***
Он не видел того момента, когда Поль ушёл, но, по-прежнему ощущая его прикосновения на своей коже, не мог отделаться от ощущения, что де Бланш рядом, и от этого становилось так тяжело и горько, словно бы речь шла не об отъезде, а как минимум о смерти одного из них. Данте знал, что если уедет сейчас, то вряд ли сможет вернуться на то же место. И, как знать, быть может, к тому времени, когда он снова переберётся в центр этого большого города, кофейни Поля может здесь и не оказаться. Зыбкость сложившегося бытия и мира стала особенно ясна ему, когда, в день перед отъездом он сидел в полупустой квартире среди запечатанных коробок с вещами и курил, глядя в окно. Кофейня больше не работала, Жози в воскресный день тоже была занята сборами. А он просто не мог заставить себя сосредоточиться на чем-то ещё из-за придавившего его к полу отчаяния. То малое количество вещей и предметов, которыми он успел обрасти за время пребывания здесь, уместилось в пять больших картонных коробок. В основном, это была одежда и книги. Часы высвечивали зелёным три часа пополудни, хотя, из-за октябрьского дождя и густых туч, заполонивших небо над Парижем, казалось, что время уже близится к вечеру: серые сумерки наполняли квартиру Данте, разгоняемые только янтарным угольком на конце сигареты. А тревога внутри становилась лишь острее с каждым часом. Он боролся с собой - со своими страхами и сомнениями. Теперь он знал, чего хочет на самом деле, но понимал, что слишком поздно это осознал. Эта квартира уже не его, и то, что было его кофейней, тоже с завтрашнего дня перейдёт в чужие руки. Теперь его место где-то далеко... Где-то, где он не хотел быть. В какой-то момент, чаша его терпения переполнилась. Затушив сигарету, он встал, и, одевшись, выскользнул на улицу, под холодный, сплошной ливень. Он не знал, зачем это делает, но, в кои-то веки ему было всё равно на то, какими последствиями обернутся теперь его действия.***
Поль проснулся от оглушительной трели звонка. В полусне нащупав рядом с собой гаджет, он понял, что звуки издал не телефон, а что-то другое. Мгновенно вернувшись в мир живых, он с удивлением понял, что звонят в дверь. «Да кому вообще могло понадобиться меня искать?..», - в недоумении подумал он, натягивая штаны и попутно заглядывая в ванную, чтобы убедиться, что он случайно не затопил соседей. Не обнаружив ничего криминального, за что его можно было бы распять, де Бланш уже смелее прошаркал к двери, и зазвенел цепочкой и замками, открывая. - ... Данте?? - на лестничной площадке стоял ди Нери. После привычных сорочек и форменных фартуков, в джинсах, куртке и тонкой чёрной водолазке с горлом он казался Полю каким-то другим - более человечным, но и не менее привлекательным от этого. - Ты... как нашёл?.. - с места в карьер начал Поль, а после, сообразив, что они всё ещё стоят в дверях, посторонился, впуская ди Нери в квартиру. - Эдит дала адрес, - заходя, сказал тот, - Я... уезжаю завтра утром. - Знаю. - Х-тел попр-щаться... С тобой. - Д-да?.. - выдавил Поль, и почувствовал всего в двух буквах столько истерики, что засомневался, стоит ли снова открывать рот или можно обойтись и так. Данте молча смотрел на него, и в полутьме коридора серые глаза казались почти чёрными, как влажные маслины. И было в них ещё что-то - Данте не хотел уходить. Осознание этого укололо Поля, как заноза. - Ну, я пойду, - внезапно, быстро сказал тот, и Поль, вздрогнув, пробормотал: - Угу... - пройдя следом за тосканцем к двери, и чувствуя себя так, будто его нервы намотали на циркулярную пилу, Поль взялся за цепочку, но, стоило ди Нери дёрнуться к проёму, не выдержал, и, схватив за куртку, потащил на себя, целуя в обнадёживающе-послушные губы и крепко, до удушья сжимая в объятиях, чтобы, не дай бог, не утёк. Стащив с Данте куртку, и подхватив под бёдра, позволяя обвить себя ногами, Поль, пробираясь под тонкую ткань водолазки, с жадным наслаждением впитывал жар его гладкой кожи, возвращаясь в комнату. Не отрываясь от губ ди Нери, и не давая тому