We can't touch utopia

— Может, ты всё же передумаешь? — очередной раз с тоской в голосе тянет Минги, запивая свои слова шотом из соджу и крепко жмурится сразу же после. — Давай сбежим куда-нибудь? Будем снова вместе вдвоём, как раньше, а? Только ты и я… — Не хочу вмешиваться, но мне кажется, что весь смысл переезда Юнхо заключается в том, чтобы вы наконец отделились друг от дружки, — хмыкает Сонхва, осторожно посасывая пиво из бутылки, и изо всех сил старается забыть о существовании своего телефона. — Вы и так вместе двадцать четыре на семь, так и с ума можно сойти. На часах половина девятого вечера, они с Минги и Хонджуном только час назад закончили с перетаскиванием бесконечных коробок хлама Юнхо в новую квартиру. Половину даже распаковали, но потом Минги пришла в голову замечательная идея заказать пиццу и закончить с коробками пока её доставляет курьер, но на его беду (или счастье, кто знает) доставка оказалась настолько быстрой, что кажется, пиццу приготовили в соседней квартире намного заранее и просто ждали звонка как последний раз в жизни, так что коробки пришлось отложить до лучших времён. Юнхо вроде и не особо сопротивлялся, тем более, что самую опасную коробку для открытия посторонними он временно оставил у Сонхва, так что тёмные секретики бы не раскрылись ни в каком неприятном случае. Они быстро сообразили импровизированный столик на полу и уселись каждый на своей стороне, деловито гремя посудой с алкоголем — словом, обычная пятничная вечеринка в кругу друзей. За исключением того, что по идее их должно быть пятеро, но Сонхва вместо того, чтобы представить Сана друзьям, решил разрушить их и без того хрупкие и нестабильные отношения, а теперь ждёт как дурак ответа на его сообщения. И вишенкой на торте — разъедающее чувство вины на самого себя за нарушение собственного обещания никогда его не отпускать спустя пару жалких часов. Что-то похожее уже было с Ёсаном, но в этот раз он хотя бы безуспешно старается себя сдержать и не писать каждые пять секунд. Словом, всё плохо, как обычно в его жалкой жизни. — Юнхо, ты от меня устал, да? — c надрывом спрашивает Минги, потянувшись к нему рукой. Тот хмыкает, отклонившись спиной назад так, чтобы пальцам не доставало буквально несколько сантиметров до его левой щеки и смущённо прочищает горло. — Нет, просто… Сонхва бросает взгляд на настороженного, но пока спокойного Хонджуна и неслышно выдыхает воздух из лёгких. Он чувствует напряжение, исходящее от Юнхо невидимыми волнами. Он догадывается, что он хочет сказать, поэтому поворачивается к нему лицом и, перехватив паникующий взгляд, незаметно кивает. В ответ Юнхо махом опрокидывает в себя налитое соджу и резко выдыхает сразу же после. — Просто я давно хотел сказать… Что мне нравятся девушки… И парни… В романтическом плане… Рука Минги застывает в воздухе, всё ещё пытаясь дотянуться до щеки Юнхо, а в воздухе повисает очень долгая, тяжелая пауза. Теперь напряжение исходит не только из одной точки, но, кажется, заполняет комнату полностью от пола до самой дальней встроенной лампочки в потолке. — Мне тоже, — быстро добавляет Сонхва, как только чувствует, как неловкая пауза начинает затягиваться, превращаясь в уже некрасивое осуждение. Он не смотрит в сторону Юнхо, но затылком чувствует его панику. — Только мне исключительно парни. Я гей, да. — О…кей? — неуверенно тянет Минги, глядя то на Сонхва, то на Юнхо, из-за чего кажется, что его глаза играют в какой-то дурацкий пинг-понг друг с дружкой. Рука его медленно опускается ниже и ниже, пока незаметно не касается пола. — В смысле, теперь понятно, почему вы так быстро подружились, но я всё ещё не понимаю, почему ты решил съехать? Юнхо очень тяжело вздыхает, Сонхва всё так же смотрит в пол, но едва заметно кивает, едва услышав голос Хонджуна. Его реакции на это всё происходящее он пока что боится больше всего. — Может, потому что он тоже хочет завести личную жизнь? — спрашивает он, поднося ко рту последний кусок пиццы. — Кстати, Сонхва, я догадывался, так что не удивлён, но очень рад, что ты решил открыться. — Но что тебе мешает заводить личную жизнь, живя при этом со мной? Тебя же не смущает моя девушка? Вот и меня твой парень не смутит! — Вообще-то смущает, — тихо говорит Юнхо, опуская голову и виновато закусив нижнюю губу. — И то, что вы очень шумные иногда… Сонхва мгновенно переводит взгляд на Минги и не может удержаться от короткого смешка — его лицо краснеет буквально за несколько доль секунд. — Это