I know Я знаю, You belong to somebody new Ты принадлежишь кому-то новому, But tonight you belong to me… Но этой ночью ты принадлежишь мне Tonight you belong to me — Patience and Prudence (slowed)
Какого понимать, что тебе двадцать три года, у тебя есть все необходимое, а в твоем животе растёт маленькая жизнь, которая тебе вовсе не нужна. Представлять, как этот ребенок тянет к тебе ручки, называет тебя мамой, улыбается тебе, а ты абсолютно ничего не чувствуешь к нему. Я никогда не думала, что так просто могу осесть со всеми своими проблемами. Теперь у меня лишь одна проблема — плод в животе. Я никогда не смогу дать ему то, чего он требует — любовь, заботу. Родив его, я почувствую ровно ничего. Зачем мне нужен ребенок от того человека, которого я ненавижу? Миллионы женщин на планете мечтают обрести ребёнка, но не могут, а досталось мне. Почему в шестнадцать я думала о методах контрацепции, а в двадцать три — нет. Я мимоходом дотронулась своего живота. — И не думай, — говорит Эмбер, усаживая меня на диван. В мою голову только закрались мысли об аборте, как подруга перебила их. — У тебя практически нулевая генетика, ты должна ликовать. Слова подруги шли мимо ушей. Я вновь смотрела в одну точку и понятия не имела, что мне делать. Меня будто водой холодной водой окатили — нет — не подходящий термин. — Ребенок Паркера? — серьезно спрашивает брюнетка и я машинально киваю. — Говорить ему не собираешься? — я повторяю действие. — Ложись-ка ты спать, утро вечера мудренее. Девушка легонько толкает меня в плечо и я падаю головой на диван. Как же сейчас хочется к маме. Прижаться к ней всем телом и поплакать — она поймет и поддержит. Примет любое мое решение. Подруга накрывает меня одеялом и легонько гладит по волосам. Я слишком быстро погружаюсь в мир Морфея. Эмбер набирает знакомый номер на телефоне. В Лондоне сейчас день, поэтому Кевин должен ответить. Скорее всего парень на репетиции. Долгие гудки, после чего слышится сонный голос парня. — Привет, Кев, — Эмбер оглядывается на тускло освещенную гостиную и прикладывает руку ко рту. — У нас чп, — в трубке слышится вздох. — Знаю, и на неделю нас оставить нельзя, но это выходит за все рамки. Поговори со своим Паркером, иначе с ним поговорю я и он будет зализывать своё красивое еблишко в больничной койке. — Что случилось такого, что ты говоришь про моего друга такие гадости? — Кевин потягивается на большой кровати. Он и не думал вставать раньше часа дня. — Он делает больно Ли, — сквозь зубы говорит Эмбер. — Женитьба на Стэлле давно обговоренный этап и., — парень не договаривает. Громкий шепот Эмбер перебивает его. — ДА НЕ В ЖЕНИТЬБЕ ДЕЛО! Алексис беременна, — уже более нормальным тоном произносит она. Для неё это не ещё один этап жизни, не уровень, теперь Эмбер должна сделать всё — для того, чтобы подруга была счастлива. — Что? — в шоке проговаривает певец. — Что слышал. Она пришла ко мне никакая. Точнее ее секретарша привезла. Он сказал, что она ничего не значит для него, кроме как ценный сотрудник, — Эмбер шагает вглубь квартиры, боясь разбудить подругу. — Я прилечу через семь часов, жди. Вешает трубку, а Эмбер прикладывает телефон к губам, обдумывая дальнейшие свои действия. Она точно не пустит на работу Алексис — сама пойдет и проведёт профилактическую беседу. Ну или возьмёт Питера за яйца, и будет держать до тек пор, пока тот не скажет, что женится на Лекс. Это, конечно, примитивно глупо, но Алексис делала всё для Эмбер, поэтому сейчас подруга сделает то же самое для Ли. Девушка ещё долго стоит в дверном проёме и смотрит на спящую Алексис. Даже в двадцать три, она еще невинный ребёнок, как бы это не звучало. Утро наступает мучительно быстро. Небо освещает алый рассвет и первые лучи солнца прокрадываются в гостиную Криса Ву, где спит создание Вселенной. Город не перестаёт двигаться, он будто кровь, что бежит по критериям и ценам к сердцу и от него. Эмбер с самого утра была на ногах. Ей было плевать на то, как она выглядит. Девушка всего поправляет плед на подруге и выходит из квартиры, предварительно закрыв ее на ключ и кодовый замок. Она быстро спускается на подземную парковку, где садится в машину Кевина. Со вчерашнего дня ее план не изменился. Работа у Алексис началась час назад — пусть Паркер понервничает на счет своего лучшего финансового директора. Девушка не задерживается ни в пробке, ни на светофоре. Быстро заехав на такую же парковку, что и дома, девушка показывает документ охраннику, который тут же, приложив палец к кнопке, вызывает лифт. Попутно к Эмбер подсаживаются еще работники, одним из которых был Паркер. Он не открывал телефон от уха и говорил взволновано и зло? — Меня не волнует, — как можно спокойнее, но в голосе дрожь. — Она не на работе, если с ней что-то случится, я по-увольняю всех вас к чёртовой матери. Девушка