Тот парень из Нью-Мексико

Когда я с трудом разлепил глаза, их резанул свет, хотя казалось, что я проспал всего пару минут. Что-то гудело, то ли у меня в голове, то ли где-то рядом, а тело придавливали к кровати усталость и что-то жаркое и тяжелое. Жаркое и тяжелое не только давило, оно еще и устроилось на моем плече и дышало мне в шею, а волосы на его макушке щекотали мне щеку. Теперь уже я был готов мучительно застонать, вспоминая события минувшей ночи. Гудящий телефон наконец затих, и я потянулся за ним. Пальцы проехались по гладкому дереву тумбочки, задели мобильник, и тот стремительно сорвался вниз и глухо ударился о покрытый ковром пол. Черт. Выругавшись сквозь зубы, я скосил взгляд на Кайла. Тот вздохнул во сне и теснее прижался ко мне, вовсе не собираясь просыпаться, хотя, я был уверен, мы уже проспали все на свете. И мою тренировку по баскету в том числе. — Джонсон, — тихо позвал я и не удержался от того, чтобы потереться носом о его волосы. На удивление, они приятно пахли. — Просыпайся. Кайл только что-то промычал в ответ. Я, почему-то с осторожностью, убрал с себя его руку и толкнул в плечо, заставляя перевернуться на спину. Потом откинул одеяло и приподнялся на локте, оглядывая его. Когда еще мне доведется увидеть Кайла в своей постели? Светлые волосы разметались по подушке, на веках от усталости проступили венки, потемнел синяк на скуле. В нем не было практически ничего от мальчика из моих воспоминаний, и мне это нравилось. Меня тянуло к нему. К нему такому. Я коснулся его щеки кончиками пальцев и скользнул вниз. Ладонью, уже не таясь, прошелся по груди к низу живота, царапнул чувствительную кожу рядом с тянущимися из-под резинки белья к пупку светлыми волосами. Провел рукой дальше, по бедру, прямо по жесткой ткани джинс, сжал. Кайл выдохнул, облизал пересохшие губы и сам скользнул рукой по своему животу вверх, будто в случайном жесте, а потом закинул руку назад, на подушку. Это было неправильно. Некрасиво, гадко, преступно с моей стороны. Но возбуждение разлилось по телу горячей волной и буквально лишило рассудка. Я хотел только посмотреть и чуть-чуть потрогать… — Ох, Пабло… — сорвалось с его губ, когда я вновь заскользил рукой по его телу, исследуя. Дрогнули ресницы, но глаз он так и не открыл. Вместо этого Кайл потянулся к моей руке, сонно, неловко, направил туда, где, видимо, хотел, чтобы его потрогали. Я не отказал, но губы сами собой растянулись в хищной улыбке — он был сильно возбужден. Так вот к какой любви в Нью-Мексико он так рвался. Надо же, Пабло. Я уже совсем нагло прижался губами к его шее, наслаждаясь жаром кожи, прошелся поцелуями по ключицам. Рука сама собой сжалась на его ягодице, а Кайл только призывно развел ноги и сдавленно ахнул. Это просто была какая-то пытка. Я пытался заставить себя остановиться, но с каждой секундой уверенность в том, что я смогу так просто оторваться от этого желанного тела, гасла. Уже через минуту я обнаружил себя нависшим над ним и жадно целующим его шею, а Кайл только крепче сжимал ноги на моих бедрах. Остановившись, чтобы отдышаться, я снова коснулся пальцами его лица. Отбросил прядь волос, упавшую на лоб, склонился к его губам, раздумывая, стоит ли… И тут Кайл распахнул глаза. Пару секунд мы пялились друг на друга, и я пытался прочесть хоть что-то в его как будто все еще затуманенном алкоголем взгляде, а потом он хитро улыбнулся и прошептал мне в губы: — Возьми меня. Дальше все было как в бреду. Я стаскивал с него джинсы и раздевался сам, снова лапал его бедра, уже обнаженные, терся о его задницу возбужденным членом, сгорая от желания, а он выгибался, приглушенно стонал в подушку, весь такой открытый, доступный. И стало уже все