watch the queen conquer

      Наступил Сочельник, и Кара встретила его с плохим настроением. Приняв душ и надев новый рождественский свитер, она вышла из комнаты и пошла по тихому дворцу. Как всегда, она проводила праздники со своей семьей, а также с несколькими друзьями, но она была обеспокоена и немного сердита, идя по темным коридорам, ожидая рассвета. Сон постоянно прерывался — ей снилась Лена — и пока Кара бродила по дворцу, а ее молчаливые охранники шли позади нее, она не могла не думать о своей жене. Из всех глупых ссор, которые у них были, эта была самой нелепой, и Кара почувствовала, как по ее щекам текли слезы. Это было Рождество, и Лена собиралась позволить чему-то столь глупому разлучить их на праздники. Это время обычно было одним из лучших времен года для Кары, но, несмотря на сильный запах сосны, смешивающейся с цветами и полированной древесиной, она чувствовала себя разбитой. Кара остановилась в нише возле окна с видом на раскидистые сады, отмахиваясь от своих охранников, чтобы они заняли позиции дальше по концу коридора, и села на маленькую бархатную скамейку с мягкой подкладкой. Пояс ее юбки врезался в живот, и она неловко поерзала, чувствуя, как ребенок зашевелился внутри, и посмотрела в окно. Снаружи было еще достаточно темно, первые лучи солнца осветили все вокруг до смутных теней. Медленно, но верно нечеткие формы принимали форму снежных насыпей, где прятались аккуратно подстриженные живые изгороди, скелетные ветви дубов и ив и поверхность озера, покрытая тонким слоем льда. Это была живописная зимняя страна чудес, и Кара прижала ладонь к стеклу, чувствуя ледяной холод и наблюдая, как окно слегка затуманивается вокруг ее руки. Она смотрела, как темное небо становится розовым, со слабым золотистым сиянием, исходящим от восходящего солнца, омывающим в свет все вокруг. При особенно сильном ударе, Кара положила руку на живот, вздохнув. — Похоже, остались только ты и я, моя маленькая Горошинка, — пробормотала она. К тому времени, как она закончила завтракать, к ней начали прибывать первые гости, начиная с Элайзы и Алекс. Алекс пробормотала не больше пары слов в приветствие, и Элайза усадила их обеих и заставила их извиниться друг перед другом, строго предупредив, чтобы они не испортили праздники из-за одной мелкой ссоры. Кара видела, что, несмотря на ее упрямое желание злиться, Алекс хотела простить ее, и она смущенно извинялась, пока ее сестра не перестала холодно себя вести и была готова вести спокойный разговор. После прихода Сэм и Руби им налили чай, и две сестры уже поедали пироги и пряники, выглядя гораздо более расслабленными, чем прошлым вечером. Словно собираясь сделать заявление, Алекс целомудренно поцеловала Сэм, когда та вошла в комнату, и Кара молча пила свой чай, зная, что ее сестра заслуживает счастья, и Лены здесь не было, чтобы беспокоиться о том, что это разрушит их квартет. Кара уже, возможно, сама все испортила, так какое это имеет значение, если Алекс и Сэм были вместе? В любом случае, она уже не волновалась об этом. Остаток дня она хандрила, пока все пили мятный шнапс, и она размышляла о том, что делала Лена. Она не была бы со своей матерью и братом, это Кара знала наверняка, а это означало, что она была одна в своем поместье. Вероятно, она читала у огня, ирландский волкодав свернулся калачиком у ее ног, пока она ела блюдо, приготовленное ее шеф-поваром. Она должна была быть с Карой, наслаждаясь теплом дворца, пока шел снег на улице, и учить всех шахматам; куча подарков накапливалась под возвышающейся елкой в их любимой гостиной. Ее рождественский свитер идеально подошел бы к красному свитеру Кары, и они обе лежали бы в их постели, думая о следующем напряженном дне и жаром, которое они приготовили бы на кухне, пока их отсутствующий персонал наслаждался праздником у себя дома.       Вместо этого она сидела в углу, наблюдая за тем, как все наслаждаются отдыхом. Когда прошло достаточно времени чтобы не показаться грубой, Кара извинилась под предлогом, что устала и ушла в свою комнату. Хотя она действительно устала и чувствовала себя истощенной, переодеваясь в свежую пижаму, и забралась в кровать. Она опять долго не могла заснуть, а когда это произошло, ей снились не очень приятные сны.

