Вкус желаний

      Весь последующий день Данте пытался собраться с мыслями и попросить совета у Жозефины. Он по-прежнему не понимал, чего хочет и хочет ли вообще: нравится ему Поль в качестве друга или в качестве любовника, или же он просто бессознательно боится враждебности с его стороны, и потому всеми силами пытается переманить де Бланша на свою сторону... непонятно. Все его чувства и мысли смешались в невнятный когнитивный бульон, разобраться в котором не помог бы даже стакан.       В итоге, когда рабочий день подошёл к концу и он почти что собрался подойти к Жозефине, она, страдальчески вздохнув, его опередила:       - Ну что ты так смотришь весь день? Дырку уже просверлил. Говори, чего хотел.       - А... ну, я... - Данте опасливо оглянулся на собирающихся уходить клиентов, и покачал головой: - Д-вай поднимемся наверх. Мне нужен совет.       - Окей, - пожала плечами Жози, - Чувствую, что это надолго... С тебя ужин!       - Конечно, - насмешливо фыркнул Данте, отправляясь закрывать кафе.       Поднявшись наверх, он заказал по телефону доставку еды, а после вернулся в основную комнату, где, сидя на диване, скучала Жозефина. Итальянец плюхнулся рядом с ней, и в смущении замялся, не зная, с какого конца начать.       - Ну, дорогой?.. - подтолкнула она его.       Сцепив пальцы в «замок», Данте глубоко вздохнул, формулируя вопрос, а после выпалил:       - Как понять, что ты хочешь быть с человеком?       - А? - Жозефина удивлённо подняла бровь и хмыкнула: - Что, поссорился со своим дружком-психопатом?       - Жози! - укоризненно округлил глаза Данте, - Он не психопат. Как оказалось, он в меня влюблён, - на что напарница иронично подняла уже обе брови, заставив сконфузиться своего начальника ещё сильнее и выдавить в досаде: - Ну так что?       - Ну, вообще-то, если ты хочешь быть с человеком, то, как минимум, ты должен испытывать желание находиться рядом с ним как можно чаще.       - ... А ещё? - что-то сверив про себя, спросил Данте. Женщина задумалась:       - Ну... ты хочешь сделать его частью своей жизни: просыпаться и засыпать с ним вместе, заниматься сексом, разговаривать обо всём; тебе интересно, о чём он думает, как себя чувствует; ты заботишься о нём, как о самом себе... В общем, твоя жизнь становится лучше, когда он рядом. Ты чувствуешь себя хорошо рядом с ним и можешь быть собой. Это и значит, что ты хочешь быть с этим человеком. Я ответила на твой вопрос?       - Ммм... - неопределённо промычал тосканец, и, судя по напряжённому выражению лица, легче ему от услышанного не стало. Жозефина проговорила ему настолько очевидные вещи, что он даже почувствовал странную досаду.       - Данте... - Жози наклонилась к нему и взяла его руки в свои: - Просто представь себе, что бы ты почувствовал, если бы на завтра этого человека не стало, - и, следя за округлившимися глазами итальянца, продолжила: - Представь, что Поль исчез из твоей жизни. Стал бы ты сожалеть об этом? Почувствовал бы, что потерял для себя нечто важное? Стало бы твоё существование безрадостным от этого? Если да, то ты определённо нуждаешься в нём. Если же нет... То - нет. И в этом нет ничего страшного. В конце-концов, когда это любовь была обязанностью?       - Дело в том, что я боюсь, - признался Данте, - Боюсь, что если останусь с ним, то в итоге он сделает мне больно. Я устал уже от этого. Не думаю, что выдержу повторно.       - Ты уже с кем-то встречался раньше, и всё закончилось плохо? - спросила Жозефина, нахмурившись. Данте кивнул.       - Ну... ты должен понять, что не все люди одинаковы, и тот, кто поступает, как свинья, не равен всем остальным людям на Земле, - пожала плечами напарница, - Ведь он же чем-то отличается от того, с кем ты был раньше? - Данте молчал, раздумывая. Да, Поль определённо имел отличия от Луки, несмотря на множество ярких схожих черт характера: он умел проявлять искреннюю заботу, в отличие от Луки, и также умел признавать свои ошибки и просить прощения. Рядом с ним, в последние дни их общения, Данте чувствовал себя в безопасности. Так, словно его жизнь стала такой, о какой он и мечтал, направляясь в Париж. С Лукой такого не возникало даже в первые месяцы, хотя его знатно пьянила агрессивная распущенность партнёра. Жаль, он поздно понял, что самодурство и острые ощущения - плохая основа для долгосрочных отношений.       - Пожалуй, ты права, - наконец, сказал он, поднимая взгляд на уже начавшую беспокоиться Жози, - Поль отличается от того, другого. В лучшую сторону. Но, как мне быть, если я не могу управлять своим страхом? Если он... мешает мне?       - Знаешь, как говорят: чтобы избавиться от страха воды, надо научиться плавать, - разглядывая свои ногти, проронила женщина, - Ты можешь только рискнуть. Тогда ты либо изменишь свой взгляд на отношения, либо утвердишься совершенно точно в прежнем своём мнении. В конце-концов, решить для себя, что всё потеряно, ты всегда успеешь, но вот не будешь ли грызть себя после за то, что даже не попытался?.. Я сторонник использования возможностей. Но решать в конечном счёте всё же тебе.       - Хорошо, я понял, - тихо проговорил Данте, усиленно обдумывая услышанное, - Спасибо, Жози.

***

      Следующие пару недель он избегал встречаться с Полем. В Париж плавно и незаметно пришёл октябрь: дни становились всё более пасмурными и холодными, часто лил дождь, и посетителей ощутимо прибавилось. Данте начал уже всерьёз задумываться о покупке нового помещения, но его удерживала тревога, которая возникала при одной лишь мысли о переезде. Да, он не собирался выезжать за пределы города, но утрата возможности наблюдать ежедневную деятельность де Бланша сквозь витрину нагоняла острую тоску. Всё это время он тяготился невозможностью поговорить с бретонцем, но Поль не приходил, а сам он слишком боялся идти к нему - после того ужасного разговора в дверях его квартиры Данте опасался, что де Бланш откажется и вовсе его слушать. К тому же, ему было нечего сказать в своё оправдание. Зачем он вдруг заговорил о бизнесе, когда речь шла о чувствах? - запаниковал. По какой причине запаниковал? - боялся сделать шаг навстречу. Почему боялся? - пришлось бы выложить Полю всю неприятную историю с Лукой. Данте не хотел, чтобы де Бланш знал об этом. Ему и вспоминать-то было омерзительно, не то что обсуждать с кем-то.       Ему было нечего сказать Полю. Но он очень хотел его увидеть.       И вот в один из дней, когда на город обрушился очередной из тех частых октябрьских ливней, которые обеспечивали ему основной приток промокшей и мечтающей о чашке горячего кофе клиентуры, Данте выскочил наружу, чтобы затащить внутрь графитную табличку, сообщавшую, что при повторном заказе клиент получает выпечку в подарок. И остановился, заметив, что Поль смотрит на него сквозь витрину кофейни, замерев с салфеткой в руках, которой до сего момента протирал столик у окна.       Спустя минуту до тосканца дошло, что он застыл сусликом под холодными потоками дождя в середине октября, и если не вернётся в тепло, то рискует продрогнуть до костей.       Поспешно сняв табличку с цепи, он зашёл обратно в кафе, и, когда снова обернулся на витрину напротив, Поля там уже не было.       Этот инцидент не укрылся от проницательной Жозефины, и, колдуя над гудящей кофе-машиной, она хмыкнула:       - Долго же ты там торчал - аж промок весь. Блондинчика своего выглядываешь?       - Ничего подобного! - возмутился Данте, нервно дёрнув плечом, - Замок на цепи заело. Пойду... переоденусь... - и поспешно юркнул в подсобку, оставив напарницу скептично посмеиваться и качать головой.       Наверное, ему следовало принять горячий душ, потому что простаивание на улице под дождём в одной рубашке явило свои последствия на следующее же утро: Данте проснулся совершенно разбитым, с тяжёлой головой. Но, не придав этому особого значения и списав на результат бессонницы, настигшей его ввиду вчерашней встречи с Полем, он оделся и уныло сполз в клиент-зал.       - Что это с тобой? Не выспался? - поинтересовалась Жозефина, закидывая зёрна в ростер. Данте вяло кивнул, зевая. Голову словно набили мокрой горячей ватой, он едва соображал и передвигал ноги, постоянно путал заказы, а спустя пару часов взбунтовавшаяся Жози послала его поспать, пока она лично не пришибла его подносом.       Он с лёгкостью подчинился и поднялся наверх, а, оказавшись под одеялом, мгновенно забылся.       Очнулся же, когда на улице уже было темно и часы на тумбе показывали одиннадцатый час ночи. Его мутило и лихорадило, голова шла кругом.       Отыскав телефон, он набрал номер Жозефины в надежде, что она всё ещё в кафе. Подруга взяла трубку почти сразу, и по уличному шуму он понял, что опоздал.       - «Привет, проснулся?» - весело спросила она.       - Привет, ты далеко ушла? - спросил он.       - «Да, а что?» - насторожилась та. Данте смущённо поскрёб подбородок:       - Нет, ничего, просто хотел попросить тебя заскочить в аптеку - голова кружится. Но, раз ты ушла, я сам.       - «Данте, точно всё в порядке?» - уточнила она.       - Да, пустяки, - успокоил он её, - Доброй ночи, Жози.       - «Доброй».       Попыхтев, он признал необходимость вылазки на соседнюю улицу: в квартире жаропонижающего не оказалось.       Одевшись, Данте вышел на улицу и резко затормозил, увидев точно также выходящего наружу Поля. Тот, задержав на нём сверкнувший волнением взгляд, молча запер дверь и пошёл прочь. Данте, умирая от страха и стараясь как можно сильнее отстать, шёл максимально медленно, про себя кляня расположение ближайшей аптеки на перекрёстке Монторгёй и Шам.       Внезапно, спустя пару минут, бретонец резко остановился, и, развернувшись, направился в его сторону. Данте, чувствуя, как сердце с громким грохотом бухнулось куда-то в пятки, застыл на месте, глядя на то, как стремительно сокращается расстояние между ними.       Где-то в глубине души он надеялся, что Поль что-то забыл у себя в кофейне, и просто пройдёт мимо. А с другой, он понимал, что если так случится, то ему станет больно.       Но, Поль явно направлялся к нему. Подойдя вплотную к покрасневшему от температуры и волнения Данте, он выпалил:       - Ну и как долго ещё ты будешь от меня бегать?       - А? - Данте выпал в осадок, не зная, что ответить на это заявление. Поль как всегда оправдывал своё звание Мистера Внезапности.       - Думаешь, я не вижу, как ты трясёшься каждый раз при виде меня? - вопреки ультимативным вопросам, на лице де Бланша не читалось и тени злости. Только нетерпение человека, измученного ожиданием.       - Й... я... - заикнулся Данте, чувствуя, что - и без того больная, голова теперь отключилась окончательно, - ...Я просто шёл в аптеку, - сказал он первое, что пришло на ум. Поль в замешательстве приоткрыл рот, но, подумав, захлопнул, после чего спросил:       - Ты что, заболел?       - Да, наверное... - уклончиво пробормотал Данте, опуская глаза, - Простудился.       - Иди домой, - подумав пару секунд, распорядился де Бланш, - Я всё принесу, - и Данте, помявшись молча в ошарашенном замешательстве, машинально развернулся и пошёл обратно. У него совершенно не было сил спорить с Полем, да и не был он уверен, что хочет что-либо делать в таком состоянии. Всё, чего он хотел - это спать.       Поль разбудил его через некоторое время, вручая пару каких-то таблеток, и Данте вспомнил, что оставил дверь кофейни незапертой, чтобы не пришлось спускаться открывать.       - Я запер кафе, - успокоил его бретонец, и ди Нери, проглотив пилюли, вновь с облегчением опустился на подушки, видя рядом тёмную фигуру Поля, сидящего на кровати.       Откуда-то сквозь плотную оболочку болезни пробилась тревога, смешанная с чувством благодарности. Поль снова был здесь, заставляя всё его существо сжиматься и метаться в противоречивых желаниях. Но, также, Данте был рад, что рядом с ним есть кто-то, кто готов о нём позаботиться. Его сил хватило только на то, чтобы прошептать «спасибо», после чего он вновь провалился в сон.       Он спал, прижимаясь щекой к чьему-то горячему телу, обтянутому тонкой тканью футболки. Знакомый терпковатый запах, смешанный с ароматом морского ветра - Поль.       Данте сонно улыбнулся, прижимаясь теснее носом и губами. Проведя наощупь ладонью вниз по боку бретонца, остановился на изгибе бедра, после чего медленно спустился рукой за спину и с удовольствием сжал одну из упругих ягодиц, слыша, как глубоко вздохнул во сне де Бланш. Тело Поля было очень приятным на ощупь - от мягкой одежды до гладкой кожи под ней.       Чувствуя, что возбудился, Данте сполз вниз и осторожно прихватил зубами сосок Поля сквозь футболку, отмечая, как тот заворочался, просыпаясь.       - Ммм... Данте?..       Он ничего не ответил, приникая ближе к тому, с кем чувствовал себя настолько уютно и тепло, что хотелось то ли остаться просто лежать и дальше, обнявшись, то ли заняться жарким, грязным сексом.       Похоже, Поля посетила та же мысль, но более однозначного характера, потому что в следующую секунду Данте ощутил, как его обнимают за талию, притягивая ближе к себе. Не удержавшись, он издал тихий, больше похожий на выдох стон: прижав его бёдра к своим, Поль слегка подался вперёд, заставив их пенисы тесно вжаться друг в друга сквозь одежду. Ощутив, как стремительно твердеет член, Данте, желая пережить всё острее, слегка потёрся о такой же затвердевший бугор любовника, слушая его участившееся дыхание и чувствуя возросшее желание; как одну из ягодиц обхватывают жадные пальцы, и, сминая, с силой прижимают бёдрами к горящей под штанами плоти. Теперь они оба двигались ритмично, прижимаясь друг к другу всем телом, смакуя взаимный жар и попутно лобзая в слепой, разгорячённой ласке губы, шею и плечи. Данте так возбуждён, что уже чувствует близость оргазма - член прижат к животу и уже весь влажный от смазки, тело напряжено в стремлении к достижению пика блаженства, а в голове царит абсолютная пустота... И вот шероховатая рука Поля пробирается в спальные штаны, где всё уже готово для получения всех возможных видов удовольствия.       Но тут он не к месту вспоминает, что болен, и такая непосредственная близость может ничем хорошим для бретонца не обернуться:       - П-Поль... подожди... У меня же... - но тот уже уложил его на спину, стаскивая под одеялом штаны. Губы и язык бретонца жадно и ищуще скользят по его подрагивающему от простудного озноба и нетерпения телу; футболка задрана до подбородка... Всё это так реально и так будоражит, что он не сомневается в том, что всё по-настоящему, и Поль пробрался к нему в постель, пока он спал, напичканный таблетками. А ведь он даже не поинтересовался, что такого ему дали...       - Ах... Гн... Н-нет, Поль, я же... Заболеешь... - бессвязно, чувствуя, как закатываются глаза от ощущения проходящего по уздечке члена горячего языка, бормотал Данте, после чего захлебнулся в прилетевшем спустя мгновение поцелуе. Поль, рывком стянув его к себе вниз за бёдра, раздвинул их, и, огладив смоченную в предэякуляте промежность, вошёл - необычайно легко и безболезненно.       