приподнимает брови. Ей осталось три этажа — столько же Паркеру. Когда девушка выходит вслед за ним, он оборачивается и отключается. — Эмбер? Ты ко мне? — он приподнимает бровь и показывает на дверь. Она поднимает голову и идет к двери, ожидая, пока ее откроют. Когда они заходят в комнату и закрывают дверь изнутри, Эмбер глубоко вдыхает. — Какое же ты чмо, Паркер, — она выставляет указательный палец вперёд и проживает взглядом парня. — С чего такие выводы? — он знает из-за чего пришла подруга Алексис. Питер кладёт какую-то документацию на стол и засовывает руки в карманы. — Ты бы сам себе не врал бы, а. Ты же прекрасно знаешь, что Алексис тебе дорога и что она значит гораздо больше чем эта Стэлла, — последнее слово Эмбер перекривила. — Кто это тебе такое сказал? — говорит парень и Эмбер щурит глаза. — А, ну да, это же не ты приехал к ней в клуб, когда она напилась. Не ты держал ей волосы, когда она блевала, не ты спал с ней в одной кровати. Не она ходила в твоей рубашке. И это был не ты, когда подарил ей то кольцо. Постой, ты же был ее первым партнёром и любовью, — саркастически проговорила девушка, загибая пальцы при перечислении. — Что ты хочешь этим сказать? — Питер в который раз отводит глаза в сторону. В кабинете раздаётся звонок и Питер отвечает. — И дома ее тоже нет? Проверьте адрес Кевина, если и там нет, то выезжайте за город, адрес у вас есть. Клянусь, если с ней что-то случится, ага, — он поджимает губы и отключается. — Стэлла пропала? — щурится Эмбер. — Да при чем тут она, — рычит Паркер. — Ты хочешь услышать, что я придурок, каких свет не видовал? Так вот, я придурок, потому что считал, что ненавижу Алексис. Что с ней, кстати? — Не твоего ума дело, — отрезает Эмбер. — Захочет — появится. А она захочет. Поверь, она не ты, она переступает свою гордость и смотрит тебе в глаза, а ты — никак не признаешь, что любишь её. Удачи в поисках, и еще, не выбей Кевину дверь, — Эмбер покидает офис Паркер Энтерпрайзед, кусая себя за внутреннюю сторону щеки. Девушка надеется, что по приходу домой, она обнимется с подругой и они, как в старые-добрые времена, посмотрят какой-нибудь фильм, пообсуждают все на свете. Эмбер впервые пропустила учебный день, но ее телефон на беззвучном и она не слышит звонков из деканата. Но по приезду, она замечает, что что-то не так. Её никогда не подводила «чуйка». Зайдя в гостиную, Эмбер увидела подругу, которая не поменяла своё место расположение с ее ухода. Девушка подбегает у Алексис и легонько теребит ту за плече. Ноль реакции. — Ну же, Ли, — в квартиру громко стучат. Руки Эмбер предательски затряслись, а на лбу появились маленькие капельки пота. Стук повторился. Она знает, что это охрана Паркера приехала, поэтому на трясущихся ногах направляется к двери и открывает ее. Четыре мужчины заходят внутрь, а пятый начинает разговор. — Мисс Лайтвуд, я Томас, главный охранник мистера Паркера. Вам известно место расположение мисс Старк? — в другой бы ситуации, Эмьер покачала головой, мол, даже не знаю такую. Но сейчас, она порывисто кивает и проходит в гостиную. — Прошу, — шепчет она и поглаживает лоб подруги, который невероятно сильно горел. — Лексис, — губы дрожат и она понятия не имеет, что делать. В дверном проёме появляется Кевин, которого не встретили в аэропорту. Он отменил последние концерты, сидел в эконом классе и это ради того, чтобы увидеть в своей квартире пяти неизвестных ему мужчин. Распихивая их, парень прошел туда, где сидела Эмбер. — Кевин! — вскрикнула она и призналась к нему всем телом, ища защиты. — Она горит и не приходит в себя. Кевин быстро клацает что-то на телефоне, после чего прикладывает его к уху, ожидая ответа. На другом конце трубки слышится весёлый голос. — Романовски! Рад слышать, — говорит Старк. — Тони, Алексис не приходит в себя, — он не договаривает. Ему и не требуется. Даже поле стольких лет, Тони всегда бросит всё, чтобы спасти задницу приёмной дочери. — Немедленно везите ее в мою больницу, я сейчас буду, — связь обрывается.***
Если утро наступило быстро, то те два часа, во время которых проводились необходимые анализы, — тянулись вечность. Не смотря на то, что уже однажды все так же сидели в приёмной, кое-что изменилось. Пеппер не дрожала от страха, она нервно поглаживала волосы маленькой Старк, которую сорвали с уроков; ни Наташи, ни Баки — оба на секретном задании в той же Австралии; Тони, который постоянно проверяет свой коммуникатор, и два лучших друга Алексис, которые не находят себе места. Дверь открывается и заходит семейство Роджерсов. Эллен нервно оглядывает присутствующих и обнимается с Пеппер, которая пытается успокоить родную мать Алексис. Стив жмёт руку Старку. Кстати, возвращение настоящих родителей Алексии, было довольно странным. Сразу после так называемой смерти, на её «похороны» приехали