опомниться, опустил тосканца на взъерошенную недавним сном постель. Наверное, никогда ещё он не хотел Данте так, как сейчас - податливого и нежно-алчущего, ускользающего, словно тень, в свой проклятый Дефанс, и от этого до остервенения, до боли желанного. Постепенно освобождая его от одежды, Поль покрывал поцелуями каждый сантиметр любимого тела: губы, живот, грудь, соски, ключицы, плечи, шею, вновь возвращался к губам... В этот раз он не хотел никуда спешить, он хотел впитать от Данте как можно больше, вобрать его всего и сохранить в себе навсегда. Он готов был пойти на всё, на любые условия, лишь бы оставаться рядом с ним как можно дольше. Ему безумно нравилось то, что Данте больше не был таким пассивным, как раньше: Поль чувствовал его ответное желание и то, с каким удовольствием он целует и принимает поцелуи, оглаживает и сжимает его плоть в своих руках, растворяясь в пронзительном взаимном тепле. И это возбуждало сильнее, чем все те разы, когда приходилось открывать на него настоящую охоту, чтобы хотя бы на пару минут ощутить прикосновение тонких губ и вдохнуть пряный аромат его горячей, пропитанной кофейными флюидами кожи. Переплетая пальцы тосканца со своими и зарываясь носом в мягкие волосы на затылке, он вошёл, слыша, как с тихим стоном напрягся под ним Данте, прижимаясь спиной к его груди и животу. Поль замер, давая итальянцу время свыкнуться с ощущениями, после чего плавно подался вперёд, чувствуя, как рефлекторно сжимается тело ди Нери, раз за разом окатывая его импульсами тягучего блаженства. Лобзая напрягшуюся шею и целуя запрокинутое в экстазе лицо, де Бланш входил в него медленно и глубоко - так, чтобы чувствовать каждое мгновение контакта, каждое движение Данте и его мышц. Ему нравилось всё: Горячая и влажная от выступившего пота кожа... Сладострастно сминающие его пальцы руки Данте... Напрягшиеся на смуглых плечах рельефные мышцы и прорезающие осенние сумерки сдавленные стоны... Кончая и чувствуя расслабляющееся под ним тяжело дышащее тело, Поль думал, что ди Нери по обыкновению уснёт, и на этом их получасовой рай завершится. Но Данте снова удивил его: лёжа на животе и положив соблазнительно взъерошенную голову на руки, он поманил его пальцем, и, когда Поль лёг рядом, прижался к нему губами, а после сказал: - Хочу попр-сить тебя кое-о-чём. Я давно хотел этого. - О чём же? - перевернув Данте на спину, он с наслаждением поцеловал его в чуть припухший от неосторожных покусываний рот. Разморённый и изящный, скрывший блеск глаз за тёмными ресницами, теперь Данте сводил его с ума своей красотой в разы сильнее. - Чего ты хочешь? Подумав ещё пару секунд и тем самым нешуточно распалив любопытство Поля, ди Нери приподнялся на локтях и шепнул, легко коснувшись губами его уха: - Дай мне. - Что дать? - Поль недоумённо посмотрел в хитро сузившиеся глаза Данте. А после до него дошло. - В... задницу, ты имеешь ввиду? - Имею, ага, - тосканец весело ухмыльнулся, но Поль почувствовал, что тот нервничает. Впрочем, он и сам ощутил себя странно, но спустя пару минут это чувство ушло, сменившись опасливым интересом. Решаясь, он вновь поцеловал Данте, огладив его скулу и подбородок, скользя взглядом по возбуждённому, тонко очерченному лицу, после чего ответил встревоженному долгим молчанием ди Нери: - Согласен, валяй, - Данте так просиял, что Поль аж фыркнул от смеха - до того нелепой в своей неловкости показалась ему эта ситуация. Почему-то он совсем не волновался, хотя, наверное, и стоило. Но, пожалуй, из всех геев только ди Нери он бы и согласился подставить свою задницу. - Я буду аккуратным, - пообещал тот. Вылив приличное количество смазки на ладонь, Данте с плохо скрываемым желанием окинул взглядом лежащего рядом с ним на животе Поля. Всё же, де Бланш был чертовски хорош - что в одежде, что без неё: остроглазый, мускулистый и подвижный, с золотой после летнего периода кожей и густой пшеничной шевелюрой, он неизменно вызывал в Данте странную смесь страха и восхищения. То ли лев, то ли пума. И, при мысли о том, что он сейчас возьмёт этого шикарного парня, по коже продирала горячая волна возбуждения. - Лучше ляг на бок, - прошептал Данте, как загипнотизированный глядя на нежную тень изгиба поясницы бретонца, когда тот послушно перевернулся. - Видел бы ты себя со стороны, - проворчал Поль, косясь на него исподтишка, - Выглядишь, как маньяк. - Конечно, - хмыкнул Данте, ложась рядом, обвивая рукой де Бланша за плечи, и проникая пальцами меж ягодиц, - ...