равно, кого Кайл представлял на моем месте. В нем было горячо, узко, и весь он был на ощупь совсем не как девчонки — жестче, интереснее. У меня от него буквально срывало крышу. Это было яростно, по-животному. Он обнимал подушку, а я резко трахал его сзади, сжав пальцами его бедра и надеясь, что мы проспали настолько, что отец уже не дома и не застанет нас здесь. Почувствовав, что вот-вот меня накроет волной удовольствия, я навалился на него и грудью прижался к его спине. Уткнулся носом в его шею, зажмурился. Лучший секс в моей жизни. — Отвали, ты горячий, — возмутился Кайл подо мной уже привычным сволочным тоном, стоило ему отдышаться. Я перекатился на спину. Тело охватила приятная слабость — прийти в себя после такого было непросто. Кайл с грохотом смахнул вещи с моей тумбочки, порылся в ящике и наконец нашел салфетки, чтобы вытереться. — Возьми чистые вещи из моих, — предложил я, все же заставляя себя сесть на кровати. — Нахер мне твои вещи, мои тоже ничего, — раздраженно бросил он, уже натягивая белье. Судя по тону, Кайл храбрился, но я все равно видел, как дрожат его ноги. Он кончил, и ему это по-любому понравилось. А мне нравилось смотреть, как он одевается, как двигается, какое у него красивое сильное тело и классная задница. Но нужно было заниматься другими вещами. — Бля… — с досадой протянул он, подбирая футболку. — Мокрая. На этот раз я промолчал и подобрал телефон. Генри звонил мне уже раз пять, Итан написал тысячу сообщений, набирала Ева. Пропущенный от девушки отозвался спазмом боли в голове. С тем, что я натворил, еще предстояло разобраться. — А где моя куртка? Голос Кайла вернул меня из мрачной задумчивости. Я поднял голову и рассеянно бросил: — Ищи. А сам натянул хотя бы штаны с бельем и уткнулся в телефон. Подумав немного, так никому и не написав, бросил мобильный на кровать и поднялся. — Кайл, — я перегородил ему дорогу, когда он уже шагнул к двери, подхватив куртку. — Останься. Сегодня выходной и… я уже все равно пропустил все дела, а тебя вряд ли что-то ждет. Кайл смерил меня презрительным взглядом. Быстро же он оклемался. На нем уже была одна из моих футболок, белая — цвет ему шел. — Отъебись. Ничего не было, — опровергая мои мысли, он нахмурился и поднес руку ко лбу, как если бы у него кружилась и болела голова. — И без тебя хреново. — Да ну, тебе не понравилось? — я криво улыбнулся. Кайл не ответил, оттолкнул меня плечом и поспешно вырвался из комнаты. Я посмотрел, как он спускается по ступенькам вниз, шатаясь и то и дело хватаясь за поручень, а потом отвернулся. Раз такой смелый, то пусть придумывает байку для моего отца сам, если наткнется на него. Где-то внизу грохнула дверь, и я наконец плюхнулся обратно на кровать. Мне предстояло над многим подумать. В понедельник все вернулось на свои места.Кайл болтался где-то подальше от дома все выходные и теперь продолжал делать вид, что не знает меня, и все так же иногда косо поглядывать. Из привычного распорядка выбивалась лишь одна деталь — за обедом он сел с ребятами из южной части города. Драки не было: он просто опустился на скамейку между девчонкой с дредами и крепким афроамериканским парнишкой, а мне лишь оставалось весь обед ошарашено пялиться в его обтянутую отмытой косухой спину. Я должен был поговорить с ним об этом. И не только. Я вообще многое хотел ему сказать, о многом спросить… После обеда, перед тренировкой по баскетболу, я незаметно слинял из раздевалки, пока приятели были увлечены переодеванием, и зашагал по коридору. Я слышал, что командным видам спорта Кайл предпочел легкую атлетику, а потому надеялся найти его на улице до того, как туда явятся все мои баскетболисты. Я миновал площадку для баскета и приблизился