и Роджерсы. Абсолютно для каждого это появление было новостью. У Тони со Стивом было ещё парочка обид в прошлом, но и тогда, и сейчас, они понимающе поддерживают друг друга. Никто не знает, как бы отреагировала Лексис, узнав, что родной отец однажды чуть не прикончил приёмного, из-за Баки. Наверное поэтому Тони и согласился с решением дочери, которая ни разу не заходила в секретные документы по поводу матери или отца — меньше знает — крепче спит. — Мистер Старк, — говорит врач и зовет к себе Тони. — Мне необходимо чтобы вы взглянули. Старки и Роджерсы заходят в просторную палату. Солнце вроде бы и светит, но весело от этого не становится. Навороченные технологии, которые разработал Тони хорошо вписываются в приватную больницу. На кушетке лежит его Алексис — как и много лет назад. Над ней светится голографическая панель, такая, какая была установлена в их мастерской. На экране открыта активность камней бесконечности. Врач осведомлена в возможностях девушки, так как является внучкой той самой ведьмы, которая держала маленькую Алексис в Лондоне под своей защитой. — Смотрите, — она указала на силовое поле, которое находилось по всему телу Роджерс-Старк, кроме низа живота. Женщина протянула документы с анализами. Тони бегло пробежал глазами и поднял глаза на экран. Мужчина открыл вкладку с действиями каждого камня. Все работали так и как и должно, но лишь камень души был менее чем на двадцати процентах. — Ладно, меня волнует сейчас две вещи, — вздыхает миллиардер, — какого черта действие камня души так упало, учитывая, что в шестнадцать был полный камень эго? — Скорее всего, это из-за стресса в личной жизни. Такое может быть? — спрашивает специалист, поглядывая на присутствующих. — Вполне, — говорит Старк и облизывает губы. Он знал, что дурацкий план мести провалится, и он винит не только Паркера, но и себя, за то, что позволил этому дерьму случится. — А что на счет ребенка? — Роджерсы переглядываются. — Действие камней бесконечности обходит его, — женщина запинается, — будто, Вселенная хочет его. Повисает тишина и лишь писк аппарата разряжает её. — Как скоро она придёт в себя? — спрашивает Эллен и шагает вперёд. — Камни дали про себя знать, думаю, сегодня точно, — врач натянуто улыбается. — Вы можете побыть с ней, — она удаляется в коридор. В проёме появляется Пеппер, держащая за ручку Морган. Тони идёт ей навстречу с легкой улыбкой. Девочка вырывается и подбегает к кровати пациентки. — Я всегда хотела сестру, — шепчет она. — Она всегда у тебя будет, — хрипло отвечает Алексис, прикрыв глаза. Девушка намного быстрее приходит в себя, чем сказала специалист. Алексис перестала раздражать родная дочь Старков и это определенно хорошая новость.Два дня спустя
Наконец-то для Нью-Йорка началась настоящая осень. Солнце перестало появляться на живущих улицах города, а небо затянули тучи, с которых то и дело лился дождь. Раскаты грома и молнии нагоняли страх по ночам. И без того серый город стал ещё серее. Началась постоянная работа, а у некоторых осенняя депрессия. Хотелось просто сидеть дома под пледом с горячей чашкой чая в руках, смотреть какой-нибудь сериал от Нэтфликс и просто хандрить. Мало кто любил осень, но для меланхоликов и домоседов — это лучшее время года. Алексис за эти три дня, пока находилась в больнице, прочитала практически все книги Джона Грина и Рэя Бредберри. Перевернув страницу, девушка перекатилась на живот. В наушниках играла песня Ланы Дель Рэй, слова которой она знает наизусть. Старк не сразу замечает, что в палате кто-то появился. Она расплывается в улыбке, когда читает заветную строчку, и самими губами произносит тихое: Ес. — Не покинет мои мысли, — подпевает знакомые песни. Глава заканчивается и Алексис откладывает книгу в сторону, слегка потягиваясь. Эти дни она ни разу не думала, что делать с ребенком. Девушка решила — пусть будет так как будет. И кажется, Лексис уже даже хочет ребёнка. Она оборачивается и видит карие глаза, которые невероятно счастливы. Алексис Чего это он лыбится? Как он вообще сюда пришел? Я подтягиваюсь на локтях и сажусь. Моя теплая синяя пижама невероятно уютная, но когда в комнате находится он, даже эта ткань становится неприятной. Я прожигаю его взглядом и он смешливо выдыхает. Конченый. — Ты такая красивая, — говорит Паркер и если бы я ела — я бы подавилась. Простите что? Питер сделал мне комплимент? Он либо пьян, либо возбуждён. Я осматриваю его с ног до головы. Черные классические брюки прекрасно сидят на нём; заправленная рубашка, расстегнутая на пару пуговиц сверху. Пиджак висит на вешалке. — Я знаю, — отрезаю я. Питер вновь улыбается и подходит к кровати. Я напрягаюсь. Каждая клеточка моего тела жаждет его, но мозг отрицательно кричит. И я впервые за долгое время слушаю именно его. Парень садится на мою постель