Тот парень из Нью-Мексико

Вроде, все шло хорошо, но вместе с тем меня съедала смутная тревога. Кайл больше не убегал, ночевал либо в трейлере, либо у меня, вроде бы, не проводил время на свалке и даже не упоминал Пабло. Это было именно то, о чем я мечтал, но все равно какие-то невнятные опасения терзали меня — все просто не могло быть так идеально. В день, когда должен был состояться матч, я пришел в школу пораньше. Кайл ночевал у отца, но каким-то образом догнал меня по дороге, проследил, куда я иду, и вынырнул из просвета между елками, когда я уже подносил сигарету ко рту. — Дыхание собьешь, — бросил он и легким движением выхватил незаженную сигарету у меня из пальцев. — Тебе ведь играть. Прикури мне. И сам зажал сигарету губами. Я щелкнул зажигалкой и загородил ветер ладонью, думая про себя, как же у него все легко и плавно выходит: эти ловкие движения, красивые жесты, простые фразы, едва трогающая губы улыбка. Кайл был не просто симпатичный — я бы не повелся просто на красивого парня, их были тысячи — он был такой… Я второй раз повторил про себя слово особенный, решив, что оно все же лучше всего описывает этого странного парня из Нью-Мексико. — Как ты? — спросил я, прислоняясь спиной к сетке-рабице, огораживающей трибуны. — Плохо спал, — он выдохнул дым. До того, как Кайл успел продолжить, я криво улыбнулся: — Может, у меня было бы лучше? Он почему-то засмущался и тут же закашлялся дымом, стараясь скрыть эмоции. Я аж заулыбался — не знал, что он вообще способен испытывать это чувство. — Короче, я пришел пожелать тебе удачи, — быстро перевел тему Кайл, посерьезнев. — И сказать, что я приду вечером. На тусовку, в смысле. Там будет Тони, и она вроде как прикольная. Все, лишь бы убедить меня, что он делает это не ради меня. Классическое поведение чертова Джонсона. Я собирался поблагодарить его, но он не дал мне сказать. — А еще ночью должен приехать Пабло. Меня словно холодной водой окатило. Хотелось бы, чтобы он шутил, издевался надо мной, но нет, Кайл смотрел серьезно, пронзительно, с какой-то почти болезненной напряженностью. — И? — Встречусь с ним, наверное, — пожал плечами он. — Все же он… Я бы хотел его увидеть. Кайл опустил взгляд на тлеющий кончик сигареты и нервно несколько раз постучал по ней пальцем, хотя пепла, который можно было бы стряхнуть, уже не осталось. — А дальше? Поедешь с ним в Нью-Мексико, плюнув на отца? Станешь жить там с ним в вонючем трейлере, заниматься не пойми чем, трахаться с кем попало, а он будет продолжать бить тебя? — зло проговорил я. Слова сами слетали с губ, и я не мог контролировать ярость. Черт возьми, он был таким сильным, отчаянным, свободным парнем, и тем не менее бежал за каким-то жалким Пабло, стоило тому поманить пальцем. — Не знаю, — только ответил Джонсон. — Я пойду с тобой, хочу посмотреть этому мудаку в лицо, — сказал я и, махнув рукой, добавил: — А потом — решать тебе. — Я понял, — сухо ответил он, сделал последнюю затяжку и бросил окурок под сетку. Кайл ушел, не прощаясь, и я смотрел ему вслед, прожигая косуху на его плечах яростным взглядом, пока тот не скрылся из виду. Затем съехал вниз по сетке, опускаясь на корточки, выбил из пачки сигарету и поспешно закурил, стараясь хоть как-то успокоиться. В укромное место между елками и забором подтянулись какие-то девчонки, весело болтающие, потом — несколько моих знакомых парней. Но мне было не до них: я отрешенно смотрел куда-то на макушки деревьев, глубоко затягиваясь горьким дымом. Дальше все было как в тумане. Я автоматически записывал то, что говорил преподаватель, стараясь сконцентрироваться на учебе и отвлечься от своих мыслей, пытался хорошо слушать тренера и даже сумел взять себя в руки и настроиться на игру. А потом все пошло наперекосяк. Мы старались, как могли, и вроде стратегия была хороша, и противники оказались не сильно быстрее, ловче и сильнее. Только ошибался то один из нас, то другой, и эти мелкие ошибки нарастали комом, выматывали, превращая нас едва ли не в стадо баранов, бездумно носящихся по площадке и не видящих мяч. Под конец мы