было только один раз! — кричит он в свою защиту, размахивая руками в сторону Юнхо. Тот хмыкает и машет руками в ответ, заходясь в шутливой драке. — Да она орала как будто ты её там резал без анестезии! — Что поделать, дорогой Юнхо, что я такой замечательный любовник и мой член… — Слишком много информации! — перебивает их двоих Хонджун, как только заканчивает свой кусок пиццы. — Давайте лучше накатим и закажем ещё пиццу, чего сидим как засватанные! Они с шумом наливают себе ещё по порции соджу, пока Сонхва тихо жалеет, что приехал на своей машине, и поднимает в воздух наполовину пустую бутылку пива. Грустно, когда ты единственный трезвый человек в компании. Особенно грустно, когда беседа начинает набирать обороты с такой сумасшедшей скоростью, и действительно хочется напиться до беспамятства. Единственное, что его сейчас сдерживает — неминуемый поток сообщений в сторону Сана как только он отпустит своего внутреннего демона на свободу. Хонджун отходит в угол комнаты, разговаривая с оператором пиццерии. Минги в это время заговорщицки наклоняется ближе к центру их импровизированного стола и шепотом спрашивает: — Так это вы теперь… Да? Юнхо и Сонхва быстро переглядываются. — Нет, — хором отвечают они, неловко хихикнув в конце. — У Сонхва парень есть, — поясняет Юнхо. — И ты его даже видел. Сонхва важно кивает, словно в подтверждение его слов, но от прямого взгляда убегает. Есть, вроде как. Даже собирался его представить, если бы не случилось того, что случилось. Минги подозрительно щурится, словно догадывается о чём-то, на что Сонхва ещё раз кивает, тяжело вздохнув. — Да, если ты помнишь тот случай в кофейне, когда я был на втором этаже без тебя, то ты правильно думаешь. Это и есть мой… Парень. — А почему не представил? — тут же отбивает Минги, на что Сонхва ещё раз переглядывается с Юнхо. В это же время Хонджун плюхается на своё место, стараясь устроиться поудобнее. — Я взял две больших, чтобы потом опять не пришлось заказывать, — звонко отчитывается он. — А вы о чём тут шепчетесь? — У Сонхва есть парень, и это не Юнхо, — быстро отвечает Минги, играя со своим стаканом. — Да? А почему не представил? — моргает Хонджун, деловито обновляя им всем соджу. Они ещё раз переглядываются, но на этот раз не выдерживает Юнхо. — А вас не смущает, что мы тут как бы только что сделали камин-аут? — вскидывает руки к потолку Юнхо и на ходу случайно ловит свой шот, который ему передаёт в этот момент Хонджун. — Извини, ты не предупредил, что будешь делиться такими новостями, иначе я бы взял с собой хлопушку, — пожимает плечами Хонджун. — Мы пить будем или где? — Вы серьёзно нормально относитесь к этому? — тихо спрашивает Сонхва, и его голос практически утопает в жизнерадостном тоне Минги. — От того, что у твоей половинки нет сисек, но есть целый член, хуже ты не становишься, — пожимает плечами он. — Лучше тоже, вот тут очень жаль, да. Если бы мне предложили суперспособность в обмен на гомосексуальность, я бы согласился вообще не думая. — Да ты хоть когда-то думаешь? А если бы тебе предложили бестолковую суперспособность? — так же громко перебивает его Юнхо, атакуя объятиями. Они снова заходятся в шутливой драке. Хонджун чокается своим бокалом с Сонхва и глубоко вздыхает. — Вроде съехали друг от дружки, а ощущение, как будто снова сидишь в их дурдоме, — хмыкает он, опрокидывая в себя шот. Сонхва осторожно заглядывает ему в глаза, но не может разглядеть даже пылинки, даже намёка на опьянение. Словно это не Хонджун не умеет пить в универе, накидываясь буквально от одной баночки пива. Словно это не Хонджун висел на его шее ещё летом там, на острове. — Кстати, ты тоже видел моего парня, — вдруг говорит Сонхва, прикоснувшись к телефону через карман брюк. — Мы познакомились во время моего отпуска, но мне кажется, ты не был в состоянии запоминать лица в тот момент. — Хватит напоминать, что я не могу пить, — толкает его в плечо Хонджун, стараясь выглядеть максимально грозно, но широкая улыбка всё равно проступает сквозь сжатые уголки губ. Он сидит, легонько покачиваясь из стороны в сторону, и примерно в этот момент Сонхва осознаёт, насколько он ошибался. Может быть, глаза Хонджуна ясны как никогда, но каждая маленькая деталь, каждый маленький жест тихонько шепчет: он не просто пьян. Он практически достиг своего пика. — Я же только о тебе забочусь, балбес, — качает головой Сонхва, позволяя его голове удобно умоститься на его плече. — Ты же с утра проклянешь меня, Юнхо, