...Will you be my shoulder when I'm grey and older? Promise me tomorrow starts with you... James Blunt.
«О, как же мне хочется быть образцом Весёленькой сказки с хорошим концом. О, как же мне хочется быть легкокрылым Носителем радости, счастья мерилом, Прямым доказательством, фактом того, Что горестных мигов здесь ни одного. А если они и случаются в сказке, То не отменяют счастливой развязки». Л. Миллер
— Гермиона… Не подскажешь, мне померещилось или я правда вижу в стопке приглашений на нашу свадьбу конверт на имя Рональда Билиуса Уизли?.. — Драко! Тебе нельзя заходить в эту комнату, Мерлин, я же меряю платье! Это старая и, между прочим, плохая магловская примета: жених не должен видеть невесту в свадебном наряде до церемонии бракосочетания! — Плохой приметой будет, если твой рыжеволосый дружок появится на нашей свадьбе и решит выступить с пламенной речью. Приоткроешь завесу тайны — зачем ты собралась его приглашать?! Не припомню, чтобы я хоть когда-то говорил, что это отличная идея. — Драко, это было моё решение и… — Ты не думала обсудить сей момент со мной? Одна сцена с участием этого кретина до сих пор снится мне в ночных кошмарах, и меньше всего на свете я хочу лицезреть его поблизости в самый важный для нас день. Или, может быть, ты готовишь мне какой-то сюрприз? — Неужели у тебя ещё остались сомнения в моей любви и моей искренности? Это просто смешно… — Ты приглашаешь человека, который влюблён в тебя, на нашу свадьбу, не посоветовавшись со мной. Хм… Какой реакции ты ждёшь? Может, мне надо было отправить открытку Панси или ещё кого из бывших зазвать на столь интимное торжество?.. — Рон — мой друг, настоящий друг, а не шлюшка из прошлого. Мерлин, да что с тобой!!! — Я, пожалуй, пойду. Буду внизу, в библиотеке. — Когда уже этот камень преткновения между нами исчезнет?! Я объясняла тебе всё десятки раз. — Этот камень преткновения прекрасно себя чувствует в Румынии, зато ты, судя по всему, жить без него не можешь, напоминая о себе по любому поводу. — Это не любой повод, это наша свадьба! Разве желание, чтобы мои друзья были рядом в такой момент, разделили его со мной, столь ужасно? Я хочу сказать тебе «да», будучи окружённой самыми близкими людьми! — Надеюсь, ты хотя бы уверена в том, что говоришь «да» правильному человеку. — Драко!..***
— Джинни, по-моему, мне нечем дышать, эта шнуровка… — Это мне нечем дышать, дорогая моя! Я покупала платье два месяца назад в надежде, что потанцую и от души наемся свадебного торта, но сейчас я выгляжу как огромная сарделька, затянутая в ткань. Видишь эти туфли, Гермиона? Лёгкие атласные туфли, стоившие целое состояние и не налезающие мне теперь даже на большой палец ноги? Взгляни, что пришлось надеть! — Джин, ты в кедах?.. — Умоляю, ничего не говори. У тебя будет самая нелепая подружка невесты в мире. Мерлин, как мама отважилась на беременность шесть раз?! — Ещё и роды впереди, но я уверена, что у тебя всё пройдет идеально… Слушай, эта диадема не выглядит слишком?.. — Слишком шикарно? Ещё как! Но если уж тебе её вручил заносчивый гоблин, который собственноручно изготовил это бриллиантовое безумие, то не надеть её ты не посмеешь. Он был так напыщен! Мерлин, милая, а ты… великолепна… Я просто не могу удержаться от слёз… — Джинни, только не плачь, иначе я тоже начну реветь, и тогда никакие чары красоты не скроют мой опухший нос! — Ты прекрасна, Гермиона! Я так рада, дай мне тебя обнять, сестрёнка! Ой, прости, я всё никак не привыкну, что мой живот, как гигантский дирижабль, постоянно оказывается везде впереди меня. — Интересно, о чём сейчас думает Драко? До церемонии полчаса… — О том, как несказанно