к трибунам. Кто-то уже бежал трусцой вокруг стадиона, разминаясь, а Кайл сидел на самом нижнем ряду и завязывал шнурки на кроссовках. Мягкий серый костюм с символикой школы был немного маловат ему, и хорошо обтягивал шикарные ноги — я мог бы смотреть на это вечность и представлять сцены в голове. Но не вышло не только помечтать, но даже приблизиться к Кайлу. Сзади меня хлопнули по плечу, и тут же я услышал звонкие голоса девчонок. Вздрогнул, обернулся, и Ева тут же повисла на моей шее. — Тебе не холодно? — я подхватил ее талию и на секунду прижал ее к себе. Так привычно. На ней была лишь свободная толстовка поверх маечки и короткой юбки черлидерши. Я ведь любил ее. Честно, искренне, любил золотистые кудряшки, светлые глаза, совсем как у Кайла, любил ее смех, теплую улыбку. Даже когда она строила из себя дерзкую сучку, тоже любил. Но сейчас с появлением чертова Джонсона все смешалось в голове. — Ничего, сейчас станет жарко, — весело отозвалась она. — Ты пришел посмотреть на нас, да? — На самом деле нет, — честно признался я. — Я должен идти, у меня сейчас начнется баскет, а я даже не переоделся… Ева с грустью глянула на меня, все еще держа за руки. Нет, я не мог сделать ей больно сейчас. Я должен был подумать и определиться. — Беги, я постараюсь прийти на вашу утреннюю тренировку как-нибудь, — я постарался улыбнуться. — Удачи. — Спасибо! — она поцеловала меня в щеку, когда я наклонился, и побежала за подругами, которые уже начинали разминаться в центре поля. Я еще раз глянул на Кайла, который все так же сидел на трибунах, но уже подтянув ноги к груди и бездумно глядя куда-то вперед, и быстро зашагал прочь. Стоило мне вернуться домой, отец загрузил меня работой: принеси, подай, подлей масла, поменяй колесо, расставь товары на полках в магазинчике. Я заканчивал с последним как на улице зашумел и затих байк, а вскоре звякнул колокольчик. — Приветик, Мартинес. Трудишься в поте лица? Я задвинул пачку молока вглубь полки и обернулся, чтобы пожать Итану руку. — Ага. По какому поводу тут? — Съесть самый огромный хот-дог из возможных и поболтать с тобой, — парень хитро улыбнулся, и я с ужасом подумал, что, вероятно, Кайл опять что-то натворил на юге города, и мне придется разбираться. — Я закончу, — вовремя подоспел отец Кайла, сидевший до этого за кассой. — Иди, общайся. Я кивнул в знак благодарности и пододвинул к нему коробку с оставшимися продуктами. Джонсон старший выглядел и правда помято и пугающе, но пока что он действительно не пил и, в целом, отлично справлялся в магазине. Я бы даже мог назвать его нормальным мужиком, если бы не знал Кайла и их историю с Нью-Мексико. Как они жили там? Почему сын этого человека превратился из славного мальчика в озлобленного юношу? — Шейла, сделай нам, пожалуйста, как обычно. И запиши на мой счет, — бросил я. — Да ладно, я мог бы заплатить, — Итан уже устроился в дальнем углу за тянущейся вдоль окна стойкой. — Борода отсыпал мне карманных вчера. — Забей. Наверняка я слишком долго ехал за Кайлом в тот раз и тебе влетело, — понизив голос на имени Джонсона младшего, я забрался на высокий стул рядом. За окном уже начало темнеть, вдоль шоссе зажглись фонари, быстро проносились в собирающемся белесом тумане быстрые автомобили — вид был почти успокаивающим. И я бы расслабился, если бы голова не была забита мыслями о Кайле. — Да не, я договорился, и никто ничего не рассказал деду. И забудь о долге за выпивку, я простил его тебе, — отозвался Итан. — Спасибо, Шейла. Женщина улыбнулась и поставила перед нами поднос с завернутыми в бумагу ароматными хот-догами и стаканчиками с кофе. Я пригубил горячий напиток, и неожиданно нахмурился: — В смысле — мне? — Джонсон сказал, ты