почти сравняли счет и воспряли духом, но было уже слишком поздно: игра не задалась с самого начала, и, конечно же, противники одержали победу. Естественно, настроение после игры у меня было более чем подавленным, как, впрочем, и у остальных. Поэтому тусовка превратилась скорее в запивание проигрыша. Но, расположившись на широком подоконнике со стаканчиком водки с соком, я наблюдал, как толпа, заполнившая просторную гостиную, постепенно веселела, становясь шумнее и активнее. Кто-то врубил музыку, бодрый рэп, кто-то притащил еще алкоголя, и плохое начало забываться: даже Генри, капитан нашей проигравшей команды, уже вовсю улыбался какой-то девчонке и не забывал прикладываться к стакану виски-колы. Только мне было как-то хреново на душе, и я молча тянул сладкий сок со спиртом, то и дело выглядывая в толпе Кайла. Он правда пришел и, судя по всему, действительно внял моим словам. По крайней мере, он вполне дружелюбно болтал то с Тони, миленькой девушкой с темными длинными дредами, то с какими-то парнями. Я с иронией подметил, что мы, кажется, в этот вечер поменялись с Джонсоном местами: это он должен был хмуро напиваться в одиночестве, а я — проводить время в компании. — Эй, братан, ну ты чего, — Итан хлопнул меня по плечу и шлепнулся рядом на подоконник. От парня сладко пахло травой, но по лицу он все еще казался вполне трезвым. — Просто не ваш день, бывает. — Да хрен с ним, с матчем, — отмахнулся я и вновь пригубил алкоголь. Проигрыш был просто последней каплей, у меня и кроме него хватало неприятных мыслей. Мы помолчали. Болтая колу в жестяной банке, Итан сперва просто задумчиво смотрел на меня, а затем констатировал: — Ты притащил сюда этого парня. Который из Нью-Мексико. — Ага, —кисло отозвался я. Кто-то подкрутил громкость, и теперь нас не просто никто не мог услышать, но и пришлось пододвинуться друг к другу поближе, чтобы разговаривать. — Что-то мне кажется, что таскать его на тусовки, пялиться на него в школе, как будто ты его хочешь сожрать, и все такое не очень-то входит в рамки просто присмотреть за ним, — продолжал Итан. Я скосил на друга взгляд. Догадался. Проницательный, сука. Ну или он просто знал меня лучше всех остальных вместе взятых, как-то так уж сложилось. Я промолчал и вновь глянул на Кайла. Его то и дело загораживали проходящие мимо и толпящиеся рядом, но я успел заметить, что парень уже уселся с Тони на низкий диванчик, закинув ноги на кофейный столик. Выпить он успел неплохо: щеки тронул румянец, по губам расползлась широкая, ребяческая улыбка, жесты стали активнее и свободнее. Красивый. Такой… Кайл поправил волосы, рассмеялся над какой-то шуткой девочки и расслабленно оглядел помещение. На секунду мы встретились взглядами, и я тут же отвернулся обратно к Итану. — Что, так заметно, что я пялился? — Ну… Будем надеяться, что я один такой внимательный. Так что у тебя к нему? Меня неожиданно охватило отчаянное желание рассказать другу все. И про детство, когда Кайл был для меня просто приятелем, и про то, как я впервые увидел его много лет спустя, как неожиданно почувствовал, что вот он — мой, и никаких девчонок не надо. Как злился на себя за это чувство, но все равно хотел быть с чертовым Джонсоном, как ненавидел Пабло, как… — У тебя к нему, так сказать, недружеский интерес? — тихо произнес Итан, склонившись к моему уху. И стало поздно уже что-то скрывать. Я отмел все размышления и честно признался: — Да. Типа того. Рука, сжимающая стакан, предательски задрожала, и я, посильнее сжав хрупкий пластик, залпом допил остатки водки с соком. Теперь я был готов к чему угодно. Пусть человек, которого я считал лучшим другом, отвернется от меня, пусть расскажет всем — плевать. Но Итан не стал кричать или демонстративно отодвигаться от меня. Поразмыслил немного, потом бросил: — Хреновый у тебя вкус. Проблемный парень… У меня словно камень с души упал. Будто я больше не был один в этой затянувшейся борьбе с самим собой. — Но симпатичный, — завершил фразу друг. — Такой, — согласился я. А Кайл вовсю улыбался собеседникам, прекрасно зная, что стоит