***

На следующее утро она проснулась первой и пошла вниз на кухню, чтобы приготовить кофе и начать готовить завтрак. Это стало рождественской традицией, и она была рада сделать что-то полезное, потому что была потрясена тем фактом, что это будет ее первое Рождество без Лены с тех пор, как они начали изображать пару. Лена была с ней даже на их первом поддельном совместном Рождестве, что только сделало ее отсутствие еще более болезненным. Вскоре к ней присоединилась Алекс. Она выпила чашку крепкого кофе и помогла пожарить бекон, с выражением сосредоточенности на лице, когда она удостоверилась, что не подожгла его. Они всегда готовили простую еду, не имея большого опыта в готовке, и кроме пары сожженных тостов, после того как они отвлеклись, обсуждая, когда они должны поставить индейку, у них был приличный выбор продуктов на завтрак. К этому моменту к ним присоединились Элайза и Астра, и они помогли им взбить яйца, сделать тосты с маслом и пожарить колбаски. Наряду с Сэм и Руби единственным гостем, не являющимся членом семьи, был Уинн, который был им как семья, как и любой из них в глазах Кары, и после того, как его вытащили из постели, он помог накрыть на стол. Завтрак проходил медленно, все были полусонные, за исключением Руби с яркими глазами, которая упрашивала Сэм, чтобы та позволила ей открыть подарки, и они в основном молчали, пережевывая пищу, готовясь к напряженному дню. Астра втянула Кару в серьезную беседу о ее речи, а также о личном заявлении, которое она запланировала от имени Кары, в то время как все остальные слушали вполуха. После того как они закончили завтракать, они открыли подарки, и пол гостиной был усыпан красочной оберточной бумагой и лентами. У каждого присутствующего было куча подарков, и все вокруг обнимались и благодарили друг друга. Кара и Лена подарили Руби новую лошадь вместе с другими подарками, и Кара пообещала потом отвезти подростка в конюшню, чтобы она посмотрела на новую кобылу. Но Руби пришлось подождать, потому что приехала команда Кары по прическе и макияжу, и ее проводили в комнату, чтобы подготовить к новому дню. Ей уложили волосы, замаскировали темные круги слоями косметики, и довольно скоро она надела платье, напоследок посмотрев в зеркало. Удовлетворенная своей внешностью и тем, как она выглядела, Кара вышла из своей спальни и застыла, увидев фигуру, сидящую перед камином. Искренне поблагодарив свою команду и отпустив их, Кара молча встретила пристальный взгляд Лены, чувствуя, как ее пульс участился, когда они посмотрели друг на друга в тяжелой тишине. Когда последний из стилистов ушел, Кара сделала осторожный шаг к Лене.  — Ты…ты вернулась, — заявила Кара, потрясенная, увидев брюнетку, сидящую в кресле, с идеально уложенными волосами и безупречным макияжем. Поднявшись на ноги, Лена выпрямилась во весь рост, и Кара поняла, что зеленое платье, которое было на ней, подчеркивало изгиб ее живота. Несмотря на то, что она была всего на две недели позади Кары, ее живот был значительно меньше, что означало, что Лена нарочно надела облегающее платье, чтобы люди могли увидеть, что она беременна. Она выглядела красиво, острота челюсти смягчилась беременностью, а ее бледная кожа почти светилась под макияжем. Лена выглядела прекрасно, а Кара чувствовала себя пухлой и ужасной, стоя перед ней. Ужас был вызван главным образом тем, что она две недели тосковала по своей жене, и теперь, когда Лена стояла перед ней, холодный взгляд в ее глазах не подпускал Кару ближе.  — Ты была права, — Лене удалось преодолеть свою гордость, она скрестила руки на груди, ее подбородок упрямо дернулся вперед. — Мы находимся в одной лодке, ради детей, и я намерена быть здесь ради обоих моих детей.       — О, — тихо пробормотала Кара. Это были совсем не те слова, на которые она надеялась, но этого было достаточно, чтобы подавить ее одиночество, в котором она тонула. — Твое платье… Лена сжала челюсть, в ее решительных глазах проскочила искорка гнева. — Если ты объявила о своей беременности, тогда я тоже объявлю о своей, и мы сразу покончим с этим. Так или иначе, новости о тебе затихнут, только для того, чтобы нам пришлось пройти через все это снова после объявления о моей беременности. Медленно кивнув, Кара теребила кольца на безымянном пальце, ее глаза слегка заслезились, когда она посмотрела на Лену. Они погрузились в напряженную тишину, расстояние в несколько шагов отделяло их, и Кара не могла не думать о том, что они никогда настолько не разлучались, с тех пор как их насильно свели вместе несколько лет назад. Они никогда не проводили так много дней вдали друг от друга, не возвращаясь с распростертыми объятиями и не целуясь. Вместо того, чтобы почувствовать облегчение после возвращения Лены, Кара не могла не чувствовать, что все неправильно. Ее жена не поцеловала ее, не обняла, и даже в ее взгляде не было теплоты. В ее горле образовался ком. Кара отчаянно хотела дотянуться до нее, но знала, что Лена этого не потерпит. Когда Кара больше не могла молчать — между ними почти ощутимо нарастало напряжение — она выдохнула, ее плечи опустились, и она с тоской посмотрела на Лену. — Я скучаю по тебе. Слова Кары дали небольшую трещину в гневе Лены, и она тяжело сглотнула, ее глаза тоже заблестели от слез. — Я тоже соскучилась.  — Тогда возвращайся домой, — мягко умоляла Кара, сделав шаг к ней с вытянутой рукой. Быстро рассмеявшись, Лена слабо улыбнулась и слегка покачала головой. — Ты не понимаешь, да? Ты думаешь, что если я злюсь на тебя, то я не могу скучать по тебе, и если я буду скучать по тебе, то, конечно, я больше не злюсь. Но я все еще злюсь, Кара. Я чертовски зла на тебя, дурочка, и я имею право злиться, — слезы быстро исчезли, а ее лицо застыло. Она холодно посмотрела на Кару. — Я не злюсь, что ты хочешь защитить нас, я злюсь, что ты солгала. Ты все сделала неправильно. Абсолютно все. И твое оправдание, что ты солгала, чтобы я не волновалась, это полная чушь. Ты просто испугалась, что я буду злиться на тебя. Поздравляю, Кара, теперь я волнуюсь и злюсь.  — Ты все равно не веришь мне! Ты сказала, что я параноик!  — Я полагаю, что, учитывая твое прошлое и твою беременность, ты думаешь, что мы в опасности, но я не верю, что есть неминуемая угроза, — коротко ответила Лена, — и я не думаю, что Даксам пытается украсть трон. Да ладно, Кара, серьезно? И Мэгги, чертова Мэгги, твой бывший телохранитель, является лучшим человеком, чтобы расследовать это? Не Министерство Национальной Безопасности, не ебаная армия, а бывшая твоей сестры? Вот что делает все это таким… таким глупым. Негодуя, Кара скрестила руки на груди и сжала губы в тонкую линию, стараясь не огрызнуться на высказывание Лены. — Раньше она была военнослужащей, а теперь она частный сыщик. Я доверяю ей больше, чем кому-либо еще. Я доверяю ей больше, чем кому-либо, кого я лично не знаю. Как ты думаешь, сколько наших людей в правительстве даксамитов? Как минимум дюжина, и могу поспорить, что Мон-Эл сделал с нами то же самое. Если бы я попросила сотрудников разведки провести расследование, они бы узнали, и что тогда? Если я права, то они могут ускорить свои планы и навредить нам. Если я ошибаюсь, они обидятся и могут попытаться начать войну, потому что это же Даксам. Так что да, Мэгги была безопасным вариантом. Жестоко это говорить, но если бы что-то пошло не так, она взяла бы всю вину на себя. Я бы простила ее, очевидно, но мне не пришлось бы вовлекать себя. Алекс знает это, ей просто… сложно.       — Алекс ревнует, — кратко ответила Лена. — Она просто злится, что ты можешь диктовать жизнь всем остальным, а сама можешь делать все, что захочешь. Ты можешь сделать так, чтобы Сэм держалась подальше от нее, потому что мы не хотим никакого напряжения между нами, если они в конечном итоге разойдутся, и ты втянула Мэгги, будто Алекс не разозлилась бы из-за этого. Она ревнует, потому что ты видишь Мэгги и не расстраиваешься, и она все еще любит ее и желает, чтобы она могла видеть ее и не чувствовать этого. Также как я ревную ко всем, кто может находится рядом с тобой и не злится. Но я злюсь на тебя. Я твоя жена, а ты приняла это решение самостоятельно, и, что хуже всего, ты сказала, что сделала бы это снова. Поэтому до тех пор, пока ты не поймешь, что я женилась не на королеве, я не собираюсь быть послушной женой, на которую ты можешь строить планы, вместо того, чтобы строить планы вместе со мной. Так что нет, я не вернусь домой.  — Что, значит, ты просто снова уйдешь? — проворчала Кара.  — У меня есть свой дом, Кара, — сухо ответила Лена, — там у меня есть все, что мне нужно.  — А как насчет Аойфы? Ты и нашу собаку заберешь?  — Она была моим подарком на день рождения. Раздраженно фыркнув, Кара стиснула зубы, пытаясь сдержать слезы. — Как ты можешь ожидать, что я все исправлю, если ты даже не даешь мне шанса? Слегка выгнув бровь, Лена пристально посмотрела на нее. — Найди мне какое-нибудь доказательство. Всего одно конкретное доказательство, которые подтвердят твои слова, и я прощу тебя. А до тех пор нечего даже предполагать, что у нас какие-то проблемы.  — А банковский счет в Даксаме? — спросила Кара, отчаянно цепляясь за что-нибудь, чтобы попытаться заставить Лену передумать о решении держаться подальше от дворца. От нее. Насмехаясь, Лена закатила глаза. — Если бы я планировала нападение на кого-то из другой страны, я бы не стала переводить деньги на банковский счет в моей стране. Даже если ты права, ты ошибаешься в этом. Или Мэгги ошибается. Возможно, мы все узнаем в церкви, — ее слова прозвучали слегка насмешливо, и Кара подавила гнев, который поднимался в ней. — С нашим послужным списком, это была бы просто удача для нас. Ну что, пойдем? Подавив раздражение, Кара подошла к дверям и открыла их, выйдя в коридор с Леной. Они шли рядом по коридору, пока не достигли парадной лестницы, а затем Лена провела рукой по руке Кары, крепко схватившись за нее. Вокруг находились только сотрудники службы безопасности, и их было довольно много, а остальная часть семьи Кары ждала в фойе. Никто не обратил внимания на пару, когда они подошли к дверям. Выйдя на слабый зимний свет, Кара изобразила улыбку на своем лице и подошла к первой ступеньке, держа Лену за руку. Повернувшись к ней, она обнаружила, что Лена улыбается ей в ответ, все следы их споров и гнева исчезли, хотя в глазах Лены был нервный страх. Вспышки фотоаппаратов ослепили их, когда они спускались по ступенькам. Все осматривали счастливую пару с их выпученными животами, и Кара не могла удержаться от мимолетного прикосновения к животу, напоминая себе, что менее чем через полгода их будет четверо. Учитывая ее нынешнее затруднительное положение, она не могла не волноваться. Это было не то, как она хотела создать семью, и ей нужно было найти способ быстро все исправить. Подойдя к машине, Кара села первой, Лена последовала за ней, и они погрузились в напряженную тишину, когда машина отъехала от дворца. Куча репортеров толпилась у ворот, после того, как они узнали, что Кара была беременна, и вспышки фотоаппаратов были ослепительно яркими, когда они пытались игнорировать папарацци. Неуверенно прочистив горло, Кара отважилась задать Лене несколько вопросов о ее самочувствии, получив от нее краткие ответы и несколько изворотливых вопросов в ответ. Хотя у Лены был взволнованный взгляд, когда они недолго смотрели друг на друга, что позволило Каре понять, что Лена так же волновалась за нее, как и она за Лену. Конечно, они обе знали, что если бы что-то случилось, они бы сказали друг другу об этом. Они не были настолько детьми. Тем не менее, было больно спрашивать, хорошо ли спала Лена или были ли у нее неожиданные сильные