обещал заплатить, потому что у него нет денег, — уже жуя сосиску пояснил парень. — Но там было немного, и ты типа мой кореш, поэтому я не стал просить. — Вот же засранец, я впервые об этом слышу, — возмутился я. — Какого хрена? Итан пропустил мой по большей части риторический вопрос мимо ушей, увлекшись едой. Я, уже не ощущая великолепного вкуса сосиски в поджаренной булочке, механически жевал. Но так уж злиться на Кайла я не мог: это ведь я нагло воспользовался его беспомощным положением и приставал к нему, пока он спал. Так и быть, я заслужил не только лишиться этих уже уплаченных за него долларов, но и большей расплаты. — Слушай, и после этого ты все еще пускаешь его ночевать в бар? — наконец задал волнующий меня уже несколько дней вопрос я. — С чего ты взял? Я думал, он вернулся к отцу, — Итан покосился на Джонсона старшего, занятого пробиванием покупок какой-то женщины. — Он приходил в бар и был около, я видел, что он подружился с некоторыми нашими ребятами. Но ночью он уходил, как и все. — Тут я его точно не видел и… он слишком сильно обижен, мне кажется. — Не знаю, — Итан пожал плечами. — Если бы кто-то у нас его приютил, я бы слышал. Да и у всех такая теснотища, кому он нужен? Я промолчал, раздумывая. Ну не бомжует же он, честное слово. Приятель глотнул крепкий горячий американо, сморщился и постарался перевести тему: — Мы играем со школой из Аспена в пятницу. Придешь посмотреть? — Да, — с готовностью согласился я. — Ева тоже будет там, говорят, они с девчонками придумали какое-то феерическое выступление. Мы болтали, пока на город не опустилась полная темнота, укрывая вершины гор и заставляющая кромку леса вдалеке казаться устрашающе-опасной. Потом Итан уехал, а я так и сидел у окна, думая о своем и болтая в стаканчике остывшие остатки кофе, пока Джонсон-старший не выпроводил меня, потому что пора было закрывать магазин. Утром я неожиданно для себя самого пришел в школу пораньше, и буквально выиграл джек-пот. В одном из пустых классов на подоконнике сидел Кайл, и я случайно заметил его, проходя мимо. Похоже, он дремал, оперевшись виском о стекло. На голове его был глубокий капюшон толстовки, под спиной — объемный рюкзак для мягкости. Колени он подтянул к груди и обнимал их руками, как если бы замерзал, а в классе и правда было нежарко. Раз уж подкрадываться к нему во сне мне, судя по всему, велела сама судьба, я вошел в класс и медленно затворил за собой дверь. Но на этот раз Кайл спал не так крепко. Стоило мне приблизиться, он встрепенулся, резко вдохнул, вырываясь из дремы, и поднял голову. — Привет, — негромко произнес я и слабо улыбнулся, засовывая руки в карманы. — Извини, что разбудил. — Опять ты, — измученно выдавил он и сел так, чтобы смотреть на меня, свесив ноги с подоконника. — Меньше всего я мечтал проснуться и снова увидеть твое лицо. Такой сонный, взлохмаченный, так и хотелось притянуть его к себе, сжать в объятиях, а потом утащить его к себе домой, и пусть спит там, сколько ему влезет… — Не выспался? Где ты ночевал? — спросил я, с трудом подавив порыв. Кайл все же слез с подоконника. Видимо, ему претило быть сильно ниже меня. Но даже так ему пришлось задрать голову, чтобы глянуть мне в лицо. — У тебя красивые глаза, Стэнли, — сказал он и криво улыбнулся. — Но какое твое нахрен дело? Я на секунду смутился, отвел взгляд. Черт, этот парень был точно послан сюда, чтобы свести меня с ума. — Можешь приходить на ночь ко мне, если нужно. Меня ты не сильно потеснишь. — И какая тебе с этого выгода? — поинтересовался Кайл и внимательно посмотрел на меня Я пожал плечами и честно признался: — Не знаю. Нравишься мне. И подался к нему. Поймал подбородок пальцами, погладил большим по