ему снять маску гордого уебка и включить свое обаяние, он сведет с ума кого угодно. Да даже с миной я-не-такой-как-все-отъебитесь он в тайне нравился не только мне, в этом я был уверен. — И в чем именно у вас проблема? — Он дает мне поводы надеяться… — аккуратно, избегая уточнения, насколько эти поводы серьезны, объяснил я. — Но у него вроде как есть парень, который должен как раз сегодня приехать… Я замолчал, так и не договорив, и внимательным взглядом уцепился за Кайла. Тот явно что-то задумал: объяснил что-то Тони, показал сигареты, но жестом велел ей и паре парней сидеть на диване, а сам скользнул в сторону выхода. Впрочем, даже если он всего лишь хотел покурить один, для меня это все равно было шансом пересечься. Итан заметил, почему я отвлекся, и хотел было что-то сказать, но его опередил подбежавший к нам Генри: вид у него был такой, как будто он не спустился со второго этажа собственного дома, а сбегал на хоррор-фильм в миле отсюда и примчался обратно. Короче, мы сразу просекли, что что-то стряслось. — Там… Вообще пиздец! — сбивчиво начал Генри. Но я уже вскочил с подоконника, хлопнул друга по плечу, бросил отрывистое «Потом» и стал пробираться к выходу. Я успел вовремя: Кайл как раз замер в открытой калитке, чтобы прикурить сигарету и посмотреть что-то в телефоне. Я хотел было догнать его, но потом решил проследить издалека и узнать, на встречу с кем он отправился, а то в прогулку в одиночестве по ночному мелкому Колорадскому городку верилось как-то мало. Тем временем Кайл сунул телефон в карман и решительно вышел с территории дома. Стоило ему отойти, я поспешно добежал до калитки и выглянул из-за нее, укрытый пожелтевшим декоративным виноградом, обвивавшим забор. Фонарей вдоль узкой улицы не было: с одной стороны тянулись большие частные дома с небольшими территорией, а с другой — густая полоса леса. Сюда не ходили пешком, а ездили на машинах, поэтому надобности в освещении не было, однако от этого здесь становилось как-то не по себе: из леса тянуло сыростью и холодом, а непроглядная тьма между деревьями казалась почти осязаемой. Только приглушенные звуки музыки из дома и едва просматривающийся сквозь изгородь свет из окон хоть как-то оживляли это зловещее место. Кайл прошел по асфальту всего несколько метров и снова уткнулся в телефон. Я понаблюдал за ним, а потом все же сдался: было как-то некрасиво по отношению к нему вот так подглядывать из-за угла. Пусть уж прогонит сам. — Эй, Джонсон! — негромко окликнул я и быстрым шагом приблизился к нему. Собственный голос показался хриплым, каким-то недобрым, наверное, от холода. Изо рта вырывались облачка пара — ночь выдалась холодной, теперь явно было видно, что дело идет к зиме. Кайл вздрогнул и выронил сигарету. Обернулся, испуганно и вместе с тем удивленно уставился на меня, все еще сжимая в руке светящийся телефон. Сигарета медленно тлела на кажущемся черным асфальте. — Мартинес, блять! — вырвалось у него. — Нельзя же так подкрадываться. — А разве можно сбегать с вечеринки одному, в темноте, когда тут кругом такие кусты? — Мы же не в Нью-Мексико, — Кайл усмехнулся, но от меня не укрылось, что он все еще выглядит каким-то напряженным. — И вообще, съебись, у меня дела. — Какие дела у тебя тут могут быть по ночам на улице? — поинтересовался я, вовсе не собираясь уходить. — Эй, да ты весь дрожишь. Кайл и правда, похоже, замерз — даже выпитый алкоголь не помогал, хотя на ногах парень держался не очень. Наконец он сунул телефон в карман, накинул капюшон толстовки, поплотнее запахнул косуху на груди и снова уставился на меня. — Ну и ладно. Все, пока, Стэнли, и не следи за мной. Возразить ему я не успел. В другом конце улицы блеснули фары, зашумел мотор и к нам быстро приблизился белый пикап. Номерные знаки говорили сами за себя: эта громадина с ржавым кенгурятником и слишком сильно поднятым над колесами корпусом прибыла прямиком из Нью-Мексико. Хуже того, Пабло был не один: на пассажирском сидении маячил кто-то еще, а ровно за пикапом подъехала та самая тачка, у владельца которой Кайл как-то