и я нервно кусаю губу, когда замечаю как он облизывает свои. — Прости меня, — говорит он. Без насмешек, таким голосом, которым говорил со мной шесть лет назад. — Я пойму, если ты сейчас пошлешь меня, из-за меня ты здесь, — я нервно приложила руку к животу. Даже если сейчас, я брошусь ему в объятия и прощу его, про ребенка он знать не должен. — Правда, Алексис, я хочу чтобы всё было как раньше. — Но как раньше не будет, — перебиваю его я. Беременность делает меня уязвимой во всех случаях. Мне уже хочется расплакаться и прижаться к нему, не смотря на всю ту боль, которую он причинил. — Мне уже не шестнадцать, хотя бы, — жму плечами и пытаюсь разрядить атмосферу шуткой, дурацкой, от которой становится тошно. Он натянуто улыбается и опускает глаза. Боже, что же я творю… Моя рука накрывает его, тем самым обращая на себя внимание. Он поднимает карие очи, которые я так сильно люблю и ненавижу в одно и то же время ненавижу. — Стэлла беременна, поэтому я женюсь на ней, — моё сердце пропускает удар. Мне хочется завыть от горечи. Хочется закричать, мол, я тоже. — Я честно даже не помню того дня, как переспал с ней, но как она сказала — я был пьян. — А когда со мной переспал был трезв, — мимоходом произнесла я, давя улыбку. — Я люблю тебя, — неожиданно произносит Паркер и моё сердце перестаёт биться, ну или мне так кажется. Он ждет ответа, а я лишь нелепо хлопаю ресницами. Внутри меня в один миг всё сжалось до микроскопических частиц, сердце сделало сальто назад, а будь у меня приступ астмы — я бы задохнулась от этих слов. Но сейчас, я просто хочу проснутся, чтобы не отвечать. Я знаю — что люблю его. Но признать это для него самого, который и так это знает, слишком сложно. Что дадут ему эти бессмысленные слова? Какая-то внутренняя сила толкает меня к нему. Мои руки обхватывают столь любимое лицо. Я вновь вглядываюсь в эти глаза, которым должна не верить, но верю, как наивная девчонка. Сажусь к нему на колени и целую, легонько прикасаясь губами к губам. И он отвечает, трепетно, как впервые. В моей груди разливается что-то тёплое. Поверить не могу, что вновь доверилась ему, вновь наступаю на те же грабли, но я помню как жила все эти годы. Эмоциональный диапазон был настолько мал, что я вряд ли могла искренне улыбаться. Он делает меня живой, благодаря ему, я могу чувствовать счастье и боль. Я отстраняюсь от него и крепко обнимаю, утыкаясь носом в рубашку, которая пахнет его одеколоном. Будто маленькая, я ищу в нём защиту. Паркер в ответ обнимает меня, прижимая к себе. Он запускает руку в мои волосы и гладит их. Я не контролирую себя и всхлипываю. Миллион лет я готова просидеть на его руках и столько же слышать биение его сердца. Ещё никого я в жизни так не любила, как его — заразу Питера Паркера. — Мне уже плевать на Стэллу, — шепчу я. — Давай просто будем вместе, чтобы никто не знал, пожалуйста, — мои слёзы впитываются в его рубашку. — Хорошо, маленькая, — от этих слов мне становится лучше. Будто подлетаю к небесам и падаю на землю. Питер снова мой и никакая Стэлла это не испортит.***
Вы бы знали, как это сложно — доказать всем, что ты в полном порядке. На следующий день, я попросила медсестру выписать меня, так как мне надоело сидеть в четырех стенах, иногда выглядывая в окно. Постоянные вопросы о самочувствии, болях в животе, токсикозе. Это всё давит на мозги. Проведя последние анализы, миссис Вилсон — мой врач, сказала, что раз уж я настаиваю на выписке, сегодня вечером я буду выписана. Всё таки есть прелесть частных больниц. Я попросила пригнать под учреждение мою машину, так как терпеть не могу этих пышных встречаний. Позавчера мне на карту поступила моя зарплата и теперь я могу купить себе квартиру, а не жить в студии Мэй. Я присмотрела пару вариантов на окраине Манхэттена, именно потому что люблю по утрам стоять в пробках. На продаже стояли квартиры в башне Паркера — куда у меня нет желания заселятся и каждый день видеть Стэллу и соседний небоскреб какого-то мажористого мальчика. Забрав сумку с некоторыми вещами, я наконец-то вышла из вонючей больницы. Терпеть не могу запах лекарств и эту атмосферу, даже учитывая, что это одна из самых лучших больниц США. На небе уже собирался дождь, поэтому я поспешила к машине, которая стояла около здания. Нажав на ключах кнопку, дверца автоматически отъехала и из машины вышел Питер. Я закусила губу. Неожиданный сюрприз, которому я так рада. Парень подошел ко мне и заключил в объятия, легонько поцеловав в лоб. Я обхватила его руками в ответ. — Дашь порулить? — я прищурилась. Вот для чего он здесь, дурачок. — И не подумаю, — помотала головой я, усаживаясь на переднее сиденье. Питер был одет в серое укороченное пальто и черные джинсы. Усевшись в машину, мы переглянулись, после чего засмеялись. Нам по двадцать три года, чем мы занимаемся… Я