•••
Дома его встречают поскудневшие от переезда бывшего стены и ядовитая записка, прилепленная на выключатель в прихожей. «Ключ найдёшь на почте, в ящике номер 88, код — дата моего рождения. Если ты её помнишь, конечно» Подписи у записки нет, но здесь не нужно быть гением, чтобы понять её авторство. Сонхва вздыхает, и оставляет записку на выключателе. Разумеется, он помнит эту дату, он всегда помнил. Ёсан забрал абсолютно все свои вещи, включая даже маленькие полароидные снимки, которые они сделали вместе в прошлом отпуске. Всё, что когда-то принадлежало ему, им — неважно — восстановлению больше не подлежит. Сан был прав — нет смысла писать слезливые сообщения и так унижаться перед кем-то только потому, что ты до сих пор цепляешься за положительные воспоминания из прошлого. Это прошло, как и любое другое событие. Как и непредсказуемый Сан со своими безумными идеями, от которых у него осталась только плотная верёвка, невинно соседствуя с его футболками и плавками во всё ещё неразобранном чемодане. Сонхва стоит под душем после долгой дороги, смотрит на сиротливо стоящие его личные средства гигиены и чувствует невероятную жалость к себе. Так уж получилось, что боженька не обделил его чувствами, и теперь сам дьявол не поймёт, награда это или наказание. Так уж получилось, что он расстался с человеком, с которым планировал провести всю жизнь, а потом, не успев оправиться от разрыва, встретил ещё одного, к которому прибежал всё ещё волоча груз от предыдущих проблем, и в итоге, потерял их обоих. Сонхва не может сказать, что он сделал в этот раз не так, потому что дыра в его груди должна была к этому моменту затянуться, а не расшириться ещё больше, нарывая так, что хочется выть и лезть на стену. Так уж получилось, что оставляя Сана и его проклятый отель, в котором должен был вылечить душу, Сонхва оставил там своё сердце, и теперь уже слишком поздно что-то исправлять.•••
Погрузиться полностью в работу, чтобы не думать о чувствах было самым идиотским советом в интернете, но Сонхва решает ему следовать в любом случае. Пока его не было, никто делами особо не занимался, так что теперь приходится брать сверхурочные неоплачиваемые часы, чтобы хотя бы наверстать всё то, что должен был сделать ещё очень давно. Цифры отвлекают от дыры в груди, мелькают перед глазами туда-сюда, девятки практически сливаются с нулями, но в мозгах хотя бы не пляшет голый Сан со связанными запястьями, так что хоть какая-то польза есть. Домой он приходит уже глубокой ночью и единственное, на что у него хватает сил — заказать еду в доставке и постараться не заснуть до того, как в дверь позвонят. Это сильно отрезвляет, но к вечеру пятницы Сонхва понимает, что ещё день, и он перешагнёт свой лимит. Так нельзя, ему нужна помощь. Первой мыслью было написать Сану. Вот так просто взять и выложить всю правду. И уже плевать, что будет дальше, ему просто болезненно необходимо сбросить весь этот груз с себя. В любом случае, шансов с ним заново сойтись нет, до осени он точно не прилетит, терять Сонхва просто нечего. Поэтому он отправляет скромное «привет» и выжидательно пялится в экран. Статус сообщения очень быстро меняется с «отправлено» на «доставлено», а затем и вовсе на «прочитано». Со стороны чата Сана видно небольшую анимацию, которая указывает на то, что он пишет сообщение, но улыбка Сонхва и сердце останавливаются одновременно. С: «Ошибся адресатом» С: «Это Сан, а не Ёсан» Сонхва хмурится пару секунд, и отбивает ему ответ максимально быстро, насколько только способны его пальцы. Видимо, у Сана очередные эмоциональные горки и период самобичевания, так что нужно сразу идти с козырей. СХ: «Я и писал Сану» СХ: «Хотел