We can't touch utopia

Когда Сонхва напивается, ему хочется целоваться. Грязно, неистово, с языком. Чтобы шарить руками по всему телу, больно оттягивать волосы назад, ставить засосы на шее и потом на следующее утро жалеть об импульсивных поступках. Мозг хочет вырваться на свободу, совершать глупости, разорвать наконец все сковывающие прутья. Когда Сонхва напивается, то его внутренние тормоза стираются, и он становится более смелой, сильной и живой версией себя. Не настоящей, но той, которой ему всегда хотелось быть. Единственное, что его останавливает от постоянного алкоголизма — вероятность впасть в это состояние не стопроцентная. Иногда он просто пьёт, пьёт, пьёт и засыпает на месте. Иногда перебирает слишком много и вместо поцелуев обнимается с унитазом до самого утра. Но сегодня он выпивает совсем немного на вечеринке в честь дня рождения Хонджуна и почти сразу ловит это накрывающее с головой желание. Сонхва улыбается Хонджуну, кивая его рассказу как болванчик, и ищет глазами Юнхо. Тот стоит чуть поодаль и одним махом опрокидывает в себя целый шот прозрачного алкоголя. Они встречаются взглядами, и Юнхо почти незаметно дёргает ему подбородком, прежде чем отвернуться обратно к бутылке и налить себе ещё одну дозу. Минги в противоположном конце комнаты громко спорит с подружкой девушки Хонджуна, активно при этом жестикулируя, и теперь этот пронзительный, тяжёлый взгляд, который он перехватил пару секунд назад, становится намного понятнее. — Ой, чувак, прости, мне звонят, я закончу позже, окей? — врывается в его мир звонкий голос Хонджуна, и Сонхва кивает с небольшой улыбкой. — Не переживай, я пока подышу свежим воздухом, — отвечает он, провожая его взглядом. Возможно, Юнхо прав и в данной ситуации может помочь только ещё больше спирта, поэтому он открывает себе одну из стоящих на столе бутылку пива, берёт маленький пакетик чипсов и незаметно выскальзывает на балкон. К счастью, здесь никого нет, разве что висит в воздухе небольшой запах табака — видимо, кто-то выходил сюда раньше покурить. Маленькая распахнутая пачка чёрного цвета с тремя сигаретами и яркой зажигалкой внутри лежит на полу, словно приглашая в свои никотиновые объятия. Он и не сопротивляется особо, присаживаясь на холодный пол. Ноябрьская прохлада и прохладный ветер только заостряют навязчивое желание целоваться, и Сонхва старается заглушить его пивом, осушая бутылку наполовину несколькими большими глотками. Внезапно на него летит лёгкий чёрный пуховик, а рядом присаживается Юнхо, накрывая их двоих как одеялом. — Спасибо, — благодарит Сонхва, кивая на сигареты, — хочешь? — Сейчас я хочу сдохнуть, — выдыхает он, протягивая правую руку в рукав куртки. Сонхва смотрит на него и делает то же самое с левой рукой. Получается очень даже удобно, если не натягивать рукав на самое плечо. Они раскуривают одну сигарету на двоих, когда телефон в кармане внезапно вибрирует новым уведомлением. — Терпеть не могу запах табака, во рту теперь как в мусорке, — тихо сообщает Юнхо, медленно затягиваясь, а потом передаёт сигарету Сонхва. — Зато с сигареткой можно так загадочно сидеть на чужом балконе и красиво пускать дым в потолок, — усмехается он, выдыхая сизое облачко над собой. — В такие моменты даже немного завидую курильщикам. Они так упиваются собственной уникальностью на каждом перекуре. — Не то, что мы с тобой, — вздыхает Юнхо, стряхивая пепел на пол и двигается ближе к Сонхва, практически вплотную. Тот берёт его левую руку, что под курткой, в свою и переплетает пальцы вместе. Свободной рукой он подносит ко рту практически истлевшую сигарету и делает последнюю затяжку, забросив бычок в импровизированную пепельницу из вырезанного донышка пластиковой бутылки, заполненную водой наполовину. — Наверное, глупо такое спрашивать, но ты никогда не хотел просто найти себе постоянные романтические отношения? И не надо отнекиваться, что такое не для тебя, ты же любишь прикосновения, не только как ласки после сессий, мог бы сделать себе профиль в Тиндере. А там глядишь, и рассосались бы чувства к Минги. — Я думал об этом, Сонхва, — отвечает ему Юнхо после недолгой паузы. — Завести себе просто парня, убедить себя, что он — именно то, что мне нужно и всё было бы хорошо. Но. Мне всё равно придётся рассказать Минги. И… Я не уверен, что