улыбнулась и завела автомобиль. ЧТо-то в звуке мотора мне не понравилось, надо бы на СТО как-нибудь заехать. Выехав на дорогу, я наконец-то завела нормальную тему для разговора. — Я просила Кевина пригнать машину, а пригнал ты, зачем? — я чуть наклонилась, чтобы увидеть знак светофора. — Мы можем поужинать? — он облизывает губы и я это замечаю в зеркале дальнего вида. — Я поужинаю с тобой, так как хочу есть, — игриво ухмыляюсь я и смотрю на его реакцию. Паркер улыбается в ответ такой же ухмылкой. — Только я сама выберу ресторан. Как жаль, он не догадывается, что сейчас я везу его вовсе не в элитный и дорогой ресторан, а в Макдональдз. Мы проезжаем его ресторан, Питер меняется в лице, догадывается небось. Мимо и ресторан Старка. Он слегка приоткрывает рот, когда я заезжаю на парковку около заведения с фаст-фудом. Определённо буду жалеть, что ела еду быстрого приготовления, и зганять набранные килограммы в зале. Но даже в закрытых больницах кормят отвратительно. В таких местах редко кто появляется из богатеньких, поэтому держатся за ручку здесь не стоит. Мы подошли к свободной кассе. За шесть лет проживания в Сиэтле, я выучила весь их ассортимент на память. Но сейчас мне хотелось классического БигМак меню, что я собственно говоря и заказала, после чего метнула взгляд на Питера. Уж он то точно знает меню данного заведения. Парень указал на меня и заказал то же самое. — Как так, Питер? — спросила я, прищурив глаза. Мне нравилось как он улыбался с неким прищуром. Его черты лица становились ещё выразительнее. — Мой тренер убьет меня, если узнает, что я питаюсь такой едой, — он покрутил пальцем. Мне невероятно сильно хотелось поцеловать его, но я не могла. Не здесь. Ему на телефон приходит смс-ка, прочитав которую он меняется в лице. — Смерть настанет намного раньше, — Паркер подмигивает мне и берет появившийся на стойке поднос. Он движется к свободному столику, что оказывается около окна в самом углу Макдональдза. Питер снимает с себя пальто, после чего помогает и мне избавится от своего. Мы садимся напротив друг друга, нелепо улыбаясь. Мне определённо нравилось то, какой стала моя жизнь после того приступа камней бесконечности. Вселенная меня любит. Так уж получилось, что я сидела ещё и лицом к телевизору, где крутили местные новости. Я не сильно обращала на них внимание, но потом на экране появилась фотография Питера и Стэллы. Раньше я такой не видела. Парень держит свои руки на животе девушки, а диктор, видимо, комментирует, что будущее семейство Паркеров ждёт пополнения. Я не слышу, но прекрасно могу догадаться. Я киваю Питеру, мол, смотри — тебя показывают. Паркер оборачивается и не посмотрев на фото даже доли секунды, вновь смотрит мне в глаза. Я должна смирится с тем, что у него скоро свадьба, и что скоро у него родится ребенок. От этих мыслей невольно касаюсь прежнего живота и чуть-чуть улыбаюсь. Не только Стэлла родит от него малыша. — У нас завтра подписание договора с Оскорпом, — мимолётно проговаривает Питер, беря в рот картофелину. И когда он успел всё это съесть? Я только начинала упаковку картошки. — Это тот в котором главный твой бывший лучший друг Гарри Озборн? — он опять меняется в лице, и я натягиваю улыбку. — От куда знаешь? — Питер прищуривает глаза и наклоняется вперёд. Я заливисто смеюсь и тоже наклоняюсь вперёд, повторяя его действия. — Ты думаешь, что я шесть лет не следила за тобой? — коротко целую его в губы и осматриваюсь по сторонам. Всем на нас фиолетово. Я расплываюсь в улыбке. — Поехали домой? — Ко мне или к тебе? — вопрос риторический. Конечно мы не поедем к нему, там же Стэлла; мы поедем ко мне.***
Питер прижимает меня к стенке квартиры и я томно выдыхаю. Он берет меня за подбородок и прижимается губами к моим губам. Желание током проносится по моему телу, и моё тело неожиданно отвечает ему — так оно связано с ним, настроено на него. Его губы целуют мои ухо, горло, снова губы, оставляя мокрые дорожки на моем лице. Рука ползёт вверх по моему животу к груди, медленно поднимая водолазку. Он освобождает нас от верхней одежды, а после меня от кофты. Ласкает меня, путешествует по ямкам и выпуклостям на моём теле и вызывает уже знакомую реакцию — дрожь возбуждения во всем теле. Я чувствую неравность. Это ведь не игра кто кого быстрее разденет, но я начинаю расстегивать пуговицы его дурацкой рубашки. Для этого мне пришлось оторваться от него, руки не послушно тряслись, я то и дело чертыхалась. Когда наконец-то я расстегнула ткань, Питер быстро избавился от нее, скидывая на пол. Мы прошли по студии. Паркер мягко бросает меня на кровать, нависая сверху. Его руки мучаются с застёжкой моего лифчика, поэтому я помогаю ему одной рукой и притягиваю к себе, проводя пальчиками по рельефному торсу парня. Его ладонь накрывает мою грудь, пальцы сжимают