ему повезло, уж поверь. Обскакал моего нерадивого братца и теперь женится на самой известной ведьмочке своего поколения, да ещё такой умнице и красотке. — Кстати, я не помню… говорила ли тебе. Я писала Рону и пригласила его на свадьбу. Он почему-то не ответил, хотя попрощались мы после того инцидента на вполне дружеской ноте. Ты ничего об этом не знаешь? — Нет, Гермиона, и Гарри не упоминал, что Ронни приедет. Сама посуди, ему будет неприятно наблюдать за тем, как ты выходишь замуж за другого… — Наверное, ты права. Очень жаль... Ладно, вроде я готова. Что скажешь? — Что Малфой челюсть свою проглотит. Это нечто!***
— Драко, с вашей стороны было довольно смелым шагом пригласить гоблина в качестве одного из шаферов. Не перестаёте удивлять. — В самом деле, Билл? Я думал, что вы больше поразились тому, что я пригласил вас на эту важную роль. — Нет, я намного сильнее шокирован тем обстоятельством, что третьим шафером числится Гарри Поттер. Не думали и Девоути позвать, или как там зовут вашего домовика? — Билл, ну, право слово, бросьте смеяться, на нас уже косятся. Компания более чем странная и разношёрстная, не скрою, но тем не менее я ощущаю себя весьма комфортно. Гралогель, друг мой, ну наконец-то… — Я только что от твоей будущей супруги, Драко. Что ж, думаю, сегодняшним вечером мисс Грейнджер будет заслуженно радовать наши взоры. О, мистер Уизли, наслышан о том, что вы теперь будете работать непосредственно в хранилищах Гринготтс. Новая служба безопасности не обещает доставлять нам слишком много хлопот? — Лично вам нет, Гралогель. Если только, конечно, не надумаете использовать демонстрационные ювелирные залы с повышенной защитой для того, чтобы потискать своих округлых светловолосых покупательниц. — Во имя Элфрика, что вы себе… Прекрасно, Драко, да-да, так славно видеть, что чувство юмора не изменяет тебе даже перед собственным добровольным заключением в путы брака. Пока твой счастливый смех не умолк, спешу сообщить, что заметил уважаемого мистера Рональда Уизли у ворот мэнора. Кажется, он беседует с мистером Поттером. Надеюсь, сегодня мы не увидим классический свадебный спектакль под названием «Сбежавшая невеста»?***
— Поттер, на пару слов. — Малфой, можешь говорить свободно, у Гарри нет от меня секретов, особенно когда дело касается тебя. — Рон… — Как я за вас рад. Оставь, Поттер. Нарушая идиллию, Уизел, сразу скажу, что мне не доставляет ровным счётом никакой радости видеть тебя здесь. Я даже прилично повздорил со своей будущей женой по этому поводу. Дело в том, что давно наметилась нехорошая тенденция: стоит тебе косвенно или непосредственно замаячить на горизонте, как возникают конфликты. Никогда не сомневался в уме и сообразительности будущей миссис Малфой, но в данной ситуации она почему-то незыблемо уверена в непорочности вашей дружбы. Хотя, несомненно, ты уже не раз пытался её в этом разубедить. — Наконец-то появилась возможность сказать тебе всё, что я думаю, Малфой… — Рон, мне кажется, сейчас самое неудачное время для любых выяснений отношений. — Гарри, Миона и так слишком долго выслушивала дерьмо от нас обоих, а всего-то стоило сказать его друг другу лично. Я приехал сюда, Малфой, потому что меня пригласила лучшая подруга. Наша дружба с ней существует подольше, чем ваши отношения, и терять её я не намерен. Так что я гость на твоей свадьбе, и цели испортить праздник у меня нет. — Хм-м, Уизли, ты меня даже немного пугаешь. Чересчур здравые рассуждения из твоих уст… — Я кое-что понял, Малфой. — Да неужели… — Дай мне договорить. Гермиона не была бы со мной счастлива, это факт. Мы никогда по-настоящему друг другу не подходили, хоть