watch the queen conquer

      В преддверии Рождества положение не улучшилось, и это ухудшило настроение Кары. Её обычная солнечная личность практически исчезла, так как Кара проводила ночи, тревожно расхаживая взад-вперед в пустой комнате, холодная постель была неприветлива, а из-за кошмаров о крови, предательстве и смерти она не могла спать. Ребенок сильно пинался, и она успокаивающе потирала живот — который теперь неоспоримо показывал, что она беременна — бормоча что-то в темноте, избегая сна. В течение дня ее так много тошнило, что казалось, в еде даже нет смысла. У нее появилась сильная изжога и расстройство желудка, и в промежутках между встречами она спала по пятнадцать минут, никогда не погружаясь в глубокий сон, чтобы не страдать от ужасных кошмаров. В течение всей недели Элайза ездила в Арго-Сити почти каждый день, следя за тем, чтобы Кара не оставалась одна, беспокоясь за свою приемную дочь, когда она смотрела в пустые глаза и впалые щеки. Глядя на Кару, можно было подумать, что она навсегда потеряла Лену, но у нее было так много проблем, что она даже не могла заставить себя позаботиться о своем теле. Она поддавалась каждому желанию, поедая все, что ей хотелось, и от этого ей становилось еще хуже. Она соглашалась со всем, что ее советники предлагали для предстоящих рождественских праздников, не имея сил обсуждать, будет ли красный или белый смотреться лучше с зелеными гирляндами зимних цветов в столовой. Накануне Рождества она устроила ужин для нескольких сотен гостей — традиция, которую она начала с Леной, — и дворец был полон деятельности. Повара были заняты тем, что пекли на кухне с рассвета, лакеи полировали хрустальные бокалы и доставали лучший фарфор, горничные чистили люстры и полировали мраморные полы. Большую часть утра Кара оставалась наедине с собой, занимаясь зарисовками всего, на что падал ее взгляд. Она нарисовала лампу на столе, камин с пустым очагом, свою пустую постель, которую она так ненавидела, и стол с остатками завтрака на одного. Она так скучала по Лене, что ей было больно думать о ней. Она скучала по ее прикосновениям и жаждала их больше, чем когда-либо, потому что сейчас она так легко расстраивалась. Не то чтобы она не пыталась позвонить ей снова и извиниться, потому что она делала это каждый день, но Лена отказывалась отвечать на звонки. Однажды Сэм сообщила ей, что она уговорила Лену вернуться обратно в Торул с разумным аргументом, что если что-то случится, ей нужно быть рядом с людьми, которые смогут ей помочь, вместо того, чтобы прятаться в бесконечно зеленой сельской местности, находящейся на другом конце мира. Лена так и не приехала домой на Криптон. Даже на вечеринку.  — Где Лена? — Спросила Кара, как только Сэм вошла в ее апартаменты одна. Хмурый взгляд пересек ее лицо, когда она поднялась, чтобы поприветствовать Сэм дружеским поцелуем в щеку. Кара только что вышла из ванны, ее кожа пахла розами, и пока она сидела в своем пушистом халате, ожидая прибытия команды визажистов, она не могла не чувствовать, что что-то прошло неправильно. Предполагалось, что Лена тоже будет здесь, потому что они всегда показывались на публике вместе, независимо от того, сколько раз они ссорились в последнее время. Сэм застенчиво улыбнулась, и поморщилась. — Прости, Кара. Я пыталась, правда, но она не придет. Она сказала, что хочет провести Рождество одна. Тяжело вздохнув, Кара почувствовала, что ее надежда исчезает все быстрее, когда она поняла, как глупо было думать, что Лена не будет упрямиться. — Она не придет?  — Мне жаль. Поднявшись на ноги, Кара провела рукой по влажным волосам, начав ходить взад-вперед с обеспокоенным выражением лица. — Но она должна быть здесь. Что скажут люди, когда поймут, что ее здесь нет? Нельзя, чтобы они подумали, что мы не разговариваем или что у нас проблемы. Нельзя, чтобы это появилось в прессе.  — Но… это правда, — мягко сказала Сэм, ее голос был тихим, а на лице появилось выражение жалости.       