сосок. Из моего горла вырывается протяжный стон. — Я хочу тебя, — мурлычет он. — Я вся твоя. Питер стонет и снова целует меня, проникая в мой рот горячим языком. Он оттягивает мою нижнюю губу, слегка посасывая. Какие же тайны в тебе хранятся… В его карих глазах я вижу безумное желание, от чего внизу живота становится ещё тяжелее. Он целует мою шею, всасывая выступившую от возбуждения венку. Я хнычу. Паркер утыкается лицом мне в шею, целует и покусывает мою кожу. Его губы движутся вниз… вниз… к моей груди, оставляя дорожку поцелуев, а мои руки по-прежнему блуждают по его телу, наслаждаясь упругими мышцами, эластичной кожей. Он берет губами мой сосок, сжимает и тянет его, и сосок набухает, отзываясь на восхитительные ласки. Я испускаю стон и провожу ногтями по его спине. Он охает, сдавлено стонет. Глубоко внутри, все мои мышцы сжимаются. Его ладонь ползёт вниз по моему животу, который втягивается от возбуждения, к моему лону — и вот его пальцы уже на моем клиторе. Круговыми движениями он водит вокруг него, а я все сильнее выгибаюсь, кусая его за шею. Когда я чувствую его пальцы внутри меня, я запрокидую голову и сама насаживаюсь на них. Под мои стоны он водит там по кругу, а я поднимаю бедра, отвечая на его ласку. — Ли, — шепчет он. Только Питер мог так произносить моё имя, с нежностью и страстью в тоже время. Потом он внезапно стягивает с себя штаны, а потом и боксеры, после чего достает из кармана джинсов пакетик. Он протягивает его мне. — Ты хочешь этого? Я не отвечаю. Рву пакетик зубами, он стоит на коленях меж моих ляжек, и я надеваю на него презерватив дрожащими руками. — Помягче, Лекс, — говорит Питер. — Иначе ты лишишь меня мужского достоинства. Я удивляюсь тому, что я могу делать с этим мужчиной своими прикосновениями. Никакая Стэлла не сможет сделать этого. Он ложится на меня, и вот уже все сомнения заперты в глубинах моей психики. Я отравлена этим парнем, моим парнем, моим Питером. Внезапно он переворачивается, и я уже сижу на нём. Я одобрительно смеюсь. Господи… Как же медленно я опускаюсь на него. Он запрокидывает голову и стонет. Его руки на моих ягодицах и он и сдавливает, от чего я стону, откидывая взмокшие волосы назад. Наклоняюсь и целую его в подбородок, провожу губами по скулам. Я извивисто двигаю бедрами. Рывком бедер, Питер глубоко проникает в меня. Он опять перевернул меня. Знала бы Эмбер, что со мной творит Паркер, она бы меня прикончила. Питер вбивает меня в кровать. Я стону и царапаю его спину, совершенно не зная, куда мне себя деть. Он целует меня в шею, оставляя красный засос. — Давай, — приказывает парень. По команде я дохожу той самой точки. И взрываюсь. Моё тело покоряется ему, я обвиваюсь вокруг него, притягиваюсь к нему как магнит, а он выкрикивает моё имя и достигает вершины вместе со мной, потом никнет и прижимает меня к матрасу всей своей тяжестью. Я держу Питера в объятиях; его голова покоится на моей груди. Я глажу пальцами его волосы и слушаю, как постепенно выравнивается его дыхание. — Как бы я хотел, чтобы матерью моего ребёнка была ты, — говорит Питер, вдыхая мой запах, а я же перестаю дышать. Я и есть мать твоего ребёнка. Но тебе не нужно это. Я провожу пальцами по его лбу, после чего целую в губы. — Но увы — это Стэлла, — вздыхая говорю я. Ему не сказали, о том что я беременна, и чудесно. Утро следующего дня был лучшее за последние месяца. Тело болезненно ныло, но при этом напоминало вчерашнюю ночь. Я потянулась и посмотрела на часы. Пора бы уже вставать и собираться на роботу, раз уж сегодня такой важный договор. Питер мирно посапывал, уткнувшись в подушку. Не прикрываясь, я прошла в ванную, где приняла тёплый душ. Красные следы на шее — свидетели вчерашней страсти. Я улыбаюсь и провожу по ним пальцами, пока горячие струи воды меня омывают. Я бы с удовольствием имела такие ночи каждые сутки, но увы — скоро этого не будет. Я надеваю чистое белое белье и выхожу из ванной. Питер сидит на кровати и зевает. Улыбаюсь и подхожу к нему, усаживаясь на его коленки. Парень поднимает на меня глаза и отвечает на улыбку. Он такой заспанный и счастливый, а через час уже будет строгим боссом мистером Паркером. Папочкой… Я смеюсь с этой мысли и целую Питера в губы. Он вновь валит меня на постель, но я вырываюсь, аргументируя тем, что нам на работу. Питер закатывает глаза, а я подхожу к комоду, где уже давно лежит пара новых платьев. Выбрав бордовое облегающее платье-карандаш, я тут же надела его. Шея была открыта, поэтому пришлось прибегнуть к магии консиллера, который смог перекрыть практически все. Расчесавшись, я повернулась в сторону Паркера, который что-то смотрел в телефоне, вместо того чтобы застёгивать рубашку. Я закатила глаза и прошла к нему. Дотронувшись к голому торсу, я облизала губы и стала застегивать рубашку. — Моя будущая