и являемся близкими друзьями… Я не для неё, как бы горько мне ни было порой это осознавать. Наверное, я всегда много для неё значил, но она меня не любила. Иначе тогда — а ты знаешь, о чём я, — ничего бы между вами не произошло. Может, это жалко прозвучит, но дело всё же не во мне. Так должно было случиться. — Уизли! Да ты же грёбаный фаталист! Что ж, чем бы ты ни утешался… — Дело вовсе не в этом. Когда я вернулся в Румынию после того, как Гермиона пострадала от яда светлоглаза, мне пришло письмо. От этой исландской леди, мисс Хельгюссон. Я, конечно, порядком удивился, но, Мерлин, то, что она написала, словно отрезвило меня… Какие-то правильные и нужные в тот момент слова: о личном предназначении, об энергии любви, которая питает людей в счастливом союзе. Я бы ничего не смог дать Мионе, кроме своих наивных чувств, как бы мне этого ни хотелось. Мы с ней совершенно разные… Помимо влечения и эмоций людей должна объединять куча важных вещей. Просто страсти недостаточно. Да, возможно, это кажется банальным, но она объяснила всё так, что до меня дошло — и до головы, и до сердца. Уж не знаю, чем её так вдохновила ваша парочка, но она сказала, мол, их нити судьбы неразрывны, а тела и души принадлежат друг другу навсегда. Короче, мудрая она, эта дама. Поэтому я и здесь. Хочу поздравить Гермиону и посоветовать тебе действительно быть для неё таким охуенным, как расписывает Хельгюссон. А то мы с Гарри… — Так-так, Уизли, я понял твою последнюю мысль, развивать её и портить эффект от сказанного выше необязательно. Преклоняюсь перед Евой… Удивительно, как она находит время на мелкие людские дрязги… Спасибо, Уизли. Одной причиной относиться к тебе с неприязнью теперь меньше. В конце концов, Гермиона не стала бы так цепляться за дружбу с по-настоящему полными идиотами, всегда это вспоминаю, когда вижу вас обоих. — Как был засранцем, Малфой, так им и остался… — Придержи-ка язык, Драко, у тебя свадьба через пятнадцать минут. — Тогда, пожалуй, мне следует поторопиться.***
— Какой потрясающий дом получиться у мистер Малфой! Кингсли, ты видеть пруд с лебеди?! Какой чудесный ландшафт! — До реконструкции здесь было настоящее гнездилище приспешников Тьмы. Хотя, вынужден признать, крыло, отведённое под спальню хозяйки и детскую, выглядело весьма симпатично и уютно. Нарцисса Малфой обладала исключительным вкусом… — Мистер Драко, вероятно, приложить масса усилий, но дом поистине впечатлять! — И массу усилий, и массу средств, Ева. Хотя заместитель управляющего Гринготтс вполне может себе это позволить. Мне кажется, торжество организовано просто превосходно, для этой цели даже приглашали специалиста по свадебной магии Лилиану Белл. — О-о, я слышать о ней! Вот откуда эти дивные мелодии и арка из цветы, которая парить в воздух и так ароматно благоухать. Всё очень изысканно! Если бы я хотеть устраивать своя свадьба, то непременно обратиться бы к эта вейла. — Но ты не хочешь, Ева, поэтому мы посещаем чужие праздники… — Не надо бурчать, мой славный великан! Сердце исландской колдуньи не из лёд, но решиться сделать такой серьёзный шаг вовсе не просто. Я боюсь наблюдать, как годы забирать тебя из мои объятия. Долгая жизнь часто совсем не подарок. — Пока ты решишься, я уже состарюсь и превращусь в дряхлого старика. О, кажется, нам пора присесть, церемония того и гляди начнётся. Мерлинова борода, шаферы у Малфоя-младшего как на подбор. Билл Уизли, Гарри Поттер и гоблин-ювелир из Гринготтс… А сам жених, похоже, изрядно нервничает. — Этот день его жизни запомнится для мистер Малфой как счастливейший, Кингсли. А теперь надо немного помолчать, я вижу мисс Грейнджер вместе с её отец… Великая Фрейя, какая красавица!***