ночевал у нас в Колорадо. Пожалуй, кощунственно было так думать, но было бы гораздо проще, если бы Кайл просто двинулся головой от стресса за время жизни в другом штате, выдумал себе воображаемого парня и сох по нему. Это бы лечилось таблетками, и все решилось бы при помощи лекарств. Но Пабло, увы, был настоящим. Более того, он оказался опасным неприятным типом ростом с меня, таким же чуть смуглым, темноволосым, только глаза у него казались злыми, узкими, и почти черными в темноте. На шее Пабло поверх растянутой майки болтались золотые цепи, а джинсы, прихваченные ремнем с огромной блестящей бляшкой, чуть спадали, открывая резинку трусов, в которые был небрежно заправлен край майки — чем-то этот парень напоминал барыгу из дешевых фильмов, и от этого смотреть на него мне было еще противнее. Второй парень тоже вылез из своего внедорожника. Это был просто какой-то неприметный бледный черноволосый молодой человек — и что только Кайл в нем нашел? — который, видимо, и являлся теми «связями» Пабло на свалке. Теперь все становилось на свои места. Кайл глянул сперва на меня, нерешительно, потом на Пабло, едва было дернулся в его сторону, но натолкнувшись на злой взгляд, так и застыл, где стоял, видимо, не зная, кого выбрать. — Ты не рад меня видеть? — ухмыльнулся Пабло, обращаясь к Джонсону. — Том говорит, тебе тут понравилось болтаться с каким-то типом. Не с этим ли? Кайл наконец сорвался и бросился к Пабло. Замер в полушаге от него. Я стиснул кулаки: я правда был готов сдаться, позволить Джонсону выбрать самому, но на деле это оказалось слишком тяжело морально. — За какого-то типа сейчас ответишь, — огрызнулся я. — И за то, что ты его обижал, тоже. — Иди в машину, — Пабло кивнул Кайлу и, разминая кулаки, двинулся ко мне. — Ты че, смелый такой? Вместо ответа я размахнулся и со всей дури вмазал ему по лицу кулаком. Пабло отшатнулся, зажал двумя пальцами нос, из которого тут же брызнула кровь, зло зыркнул на меня своими темными глазами и процедил: — А вот это ты реально нарвался, парень. И мы сцепились, почти сразу рухнули на дорогу и принялись то беспорядочно бить друг друга, то пытаться удушить или прижать к асфальту. Мне больно попало по лицу, потом брызнула кровь из рассеченной брови, заливая глаза, но это только добавляло ярости. Все смешалось: темнота, крики, шум крови в ушах, руки Пабло, цепкие пальцы кого-то еще, возможно, его дружка, который пытался нас растащить, музыка вдалеке… Каким-то чудом мне удалось подмять Пабло под себя и придавить к земле. Он был сильным, но не особо выносливым: меня же, привыкшего к продолжительным тренировкам, было сложно быстро вымотать. Тяжело прерывисто дыша, парень попытался скинуть меня с себя, но я с силой сдавил пальцами его горло, уже не думая, что делаю — дрались мы на инстинктах, на смерть. Неожиданно, чьи-то сильные руки подхватили меня подмышки и рванули назад. Пальцы соскользнули с горла Пабло, и, не успев сориентироваться, я повалился на асфальт, частично придавливая оттащившего меня человека. — Все, расходимся! — заорал Итан, выбираясь из-под меня. Я наконец утер с лица кровь и пот рукавом джинсовки и огляделся, все еще сидя на земле. Черноволосый парень, приехавший с Пабло, сцепился с одним из Кабанов, примчавшихся мне на выручку, рядом дрался кто-то еще, но я не мог разобрать лиц. Неожиданно висок пронзила острая боль, а перед глазами все заплясало, и я зажмурился и обхватил голову руками, стараясь унять неприятные ощущения. В ушах снова зашумело, но сквозь пульсацию крови я различил визг шин. Когда я открыл глаза, Итан обнимал меня за плечи, а машин уже не было: только наши парни, возбужденно галдящие — давненько у нас не происходило таких масштабных событий, где можно было почесать кулаки. — Стэн, слышишь меня? — Ага, — с трудом выдавил я. В голове стало проясняться, а все тело будто обрастало новой болью. — Где он?.. Итан должен был понять, кто — он. Тот единственный, о ком я мог думать в этот момент. — Он уехал с ними. Он был в порядке, никто из наших его не трогал. Я застонал и снова схватился за голову.