Выгнувшись от чувствительного толчка и отслеживая, как медленно и туго входит в него до основания горячий член, Данте ощутил такое необычайное чувство единства, словно бы удовольствие Поля вдруг стало его удовольствием, присовокупившись к его собственным переживаниям. Он больше не мог ждать - ему хотелось, чтобы Поль продолжал входить в него - снова и снова, как можно сильнее - не жалея и не останавливаясь. Ведь теперь он мог чувствовать всё то, что чувствовал его партнёр.       - Давай... возьми меня... - привлекая к себе и впиваясь в губы нависшего над ним Поля, Данте подался вперёд, насаживаясь на член до предела и, чувствуя, как его опрокидывают на подушки, позволил себе забыться под волной сладких ощущений от сильных ударов ходящего внутри достоинства де Бланша. Ему было так непередаваемо хорошо, как будто его и впрямь накачали под завязку виагрой: тело, под действием пронзающего его члена, купалось в истоме удовольствия, пальцы сами собой сжимались в кулаки, комкали одеяло и ткань на штанах француза; он то и дело закусывал губу в попытках достичь пика этих горячих ощущений; и, зная, как сильно такой вид нравится Полю, ловил ещё больший кайф.       Закрыв глаза и свесив голову с кровати, сотрясаясь под резкими толчками, он стонал, не сдерживаясь, чувствуя, как сжимающие ягодицы влажные от напряжения пальцы с силой насаживают его на пульсирующий жаром орган; как горячая головка то и дело проходится по чувствительному бугорку внутри, вынуждая его сходить с ума от удовольствия и молить Поля не останавливаться...       Внезапно, в какой-то момент приоткрыв глаза, он уловил напротив себя, на диване, странное движение.       - С-стой... Погоди! - он попытался остановить Поля, но тот его словно не услышал, продолжая свои фрикции, но спустя секунду Данте и так понял: на диване, в паре метров от них, занимались сексом ещё двое: какой-то парень, лица которого Данте не смог разглядеть в сумерках комнаты, и... - тут глаза тосканца расширились от изумления, - ...Поль.       Второй Поль трахал какого-то парня в его квартире!       Он мог бы попытаться осмыслить то безумие, что сейчас происходило вокруг него, но, под действием приближающего оргазма, его мозг отказывался соображать. Лишь в уме промелькнул неприятный импульс:       «С какой это стати он трахается с кем-то ещё, когда есть я?!».       Приподнявшись на локтях и стараясь сдержать преждевременную разрядку, он поманил пальцем двойника, и тот, ухмыльнувшись, вышел из тени.       Да, это был Поль - точно такой же, как и тот, который, прекратив двигаться, каким-то неопределённым взглядом смотрел, словно бы оценивая своё отражение.       «Так это всё-таки сон... А, плевать... Тем лучше. Хоть три де Бланша - все мои!», - в предвкушении подумал Данте, за руку притягивая к себе второго Поля и немедленно поглощая его рот поцелуем, про себя с удовлетворением отмечая, что никакой разницы не ощущает, и целуется этот пришелец ничуть не хуже оригинала. Первый Поль присоединился к происходящему, и теперь Данте задыхался от удовольствия, чувствуя, то тут, то там касающиеся его горячие губы; как два влажных языка ласкают его в самых чувствительных местах: один, проведя дорожку вниз по животу, вплотную занялся уже давно изнывающим членом; второй же, порадовав его глубоким поцелуем, коснулся своим кончиком мочки, после чего Данте охнул и прижался бёдрами теснее к горячему рту внизу, чувствуя, как что-то влажное вкрадчиво проникло в ушную раковину. Его продрал по коже приятный мороз, сделав ощущения от минета совершенно взрывными.       Продолжая ласкать ухо, Поль скользнул руками ему под футболку и сжал твёрдые от возбуждения соски, заставляя Данте зашипеть от сладкой боли, после чего тосканец дразняще прижался ягодицами к его паху, чуть потираясь об уже вновь проснувшийся орган.       