он примет меня… Ну… — Он не знает, что ты гей? — перебивает его Сонхва, переведя взгляд на его лицо. И хоть балкон едва освещается уличными фонарями и светом из гостиной, он всё равно видит, как лицо Юнхо слегка розовеет, а тот лишь торопливо отводит глаза в сторону. — Давай тогда вместе выйдем из шкафа? Я всё равно хотел с ним поговорить по душам, а то слишком он много подозревает в последнее время… Юнхо открывает уже рот, но резко закрывает, сильнее сжав ладонь Сонхва под курткой, как только дверь на балкон раскрывается и в проёме показывается голова Хонджуна. — Фу, накурили тут, как я не знаю, — морщится он, просунув руку внутрь и стараясь хоть немного разогнать этот запах. — Мы тут собрались играть в «правда или действие», вы с нами? Очень вовремя. Сонхва едва сдерживается, чтобы не фыркнуть об этом, но в последний момент приходит в себя, чувствуя на себе тепло Юнхо. — Не сейчас, может, потом. Вы пока начинайте, а мы подтянемся как придём в себя, — быстро отвечает он. С лица Хонджуна сникает улыбка, в глазах появляется небольшая паника. — Что-то случилось? Нужна помощь? — Нет, расслабься, — подаёт голос Юнхо, беспечно махнув свободной рукой. — Просто перепили. Сейчас подышим и всё окей будет, на соседей блевать не будем. — Если что, то я могу дать уголь, водичку… — Джуни, — перебивает его Сонхва, — ничего страшного не произошло, пьяные разговоры по душам. Как только протрезвеем, сразу присоединимся, так что можете начинать, окей? И не переживай ты так, это твой праздник в конце концов, ты должен радоваться, а не бегать нам задницы подтирать, понимаешь? Хонджун тяжело вздыхает, поворачивая голову в сторону улицы. Уже открывает рот для ответа, но замолкает на полпути, когда из комнаты слышится высокий голос его девушки. Он ещё раз вздыхает и медленно качает головой. — Да, я понимаю, — наконец говорит он, а потом всё же наклоняется назад, прикрывая балкон. — Но если что, то мы ждём! — Ага! — кричит он вдогонку и облегчённо выдыхает, когда они снова остаются наедине. — Спасибо, — тихо говорит Юнхо. Сонхва решает на фразу не отвечать и просто допивает оставшееся уже немного выдохшееся пиво. Желание целоваться от этого только усиливается. И казалось бы — вот он — самый подходящий вариант, которой жаждет комфортящих поцелуев не меньше, чем ты сам, просто наклонись — и он твой. Но карман обжигает телефон с парой входящих сообщений, скорее всего, от Сана, рядом, буквально за одной тонкой перегородкой Минги вполне вероятно флиртует с симпатичной девушкой, а сам Сонхва настолько путается в собственной лжи и недоговорках, что кажется ещё один неверный шаг и весь хрупкий, с трудом выстроенный мир разрушится уже навсегда. И не факт, что он сможет выбраться из-под его обломков. — Я кстати, хотел сказать тебе что-то, — вдруг нарушает тишину Юнхо, неуютно ёрзая на холодном полу, и Сонхва вдруг чувствует как из этого хрупкого, стеклянного мирка вдруг врастает большая рука и с силой сжимает шею вплоть до потери возможности дышать. Он просто смотрит с ужасом на Юнхо, сжимает его ладонь ещё сильнее и чувствует потребность раскурить ещё одну сигарету, пока не стало слишком поздно. Он пока что не знает, что ему хотят сказать, но предчувствие шепчет, что разговор его ждёт не из приятных. — Говори, — хрипит Сонхва, глядя на тёмную куртку, туда, где прячутся их руки. Больше всего он боится, что эта хватка сейчас ослабнет, и эта связь, которая за очень короткий промежуток времени уже давно вышла из категории «случайные» в нечто другое, более сильное, разорвётся на мелкие кусочки, сгорит от неосторожных слов. Он совсем не хочет, чтобы Юнхо сейчас что-то говорил. — Я… Знаешь, уже давно хотел разобраться со своим… Нездоровым влечением к Минги, — подаёт голос он, глядя куда-то перед собой. — А тут ты ещё с разговорами о шкафах… Да, с ним жить хорошо, удобно, да и аренда меньше, но так я никогда не смогу его полностью отпустить и двигаться дальше. Короче, я хочу съехать. Как думаешь, он нормально воспримет эту новость? — Если ты ему скажешь «Я гей, не могу больше смотреть на твою голую задницу когда ты в душе, и поэтому решил съехать», то адекватной реакции не жди, конечно, — выдыхает Сонхва, незаметно стараясь сбросить ту огроменную гору с плеч, которую сам себе и нагородил за несколько