Потусторонний мир - Коралина!AU

      Ещё один взгляд на его туловище, и ты видишь, как четко ребра прижимаются к плоти. Его живот и талия съёжены, как у голодающего. — Ты знаешь, все, о чем я мечтал, это украсть тебя, забрать для себя, баловать, наполнить до краев своей любовью до избытка. Оказывается, это то, чего ты также хотела. — Нет! — ты возражаешь, пытаясь дистанцироваться от него, насколько можешь. — Отрицай все, что хочешь, милая. Но я знаю тебя. Я знаю тебя так, что ты даже не осознаешь. — Ты, черт возьми, бредишь, — ты говоришь, не уверенная, либо смеяться, либо плакать от понимания.       Он снова смеется. — Я брежу? Не забывай, что это ты просила другой жизни, партнера, который на самом деле хотел тебя. И поверь мне, я хочу тебя.       Злая ухмылка расползается на его почерневших губах. — Теперь я вижу, что был слишком мягок с тобой, любимая. Если ты хотела, чтобы я был монстром, тогда мне лучше начать вести себя как монстр.       Масса на его спине извивается и дергается. Она растет и увеличивается, пока не становится похожей на брюшко гигантского паука. Его глаза закрыты, голова откидывается назад, пока вены на шее напрягаются. Глубокий нечеловеческий рык раздается из его груди. Когда твоя спина сталкивается со стеной, восемь черных долговязых ног вырываются из объемной массы. Ты выпускаешь крик, который никто не услышит. Они продолжают растягиваться и расти, пока едва не достигают стен по обе стороны от него. Его тело поднимается с земли и вяло весит, возвышаясь над тобой. Ты скользишь вдоль стены, отчаянно пытаясь убежать, пока он медленно продвигается вперед. — Я тебе противен? Я уродлив, как ты говоришь? Ты гордишься монстром, которого создала?! — Уйди от меня! — Все, чего я хотел, это показать тебе, как сильно я люблю тебя. Настолько сложно любить меня в ответ? Я был всем, чего ты хотела, а теперь посмотри на меня!       От его деформированных ног, заостренных снизу, исходит стук по полу, когда он приближается. Ты спотыкаешься о заваленный мусор, уворачиваясь от нитей паутины. С каждым его шагом твое сердцебиение ускоряется. Пот стекает по спине, с лица. — Смотри на меня! Смотри на меня, словно тебе страшно!       Тебе не нужно притворяться, что ты боишься его. От его темных глаз ощущается приступ тошноты в желудке. Ты практически задыхаешься от собственного дыхания, когда паника нарастает. Отходя назад, ты проползаешь под занавеской из паутинного шелка, едва не столкнувшись со сломанным стулом. — Куда, по-твоему, ты идешь? Ты правда думаешь, что можешь уйти от меня сейчас?       Дистанция между вами двумя сокращается, твои конечности превращаются в желе, а легкие горят. Он не сводит с тебя глаз, взгляд прикован к твоему телу через темные волосы. — Глупая девчонка. Ты была моей с того момента, как приползла обратно.       Одна из его черных конечностей тянется к тебе, цепляясь за штаны и сбивая тебя с ног. Ты с ворчанием падаешь на пол, царапаясь руками о разбитое стекло. Дыхание застревает в горле, почти не проходит. — Оу, посмотри-ка, — он протягивает. — Ты напугана теперь, верно? Как мило.       Искра ярости вспыхивает ярче страха. Ты тянешься в сумку и нащупываешь нож. Наконец обнаружив его, ты вынимаешь и выставляешь его перед собой. — О? В тебе еще осталось немного сопротивления? — он подшучивает со смешком. — Ладно. Мы можем играть грязно, если хочешь.       Он бросается вперед, по-настоящему нависая над тобой, и хватает тебя за лодыжку. Рывком он тащит тебя к себе по полу, осколки стекла и щепки впиваются в кожу. Ты вскрикнула, вырываясь из его хватки. — Отпусти меня!       Он двигает языком в разочаровании. — Я так не думаю. Ты уже достаточно набегалась.       Он продолжает волочить тебя до центра комнаты. Твоя рука сжимает рукоять лезвия. Решительно фыркнув, ты размахиваешь со всей силой, на какую способна. Он уворачивается с легкостью, смеясь. — Ну же, малышка. Не стоит притворяться, что у тебя есть силы. Ты уже проиграла.       Он выбивает нож, словно перышко, посылая в полет через всю комнату и из твоей досягаемости. — Я устал тебя юморить. Эта наша игра надоедает.       