Без лишних слов, стиснув ди Нери поперёк тела, тот снова вторгся внутрь, от чего у Данте буквально искры посыпались из глаз. Много же он упустил в своей жизни, не попробовав секса втроём: когда ты имеешь кого-то в тугой рот, а сзади кто-то толстым членом имеет тебя, ощущения совсем иные, нежели, когда выбираешь что-то одно.       После они поменялись местами, и Данте, привычным движением впуская в рот пенис, совсем непривычно ощутил себя внизу, проникая в узкий анус француза, который, застонав в одеяло, подался ему навстречу, насаживаясь глубже и заставляя Данте закрыть глаза от интенсивных ощущений в паху. К тому же, у него во рту всё ещё орудовал член, поэтому оставаться в сознании для него было не так-то просто.       Ударяясь бёдрами о белые ягодицы, он с каждой секундой наращивал темп до тех пор, пока не замер, сотрясаясь от мощной оргазмической волны, скрутившей все мышцы в забвенной судороге, и чувствуя, как его рот наполняется спермой - почему-то совершенно безвкусной.       Через мгновение он понял, что лежит, закутанный в одеяло, а Поль - уже в единственном числе и одетый, нависает над ним.       - Эй, ты в порядке? - спрашивает он.       - Ещё бы... - выдыхает Данте, высвобождая плечи из-под одеяла, обвивая его руками и рывком привлекая к себе для поцелуя. Он хотел снова ощутить то же тепло и удовольствие. И теперь - с новой силой чувствуя остро-живые губы и объятия, сжавшие его необычайно крепко и жадно, он - горя и пьянея от реалистичности происходящего, проник пальцами под футболку Поля, оглаживая и сжимая его кожу и сильные мышцы на плечах, поражаясь тому, как же ярко можно испытывать эмоции и ощущения во снах.       - Ммм... И в честь чего такой пыл? - одурманенно промурлыкал Поль, целуя его в шею, - Тебя не поймёшь, Бэмби...       «...Так значит?!.».       Мгновенно выпутавшись из объятий и отодвинув Поля подальше, Данте ошалело выпалил:       - Ты что - настоящий?!       - А? - де Бланш, ошеломлённый его реакцией, тупо посмотрел на него, и, машинально бросив взгляд на свои руки, проронил: - Ну... да.       - Cavolo!.. - в полголоса ругнулся Данте, после чего, вскочив с кровати и чувствуя лёгкую слабость после температуры, устремился на кухню. Там, выпив стакан воды, немного пришёл в себя. Лучше бы не приходил...       - Так что тебе снилось, Бэмби? - в дверях ехидно скалился Поль. Данте чувствовал его досаду и растерянность, сам внутренне сгорая от стыда, смешанного с паникой. Потому, дав право себе не отвечать на слишком неудобный вопрос, огрызнулся:       - Иди в задницу.       - Приглашаешь? - не остался в долгу ироничный де Бланш. На что Данте только вздохнул, обречённо закатив к потолку глаза. Теперь его задолбают бесконечными насмешками по этому поводу.       - Это вышло случьяйно, ясно? - в надежде расставить все точки над “i”, нервно отрезал он, - Я не х-тел и не собьирался тебя цел-вать. Так что нье нужно ни на что рассчит-вать.       Судорожный смешок в дверях дал понять, что Поля если и не задели его слова, то не развеселили уж точно.       - Ну, спасибо хоть предупредил, - звук приближающихся шагов заставил Данте напрячься, вцепившись в стакан. Поль остановился у него за спиной - так, что тосканец смог почувствовать на затылке его дыхание. На коже мгновенно проступили мурашки. После чего де Бланш продолжил: - Я-то ничего не сделаю... Но вот сколько ещё ты будешь пытаться обманывать нас обоих - вот это уже интересно, - дыхание исчезло - Поль отступил на шаг, и развернувшись, пошёл прочь:       - Раз уж ты в порядке, тогда я пошёл, - донёсся из коридора его зычный голос, - Закрой за мной кофейню - ключи оставлю в замке. Пока, - хлопнула дверь, погружая квартиру в оглушительную тишину.       Чтобы как-то разбавить её, а заодно и клокочущее внутри отчаяние, Данте с громким звоном разбил стакан, швырнув его о дно раковины.