Когда вижу такую задницу... Поль вздрогнул, ощутив холодное и скользкое прикосновение к анусу. - Всё нормально, расслабься... - прошептал Данте ему на ухо, после чего, отвлекая его поцелуями, ввёл один палец, и, толкнувшись им несколько раз, добавил второй, слушая шумное, сбившееся дыхание бретонца. Его буквально опьяняло то, как туго мышцы Поля стискивали его пальцы, и не мог дождаться момента, когда же сможет ощутить это восхитительное давление уже на своём члене, - У тебя это впервые? - Да, - судорожно выдохнул Поль, стискивая одеяло в кулаке, когда Данте, отвлёкшись на разговор, слишком резко двинул рукой, - Мне не приходилось раньше спать с парнями, - его тело всё ещё боялось, непривычное к подобной процедуре, щёки покраснели, а, когда ди Нери добавил третий палец, Поль глубоко вздохнул и закрыл лицо ладонью. - Больно? - спросил Данте, памятуя, как сам орал благим матом. Слава богу, его первый раз случился не с Лукой. - Н-нет, - запнувшись, пробормотал тот, - Но... странно... - А вот так? - изменив угол вхождения, Данте нащупал плотный бугорок. Поль охнул, - Что, хорошо? - оскалился Данте. - Н-неплохо... - выдавил де Бланш, после чего итальянец вынул пальцы и обхватил его под коленом, разводя бёдра шире. - Расслабься, - посоветовал он, а в следующую секунду Поль громко матернулся, изо всех сил вцепляясь в одеяло и обнимающую его за плечи руку Данте. Это было так чертовски больно, что ему показалось, будто ему в задницу с размаху вогнали кол. - Дыши глубже, я ещё даже до половины не вошёл, - хрипло донеслось сзади, и Поль понял, что этот мерзавец бессовестно ловит кайф, пока он пытается не умереть. Спустя пару минут член уже полностью был внутри, и Поль, окончательно сползший обратно на живот, чувствуя странную смесь боли и смутного возбуждения, отчаянно пытался расслабить категорично окаменевшее тело. Тем временем, Данте, запустив руку ему под живот, принялся ласкать и массировать погрустневший после радикальных экспериментов пенис де Бланша. Одновременно с этим, он сделал первый плавный толчок, и, слыша глухой болезненный стон, едва удержался от очередного немедленного движения. Он уже был до предела взбудоражен и ожидание приравнивалось к медленной смерти, но ему вовсе не хотелось делать новичку больно, поэтому он выждал несколько секунд, и только после вновь начал двигаться. Постепенно, дело пошло легче, и спустя десять минут он уже наслаждался тугим сопротивлением ануса, распластав бретонца ничком, как некогда лежал сам, и, крепко пригвоздив его запястья к постели, целовал блестящую от пота спину и покрасневшую шею под золотистыми волосами. Низкие, бархатистые стоны заводили его сильнее с каждым мигом, и он уже не был уверен, что способен контролировать свой напор, впиваясь пальцами в твёрдые от напряжения бицебсы на плечах Поля и вжимаясь бёдрами в желанное тело с каждым разом всё резче. От особенно несдержанного толчка Поль с криком прогнулся, приподнимая бёдра, и Данте чертыхнувшись, излился, утыкаясь лбом в горячую спину бретонца и обмякая, чувствуя, как бешено колотится сердце, прислушиваясь к пляске беснующегося блаженства в теле и тяжёлому дыханию Поля под собой. Он тоже кончил и теперь пытался прийти в себя. - Imponente...[1] - прошептал Данте, целуя Поля в шею и лениво утыкаясь носом в колышущееся от дыхания плечо, - Ты в порядке? - тот в ответ пробормотал что-то невразумительное, похоже, стремительно засыпая. Данте решил расценить это как положительный ответ и, набросив на себя и де Бланша одеяло, прилёг, с удовлетворением чувствуя притягивающие его в объятия горячие руки. Отогнав усилием воли мысли о печальном завтра, он закрыл глаза, представив, что так теперь будет всегда.***