щеке. Наклонился, чтобы коснуться его губ, но Кайл отвернул голову и нервно усмехнулся. — Дурак. Я не одинок, окей? И у тебя есть девчонка. Головой я понимал, что навязываться ему просто бессмысленно, и что он не виноват, если я и правда ему не нравился, даже после того, что было между нами… Но от обиды не сдержался от колкости: — И где же твой Пабло? Никак не доедет за тобой из Нью-Мексико? Кайл завелся мгновенно. Зло сузились светлые глаза, пальцы сжались в кулаки. — Не смей так говорить. Он приедет. И заберет меня отсюда, ясно тебе? Он двинулся на меня, и я вскинул руки в примирительном жесте. И правда дурак, ляпнул же такое, а ведь мы говорили почти нормально. — Спокойно. Сорвалось с языка, извини. Но Кайлу было уже не до моих извинений. Подхватив рюкзак, он поспешно направился к дверям. — Постой же, — я ухватил его за запястье до того, как он успел бы вырваться в коридор. — Подумай хотя бы над моим предложением. Я… — Пусти. Хочешь, что ли, чтобы вся школа нас тут увидела? — прошипел он. Я лишь кивнул и разжал пальцы. Он был прав, в коридоре уже было многолюдно. Кайл быстро растворился среди людей, а я со злости двинул кулаком по косяку. Больше застать его одного и поговорить мне не удавалось: то я был окружен приятелями, то он пропадал неизвестно где. Оставалось только так же пялиться друг на друга из разных концов коридора, в классе, в столовой. Кайл, кажется, больше не злился: смотрел на меня скорее просто хмуро и как-то по особому внимательно, но без былой ярости. Неминуемо приближалась пятница. Начинало темнеть, когда мы все собрались на залитом светом прожекторов стадионе. Ева была прекрасна. Другие девчонки поднимали ее в воздух и она порхала, словно бабочка, в своей короткой юбочке и огромными голубыми помпонами в руках. Я смотрел не отрываясь на нее, но то и дело думал о Кайле. Смог более-менее отвлечься я лишь тогда, когда на поле вышли футболисты. Гнетущие мысли потерялись во всеобщем боевом настроении, криках, эмоциях. Сборная нашей школы победила. Радостные, мы всей огромной толпой завалились праздновать к Генри. Он, как и я, был в сборной по баскету, но раз уж его огромный дом был свободен на все выходные, тусовка после матча — с любым исходом — была изначально запланирована у него. — Чувак, — я наконец выцепил Итана из толпы танцующих в гостиной и притянул к себе. — Ты был крут. Красавчик. На нем все еще была футболка с символикой школы и номером шесть во всю спину, но уже надетая поверх толстовки. Выглядел он более чем счастливым. — Спасибо, — Итан обнял меня и похлопал по спине. — Надеюсь, скоро будем так же тусить после того, как вы порвете всех в баскет. — Надеюсь, — согласился я. Неожиданно друг извлек откуда-то из-под футболки несколько аккуратно свернутых самокруток. Протянул мне. — Сегодня угощаю. Только они тяжелые, не увлекайся особо. Я кивнул и тут же спрятал подарок себе в карман. Конечно же, в самокрутках был совсем не табак. Баловались этим почти все, а делиться я не особо хотел. Вскоре мы уже с Генри уединились на подоконнике его спальни, в полной темноте, и закурили один к*сяк на двоих. Из распахнутого окна дул свежий ветер, принесшийся с гор, а внизу, вокруг бассейна, из которого еще не откачали воду и теперь он красиво светился в темноте, продолжалась вечеринка. Иногда я выхватывал взглядом Итана, Еву и других друзей и знакомых, но спускаться в весело галдящую толпу почему-то не хотелось. Генри закашлялся, отдал к*сяк мне, ленивым жестом заправил короткие русые волосы назад и расслабленно прислонился к раме окна. — Это что-то новенькое. Очень вставляет. — Ага, меня предупреждали, — протянул я и снова вдохнул дым. По телу разливалась приятная лень, начинала