— Лиз, ты уже видела сегодняшний «Пророк»? — Да, Мередит, все только об этом и твердят. Драко Малфой таки женился на Гермионе Грейнджер! Кто бы мог подумать, что эта невзрачная девица отхватит настолько лакомый кусочек! — Ну, вообще Гермиона довольно хорошенькая. И умная, уж я-то знаю, два года с ней в одном отделе просидела. Тихушница, а ты погляди, какая партия! Красавчик знатного рода, да ещё и богач. — Эх, надо было лучше стараться, когда он заглядывал в министерство. Если уж он запал на эту мышку в ужасном буром костюме, то я бы… — А ты слышала, что Лилиана Белл устроила им шикарную свадьбу? Гостей было не так много, но атмосфера, говорят, царила просто сказочная! — Я знаю, что сама Ева Хельгюссон прислала Грейнджер платье и вуаль для фаты! Не удивлюсь, если исландские эльфы соткали её из какой-нибудь звёздной пыли… — Ох, Лиз, пойдем-ка лучше работать, а то я опять весь остаток дня промечтаю. — Пойдем, Мер. И что особенного в этой Гермионе, раз её всё время окружают такие интересные мужчины… Ведь каждая нормальная девушка знает, что умом мужчину не впечатлишь, внешность — вот что главное! — Точно, Лиззи, книжками сердце волшебника не завоюешь. Наверное, у Драко просто особые вкусы...***
— Знаешь, если бы раньше мне сказали, что в свой медовый месяц я буду лежать на пляже в Позитано в объятиях Драко Малфоя, слушая шорох прибрежных волн, самое малое — я бы покрутила пальцем у виска… — До сих пор удивляешься? — Теперь я удивляюсь не твоим многочисленным добродетелям, которые стали для меня настоящим откровением, а просто тому, как мне с тобой повезло. — Повезло здесь только мне, детка, а сам я отнюдь не подарок. Когда-то мне казалось, что я неспособен на сильные чувства к другому человеку… Но жизнь полна неожиданностей, а меня она втянула в невероятно захватывающую карусель. — Ты проделал большой путь, Драко. Потери и сложности не сломили тебя и не успели ожесточить, а сделали только сильнее. — Единственный путь, который меня сейчас интересует — это счастье, наше с тобой искреннее и безоблачное счастье. Видит Мерлин, мы это заслужили. Признаюсь, поначалу в голову часто лезли мысли: «Скоро всё это закончится, не обольщайся, не привыкай». Со временем я стал ловить себя на раздражении: «Почему я вечно боюсь?.. Надо просто наслаждаться моментом». Без сложностей, конечно, тоже не обошлось. Ну, детка, не закатывай глаза. Там, где много любви, ошибок более чем достаточно, а где её нет — там всё ошибка. Рядом с тобой я чувствую, что меня понимают и… принимают. Это как терапия души. Ты исцелила её, понимаешь? Это ли не чудо? — Когда двое людей перестают быть друг для друга чужими — это самая сильная и удивительная магия на земле. Рядом с ней меркнут все чудеса, как бы высокопарно сейчас ни прозвучали мои слова. — То, что твои родители усыновили Майки, то, как Бруствер смотрит на Еву, когда она поглощена беседой и не замечает этого, то, как Поттер носится вокруг своей жёнушки и новорождённого сына, сдувая с них пылинки и сияя глазами даже сквозь стёкла дурацких очков, — это любовь, и она, чёрт возьми, прекрасна. Я собираюсь наслаждаться тобой, пока не умру, причём очень старым! Не смейся, миссис Малфой. Я мог бы обещать холить тебя и лелеять, быть рядом в болезни и здравии... Я мог бы торжественно провозгласить: «Пока смерть не разлучит нас...» Но эти клятвы для оптимистов, тех, кто полон надежды, а я — не оптимист и не надеюсь, Гермиона. Я уверен.***