сказать, что скучаю» Ответ снова не заставляет себя ждать. Либо Сан всё это время сидел в телефоне и ждал его сообщения, что маловероятно, либо с кем-то переписывался посторонним. Последнюю мысль Сонхва пытается стряхнуть из головы как можно быстрее, заменяя её версией, что он мог просто играть в одном из приложений. С: «Ты не скучаешь по Сану» С: «Ты скучаешь по весёлым денькам в отпуске» С: «И думаешь, что Сан был хорошей эмоциональной прокладкой после разрыва с Ёсаном» С: «Я знаю, как это происходит. Тебе было комфортно со мной потому что я помог тебе не думать о нём. Но теперь ты дома и тебя накрыло воспоминаниями? И ты думаешь, что я опять побуду твоей прокладкой на случай критических дней, чтобы потом меня можно было выбросить и воспользоваться новой, как только понадоблюсь?» СХ: «Сан» С: «Не утруждайся объяснениями, твоё поведение может рассказать о тебе гораздо больше, чем ты думаешь» С: «Если бы я был тебе действительно дорог как человек, как равный партнёр, о чём ты трындел столько раз, то вёл бы себя иначе» С: «Не пиши сюда больше. У меня же тоже есть чувства. Хватит их топтать» Сонхва только откидывается спиной на диван, не в силах смотреть на сообщения в их общем чате. Через пару секунд всплывает системное оповещение, что он больше не может отправлять сообщения контакту «Сан» и без того тёмный, мрачный мир Сонхва становится на несколько оттенков чернее. Ему нужно было написать раньше, нужно было написать из самолёта, нужно было убедить, что он важен. Что у Сонхва тоже есть что-то к Сану, но вместо этого он думает, что запутался ещё больше в себе. Ему нужно говорить не только с коллегами о работе и водителями такси о погоде. Ему необходимо выговориться, выплеснуть всё наружу, пускай даже это будет больно и местами даже мерзко. Ему нужен друг, который сможет хотя бы выслушать. И как бы Сонхва не устал от него в университете, сейчас Хонджун — единственный, кто теоретически сможет не дать ему утонуть.•••
— Пак Сонхва! — первое, что обрушивается на него громогласным, подобно лавине, голосом, как только он заходит в дверь кофейни в центре города. — Я думал, ты умер! — Не дождёшься, — хмыкает он и расставляет руки для объятий: Минги не заставляет себя долго ждать и со своим фирменным энтузиазмом начинает крошить рёбра Сонхва в объятиях. Он даже не пытается вырваться, просто послушно ждёт, когда первичный восторг сменится уже более ровными чувствами. Столько времени не виделись, а Минги не изменился ни на каплю — такой же огромный ребёнок с таким же огромным сердцем. Острое чувство вины снова с силой полощет по сердцу, но Сонхва старается отбросить это чувство как можно дальше. Для старательного перемывания косточек самому себе у него есть полно времени после работы. Сейчас же нужно улыбаться и дышать глубже. Ещё глубже. — Но серьёзно! Где ты был всё это время? — спрашивает Минги уже более спокойным голосом, наконец ослабляя хватку. Сонхва благодарно кивает, потрепав его по макушке и проходит к крохотному столику в самом углу помещения кафе, у большой кадки с искусственным цветком, где и бросает свою сумку. — Работа, — пожимает плечами он так, словно это способно объяснить абсолютно всё. Словно это способно объяснить собственнический характер Ёсана, которого всегда бесил излишне тактильный Минги. — У всех работа, — вздыхает Минги, похлопав его по плечу. — Но Хонджун же как-то выкручивается, хотя мне кажется, что он закрывает глаза только когда чихает. Что тебе принести? Хочешь холодный матча латте? Или ты уже повзрослел и стал пить кофе? — Латте покатит, — отвечает Сонхва, подняв на него взгляд максимально исподлобья, стараясь вложить как можно больше осуждения за