Кара слегка поморщилась. У них были проблемы, но они не были настолько серьезными. Прошло чуть больше двух недель, и это еще не повод распространять слухи о семейных проблемах. Она отчаянно стиснула зубы. Даже когда они были в худшем положении во время контракта, они обе выполняли свою часть и выходили в свет как пара. Но теперь клятвы, произнесенной с любовью и кольцами, было недостаточно для Лены, чтобы чувствовать себя достаточно обязанной, чтобы попытаться помириться со своей женой. Недовольная, Кара закрыла глаза и глубоко вздохнула, а затем тяжело выдохнула.  — Все хорошо. Все в порядке. Я просто… я скажу, что она простудилась, а потом я… я объявлю о своей беременности. Никого не будет волновать, что ее здесь нет, если я буду ходить с этим, — сказала она, уставившись в живот. — Все на вечеринке будут сливать новость прессе, и тогда я позволю Астре выпустить официальное заявление на Рождество после моей речи. В любом случае, я уже на пятом месяце, и я больше не смогу скрывать это.  — Кара, — вздохнула Сэм, — думаешь, это хорошая идея? То есть, я знаю, что Лена хотела уединения настолько долго, насколько возможно.  — И я даю его ей, — жестко ответил Кара, — никто не будет смотреть на нее. Они даже не подумают, что она тоже беременна. Лена может запереться в своем имении и дуться, как ребенок, если это то, чего она хочет, а я сделаю все возможное, чтобы все исправить и убедиться, что никто не заложит бомбу на ее пороге. Сэм ничего не сказала после этого, и Кара позвала Лиру, чтобы та принесла ей новое платье. То, которое она собиралась надеть, хорошо скрывало ее живот, но если она планирует всем рассказать шокирующие новости и сообщить об этом прессе, то ей понадобится что-то обтягивающее. Половину одежды, которая висела в шкафу, она никогда не носила, так что было не сложно найти платье зеленого цвета, которое не слишком бы плотно облегало живот, но подчеркивало фигуру во всех нужных местах. Кара решила, что сделает все необходимое для обеспечения их безопасности во всех отношениях, а не только физической безопасности. Было так же важно не позволить СМИ вбить клин между ними. Если они узнают об уходе Лены, ни одна из них не сможет выйти из дома на протяжении месяца. Вскоре к ним присоединилась команда стилистов, и Кара села перед зеркалом, позволив им приступить к работе над макияжем. К тому времени, когда они закончили, ее волосы были завиты и частично убраны назад с помощью крошечных алмазных и изумрудных заколок для волос, и она надела ожерелье, которое Лена подарила ей на коронацию. С макияжем Кара выглядела лучше, чем чувствовала себя на самом деле. Он помог скрыть мешки под глазами и плохую кожу, но, тем не менее, Каре показалось, что ее лицо выглядело немного опухшим под слоем косметики. Она иронично подумала, что никто не будет смотреть на ее лицо в любом случае; все взгляды вечером будут в основном сконцентрированы на ее животе. Когда солнце село, окрасив все в тени, когда из камня здания исчезла солнечная теплота, Кара собралась в гостиной с несколькими людьми, которым она доверяла больше всего на свете. Алекс, Элайза, Сэм, Люси и Астра были там по разным причинам, но с одной целью.  — Итак, если кто-нибудь будет спрашивать, говорите, что Лена простудилась. Она в Торуле, чтобы избежать стресса на вечеринке, но она в порядке, и я собираюсь присоединиться к ней на праздники. Если они спросят обо мне, скажите им, что я уже на пятом месяце беременности, и что я счастлива и здорова. Что мы обе взволнованы и планируем поехать во дворец Бокос весной, когда она родится, чтобы мы могли насладиться временем, когда станем родителями. Скажите им, что я назову ее в честь моей матери или солгите, сказав все, что хотите, чтобы больше раскрутить новость. Мне все равно. Чем больше дерьма просочится в прессу, тем лучше. Все слушали с беспокойным выражением на лицах, и Астра была первой, кто спросил, осторожно посмотрев на племянницу. — Где Лена?  — В Торуле, — коротко ответила Кара.  — Да, но почему она в Торуле. Она должна быть здесь.  — Потому что у нас перерыв, — с горечью призналась Кара, еле сумев произнести слова из-за образовавшегося кома в горле. Слегка откашлявшись, Кара натянуто улыбнулась тете. — Не о чем беспокоиться. Просто небольшая ссора, но мы скоро помиримся. Алекс фыркнула от смеха. — Точно, потому это то, что мы делаем. Мы притворяемся и делаем вид, что этого никогда не было, чтобы ты могла жить своей беззаботной жизнью. Прошло несколько секунд молчания после выпада Алекс, прежде чем Люси поднялась на ноги, выразительно посмотрев на Сэм. — Саманта, кажется, ты говорила, что у тебя есть вопрос ко мне? О… чем-то. Вскочив на ноги, Сэм нетерпеливо кивнула. — Да, конечно. Пойдем, присоединимся к вечеринке, и поговорим за бокалом шампанского. Астра, ты бы хотела присоединиться?  — Мне нужно кое о чем спросить…  — Нет, иди, — перебила ее Кара, мягко улыбнувшись тете, — мы можем поговорить завтра. Нам нужно обсудить заявление, которое ты должна будешь сделать. Не говоря ни слова, ободряюще сжав плечо Кары и бросив на Алекс выразительный взгляд, Элайза вышла из комнаты вместе со всеми, оставив сестер наедине. Алекс стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди, а Кара сидела в кресле, стараясь не смять ткань, положив руку на живот. Как только дверь закрылась, Алекс подошла к одному из диванов, и Кара издала предупреждающий звук: раздражение из-за сестры заставляло ее вести себя мелочно.  — Я не давала тебе разрешения садиться. Смерив ее взглядом, Алекс встала перед диваном, и Кара устало вздохнула, потирая ладонью лоб. Она не умела держать обиду и через мгновение указала на диван, наблюдая, как Алекс села на него, посмотрев на Кару с каменным выражением лица.  — Я знаю, что ты сердишься на меня, — медленно произнесла Кара, умоляюще глядя на нее, — и мне жаль, Алекс. Я знаю, что ты все еще пытаешься двигаться дальше, и было несправедливо с моей стороны связываться с… Сойер, — Кара не могла заставить себя произнести имя Мэгги. — Мне просто нужен был кто-то, кому я могла доверять. Дело не в тебе, клянусь.  — Потому что все всегда вертится вокруг тебя, верно? Неважно, намеренно ты делаешь это или нет. Мне, блядь, пришлось просить у тебя разрешения сделать ей предложение, на случай, если у тебя было какое-то громкое объявление, которое было важнее. Тебе пришлось дать ей титул, чтобы она не опозорила тебя. Ты просто… ты эгоистка, Кара! Я провела половину своей жизни, живя в твоей тени, пока ты получаешь все, а я осталась ни с чем! У тебя есть страна, корона и жена, и у тебя будут маленькие дети — у тебя есть все, о чем большинство людей даже не мечтали — а тебе и этого мало. Тебе надо было влезть в жизни других людей. У Кары глаза блестели от слез, и она надменно посмотрела на Алекс, хотя ее голос дрогнул, когда она заговорила, разрушая эффект. — Мне жаль, что мои родители умерли, и моя семья не захотела забрать меня, а твоя мама была достаточно добра, чтобы принять свою крестную дочь. Ты никогда не просила сестру, я понимаю, и я извиняюсь за то, что пришла и разрушила идеальную жизнь, которая была у тебя с твоими родителями. Прости, что остальная часть моей семьи умерла, и я была вовлечена в это и должна была следовать их дерьмовым правилам. Мне приходится беспокоиться обо всем, что происходит, — обо всем, что делаешь ты, и Сэм, и Лена — чтобы убедиться, что это не отразится на мне, и что мне приходится беспокоиться о том, что меня пытаются убить…  — Никто не пытается убить тебя, Кара! Лена была права — ты параноик. Ты убедила себя, что видишь опасность везде, куда бы ты ни пошла, и я понимаю, что ты беременна, и ты хочешь сохранить ребенка в безопасности, но цена за это — твой брак и то, что осталось от твоей семьи. Оно того стоит? Кара холодно рассмеялась, печальная улыбка изогнула ее губы, когда она посмотрела на свою сестру, стараясь изо всех сил скрыть боль, которая заставляла ее чувствовать, будто ее ударили. — Если это правда, что я потеряла всех вас, то в следующий раз, когда ты увидишь мою жену, ты можешь сама сказать ей, что мои дорогие дальние родственники на Даксаме могут попытаться захватить мое королевство. Она не станет слушать меня, но я уверена, что вы двое могли бы мило поболтать обо мне и моей паранойе. Затем она развернулась, чтобы уйти, чувствуя горькое сожаление, но Алекс бросилась к ней и схватила за плечо, прежде чем она смогла сделать еще шаг. — Подожди, что? Причем здесь Даксам? Изогнув бровь, Кара смахнула с плеча руку сестры, взглянув на бледное лицо Алекс. Глаза Алекс расширились от шока, а губы сжались так сильно, что превратились в тонкую, бледную линию. Она выглядела напуганной словами Кары, как будто впервые поняла, что это касалось и ее. Рациональная сторона Кары, которая хотела помириться со своей сестрой и вернуться к нормальной жизни, отошла в сторону, позволив вспыхнуть гневу из-за пренебрежительного отношения Алекс к ее беспокойству. Раньше она не хотела слушать ее, но один намек на то, что, может быть, Кара нашла что-то, и она вдруг захотела остановиться и выслушать ее.  — Нет, — придирчиво сказала Кара, — ты не можешь называть меня параноиком, а потом задавать вопросы.  — Кара…  — Не беспокойся, Алекс. Я попросила помощи Мэгги, потому что она была единственным человеком, которому я могла доверять, и если ты думаешь, что я связалась с ней по какой-то другой причине, то у тебя действительно дерьмовое мнение обо мне, и это больно. Я не собираюсь говорить ей останавливаться, пока у меня не появятся ответы, поэтому, если ты не можешь с этим смириться, мне больше нечего сказать. Я сказала тебе, что мне жаль, но это не значит, что я была неправа. Когда Кара повернулась, чтобы снова уйти, Алекс не остановила ее, и она вылетела из комнаты так изящно, как только могла, но ее плечи опустились, как только она свернула за угол и скрылась из виду. Желание поплакать внезапно охватило ее, и она направилась к ближайшей двери, проскользнув в комнату и опустившись на пуфик, прежде чем разразилась слезами. Казалось, что все, что она хотела делать в последнее время, это плакать, и чувство одиночества нахлынуло на нее, ее сердце болело из-за Лены. Пытаясь собраться с мыслями, зная, что она не должна сидеть или ее тонкое шелковое платье помнется, Кара глубоко вздохнула, задержав дыхание, пока не почувствовала, что ее легкие вот-вот взорвутся, и судорожно выдохнула. Вдыхая и выдыхая до тех пор, пока ее истерика не прошла, она уговаривала себя быть храброй только ради роли. Впоследствии, когда она смыла макияж, а Лира помогла ей снять платье, она легла в свою огромную кровать, развалившись на мягком матрасе, оставшись одна, и никто не мог ее видеть. Поднявшись на ноги, Кара уставилась на свое отражение в большом декоративном зеркале, подняла подбородок и вышла из комнаты. Васкес и другие охранники вели себя так, будто ничего не произошло, и обступили ее, когда она пошла по коридору. Звук мелодий оркестра донесся до нее, когда она приближалась к вечеринке, готовая сделать свой парадный выход — одна — и Кара изобразила яркую улыбку на лице, сопротивляясь желанию теребить тяжелое ожерелье, висящее на шее, когда она подошла к открытым дверям. Все повернулись, чтобы посмотреть на нее, когда было объявлено о ее присутствии. Войдя в комнату, не обращая внимания на неглубокие поклоны и реверансы, она улыбалась, когда все выпрямились. Снова заиграла музыка, но разговоры продолжались только в задней части бального зала, когда гости, стоявшие у двери, в шоке уставились на ее живот. Кэт Грант была первым человеком, достаточно смелым, чтобы подойти и поздравить ее. Их сфотографировал фотограф, и рука Кара легла на живот, когда она улыбнулась. Ответив на несколько вежливых вопросов премьер-министра, Кара извинилась и перешла к другим гостям. Снова и снова она повторяла, что принцесса Лена плохо себя чувствовала и уехала в свое поместье в Торул, чтобы выздороветь, что она была на пятом месяце беременности, и они обе были очень взволнованны стать родителями, что они пока не выбрали имя. Она принимала поздравления от иностранных дипломатов, политиков из-за границы, старых друзей из школы-интерната, сенаторов и бизнесменов, и снова и снова повторяла ложь. Это было утомительно, и она устала от вечеринки, прежде чем они даже сели за стол. Она ела медленно, чтобы все остальные могли насладиться блюдами, стараясь не играть с едой. Ее аппетит пропал — хотя она могла бы съесть килограмм мороженого и двенадцать коробок пончиков, если бы ей позволили, и по какой-то причине, она думала, что горчица напоследок была бы вполне уместна — и она неохотно разговаривала с Астрой, сидящей слева от нее. Алекс сидела справа, на обычном месте Лены, но она не сказала ни слова, кроме комментариев о каждом блюде, чтобы всем казалось, что сестры были близки как никогда. Когда вечер, наконец, закончился, Кара так устала, что даже не знала, сможет ли подняться по лестнице, решив вместо этого пойти в маленькую спальню на первом этаже. Лира принесла ей теплую пижаму и халат, помогла снять с волос все заколки и принесла все необходимое, чтобы Кара сняла макияж. С чашкой чая, остывающем на ночном столике, Кара готовилась ко сну, чувствуя, как ребенок двигается внутри, такой же раздражающе активный, как всегда, когда в дверь постучали. Устало потирая глаза, она вздохнула.  — Войдите. Лира прошла в комнату с мобильным телефоном Кары. — Ваше Величество. Принцесса пытается связаться с вами. Если бы Кара держала чашку чая в руке, она бы ее точно уронила, потому что Лена намеренно избегала ее, и Кара никогда не подумала бы, что она добровольно позвонит ей. Лена была самым упрямым человеком, которого Кара знала, особенно когда ей было больно, и было удивительно, что она позвонила. Протянув руку, она позволила Лире подойти и отдать ей телефон, а затем отпустила свою помощницу. Было три пропущенных звонка от Лены, и Кара почувствовала, как ее желудок скрутило от нервов, а сердце сжалось от боли. Нажав на вызов, она поднесла телефон к уху. Прошло четыре гудка, прежде чем ответили, и на другом конце ничего не сказали.  — Привет? — нерешительно спросила Кара. — Почему ты не сказала мне, что собираешься это сделать? При звуке голоса Лены, напряженного и раздраженного, Кара почувствовала облегчение, охватившее ее, хотя чувство боли усилилось, и ей пришлось подавить рыдание. Они никогда так долго не разговаривали раньше, даже когда их отношения были подделкой, и Кара медленно вздохнула, закрыв глаза. Под всем этим она предполагала, что она должна чувствовать себя раздраженной на нее.  — Если бы ты пришла, мне бы не пришлось.  — Ты чертовски хорошо знаешь, почему я не пришла, — отрезала Лена, - и ебаный телефонный звонок не повредил бы. Кара издала звук негодования. — Телефонный звонок? Ты хочешь проклятый телефонный звонок, Лена? Ты могла бы ответить на любой из десятка раз, когда я тебе звонила. Если бы ты ответила и имела совесть сказать мне, что не приедешь, мне бы не пришлось рассказывать, что у нас будет ребенок. Если ты забыла, это и твой ребенок. — Не пытайся превратить меня в плохого парня за то, что я ушла. Ты знаешь, почему я ушла. Ты знаешь, почему я не вернусь домой.  — Лена, прости. Мне очень жаль, правда. — Чушь. Если бы тебе было жаль, ты бы отозвала Мэгги. Да, Кара, я не чертова идиотка, я знаю, что она все еще работает. Даксам? Серьезно? Теперь ты думаешь, что тебя вытеснит какой-то парень, который даже почти не связан с тобой? Ты понимаешь, что говоришь как параноик? Тихо вздохнув, Кара поняла, что Алекс рассказала ей. Независимо от того, насколько они злятся, Алекс рассказала Лене не из-за отсутствия любви, а потому что они все заботились друг о друге. Поэтому, конечно, она сказала Лене о том, кого подозревала Кара, потому что Лена хотела бы, чтобы ее держали в курсе событий. Возможно, она хотела, чтобы Кара была права, потому что было бы не так больно думать о том, что жена солгала ей. По крайней мере, если бы Кара оказалась права, ложь была бы по уважительной причине. Но, похоже, Лена не поверила ей.  — Если ты так много знаешь, то почему ничего не сказала? — Тихо спросила Кара. Резкий смех на другом конце линии предшествовал словам Лены. - Что, так ты действительно думаешь, что я замешана в этом?  — Не говори глупости, — огрызнулась Кара. — Ты ведешь себя как избалованный ребенок, потому что не хочешь признать, что боишься, что я права. Повзрослей, Лена. Ты не можешь убежать от всех своих проблем. Скоро ты станешь матерью, а ты до сих пор тратишь половину своего времени, ведя себя как подросток. Я люблю тебя, и я прошу прощения за то, что причинила тебе боль, но я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя, и я не буду извиняться за это. Я не буду заставлять тебя возвращаться сюда, если ты этого не хочешь — именно поэтому мы разорвали контракт — но у нас будет двое детей, и я не позволю им иметь только одну мать. Веди себя как взрослая хоть раз в жизни, выясни, что ты хочешь, чтобы я сделала, чтобы доказать, что мне жаль, вернись и исправь это. Линия оборвалась до того, как она получила ответ, и Кара плакала всю ночь, прежде чем ей удалось заснуть, настолько уставшая, что почти наступил рассвет, когда ей снова начали сниться кошмары.