Ты чувствуешь, как кончики его ног касаются тебя, что приводит к резкому вздрагиванию. — Не трогай меня! — Я буду делать то, что захочу! Ты принадлежишь мне!       Ты двигаешься, чтобы отползти, но несколько его ног прижимают тебя к земле. Они обманчиво сильны, учитывая, насколько они тонкие, и удерживают тебя прижатой к полу, независимо от того, как сильно ты крутишься и сопротивляешься. Чимин наклоняется над твоим брыкающимся телом, выглядя довольным. — Такая упрямая. Если ты настаиваешь на том, что это место тюрьма, тогда я думаю, тебя нужно немного связать.       Накатывает очередной поток тошноты. — Что?! — ты выпаливаешь, когда он грубо переворачивает тебя.       Он выворачивает твои руки за спину, и ты чувствуешь, как вокруг твоих запястий обвивается странный материал. Что-то мягкое, но необычайно прочное, и через несколько мгновений твои руки крепко скреплены за спиной. Он хватает тебя за ноги и сводит их вместе. — Подожди! Стой! Остановись! — ты умоляешь, отчаяние нарастает. — Ну тише, — он ругает.       Ты чувствуешь, как он наклоняется ближе, его губы у твоего уха. — Мы оба знаем, что тебе нравится быть связанной, — он бормочет, и ты слышишь ухмылку в его голосе.       Лицо горит, неизвестное чувство нарастает в желудке. — Пошел ты, — ты стараешься огрызаться, но вышло слабо и тихо.       Его рука сжимает твое лицо и приподнимает его, чтобы встретиться с ним взглядом. — Следи за языком, пока я и его не перевязал, — он отрезает, угрожая взглядом.       Чимин обматывает твои лодыжки тем же странным материалом, потом колени. Затем он сгибает твои ноги назад и соединяет запястья с лодыжками, так что теперь ты связана, как призовая свинья. Оглядываясь, ты понимаешь, что связана тем же паутинным шелком. Ты продолжаешь извиваться и корчиться в своих оковах, пока не иссякнут силы. Ты не сможешь выбраться в ближайшее время. Беспомощная и подавленная, ты опускаешь голову, когда усталость нарастает в конечностях. — Погляди, — говорит Чимин, поднимая тебя в воздух, повесив на нити шелка, как и все остальные предметы в комнате. — Посмотри, как ты спокойна теперь, когда вся замотана.       Покачиваясь в воздухе, ты теперь на уровне его глаз. Но ты не можешь встретиться с ним взглядом. Голова свисает от неудач. В следующую секунду глаза горят и наполняются слезами, горячие слезы катятся по щекам, и ты не можешь их спрятать или вытереть. — Оуу, бедняжка, — Чимин воркует, похлопывая тебя по щеке. — Плачь, если хочешь. Выпусти все.       Что ты и делаешь. Ты позволяешь слезам свободно стекать, рыдания вырываются из груди. Потому что ты проиграла. Ты все потеряла. Чимин шагает к тебе ближе, его лицо в дюймах от твоего, он слизывает влажные струйки с щеки. Он выпускает глубокий вздох, похожий на стон. — Слёзы поражения всегда слаще, — он шепчет.       Горечь заполняет горло. — Я ненавижу тебя, — ты выдавливаешь из себя. — Нет, не ненавидишь, — Чимин спокойно отвечает. — Тебе так кажется, но я-то знаю. Просто подожди, малышка. Скоро тебе здесь понравится. — Нет, не понравится. Ты сумасшедший, если думаешь, что я забуду все, что ты сделал. — Сначала ты можешь сопротивляться, но это не надолго, — он говорит, пока обходит тебя, восхищаясь своей новой игрушкой. — Ты не прав. Я могу быть здесь в ловушке, но я никогда не сдамся.       Он перехватывает твоей взгляд понимающей улыбкой. — Никогда длится столько же, сколько вечность, — он говорит, невинно склонив голову на бок. — Человеческий дух всегда можно сломить. Любовью.       Он проводит пальцами по твоему телу, по шелку, связывающему тебя. — Мне понравится ломать тебя. Это будет легко. Люди не предназначены сопротивляться тому, что приятно.       В доказательство он проводит пальцами вверх по твоей шее сзади и массирует узел мышц, и ты не можешь не растаять. — Ах, есть столько всего, что я хочу сделать с тобой. И ты все это примешь.       Ты стараешься сглотнуть ком в горле, пока слезы спадают. — Ты быстро сдашься. — Нет, — ты слабо бормочешь, всхлипывая. — О? Даже чтобы спасти их?       