, Малфой. Начинай это своё свидание.       Малфой, укоряюще качая головой, тоже накинул на себя пальто, и они покинули банк.       Очутившись в Косом переулке, Драко сразу направился к торговому центру «Совы». На входе он взял у Гермионы конверт с отчётом для Петшоу, выбрал на насесте крупную неясыть и, положив на прилавок несколько сиклей, попросил продавца доставить конверт по указанному адресу.       Закончив с этим, он повернулся к девушке и спросил, поднимая воротник:       — Ты любишь рыбу и морепродукты, Грейнджер?       — Да, очень.       — Превосходно. Тогда не медли и бери меня за руку.       Мгновение спустя они оказались перед рестораном с большой вывеской «Scott’s».       Швейцар учтиво приоткрыл перед ними дверь, и пара прошла внутрь. Метрдотель помог девушке раздеться, забрал у них пальто и подозвал официанта.       Оглядевшись, Гермиона увидела огромный изогнутый ледник сразу за барной стойкой, на котором были причудливо выложены свежайшие дары моря. Радушный официант проводил их к укромному столику и принёс меню.       Окинув взглядом цены, Гермиона невольно скривила рот. Но названия блюд звучали просто великолепно.       — Томас, будьте добры, бутылку австралийского Совиньон-Блан. И устрицы, давайте, пожалуй, дикие, сезонные. Гермиона, как ты относишься к устрицам? — Малфой непринуждённо посмотрел на неё поверх меню.       — М-м… Честно говоря, я их никогда не пробовала, — смутилась девушка.       — Тогда тем более, я уже заинтригован твоей будущей реакцией. Устрицы весьма полезны и являются природным афродизиаком. — «О, Мерлин». — Томас, я думаю, нам стоит начать с шести штук, чтобы мисс поняла свою склонность или антипатию к этим моллюскам. Основным блюдом для себя я бы хотел выбрать чёрного палтуса. Гермиона, тебе что-нибудь приглянулось или подумаешь ещё?       — Нет, я знаю, чего хочу. Пожалуйста, ската с креветочным маслом.       — Прекрасный выбор. — Официант, поклонившись, растворился в зале ресторана.       Гермиона одобрительно кивнула Малфою:       — Здесь очень мило.       — И очень вкусно, что ещё важнее. Надеюсь, ты проголодалась.       — Ты всегда так предупредителен в отношении еды. Так недолго и растолстеть. — Она состроила напуганную рожицу.       Драко фыркнул:       — После того, что я увидел, а точнее не увидел у тебя дома в холодильнике, я намерен подкармливать тебя, как только у меня будет появляться такая возможность.       — Кстати, раз уж мы заговорили о еде, каким образом поднос со свежим обедом появился в кабинете на столе ровно в два часа дня? Это какая-то особая доставка?       — Это искусные руки моего домовика и небольшое усовершенствование заклятия перемещения. Когда я только начал работать в банке, то зачастую забывал выйти поесть, поэтому решил, что еда-напоминание не будет лишней.       — Отличное решение. А Девоути очень любезный эльф. Он так тепло отзывался о твоей семье, даже странно, что Добби... — Гермиона резко замолчала, осознав, что развивать эту тему опасно.       — У Добби всегда были сложные отношения с моим отцом, — Драко безразлично пожал плечами. — Я с ним мало контактировал. Полагаю, он был очень чувствительным созданием с колоссальной собственной волей. В противном случае у него бы не получилось целенаправленно ослушаться приказов своего непосредственного хозяина.       — Ему это давалось очень тяжело, он всё время наносил себе увечья! — вскричала Гермиона, с болью вспомнив их маленького храброго спасителя.       — Его преданность Поттеру достойна всяческих похвал, и в конце концов он получил, чего так жаждал, — свободу.       — И друга, — тихо добавила Гермиона, опустив голову.       Официант принёс вино и, продемонстрировав Малфою этикетку, разлил его по бокалам.       