жена так не делает, — говорит он и убирает телефон, наблюдая, как я застегиваю ему рубашку. Его карие глаза просто сводят меня с ума… Общение с Тони явно пошло ему на пользу, так как сейчас он смотрит на меня, будто я его собственность, и от этого чувства по телу идёт дрожь. Когда наконец-то заканчиваю с рубашкой, я поднимаю на него глаза. Возле него у меня всегда сбитое дыхание — но это приносит мне удовольствие. Мне нравится касаться его тела, гладить кучерявые волосы, Питер будто потерянная часть меня. И я определенно люблю его. Паркер наклоняется ко мне и притягивает к себе, накрывая мои губы своими. Его шершавые руки держат меня за шею, от чего у меня мурашки идут по телу. Разница в росте заставляет его сильно нагибаться, поэтому я привстаю на стопы и обхватываю его за скулы. Время идёт, но для нас его не существует. Я чувствую, как Питер тянет застежку платья, поэтому отстраняюсь и смеюсь. — Оско-орп, — протягиваю я и обуваю туфли на каблуке. — Ты же хочешь землю в Джорджии? Парень ухмыляется и надевает на себя пиджак. Мне определенно нравятся эти отношения, учитывая что я немного третья лишняя, но на данный момент меня это устраивает. Я могу называть себя любовницей? Это как-то некрасиво звучит, учитывая что мы не в сопливом сериале про любовь. Питер всегда был моим, и всегда будет им оставаться. Я беру сумку с документами и смотрю на своего спутника, который уже околачивается около двери, ожидая меня. Надев пальто, я вышла вперёд Питера, после чего закрыла дверь. — Заслужил, — улыбаюсь и протягиваю парню ключи от машины. — Моя машина внизу, — я хмурюсь, приподнимаю бровь. — Нельзя так просто заявляться в компанию на одной машине, — мы заходим в лифт и он целует меня в макушку, а я недовольно цокаю языком. Эта конспирация меня доведет. Мы разрываем руки на подземной парковке и я печально поджимаю губы. Питер улыбается одним уголком губ, садясь в машину с личным водителем. Я же, нажав кнопку на ключах, тоже погружаюсь в авто. Поправив зеркало дальнего вида, я завела машину, которая в который раз издала неприятный звук. Скоро она вообще перестанет ездить, и только тогда я отвезу её на СТО. Вывернув с парковочного места, я разогналась и выехала на одну из веток главной улицы Манхэттена. Следом за мной ехал Питер.***
Конференц зал как всегда был ярко освещен. В этот раз присутствующие занимали все свободные места. На сером столе покоились папки с документами и маленькие бутылочки с водой. От Паркер Энтерпрайзед и Оскорп Тэхнолоджис было одинаковое количество людей. Среди которых, по два инвестора, генеральные директоры, финансовые директоры и директоры с вопросов продаж и покупок, а также заместители главных директоров. Я заняла место напротив финансового директора Оскорпа. Это был мужчина лет тридцати пяти, в дорогом костюме, который подчеркивал его статность.Он осмотрел меня презрительным взглядом и скривил мину. Женщин в этом делом не ценят, но этому придется меня ценить. Он поправил золотые часы на запястье и отвернулся, от чего я приподняла уголок губ, открывая папку. К документации была прикреплена фотография того самого Гарри Озборна, и мне стало не по себе. Я давно с ним знакома, но не в лучших обстоятельствах. Ещё работая в Сиэтле, он часто и густо посещал наше заведение, но перестал после одного случая, который мне тошно вспоминать. Я тогда работала на ночной смене, протирала свободные столы, как зашел он. Раньше всегда его обслуживала Эмбер, но только не в тот день. Я взяла меню и двинулась к Озборну, натянуто улыбаясь. Всё по классике, он сделал заказ, который я вскоре принесла. Пока парень ел, я взяла себе десяти минутный перерыв и вышла на задний двор, дабы проверить входящие сообщения и подышать свежим воздухом. Закрыла за собой дверь и просто стояла, иногда трясясь от холода. Я не заметила, как дверь открылась и кто-то вышел в маленьких переулок с мусорными баками. Моё плече накрыла рука, от чего я вздрогнула. Обернувшись, я увидела Гарри. Его лицо озаряла странная улыбка, что нагоняла страх. Сейчас он вряд-ли вспомнит моё перепуганное лицо, но я помню. Озборн прижал меня к холодной кирпичной стене и спросил не замерзла ли я. Если бы на тот момент мой начальник узнал, из-за чего такой богатый клиент перестал к нам ходить, он бы к чертовой матери уволил меня. Но максимум, который я смогла сделать для своей защиты, это пнуть его в «то самое место» и убежать. Я почувствовала на себе взгляд и обернулась. Два генеральных директора уже что-то обсуждали, но Гарри смотрел на меня, периодически поддерживая разговор. Я отвела взгляд в сторону и перевернула страницу документов на объекты, которые собиралась купить наша компания. — Почему мы должны продать именно вам наши заводы? — проговорил финансовый директор Оскорпа и я прищурилась. Его морда меня