Раздаются приглушенные крики. Ты вскидываешь голову. У стены, точнее в стене два корчащихся тела. Они прямо под обоями, застряли, как насекомые за стеклом. Ты узнаешь лицо настоящего Чимина, даже когда оно скорчено и напрягается под пленкой, пока он бесплодно кричит. Рядом с ним чуть длинное тело Тэхёна, изо всех сил пытающееся пошевелить конечностями, но безрезультатно. Сердце опускается в желудок. Ты выкрикиваешь их имена, дергаясь с новой настойчивостью. — Они не слышат тебя, — произносит Чимин, наблюдая за тобой вблизи.       Твой взгляд разрывается между стеной и ехидным лицом Чимина, чувствуя, как паника снова захлестнула тебя. — Не смей, — ты шипишь со всем ядом, насколько возможно.       Он приподнимает бровь. Растягивая время, он медленно направляется к двум людям в стене. — Ты должна знать, что не стоит меня искушать, — Чимин отвечает, поднимая костяную руку и проводя кончиками своих острых пальцев по щеке настоящего Чимина.       Крича громче, он отчаянно извивается, пятно крови окрашивает обои напротив его лица. — Нет! Хватит!       Он не отвечает, впиваясь игольчатыми пальцами в бок настоящего Чимина. — Остановись! Пожалуйста!       Он безжалостно вонзается в его грудь, в живот. Красное стекает с его металлических игл. Он продолжает оглядываться на тебя почти выжидающе. Свежие слезы увлажняют лицо, пока твой плач был проигнорирован. Настоящий Чимин может только корчиться, когда его снова и снова царапают. В следующий секунду, когда ты пересекаешься с темным взглядом Чимина, ожидающим взглядом, настает момент осознания. Теперь до тебя дошло. Эту таблетку нелегко проглотить, но ты должна. — Ладно! Хорошо, Чимин! Мне жаль! — ты выкрикиваешь.       Его рука замирает в дюйме от лица настоящего Чимина. — Прости меня! Прости… — твой голос обрывается от нехватки дыхания.       Когда он разворачивается, чтобы посмотреть на тебя, в его глазах искрится какая-то неизвестная эмоция. Ты все еще пытаешься наладить дыхание, дрожа от паники. — Этого достаточно, — ты бормочешь. — Ты победил.       Легкая ухмылка образуется в уголке рта. — Закончила? — он спрашивает, приподнимая брови.       Ты обвисаешь в своих оковах, вся сила покидает тело. Ты устала. Очень сильно. Вся ситуация давит на тебя, тело и разум отяжелели от усталости. Это странное облегчение. Поражение. — Да. Я закончила. Я… буду хорошей.       Улыбка растягивается на его лице. Рука спадает на бок, весь интерес к настоящему Чимину пропадает, пока он идет к тебе. — Я сделаю все, что ты захочешь. Просто, пожалуйста, отпусти его, — твой голос прерывается всхлипом.       Что-то сдалось внутри тебя. С последним всплеском эмоций и адреналина стены рухнули, выпустив все слезы, которые ты сдерживала. Зрение расплывается, когда ты выпускаешь рыдания из легких и расслабляешь мышцы от постоянного напряжения. Не заботясь о том, что твое лицо в слезах и что ты издаешь жалкие звуки, ты, наконец, погружаешься в реальность.       Чимин гладит твое лицо и целует тебя в макушку. — Все хорошо, любимая. Все будет хорошо, — он успокаивающе шепчет. — Я знаю, это сложно, но ты привыкнешь. Я позабочусь о тебе. — Пожалуйста, — ты просишь. — Пожалуйста, отпусти их. Я сделаю все, что хочешь. Пожалуйста, пожалуйста.       Настает пауза. Он продолжает вытирать твои щеки, размышляя. — Все, что захочу, хм?       Ты поднимаешь голову и сталкиваешься с его глазами. Его лицо довольное и спокойное, он терпеливо наблюдает за тем, как получает все желаемое. — Умоляй.       Твои брови сдвинуты в замешательстве. — Что?       Его глаза полны голода. — Я говорил, что ты будешь умолять меня пришить пуговицы. Так что давай. Умоляй.       Ты оцепенела в этот момент, так что едва ли можешь понять его слова. Только ком в горле появляется. В следующий миг одна из его ног вытягивается, чтобы перерезать нить шелка, на которой ты висишь. Подхватив тебя до того, как ты упадешь на пол, он ослабляет связывающую тебя паутину, чтобы ты снова могла свободно двигаться. — Умоляй правильно, сейчас, — он направляет, кивая на пол перед собой.       