Когда он удалился, блондин наклонился к столу, накрыл своей ладонью холодные пальцы девушки и заговорил:       — Я знаю, что тебе тяжело вспоминать те дни, Гермиона. Моя семья, мои родственники... — Девушку передёрнуло. — Да и я сам вёл себя тогда не лучшим образом, мягко говоря. Если тебе будет хоть немного легче от услышанного, то могу сказать, что я стыжусь этого прошлого. Мне очень-очень жаль, что моя безумная тетка причинила тебе боль и чуть не убила тебя, мне горестно и неприятно осознавать, что мой отец, которому я безоговорочно доверял, вверг мою мать и меня в это отвратительное болото и заставил нас расплачиваться за свои промахи. И, безусловно, я корю себя за свой идиотизм, свою трусость и слепоту. Я и сейчас не идеален, и всё ещё остаюсь тем самым Малфоем, который бесил вашу дружную компашку. Просто я повзрослел, научился признавать свои ошибки и жить своим умом. У нас у всех есть багаж из минувших дней, лежащий грузом на душе. Важно, чтобы он не тянул тебя на дно.       Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с его серыми глазами. Они смотрели участливо, точно извиняясь. Молодой человек сжал её руку, и она ответила, переплетая его пальцы со своими.       Они оба глотнули охлаждённого вина, по-прежнему не разнимая рук, когда появившийся Томас с воодушевлением поставил перед ними большое блюдо с крошёным льдом, на котором красовались разложенные устрицы.       — Гермиона, твой выход, — усмехнулся Малфой и подал официанту знак, чтобы он показал девушке, как правильно раскрыть устрицу.       Сам он взял с блюда небольшой острый французский нож и тоже принялся открывать раковину.       Томас, ловко орудуя ножом, разжал устрице створки и предложил Гермионе на выбор лимон или винный уксус, чтобы её приправить.       Гермиона, следя за Малфоем, взяла дольку лимона, сбрызнула моллюска, отчего он немного сократился, и, забрав у Томаса раковину, выпила устрицу вместе с соком одним глотком.       «Хм… необычно… но очень неплохо».       — Ну, как ощущения? — поинтересовался Драко.       — Это… Это вкусно! — тщательно жуя, удивлённо резюмировала девушка под общий смех Малфоя и Томаса.       Опыт оказался потрясающим. Гермиона съела ещё три шутки, причем две последние она приготовила для себя сама.       Расслабившись и с удовольствием наблюдая, как Малфой ловко доедает последнюю ракушку, она сказала:       — Я всё время задаю тебе кучу вопросов, а ты у меня ничего не хочешь спросить?       Молодой человек задумчиво коснулся лба:       — Я о тебе немало знаю, как мне кажется. Поправь меня, если я ошибусь. Ты умна, успешна в работе, известна, как героиня войны, ты красива и молода, а во владении у тебя только огромный рыжий полуниззл и куча книг. — Гермиона, улыбаясь, подтвердила все его слова задорными кивками. — Только я в толк не возьму, почему ты ни с кем не встречалась?       «О, только не это».       — Я всегда полагал, что Поттер твой парень или что-то вроде того, но потом услышал тогда, во время битвы за Хогвартс, как Уизел орёт в Тайной комнате, что ты его девушка. Признаться, меня это порядком удивило. Вы с Поттером выглядели вместе как-то органичнее в моём понимании, — он покривился.       — Гарри мне как брат, — твёрдо сказала Гермиона. — Я обожаю его и Джинни, они мои лучшие друзья, моя семья.       — Я уже понял, что он успешно устроил свою личную жизнь. Но куда же подевался прославленный вратарь гриффиндорской сборной по квиддичу? Вы поссорились, расстались, и он решил найти своё предназначение в возне с драконами?       — Что-то вроде того. — Подробно разбирать эту тему ей не хотелось.       — Ссоры с тобой чреваты принятием странных решений, Грейнджер, — шутливо сказал Драко. — Я, пожалуй, постараюсь от них воздержаться.       Наконец им принесли основные блюда, и они на некоторое время замолчали, наслаждаясь едой.       