накаляла. — Ну для начала, у нас выгодная сделка, — начала я, но не закончила. — Выгодная для обеих компаний? — проговорил Озборн и я вдохнула. У него слишком тяжелый взгляд. — Кстати, поздравляю с возвращением, Алексис. — Выгодная для всех нас, — киваю я и облизываю губы. — При продаже, Оскорп получает пятнадцать процентов акций Паркер Энтерпрайзед и при этом уходит в плюс. У вас еще девятнадцать заводов в США и пять на континенте Африки, — проговариваю я и выкладываю на стол заранее подготовленный договор. — Три завода в Джорджии, а не много ли хотите? — говорит финансовый директор, имя которого я так и не знаю. — Джек, — о, теперь знаю, обратился к нему Озборн. — У нас переговоры, мне не нравится твой тон. Максимум два, — кивает он Питеру. — Двадцать процентов акций и три завода, Гарри, — спокойным тоном говорит Питер и подтягивает к себе листок. Я смотрю на него вопросительным взглядом. — А на сколько ваша компания оценена? — прищуривает глаза девушка что сидела на стороне Оскорпа. — Около двухсот миллиардов, подсчеты еще ведутся, скорее всего больше, — говорит парень с нашей стороны. — Хорошая цена, — будто пробуя слова на вкус, проговаривает Озборн. — Пятнадцать процентов и один вечер с Алексис, — эти слова заставляют меня опешить. Я смотрю на Питера, взгляд которого меня пугал. Челюсть парня сжата, то же и с ручкой в руке Питера. Он смотрит на меня и ждет реакции. — Простите, а мы ведем переговоры за продаж меня или заводов? — как можно спокойнее говорю я, но ноги под столом предательски трясутся. Озборн облизывает губы, а Питер еще сильнее сдавливает ручку, слышится хруст, на который никто не обращает внимания. — Пятнадцать процентов — три завода. Тем более вам за них отвалят двадцать миллиардов, вместо положенных двенадцати. Повисает тишина. Мне кажется, что я уменьшаюсь под взглядом Гарри. Он наконец-то кивает и выдергивает из-под руки Питера договор, после чего подписывает его. Озборн на столько неприятная личность, что с ним не хочется вести абсолютно никаких дел. Следом на бумаге появляются подписи других представителей Оскорпа и Паркер Энтерпрайзед. Питер не без труда ставит свою последнюю подпись. Теперь он смотрел на Гарри даже не на как знакомого. Его взгляд выражает ненависть. Неужели Питер ревнует? Я кусаю себя за губу, чтобы не улыбнутся. Ради такого зрелища, я бы ещё поиграла на нервах Паркера, но не рискну. Хотя бы потому что мы только помирились, если это можно назвать так. Парень нехотя пожимает руку бывшему другу и представители Оскорпа выходят из конференц зала. Работники нашей компании так же прощаются и выходят. Я осталась ждать Питера, но остался не только он, а и Озборн. Последний подошел ко мне и вновь прикоснулся. Я бы сейчас очень хотела использовать камень разума и приказать ему не прикасаться ко мне, но вспоминаю про пагубные последствия. Я пытаюсь дышать ровно, но это очень плохо получается. — Что на счет ужина? — проговаривает Гарри. Он ниже меня на несколько сантиметров, что еще больше раздражает меня в нём. Озборн чем-то похож на лорда Фаркуада из «Шрэка» — да что похож, точная копия. — Я не, — мой голос предательски дрожит, но когда я чувствую руки Питера на талии, становится в разы легче. — Она занята, Гарри, — кажется, Питер забыл о том, что меньше чем через месяц у него свадьба. — Тобой? У тебя же Стэлла, — прищурившись проговаривает Парень. — Она занята другим человеком, имя которого тебе знать не обязательно, — холодно отвечает Паркер и сильнее прижимает меня к себе. — Всё-то тебе достаётся самое лучшее, — фыркает генеральный директор Оскорпа и разворачивается на каблуках. — Аривидерчи. Он скрывается с этажа и я облегченно выдыхаю. Питеру сейчас вовсе не обязательно знать о том случае в переулке. Поверить не могу, что он ему не врезал. Обернувшись на Паркера, я увидела его лицо. Он до сих пор хмурился. Я дотронулась складки меж бровями, которая тут же выровнялась. — А если бы не было меня, ты бы пошла? — нет, ну он сам захотел, чтобы я ответила ему так, как ответила. Его руки были в карманах, а голос холоден. — А может и пошла бы, у тебя же Стэлла, — улыбнулась я и прошла вдоль стола. Я почувствовала на свое запястье горячие пальцы парня. — Серьезно? — голос изменился. Теперь это вновь мой Питер, а не неприступный босс Паркер. — Нет, я люблю только тебя, — я провожу рукой по его скуле и улыбаюсь. Как всё-таки приятно видеть, как в его глазах загорается этот огонёк. Коротко целую его в губы и на его лице сияет улыбка. Как же легко сделать мужчину счастливым. Питер притягивает меня к себе за талию. Как жаль, что всё это будет продолжатся до дня свадьбы. Потом — сойдёт практически на нет. А исчезнет тогда, когда у меня появится животик. Я определенно хочу этого ребенка, но Паркер узнает о нём самым последним, если вообще узнает.