Любви и тепла

      После того вечера, когда ей пришлось тащить на своих плечах пьяного в хлам Северуса Снейпа, а потом и пить с ним чай в его жутком кабинете, Джинни не могла выкинуть из головы едва заметную улыбку профессора. В тот вечер он улыбался лишь ей. Даже Гарри, когда у него выдавались свободные деньки, не смотрел на нее так, будто для него она была всем.              А Снейп смотрел. Чуть прищурив глаза, надменно вскинув подбородок, но всё же смотрел. И Джинни сгорала заживо.                     Хлопая себя по горячим щекам, Джинни недовольно кривится — надо сосредоточиться на варке зелья вместо дурацкого образа в голове.              — Мисс Уизли, я настолько плохо объясняю? — Снейп как всегда подкрадывается бесшумно, заставляя сердце и без того взволнованной девушки совершить кульбит.              — Простите, профессор. Я задумалась.              Снейп отошел — видимо, не желал тратить свое время на нее.              «Ну и не надо».              Джинни поежилась — в подземелье было довольно прохладно. Обычно она брала мантию, когда в расписании стояло зельеварение, но сегодня почему-то забыла этот удобный предмет школьной одежды.              «Да ты специально его в башне оставила, чтобы понравиться этому бессердечному козлу!» — укорила она себя.              На другой стороне стола что-то брызнуло. Джинни, не успев вовремя среагировать, ошарашенно смотрела на не менее встревоженного Невилла, который делал ей отчаянные знаки рукой: мол, пригнись.              Щеку резко обожгло чем-то. Стиснув зубы от внезапной боли, девушка закрыла руками котел: не дай Мерлин, эта едкая кислота попадет туда. Тогда беды точно не избежать. А Снейп ведь предупреждал: не витать в облаках.              Кстати, о нем. Профессор после неудачного взрыва вытолкнул Невилла взашей, не забыв отвесить ему напоследок пару подзатыльников. Отпустив всех («Урок окончен! Все свободны»), он поймал её заинтересованный взгляд. Джинни поспешно отвернулась — хоть она и была бесстрашной, смотреть на Снейпа почему-то боялась.              «Это, наверное, последствия того странного вечера», — успокоила она себя. Правда, ненадолго.              — Мисс Уизли, останьтесь.              В ответ Джинни возмущенно дернула плечиком — друзей (в данном случае старика Невилла) не предают. Даже за чай с профессором.              Наверное, сыграло роль его обращение «мисс», а может, и всё вместе взятое, — только Джинни просто ушла, не забыв подхватить сумку, одиноко лежащую на забрызганной Невилловым отваром парте.              И знаете, даже не пожалела.              

***

      

      — Уизли, сколько можно повторять! — терпение Снейпа лопнуло, и он, наконец-таки догнав убегающую от него (ему же не померещилось?) девушку, развернул рыжую к себе. — Минус двадцать баллов с Гриффиндора, — отчеканил он.              Джинни послышалось, или профессор и вправду изменил тон на обманчиво-заботливый?              — А я уж думала, вы пересмотрели свои взгляды насчет гриффиндорцев. — Заметив его недоумевающий взгляд, она добавила: — Я видела вас с Гарри вчера.              — Тогда вы должны были заметить, что я не снял с него баллы лишь потому, что Грейнджер придумала оправдание — весьма хилое, прошу заметить, — его занятию.              Джинни нечего было ответить. Да и не собиралась она ничего ему отвечать — и без того опаздывала на ужин.              Но, видимо, у Хогвартса были другие планы на её счет. Старому замку вдруг страшно захотелось чего-то… более интересного, нежели рождественский Большой Зал и кишащие повсюду веселые — и достаточно захмелевшие — студенты.              Изумленные Джинни и Северус наблюдали, как в аккурат над их головами расцветала омела.              «НЕЕЕТ. Такого просто не могло случиться. Только не со мной!» — Джинни и подумать не могла, что профессор сейчас возмущается точно так же.              Или нет?              В любом случае, чем быстрее она покончит с этим унизительным занятием, тем скорее доберется до вкусной еды. Желудок в ответ на такие мысли аж забурчал.              «Мерлин, надеюсь, он этого не слышал».              Словно стараясь вычеркнуть из хорошей профессорской памяти этот момент, Джинни прижалась ближе, решив взять инициативу на себя.              «И чего он стоит, как вкопанный?»                     Мягкие, теплые губы Уизли касаются его губ, язык девушки проникает в рот, маленькие ручки бесстыдно гладят его лицо, волосы, шею, и Северус растворяется в её нежности и ласке.              Сил хватает только на слабое «Уизли, прекратите немедленно», которого девушка, похоже, так и не услышала.                     В это Рождество в Хогвартсе на одного одинокого человека стало меньше. Или всё же на двух?