Well there's another dance, all you gotta do is say yes

      Эрмаль обнял Аниту еще раз, прежде чем сделать то же самое с её братом, а затем увидел, как с детьми прощается Фабрицио; в его собственных руках не осталось никого, кроме плюшевого крокодила Франческо. Вскоре после того как Моро пожелал сыну удачи на экзамене по математике на следующей неделе, машина Джады въехала в ворота, и Мета заметил, как Фабрицио сглотнул, когда дети побежали навстречу. Кудрявый схватил мужчину за руку, чтобы сжать ее, и был удивлен, когда тот крепко сжал его ладонь в ответ, переплетая их пальцы. — Это нормально? — спросил Фабри, глядя на машину, которая теперь остановилась, и Эрмаль кивнул с улыбкой. Она была нервной, но все же улыбкой.       Джада вышла из машины, поздоровалась с детьми и направилась в сторону двоих мужчин. И, конечно, она увидела, как они держатся за руки, увидела напряженную улыбку Эрмаля и румянец на щеках Фабрицио, когда тот понял, что она заметила. — Я рада, что ты, наконец, понял это, — сказала Джада с ухмылкой, а затем, когда обняла Моро, прошептала: — Я рада за тебя.       Тот заулыбался в ответ, а затем подошел к машине, чтобы помочь Аните сесть на свое место, пока Либеро клал рюкзак в багажник, и Джада пожала Эрмалю руку. — До встречи, было приятно снова увидеть тебя, — сказала она ему, а после, когда миланец уже собирался войти в дом, она снова позвала его: — О, и Эрмаль…       Тот обернулся к Джаде и встретил милую улыбку, но в глазах женщины появился опасный проблеск. — Не смей причинять ему боль, — пробормотала она, а затем, прежде чем он смог ответить, дружески похлопала его по плечу. — Пока, Эрмаль! — Пока, Джада!       Они все махали друг другу, пока Джада вместе с детьми отъезжала, и когда Фабри вошел в дом, то спросил, о чем они с Эрмалем говорили. Но тот только покачал головой с легкой улыбкой, и они оставили эту тему. Поскольку было уже довольно поздно, Фабрицио разогрел немного супа на ужин, и они съели его, сидя на диване.       Позже они вместе пошли на кухню мыть посуду, и Моро включил маленький радио-приемник, который держал на холодильнике. Сначала прозвучал прогноз погоды, затем новая песня на итальянском, а когда Фабрицио занялся чисткой кастрюли для супа, заиграла другая. Well it's Saturday night You're all dressed up in blue I been watching you awhile Maybe you been watching me too       Эрмаль начал тихо подпевать, и в этом что-то было — когда он вытирал кружку, которую Фабри получил на день рождения от Либеро, когда так естественно двигался по кухне в своих спортивных штанах… Сердце Моро могло бы пропустить удар или два, в горле его образовался ком, и, когда он мягко коснулся плеча Эрмаля, тот осторожно опустил кружку.       Фабрицио наклонился для поцелуя и остался в личном пространстве миланца, прижимая его близко к своему телу; когда Эрмаль положил голову на его плечо, они начали мягко двигаться под музыку. Это не был настоящий танец, никаких широких движений, они просто покачивались на ногах, но это было прекрасно. Моро вдыхал запах чужих волос, чувствовал мягкие завитки на своей шее, руки Эрмаля цеплялись за его плечи, и он не хотел никогда отпускать его. Хотел, чтобы этот момент никогда не закончился.       Springsteen на радио перестал играть, но ни Эрмаль, ни Фабрицио не обращали особого внимания на новую мелодию. Они все еще терялись в чувствах друг друга, и Мета начал думать об этом, о них, об этом моменте. О том, как он чувствовал себя в безопасности с Фабрицио, как он защищен здесь, в его руках, и что не было другого места в мире, где он предпочел бы оказаться.       Моро оставил поцелуй на волосах Эрмаля, и младший решил кое-что попробовать. Он сдвинул одну руку с плеча Фабрицио ниже, чтобы сунуть ее под подол рубашки своего парня, и почувствовал его теплую кожу. Когда он позволил своим пальцам блуждать там, то ощутил, как по чужой спине поднимаются мурашки. Моро поймал изменение настроения, поэтому соединил их губы в поцелуе, который быстро разгорелся; и когда он вспомнил, как Эрмаль, казалось, наслаждался тем, что его тянут за волосы, он попробовал это снова, получив несколько тяжелых вздохов в ответ. — Анита не прервет нас в этот раз, верно? — спросил миланец, и Фабрицио засмеялся, прежде чем поцеловать эти губы снова.       Они медленно добрались до спальни, а по пути Моро так страстно целовал Эрмаля у стены в гостиной, что чуть не опрокинул стоящую рядом лампу; и, когда они наконец достигли места, Фабрицио лег на кровать. Он увидел кудрявого, который просто смотрел на него голодными глазами, а когда тот опустился коленями на матрас, пульс Моро участился даже больше, чем до этого.       Изящные пальцы Эрмаля слегка пробежались вверх и вниз по бокам другого, и, посмотрев в его глаза, чтобы убедиться, что все в порядке, Мета медленно расстегнул пуговицы на его рубашке, одну за другой, открывая взору все эти татуировки, которые могли бы понравиться ему чуть больше. Затем Эрмаль наклонился, приложив губы к буквам, символам, оставляя на груди Фабри поцелуи…       Время спустя послышался шепот, слова щекотали теплую кожу… — Ты такой горячий, Фабри, такой великолепный. — Эрмаль, мой прекрасный Эрмаль… …комплименты, забота, уверения... — На самом деле я никогда, ну знаешь, с мужчиной… — Тссс, все в порядке, как хочешь… — Я хочу этого, всего, просто… Давай сегодня будем нежными, я боюсь причинить тебе боль… — Ты не причинишь, все будет хорошо… …больше поцелуев, руки в волосах, успокаивающий шепот, движения вместе, переплетенные пальцы, ногти миланца впиваются в плечи Фабрицио, так много новых ощущений; татуировки Моро, покрытые потом, кудри Эрмаля танцуют вверх-вниз…       Они продолжали медленно, не нарушая зрительного контакта, ловя улыбки друг друга, выражения удовольствия. Придут времена, когда они будут делать это грубее, быстрее, но сейчас речи об этом не шло. Этой ночью они занимались любовью.       Эрмаль вскрикнул «Фабрицио, Фабри, Фабри», когда он не чувствовал ничего, кроме своего парня везде, простонал что-то на албанском, когда увидел звезды перед своими глазами, и наконец прошептал тихо и почти бездыханно «Бицио», когда они уже лежали в объятиях друг друга.       И пока Мета засыпал, положив голову на грудь Фабрицио, тот думал о загадочных путях, которые иногда открывает жизнь; как он искал что-то так долго, только чтобы найти это (и многое другое) в замечательном человеке, чье мягкое дыхание он чувствовал сейчас на своей коже…