слегка кружиться голова. Вот теперь-то я точно мог наконец забыться. Очнулся я уже на диване. Времени, судя по тому, что на улице так же веселились, прошло всего ничего, но чувствовал я себя очень перебравшим. Генри куда-то испарился, а мне хотелось лишь умыться, поесть, и снова лечь, чтобы меня не трогали. Кое-как, словно в бреду, я дополз до маленькой кухни и напал на холодные остатки пиццы с колбасками, к счастью нашедшиеся там. Я уже дожевывал последний кусок, когда дверь распахнулась и в кухню ворвалась самая неожиданная из возможных галлюцинаций. — Стэнли, — Кайл пролетел через кухню и вцепился в кофту на моих плечах. — Ах, Стэнли… Парень казался расстроенным, каким-то нервно возбужденным, и от него сильно пахло алкоголем. — Что случилось? — с трудом спросил я, неловко обнимая его. Кайл же прижался ко мне всем телом и горячо дышал в шею, отчего по коже бежали мурашки. Мало того, что я с трудом соображал из-за травы, так еще и он возбуждал меня, а потому голова вообще отказывалась работать. — Мне надо отвлечься, Стэнли. Я хочу тебя, — торопливо зашептал он и полез руками мне под одежду. Кто его вообще позвал сюда? Даже абсолютно невменяемый от алкоголя и каких-то личных переживаний, Кайл хорошо знал, что делает, и трогал меня так, что сопротивляться было невозможно — более того, я сам хотел его. Безумно. — Не здесь же, — я отстранился и взял его лицо в свои руки, чтобы заглянуть в глаза. Голова отчаянно кружилась, и меня уже трясло от наркотика и возбуждения так же, как и его. — Здесь хренова куча народу, и нам обоим нужно по домам, потому что… — Я знаю место, — перебил меня Кайл и поспешно потянул за руку в сторону. Когда за нами защелкнулся замок на двери крохотной гостевой уборной в отдаленном углу первого этажа, я окончательно сдался и провалился в забытье. В памяти остались только отрывки: как он стягивал штаны и торопливо расстегивал мой ремень дрожащими пальцами, как я поднимал его на руки и он запрокидывал голову, обнимал меня за шею и сжимал ноги на моих бедрах. Кайл кусал губы, чтобы не стонать, когда я входил в него, и с силой цеплялся за мои плечи, и я не мог уже думать ни о чем другом, кроме его горячего тела в моих руках и того, как сильно, уже нездорово сильно, он мне нужен. После он поспешно оделся и выскользнул в коридор до того, как я успел бы его остановить. Мне оставалось только плескать воду себе в лицо, склонившись к раковине, и пытаться очнуться. Кое-как пригладив намокшие волосы, я оперся о раковину и постарался сосредоточиться на своем отражении. Из зеркала на меня смотрел абсолютно потерянный молодой человек с красными от травы глазами, проступающим слабым засосом в вороте толстовки и взлохмаченными темными волосами, частично заправленными за уши. На фоне красноты белков зеленые глаза теперь казались еще ярче. Какой там неземной красоты был этот Пабло, по которому продолжал плакать Кайл? Что в нем было такого? Я очень хотел это узнать. Немного придя в себя, я вышел из уборной, держась за стену. — Эй, ты чего? — Итан обнаружил меня уже где-то в гостиной, и позволил опереться о свое плечо. Он был подвыпившим, но все же не в настолько бессознательном состоянии, как я. — Я тебе говорил не увлекаться, блин… Тебя Ева уже везде обыскалась, где ты был? Она даже ко мне подошла. — Где я был? — вяло пробормотал я, пытаясь вникнуть в суть вопроса. — Мне просто нужно полежать… Но друг потащил меня прочь из дома. Урывками я запомнил дорогу домой на мотоцикле, когда бьющий в лицо сырой ледяной ветер помог освежиться, сложный подъем по лестнице вверх и как мой отец отчитывал Итана за выпивку где-то внизу, а затем заводил пикап. Потом я уснул: впервые за последнее время крепко.