а вдруг мы будем верить в нас

Если подумать, то у Джинёна все очень плохо с теориями и правилами, несмотря на всегда было “отлично” по всем математическим предметам. Ну знаете, доказать, что круг - это квадрат практически элементарно, но почему так хочется любить весь мир, когда Джебом ему улыбается - это точно что-то вне логики и здравых смыслов. И точно вне любой нормальной теории. Любовь живет три года - учебники не врут, он так-то действительно разлюбил к концу старшей школы, и вот она первая ошибка - заново влюбился на третьем курсе. Цифра три, знаете, крайне сволочная, оказывается. Джинён искренне начинает ее ненавидеть, в третий раз пытаясь решить элементарную задачу. Задача, конечно же, решается, только вот всегда не так, как хочется. - А пойдем вечером в кафе поедим? - спрашивает Джебом, отвлекаясь от экрана компьютера и написания новой песни. Джинёну хочется вдарить ему посильнее, чтобы проваливал к черту из его квартиры - своя же есть, ну какого хера? - а еще хочется целовать до покрасневших губ и сбитого дыхания. Хочется, чтобы решилось уже хоть что-то, он так-то совсем не вечный, да и сколько уже можно. Им не по семнадцать. Им даже уже давно за двадцать, в их бы возрасте уже не бояться каких-то выстраданных чувств, только вот пальцы дрожат как в школе, когда все слишком просто. Джинёну бы сейчас любить красивую девушку, а не друга детства. Ему бы сейчас готовиться к завтрашней лекции, а не решать задачки третьего курса, что выпали из его рабочей сумки. Он всего-то ведет курс по математической логике, зачем ему вспоминать топологию? Только вот в задачах всегда один ответ, сколькими бы способами ее решать, и как бы не хотелось - все сводится к единственному ответу. Джинён говорит: - Я тебя люблю, - вырисовывая цифру “3” после знака равно. В конце концов стоит же уже закончить решение этой задачи. Джебом молчит, методично щелкая мышкой, а потом тихо вздыхает: - Это ты так не хочешь в кафе идти? Я готовить не буду. - Я, вообще-то, не шучу. - А я разве смеюсь? - спрашивает Джебом, все также смотря в монитор. Джинён раздраженно вздыхает и замирает. Никто ведь и правда не смеется. А у Джебома улыбка на пол лица и тоже дрожащие пальцы. - Мог бы и сказать что-то в ответ, - обиженно говорит Джинён и откладывает в сторону листы. Джебом пожимает плечами, фыркает, и вдруг злится: - Я тебе, вообще-то, уже кучу лет как отвечаю. Только ты почему-то не слышишь, - и кидает в него своим дебютным альбомом. Джинён слушал его раз сорок - все песни там о любви и осени. И ни одной о нем. - Сколько мне еще надо тебе спеть, чтобы ты перестал уже думать о своих теоремах? - говорит Джебом и наконец-то смотрит прямо в глаза. Ох, черт. Кажется, Джинён изначально решал не ту задачу. - Только одну. Губы у Джебома мягкие, а пальцы - совсем не дрожащие. - Я все равно не буду готовить. - Ну и ладно, - улыбается Джинён и снова целует. Теоретически - вечер еще не скоро кончится. И вообще - к черту эти теории.