Люциус Малфой внимательно осматривал высокие кованые ворота с резными решётками. Сразу за ними простиралась широкая тисовая аллея. Серые глаза волшебника скользили по ухоженным выкошенным газонам, аккуратным живым изгородям, устремляясь дальше, к монументальному каменному крыльцу. Всё выглядело привычным и очень незнакомым одновременно. Люциус вздохнул, стараясь собраться перед тем, как позвонить в большой колокольчик рядом с изогнутой отполированной ручкой, и тут же вздрогнул от лёгкого хлопка трансгрессии позади себя. — Мистер Малфой! Хозяин Люциус! — голос старого домовика Девоути дрожал от еле сдерживаемых слёз. — Девоути просит извинить его за дерзость, он просто очень рад видеть мистера Малфоя в мэноре снова, живым и здоровым. — Благодарю, Девоути. Откровенно говоря, не думал, что когда-либо скажу подобное, но и я тоже очень рад тебя видеть, — задумчиво произнёс Люциус, отметив про себя чистую и хорошую одежду на домовике. — Мой срок заключения подошёл к концу, и я бы хотел повидаться с сыном, перед тем как отправиться в Ирландию. — В… в Ирландию, сэр? Девоути извиняется за любопытство, но разве хозяин Люциус не вернулся из Азкабана, чтобы остаться в Малфой-мэнор? — Не думаю, что Драко очень этого жаждет. Хм, а что ты здесь делаешь? Ты обычно встречаешь гостей? — Нет, сэр, это обязанность сына племянницы Девоути, юного Мерри. Но мадам сообщила Девоути, что хозяин Люциус прибыл, и старый эльф захотел сам встретить мистера Малфоя у ворот. «Мадам». Люциус невольно поморщился, услышав это слово. Теперь у мэнора была хозяйка, полноправная владелица. И кто… Гермиона Грейнджер! Очевидно, Драко не шутил, упомянув про серьёзность своих отношений с этой девушкой. Начальник тюрьмы, Альбер Ламп, не преминул посетить Люциуса, чтобы поздравить его со свадьбой единственного сына и с притворным воодушевлением сообщить, что у волшебника есть все шансы выйти на свободу к годовщине этого брака. Разумеется, если он по-прежнему будет вести себя так же покорно и вежливо. Ламп даже принес ему номер «Пророка» со свадебной колдографией. Молодая ведьма выглядела на снимке весьма недурно, учитывая, что она… Учитывая статус её крови. — Может ли Девоути сопроводить вас, сэр? Если нужно, ваши вещи… — У меня нет вещей, — перебил домовика Малфой-старший. — Всем придется обзаводиться с нуля… Девоути, открой-ка ворота, я хочу прогуляться до дома один. — Да, сэр. Эльф взмахнул рукой, и Люциус вошёл в отворившуюся дверь. Через секунду Девоути исчез, и волшебник остался в одиночестве. Чуть помедлив, он двинулся по хрустящей гравийной дорожке к массивным ступеням, виднеющимся вдали. С каждым шагом идти становилось всё сложнее. В голове вспыхивали обрывочные воспоминания о той жизни, которой уже больше не будет никогда… Войдя в прохладный просторный холл, Малфой-старший тут же услышал тихие переговаривающиеся голоса. «Никак сам Люциус пожаловал… Ого, Азкабан его не пощадил… Тихо, Септимус, за твои высказывания на той неделе Драко едва не велел унести нас всех в подвал… Абраксас, рад видеть сыночка?.. Интересно, что же будет дальше. Кто-нибудь, в конце концов, разбудите Кларетту!» «Портреты, — устало подумал Люциус. — Драко ведь их терпеть не мог…» В воздухе свежо пахло мятным чаем. Малфой-старший прислушался: со стороны прежней гостиной доносились чуть различимые шорохи. Глубоко вдохнув, он в несколько шагов пересёк холл и распахнул большую светлую дверь. Его взгляд упёрся в огромное панорамное окно, выходящее на обширное уютное патио. Люциус растерянно огляделся и увидел Гермиону Грейнджер, стоящую к нему спиной. Она держала палочку на весу, по всей видимости, очищая хозяйственным заклинанием картину над камином. «Картина из приданого Нарциссы, «Серебряное древо»?! Она была конфискована одной из первых, значит, Драко