эту шутку. Минги отшатывается на маленький шажочек, что он записывает на свой счёт, но тут же отряхивается и снова улыбается широко и очень заразительно. Сонхва не может его не любить больше чем на пять минут. — Пять минут. Принесу либо я, либо Юнхо! — Я думал, у тебя тематическое кафе? Где девочки в фартучках и чепцах на голове? — спрашивает он уже с улыбкой на губах. — Каждую первую пятницу месяца Минги надевает фартучек и устраивает гендер-бендер, — слышит он довольно громкий голос из-за прилавка. Оттуда ему машет головой миленький высокий парень, по всей видимости, тот самый Юнхо. Минги закатывает глаза, сокрушенно вздыхая. — На втором этаже девочки. Но там и цены выше, и людей побольше. Хочешь — иди, я не держу. — Приду в следующую пятницу, — говорит Сонхва и шлёт воздушный выстрел из пальцев-пистолетиков в сторону Юнхо. Тот улыбается и подмигивает ему в ответ. — А вообще, я за Хонджуном пришёл, но догадывался, что он назначит встречу у тебя. — Да. Он говорил, что вы встретились недавно на курорте, — кивает ему Минги, возвращаясь к прилавку, принося в руках большой стакан с зелёным латте. — Твоя штука. И ты же знаешь Хонджуна, у него вечно забитое расписание, небось застрял где-то в пробке и бежит теперь пешком… Как по иронии судьбы, Хонджун вваливается в помещение кафе в ту же секунду довольно запыхавшийся и немного растрёпанный. Цвет его лица практически сливается с цветом волос, отчего оба одновременно прыскают и от души хохочут. — Эй, в том что я опоздал нет ничего смешного! — тут же начинает Хонджун, бросая свой портфель около Сонхва. — Там просто пробка случилась и… Эй, хватит ржать, что такого смешного в дорожной пробке? — Ничего, — нервно икает Сонхва, потягивая латте из трубочки. — Просто Минги опять начал играть в провидицу. Ещё скажи, что пришлось выйти из такси и идти пешком. — Но здесь же недалеко, — начинает возражать Хонджун под очередной взрыв хохота. — Да ну вас в баню… В этот момент в кафе входит пара школьниц, которые облепляют прилавок и улыбающегося Юнхо, так что Минги вздыхает и отходит на шаг, салютуя им на прощание. — Я пойду помогу своему хоуми, заодно и кофе принесу для Джуни. И как только он переключается на девушек, тут же Сонхва вспоминает, зачем он сюда пришёл, и улыбка тут же сходит с его лица. Он переводит взгляд на Хонджуна и видит в его глазах очевидное беспокойство. Видимо, натянуть маску беспечного благополучия не получилось. — Извини, что так некрасиво надрался тогда, — говорит он, положив руки на стол. Сонхва смотрит на его ладони, пальцы, но всё же переводит взгляд обратно ему в глаза. — Не знаю, что на меня нашло. Стресс, скорее всего, плюс, ты — единственный знакомый человек, которого я там увидел, и вот… — Не переживай, Джуни, — мягко отвечает Сонхва, стараясь улыбнуться максимально участливо. — Я понимаю, сам тогда был не в лучшей форме, представь себе, меня бросили прямо перед поездкой, в голове столько всего было, прямо уже тошнило от мыслей, а тут ты как волшебная палочка. — К тому же тот мой заказ был, так сказать, практически горящий, так что это судьба, не иначе. Сонхва тихонько хихикает от такой формулировки и внимательно смотрит на большой бумажный стакан, который уверенно ставит Минги прямо посреди столика. Он берёт один из ближайших стульев и придвигает к их крошечному столику, падая на него как мешок картошки. — Ну? — спрашивает он, заглядывая в глаза Сонхва с очевидным любопытством. — Теперь расскажи мне, что такого важного у тебя может происходить на работе, чтобы ты предпочёл её такому прекрасному латте! — Клянусь, — начинает он, делая большой глоток из стаканчика. — Если бы я знал, какой ты потрясающий