Вечер пока складывался весьма удачно, но Гермиону не покидало ощущение, что он ещё далеко не закончен.       — Ну, а ты, Драко, — промокая губы салфеткой, спросила она, — почему ты ни с кем не встречался?       — О, я был донельзя озабочен финансовым крахом своей семьи и лишних переживаний совершенно не хотел. Да и к тому же определённые воспоминания, связанные с тобой, не давали мне покоя. — Он трагично приподнял одну бровь, любуясь вскипающим на её щеках румянцем.       Понаблюдав за ней, он тихо спросил:       — Почему ты позволила тогда этому случиться? Всё дело в чрезмерном употреблении алкоголя?       — Не только... — Гермиона мучительно пыталась подобрать слова. — Я хотела, чтобы это произошло. Подспудно. Я хотела и подумала — почему бы не он? Глупо, наверное, и очень легкомысленно, но мне необходимо было почувствовать себя счастливой… и желанной.       Малфой сглотнул и прищурился.       — Ты же тогда должна была отправиться в эту Дыру... или Нору, где там Уизли обитают. Я помню, что ты отправляла рыжему Патронуса, что не придёшь ночевать. Значит, тогда вы были парой, и ты собиралась остановиться в его доме, судя по чемодану. Знаешь, я не святоша, но точно бы не отпустил свою девушку ночевать одну в этой забегаловке или, как минимум, удостоверился бы лично, что с ней всё хорошо. Но Уизел не появляется, а ты вместо того, чтобы отправиться к своему парню, остаёшься в баре, напиваешься с бывшим Пожирателем смерти, а далее…       — Пожалуйста, перестань! — взмолилась Гермиона, закрыв ладонямии лицо.       — В любом случае, это был очень опрометчивый с его стороны поступок, — задумчиво произнёс Малфой. — Может, вы из-за этого и расстались?       «Не в бровь, а в глаз. Двадцать баллов Слизерину».       — А может, мы поговорим о нас с тобой? Например, о том, что ужин почти закончен и…       — И когда я закрою счёт, мы отправимся в ещё одно удивительное место. Хочу, чтобы ты насытилась не только физически.       Они отказались от десерта, и пока Гермиона отходила попудрить нос, Малфой уже расплатился, оставив персоналу поистине щедрые чаевые.       Томас с удовольствием проводил их к выходу и взял с Гермионы клятвенное обещание, что устриц она отныне будет есть только в их ресторане под его чутким руководством.       Смеясь, молодые люди вышли в вечерний Лондон.       Малфой обхватил её за талию одной рукой и, склонившись к уху, прошептал:       — Сейчас мы тоже трансгрессируем, но эта трангрессия будет немного дольше, чем обычно. Держись за меня крепче и ничего не бойся.       Девушка кивнула, уцепилась за его рукав, и они исчезли с Маунт стрит.       …Голова сильно закружилась, и Гермиона точно бы рухнула оземь, если бы не поддержавший её Драко.       — Мерлин… где… мы? — прокашляла она.       — Мы на Кертнерштрассе, в Вене. Это Австрия, — довольно улыбаясь, изрёк молодой человек.       Вокруг них шумел и мерцал огнями незнакомый город. Слева неровным шпилем в тёмное небо уходил огромный собор. Люди не спеша гуляли, улица была полна туристов, и прямо рядом с ними по дороге процокало элегантное ландо*, запряжённое парой белых лошадей.       — Здесь… очень атмосферно, — восхищённо пробормотала Гермиона.       — Пойдём, нам следует немного поторопиться. — Малфой потянул её за собой.       Спустя несколько минут они переходили дорогу у помпезного здания кремового цвета с большими старинными окнами и рядом арок, украшенных сверху тёмными статуями.       — Мы идём туда? — показав на строение рукой, спросила Гермиона.       — Это здание Венской оперы. И сегодня нас ждёт любопытное представление.       Через пять минут Гермиона вертела головой и ахала почти безостановочно.       Внутреннее убранство оперного театра было роскошным и производило колоссальное впечатление. Лестницы и холл были полны ожидающих представления людей, многие дамы выделялись потрясающими вечерними нарядами и украшениями.       — Что мы будем смотреть? — спросила она у Малфоя, уверенно ведущего её через толпу.       — «Свадьбу Фигаро», — ответил он, внимательно следя за реакцией девушки.       — Я обожаю Моцарта! — восторженно воскликнула Гермиона. — Более того, считаю, что он точно был волшебником и настоящим гением. Его музыка — это…       — Это одна из сладчайших грёз в нашей серой повседневности, — закончил за неё Драко.       Они подошли к какой-то небольшой двери, где их встретила приветливая женщина, которая, получив от Малфоя бумагу, поклонившись и забрав у них пальто, проводила их по длинному, устланному красным бархатным ковром коридору в небольшую боковую ложу, совсем рядом со сценой и оркестром.       — Ты, должно быть, заказывал эту ложу заранее? — спросила девушка, рассматривая либретто.       — Вовсе нет. Идея пригласить тебя сюда родилась внезапно. И реализовать её мне помог Гралогель. У этого гоблина есть полезные знакомства, наверное, в каждом уголке земного шара.       Через несколько минут прозвенел звонок, двери открылись, и люди хлынули внутрь, занимая свои места. Оркестр загудел, настраиваясь, и…       Следующие три часа Гермиона прожила, будто в сказочном сне. Она восторгалась, подпевала, следила за словами по электронному либретто, смеялась над проделками Фигаро, Сюзанны и графини, потешалась над незадачливым графом, рыдала от переполнявших сердце чувств и снова расцветала улыбкой.       Её маленькая ладонь покоилась в руке Малфоя, и ей казалось, что каждую эмоцию, каждый взрыв чувств он ощущает также остро, как она сама, проживая их вместе с ней, сжимая её горячую, подрагивающую кисть.       Это был великолепный и очень интимный момент единения душ.       Опьянённая музыкой, она долго аплодировала исполнителям, выходящим на бис.       Драко стоял чуть позади неё и, охваченная внезапным порывом, она обернулась, крепко обняла его и прошептала: «Спасибо».       Когда они вышли на улицу, всё ещё под впечатлением от оперы, Малфой взволнованно обхватил лицо Гермионы ладонями и нежно её поцеловал. Он словно пил счастье с дрожащих мягких губ, согревая их, разделяя это счастье с ней и дополняя его своими собственными нотками.       Он увлёк девушку от выходящей из здания толпы в какую-то маленькую кофейню, где заказал им кофе по-венски и восхитительный горячий штрудель с шариком мороженого.       — В Австрии раньше выбирали невесту по умению готовить этот десерт, — сказал Малфой, с улыбкой наблюдая, как она с удовольствием ест рулет. — Тесто должно быть тонким, почти прозрачным, и при этом не рваться от начинки. Считалось, что для приготовления штруделя подходят только невинные юные руки.       Она замерла, слушая его, не в силах отвести взгляд от его лица. Что-то новое было в нём без привычного сарказма, холодности и усмешки. Черты смягчились, расслабились, и светлая кожа будто мерцала в полумраке заведения.       Драко протянул руку и, проведя большим пальцем по её губам, стёр с них остатки сахарной пудры.       Было довольно поздно, и они трансгрессировали в коридор напротив её квартиры. Когда Гермиона пришла в себя, она притянула его к себе и коснулась пальцами дверной ручки, шепча про себя невербальное заклинание, чтобы отпереть дверь. Он качнулся к ней и произнёс:       — Гермиона… Я хочу, чтобы ты понимала… чтобы ты ясно осознавала… зачем это тебе. Потому что для меня это важно.       Она вплела пальцы в его волосы, прижимаясь ещё ближе.       — Я вижу тебя. Я тебя чувствую, — и растворяясь в его темнеющих глазах, добавила: — Ты уже во мне, Драко. Но я хочу тебя всё сильнее... Я хочу бо́льшего.       Малфой глухо застонал, подтолкнул её внутрь квартиры и, отделяя их от всего мира, захлопнул дверь.