желания в еде, потому что Лена должна была быть во дворце, чтобы Кара уже знала ответы на эти вопросы. Вместо этого они обе просыпались в разных кроватях, в разных городах — хотя бы в одной стране — одна сторона холодная и пустая. У них не было много времени, чтобы поговорить по пути к огромному собору, и довольно скоро они остановились на улице. Граждане, в надежде увидеть королевскую пару, ждали за перилами, выкрикивая их имена, прежде чем они даже вышли из машины. Когда они вышли, рев толпы стал громче, их открытые пальто совсем не скрывали их животы, и из-за барьера, отделяющего СМИ от них, на них посыпалась дюжина вопросов. Лена взяла Кару под локоть, и, признав это нервным жестом, Кара слегка сжала ее руку в ответ. В то время как остальная часть их окружения осталась позади них, им потребовалось несколько минут, чтобы раздать автографы и пожать руки людям. Они слегка улыбались и периодически прикасались друг к другу, чтобы убедиться, что у них все в порядке. Это ощущалось нормально, и в то время как Кара волновалась, что они были на открытом пространстве, желая исчезнуть в безопасности старого каменного здания. Однако ей было легче, потому что Лена была рядом с ней. Вскоре они прошли через высокие деревянные двери и вошли в прохладный интерьер здания. Холод, казалось, просачивался из потертого камня и высокого сводчатого потолка, когда они прошли по центральному проходу и сели на узкие скамейки. Лена всегда ненавидела эти поездки в церковь, и, сидя на неудобной скамейке, она неловко ерзала на протяжении всей службы. Кара все время молча терпела, борясь с желанием выйти в туалет и закрыть глаза, когда заговорил архиепископ, и после того, как они отказались от вина и приняли хлеб и благословение, они вышли в маленькую прихожую. Немного побеседовав с несколькими членами церкви, они вышли обратно на улицу, чтобы встретить свою семью. Сделав несколько фотографий со священнослужителями, они отправились обратно во дворец. Пройдя через входные двери, вся группа, казалось, вздохнула с облегчением. Все прошло без сучка и задоринки, и руки Кары слегка дрожали, когда она ушла, оставив всех позади, и направилась в пустую комнату. Скинув пальто, чувствуя, что ей жарко и душно в обтягивающем платье, она с облегчением опустилась в кресло, зная, что ей все равно через час придется произносить свою ежегодную речь. Пока у нее было время на себя, она пыталась успокоиться. Все прошло по плану, и никто не пострадал, и она сказала себе, что, возможно, ей не о чем беспокоиться, потому что это был идеальный для нападения, если оно должно было произойти. Это было одно из немногих публичных мероприятий, которые она посещала каждый год, однако все прошло хорошо. Звук открывающейся двери вырвал Кару из ее мыслей, и она подняла голову и увидела, как Лена просунула голову внутрь, ее нерешительный взгляд сменился облегчением при виде Кары, развалившейся в кресле. Войдя внутрь, она закрыла за собой дверь и тяжело вздохнула, подошла к дивану рядом с креслом и опустилась на него. Ее волосы беспорядочно лежали на подушке, и она положила руку на живот, пока она молча лежала несколько минут. Кара тихо наблюдала за ней, ее руки чесались от желания зарисовать сцену перед ней, пока она ждала, что Лена что-то скажет. Она не стала бы ее искать, если только ей не нужно было что-то сказать. В конце концов, это произошло, и Лена слегка приподнялась, ее платье натянулось вокруг талии, она приподнялась на локтях и жестко посмотрела на Кару. — Ты знаешь, я забыла, как хорошо мы притворяемся. Слегка вздрогнув, Кара посмотрела на Лену с укоризненным выражением на лице, схватившись за подлокотники кресла с подлокотниками, костяшки ее пальцев побелели. — Я бы хотела, чтобы мы не притворялись.  — Я тоже, — сказала Лена с грустной улыбкой, изогнув бровь, — хотя это напоминает мне старые добрые времена. Возможно, с моей стороны было глупо думать, что мы оставили все это позади.  — Если ты забыла, ты тоже тогда мне соврала. О той группе и о своих чувствах. Хотя я никогда не напоминала тебе об этом, — сухо ответила Кара.  — Да, мы все знаем, что ты более великодушный человек. Испустив вздох раздражения, Кара поднялась на ноги и подошла к Лене, наклонившись, чтобы поднять ее вытянутые ноги и сесть, положив ноги на свои колени и умоляюще взглянув на нее. — Пожалуйста, не усложняй это. Если не ради меня, то ради детей, — она протянула руку и положила ее на живот Лены, наполовину ожидая, что она отбросит ее руку в сторону, но она этого не сделала. Кара почувствовала комок в горле. — Весь этот стресс не годится ни для одной из них. Или нас. Что, если что-то случится? Я никогда не прощу себя.  — Давай будем честными, если что-то пойдет не так с кем-либо из нас, это произойдет с тобой. Тебе и так было достаточно тяжело забеременеть. Я не раз просила тебя помедлить, перестать так усердно работать над глупостями, которые другие люди могут сделать за тебя, но ты все равно настаивала на том, чтобы запираться в этом офисе на весь день. Мне не о чем волноваться. Я беспокоюсь о тебе. Кара, ты чертовски ужасно выглядишь, и это я еще мягко сказала. Когда ты в последний раз хорошо спала? Горячие слезы навернулись на глаза Кары, и она издала удушающий звук, когда откинула голову назад, пытаясь их моргнуть, прежде чем они могли скатиться по ее щекам       — Я не знаю. Я не… я не могу спать без тебя. Это неправильно. Все это просто… это не мы, Лена. Я скучаю по тебе каждую секунду, и я беспокоюсь о тебе. Я просто хочу, чтобы ты вернулась домой. Я не хочу проходить через все это в одиночку. Чувствуя стыд, Лена опустила голову, ее лоб сморщился, на лице появилось серьезное выражение лица, и она уставилась на живот Кары грустными зелеными глазами.        — Тебе не придется. Я буду здесь, я обещаю, я просто… дай мне немного времени. Мы обе все время раздражены, и я знаю, что я… если я сейчас вернусь, я просто… я разозлюсь из-за чего-то другого, и все станет еще хуже. Я не хочу злиться, и мне нужно немного пространства — подумать о том, чего я хочу.  — О чем тут думать? — Спросила Кара, ее голос прозвучал резче, чем она хотела, когда она посмотрела на Лену с обвиняющим взглядом. — Что, ты не хочешь этого? Ты не хочешь семью?  — Не говори глупости, — горячо ответила Лена, на ее лице мелькнуло выражение гнева. — Ты знаешь, я никогда не соглашусь с тем, чего не хочу делать, — при звуке, который издала Кара, она посмотрела на нее с раздражением, прежде чем поправиться. — Если бы у меня был выбор. Я люблю тебя, Кара, и это не просто глупое чувство, которое я не могу контролировать, это выбор. Я хочу любить тебя, и я хочу, чтобы у нас все получилось, и я делаю этот выбор каждый день. Это не значит, что мне нельзя испытывать другие чувства. Речь идет об исправлении вещей и разговоре — Боже, всего этого чертова беспорядка можно было бы избежать, если бы ты только сказала мне — и поэтому я говорю тебе, что мне нужно пространство, если мы хотим это исправить. Позволь мне сделать это по-своему. Не заставляй меня остаться только потому, что ты сердишься на себя и хочешь забыть, что все это произошло.  — Так ты просто снова собираешься уйти?  — Да. Зная, что было бесполезно пытаться изменить мнение Лены после того, как она для себя что-то решила, Кара внезапно поднялась на ноги, разглаживая платье и пытаясь проглотить свою гордость, чтобы ей не пришлось признавать, что ей было больно. Тем не менее, жгучее чувство отторжения задело ее, и она старалась изо всех сил, чтобы скрыть это, но Лена видела ее насквозь.  — Куда ты собралась? Сжав челюсть, Кара пристально посмотрела на нее. — Я должна пойти и произнести речь, и дать моей тете объявить, что мы обе беременны. Поздравить счастливую семью. Где находится выход, ты знаешь.