бариста, уволился нафиг из работы, тут же, сию секунду! И пошёл работать под твоё шефство. — И не мечтай, сучка, место занято Юнхо, — щурит глаза Минги, и они все втроём негромко смеются. — Это напоминает мне кофейню у нашей общаги, — говорит Хонджун, тихонько глотая свой кофе. — Сонхва с холодным чаем, Минги с горячим шоколадом и я как единственный оплот адекватности в этом союзе. — Не ври, — перебивает его Сонхва, — это я постоянно спасал ваши залётные задницы от приключений! Понятия не имею, где вы их находили, но у вас определённо талант! Хонджун и Минги одновременно вздыхают, бросая на Сонхва по снисходительному взгляду. — Я скучал по его ворчанию, — заявляет в конце концов Минги и тут же получает справедливый тычок в плечо. — А я не скучал совсем по его ворчанию. И уборке нашей комнаты. И его инспекции постоянной. И его вот такому тяжелому взгляду. И… Ай! Хоть Хонджун сидит чуть дальше от Минги и его в плечо ткнуть было сложнее, Сонхва всё равно дотягивается, и от души заезжает ему по плечу словно им снова по восемнадцать и вся жизнь ещё впереди. — Ненавижу вас двоих, — говорит он с широкой улыбкой на лице так, что разумеется, ему никто не верит. — Поверь, это взаимно, — прыскает Минги и тут же уворачивается всем телом от очередного тычка возмездия. — Я поверить не могу, что из нас троих ты единственный, кто так ненавидел математику всей душой, работаешь в бухгалтерии! Это же просто ирония, уровень десять из десяти! — Мало того, что в бухгалтерии, так ещё и в клинике, — усмехается Хонджун, заранее отодвигаясь подальше на стуле. Сонхва уже начинает презрительно закатывать глаза, зная, что будет сказано дальше. — В хирургическом корпусе! Если это не ироничная ирония, щедро посыпанная иронией, то я не знаю уже, что может быть ещё смешнее. — Какие же вы идиоты, — вздыхает Сонхва, качая головой. — Там хорошо платят, и представьте себе, каждый месяц у меня стабильно есть бабки на счету. — Ага, а ещё если ревнивая сталкерша обольёт твоё лицо кислотой, то тут же его вернут как было, и даже можно будет это провернуть совершенно бесплатно, — гиенит Хонджун, скорчив нос от смеха. — Ты уже говоришь, как будто тебе девяносто! У тебя хоть какие-то хобби есть? Или ты просто лежишь дома после работы и ждёшь нового дня? — Представь себе, есть, — фыркает Сонхва, и в голове тут же всплывает фотография его же самого в памяти телефона. Такого всего связанного, возбуждённого и беспомощного. Потом — словно безумный кадр из диафильмов — Сан с его ладонью на шее. Раскрасневшийся и умоляющий. Да, хобби себе Сонхва нашёл весьма интересное. — Встречи со старушками и обсуждение видов швабр и совочков за хобби не считается, — прыскает Минги одновременно с Хонджуном. Сонхва глубоко вздыхает, словно эта беседа его глубоко оскорбляет и демонстративно поворачивается к окну. — Именно поэтому я сменил телефон и хотел свалить в другую страну, — тихо вздыхает он, но всё же усмехается в самом конце. Сами того не подозревая, они направили Сонхва на довольно интересное русло. — Можно подумать, ты таким не занимаешься в своём клубе горничных на втором этаже. — Ты на что намекаешь? — громко возмущается Минги своим низким голосом, и они все снова смеются, пока Сонхва тянет через трубочку латте и снова погружается свои мысли. Которые, на этот раз, намного веселее и радужнее, чем раньше. А что, если это хобби попробовать развить немного дальше хрустальной фигуры Сана? Он уверен, в таком большом городе, где он живёт есть немало мест, где можно собраться и пообсуждать вволю виды… правильного плетения из верёвок. И вовсе необязательно снова превращаться в тряпку и унижаться перед Саном со своими сопливыми сообщениями.