Ты стискиваешь зубы и опускаешься на колени, поднимая голову, чтобы посмотреть на него. — Пожалуйста… — ты делаешь акцент на голосе, чему он не может сопротивляться. — Пожалуйста, Чимин. Я хочу, чтобы ты пришил пуговицы в мое сердце. Пожалуйста.       Его улыбка растет с каждым словом, он выглядит так, словно хочет поглотить тебя. А вообще он уже это делает. — Как сильно ты хочешь, чтобы я это сделал?       Чего ты хочешь, так это чтобы все закончилось. — Я хочу неимоверно сильно, Чимин. Я хочу быть твоей.       Его глаза слегка сужаются, глубоко вглядываясь в тебя. — Скажи. Скажи это и имей в виду, — он приказывает.       Ты закрываешь глаза и представляешь лицо настоящего Чимина. Теплые карие глаза, бледные веснушки, шрамы от прыщей, перекошенные очки. Представляешь, как слышишь его хриплый утренний голос, чувствуешь прикосновение его волос к своей коже. — Я люблю тебя, Чимин.       Резкий вдох. Ты открываешь глаза, и человек, стоящий перед тобой, практически заставляет твое сердце остановиться. Он стоит на своих двух ногах, никаких чудовищных отростков или огромных конечностей. Его кожа яркая и здоровая, сияя цветом поцелуя солнца и мягким румянцем. Волосы густые и пушистые, они переливаются золотым блеском. Но его глаза пронзают тебя. Потому что они его глаза. Не тусклые и безжизненные, как стеклянные шарики, а глаза человека, которого ты встретила много лет назад. Широкие глаза и полные выражения, глаза, которые закрываются, когда он смеется. Глаза, которые едва могут вместить всю любовь, которую он хранит для тебя.       Чимин моргает, осматривая тебя сверху вниз, впитывая твое состояние. — Поцелуй меня, — он шепчет.       Ты сокращаешь дистанцию ​​стремительными шагами, сталкиваясь с ним. Тепло, его тело излучает его. Его губы прижимаются мягко и чувственно к твоим, руки крепко обнимают твое тело. Он твердый и живой. Осталось только опереться.

***

      Ты полагаешь, что должна бояться. Теперь, когда стальной стол под твоей спиной, а руки и ноги стянуты мягкими ремнями, большинство людей пугаются. Но ты почему-то нет. Возможно, это как-то связано с мутной жидкостью, которую Чимин заставил тебя выпить ранее, говоря что-то о том, как помочь тебе расслабиться. Ты боялась тогда. Ты испугалась, когда он привел тебя в свою мастерскую и показал, где это будет происходить. Пространство было загромождено рулонами ткани, кучей образцов и катушками ниток, манекенами всех форм и размеров. Он повел тебя мимо обтянутой паутиной швейной машинки, мимо большого стола, заваленного инструментами странной формы. Ты испугалась, когда увидела, что Тэхён уже распластался на столе. Спокойный, защищенный, как и ты сейчас, он выглядел умиротворенным.       Ты помнишь, как изо всех сил пыталась удержать содержимое желудка, когда Чимин сделал первый надрез. Ты заставила себя смотреть, чтобы убедиться, что он выполнил свое обещание. Ты смотрела, как две окровавленные пуговицы со звоном упали на серебряный поднос. Ты смотрела, как Чимин зашивает рану, очищает ее и перевязывает. Затем ты наблюдала, как он вставил черный ключ в пыльное отверстие замка. Маленькая дверца, выглядевшая так, будто не была тронута десятилетиями, распахнулась, открывая заросший паутиной туннель. Он положил тела двух парней без сознания на несколько футов внутрь, затем закрыл дверь и запер ее в последний раз. Ты смотрела в замочную скважину, как они зашевелились. Чимин проснулся первым, в ужасе и растерянный. Он попытался разбудить Тэхёна, но тот все еще был под действием настоя. Медленно, но отчаянно он тащил его по туннелю, пока они не исчезли с другой стороны.       Ты боялась тогда, но не сейчас. Чимин говорил тебе снова и снова, что ты ничего не почувствуешь. Он выбрал две пуговицы, которые лежали рядом с катушкой черной нитки и чистой иглой. Он заверил тебя, что это не повредит. Ты проснешься в тумане и будешь неважно чувствовать себя в течение нескольких дней, но кроме этого не о чем беспокоиться. Он сказал, что самое сложное уже позади, а впереди только хорошее. Последнее, что ты помнишь после того, как он надел маску на твой нос, кроме запаха ванили, это его тихое пение. Ты слышала, как он пел ее раньше.       Просто позволь мне любить тебя.