секунд. Юнхо тоже тихонько хихикает и хватка рук слегка ослабляется. — Пускай этот сладкий персик вкусит лишь самая достойная, я не помешаю твоему счастью, — трагично шепчет Юнхо, и они уже оба тихонько прыскают от смеха. — Если он потребует развод и раздел кофейни, то я забираю второй этаж, будем разводить драму в фартучках вместе с тобой. — Нет, меня в свои семейные дела не впутывайте, и без вас проблем хватает, — отвечает ему Сонхва. А потом резко выпаливает, практически не меняя тона. — Сан приехал обратно. Юнхо переводит на него взгляд и непонимающе моргает. — Помнишь летнего свитча? Который меня заблокировал. Вот, он вернулся со своих островов, и мы пересеклись в вашей кофейне. — Судя по тому, что ты заливаешь глаза весь вечер, а сейчас сидишь на балконе Хонджуна и держишь меня за руку, могу сделать вывод, что всё прошло плохо? — осторожно спрашивает Юнхо. Сонхва мотает головой и достаёт левой рукой телефон из кармана, быстро снимая блокировку. — Не совсем. Точнее, он поначалу не хотел со мной говорить, но потом удалось развести его на вечер, и больше меня не игнорируют. Но до хэппи-энда ещё конечно, ползти и ползти, очень много разных проблем надо решить ещё. Входящие сообщения были действительно от Сана. Хоть он и зарёкся больше пускаться во все тяжкие по ночным заведениям и беспорядочным связям, от свободного вечера пятницы никуда не убежать, поэтому ждала Сонхва фотография в постели и несколько коротких фраз. С: «Привет» С: «Чё делаешь?» С: «Мне скучно, ответь как освободишься» — О, я его знаю, — восклицает Юнхо, тыкая пальцем в телефон. — Точнее, не прямо как друга, но он к нам чуть ли не каждое утро заходит. Большое шоколадное макиато и дополнительная порция сливок. А я ещё думал, куда он летом пропал… — Так, — щурится Сонхва, переводя взгляд на него. — А как давно он ходит по утрам за кофейком? — Если ты в принципе, то я не отвечу, но примерно я запомнил его лицо к апрелю, наверное… — Нет, я о его периоде после возвращения. — А! — кивает Юнхо, покрутив в своей руке безвольные пальцы Сонхва под курткой. — Где-то с начала октября, но он в основном ранним утром заходит, так что у тебя и не было шансов с ним встретиться. — Чувствую себя каким-то клоуном, — тихо бормочет Сонхва, глядя на открытую переписку с Саном. — То есть, мы оба ходили в одно и то же место пару недель и вообще не пересекались… Хотя… — А ты думал, вас судьбой свело? У нас просто место очень хорошее, много бизнесменов по утрам и студентов по вечерам, — хмыкает Юнхо, поглаживая руку Сонхва большим пальцем. — Значит, он делает какие-то дела неподалёку. — Он говорил, что работает на папу, у вас там есть отель поблизости? Вместо ответа Юнхо поднимает глаза к небу, словно что-то подсчитывает, а потом легонько присвистывает, опуская на Сонхва очень странный необъяснимый взгляд. — Есть, но он прямо очень лакшери. Если это он, то это тебя неслабо угораздило, конечно, братан. Удачи тебе что ли, с покорением настолько крутой горы… Сонхва отпечатывает короткое «я на др хонджуна, отвечу как буду дома» и прячет телефон в карман, переваривая новую полученную информацию. Желание целоваться никуда не пропадает, но на этот раз, когда он чувствует небывалый подъём в душе и нереальное облегчение от услышанных и рассказанных откровений, губы Юнхо тянут к себе словно магнитом. И сопротивляться становится почти невозможно. — Как насчёт небольшого поцелуя на удачу? Минги говорил, что это по твоей части… Долго упрашивать Юнхо не приходится, и он с удовольствием сам тянется к лицу Сонхва и сходу втягивает в рот его нижнюю губу, ненавязчиво помогая себе языком. Они оба улыбаются, немного углубляя поцелуй, и после лёгкого, финального чмока, отстраняются, занимая обратно насиженные места. — Здесь что-то холодно становится, может, вернёмся и поиграем в их правду и действия? — с улыбкой спрашивает Юнхо, слегка прикусывая влажную, чуть опухшую от поцелуев на морозе нижнюю губу. — Только если нам потом не придётся ещё раз напиваться в самые слюни и плакать на балконе у Хонджуна. Это уже будет какой-то запой, честное слово. — Не переживай, всё будет хорошо, — моргает Юнхо, наконец высвобождая свою руку на свободу. Сонхва просто следует за ним обратно в тёплую комнату ещё даже не подозревая, что это был их последний поцелуй.