выкупил её!» Глаза волшебника затуманились слезами, и он поспешно ухватился за высокую спинку дивана, чтобы удержать равновесие. Голова закружилась, во рту пересохло. Он внезапно ощутил, как сильно устал. Где отныне его дом?.. Цисси ушла в лучший мир, оставив непутёвого мужа барахтаться одного в тоске и отчаянии. Что теперь остаётся? Только ехать в Ирландию, где у покойной матушки был клочок земли в графстве Уиклоу. Люциус сжал зубы, стараясь унять панический страх. Одиночество… Так вот чего он так боялся?.. — Мистер Малфой, с вами всё в порядке? — раздался обеспокоенный девичий голосок. Он вскинул глаза и посмотрел Гермионе прямо в лицо. Она спустилась со стульчика и, сжав палочку в обеих ладонях, глядела на него, хлопая огромными карими глазами. Простая футболка с изображением, видимо, какой-то магловской музыкальной группы, шорты и носки в лимонных дольках. Густые кудрявые волосы безжалостно упрятаны в толстую косу… Изящная, юная… грязнокровка. Люциус сморгнул, возвращая самообладание, и сдержанно проговорил: — Да, мисс Грейнджер, всё нормально. Мною просто овладели воспоминания. Думаю, эта слабость мне простительна после почти пяти лет, проведённых в тюрьме. Ох, я совсем запамятовал… Вы уже не мисс Грейнджер, а… — Гермиона, — девушка, улыбаясь, протянула ему руку. — Полагаю, что вам непривычно меня здесь видеть. Но теперь это такой же мой дом, как и ваш. — Это вряд ли… Гермиона. Я прибыл после освобождения, чтобы увидеться с Драко, и планирую сегодня же трансгрессировать в Ирландию — Вам нет нужды это делать, сэр. — Боюсь, моё присутствие здесь будет неуместно. — Люциус нервно потёр рукоятку своей волшебной палочки, похожую на эфес шпаги. — Вероятно, вы наслышаны, что мои отношения с сыном едва ли можно назвать тёплыми… Тем не менее я хотел бы попрощаться. Неожиданно Гермиона подошла к нему и положила свою маленькую ладонь на его предплечье. Она была так близко, что оторопевший Люциус мог разглядеть россыпь веснушек на её вздёрнутом носике. Девушка заговорщически произнесла: — Сэр, Драко совершенно точно не хочет, чтобы вы уезжали. Он ждал вашего возвращения, всё утро не находил себе места, но его срочно вызвали на работу. Думаю, через час-другой он уже будет здесь. Мы оба ждали вас домой. Драко отремонтировал левое крыло поместья, практически не тронув убранство вашего кабинета и прилегающих к нему личных покоев. Как бы он ни был недоволен… некоторыми вашими действиями в прошлом, сейчас лучшее, что вы можете сделать, — встретить его, как любящий отец. Вы нужны ему. — Откуда в вас столько лояльности ко мне, Гермиона? — сдавленно прохрипел Малфой-старший. — Я всегда вёл себя по отношению к вам чуть менее чем чудовищно. — Я просто люблю своего мужа и хочу, чтобы он был счастлив, — искренне ответила Гермиона. — Драко будет очень рад, если недомолвки и напряжение между вами исчезнут. А вы, сэр? Люциус судорожно кивнул, не в силах вымолвить ни слова. — Есть ещё одна причина, по которой вам не захочется никуда уезжать, мистер Малфой, — продолжала Гермиона, и в её глазах вдруг заплясали озорные бесенята. — Не могу не отметить, что вы с покойной супругой вырастили прекрасного сына. Разве вы не пожелаете увидеть, каким будет расти ваш внук, и сыграть немалую роль в его воспитании? Люциус ошеломлённо уставился на невестку, с лица которой не сходила задорная улыбка. «Внук?! Мерлиновы яйца, внук!» Он уже открыл рот, чтобы разразиться вопросами, но в эту же секунду в холле раздался хлопок трансгрессии. — Детка, я уже дома! Ты в гостиной? Гермиона хитро взглянула на свёкра и шутливо бросила: — Я же сказала, что вам непременно захочется остаться.