Проснулся Поль от того, что ему стало холодно. Двинув ногой и окончательно стянув с себя одеяло, он поёжился и открыл глаза. Постель рядом с ним была пуста. Ещё тёплый хлопок... «Данте!» Сев на кровати, он охнул, поморщившись - задница крайне протестующе отозвалась на его намерение совершить резкий перелёт в неизвестном направлении. За окном ещё только занимался бледный рассвет. Часы показывали без четырёх минут пять. «Неужели проспал?!» - в отчаянии подумал Поль, лихорадочно соображая, как быть, и где теперь ловить шустрого итальянца, когда внезапно краем уха уловил шум. С трудом поднявшись и пройдя в коридор, он с облегчением понял, что это грохот воды в душе. Глубоко вздохнув и улыбнувшись прошедшему испугу, он зашёл в ванную, где обнаружил за запотевшим стеклом тёмный силуэт намыливающего голову Данте. С твёрдым намерением не выпускать ди Нери из квартиры, пока тот не откажется от своей дурной затеи с переездом, Поль закрыл за собой дверь ванной и, отодвинув стеклянную дверцу душевой кабины, скользнул под горячие водяные струи. - Ох... Ты уже встал... - пробормотал Данте, заметив его появление, - Я... Я уже почти всё... - Не надо, не торопись... - глядя на блестящие от влаги волосы и стекающую по смуглому телу воду, Поль обнял его сзади, прижимая к себе и касаясь губами одного из багровых засосов на шее тосканца. - Т-ты... нормально сьебя чувствуешь? - запинаясь то ли от его действий, то ли от собственных мыслей, спросил Данте. - Ну... задница слегка болит, - признался Поль, - А в остальном отлично. А ты, Бэмби? - Нормально, - проронил Данте, однако, по чуть дрогнувшему голосу де Бланш заключил, что всё совсем не нормально. - Не уезжай, слышишь? - развернув итальянца к себе и обхватив его голову ладонями, выпалил Поль, глядя в уже слишком красноречивые своей грустью глаза Данте, - Я люблю тебя. Я помогу тебе, если всё дело только в помещении. - Каким образом? - прошептал Данте, отводя взгляд, - Я не нашёл ни одного подходящего варианта поблизости, хотя перерыл всё! Они либо слишком маленькие, либо же неукупные. - Плевать, можно договориться о кредите. Если дела будут идти хорошо, то с возвратом проблем не возникнет. - В одиночку я на такое не пойду, - отрезал Данте, отворачиваясь и промывая глаза от мыла. - А кто говорит про одиночку? - Так ты же... - раздражённо начал Данте, а после осёкся, и вновь повернулся к де Бланшу, пришпоренный осознанием, - То есть... Ты серьёзно?.. - Серьёзней некуда! - недовольно проворчал Поль, - Я согласен вложиться в общее дело, если это поможет тебе не обанкротиться и отменит твою ссылку на Луну. - Чёрт, Поль... - выдавил Данте, уже находясь в шаге от восторженного паралича. - Ой, только вот не надо делать такие глаза! - впечатывая ему в лицо ладонь, разбухтелся придавленный испанским стыдом бретонец, - Мне это тоже вообще-то выгодно! Где я ещё найду такого креативного засранца?!. - Мпф-ф-фыр!!! - гневно донеслось из-под руки. - Я тебя тоже, Бэмби, - ехидно осклабился Поль, после чего, задвинув дверцу душевой, вплотную занялся реализацией плана по удержанию заложников. Спустя пару часов, убедившись, что заезженный его стараниями Данте спит сном праведника, де Бланш нашёл в его телефоне номер Жозефины, и набрав, сообщил недовольной ранним подъёмом женщине, что планы изменились, поездка отменяется и сегодня им всем нужно будет собраться, чтобы обсудить вопрос по открытию нового заведения в центре Парижа. - «Так и знала, что ты его не отпустишь, - хмыкнула Жози хриплым спросонья голосом, - Он там хотя бы в порядке?». - Он?.. - Поль обернулся, заслышав позади себя шорох на постели. Проснувшийся Данте, заслонив рукой лицо от пробившегося в окно утреннего солнца и прищурив правый глаз, с улыбкой смотрел на него. Поль ощутил, как в груди у него теплеет, а губы невольно растягиваются в ответной улыбке: - ... Да. Теперь он в полном порядке.КОНЕЦ.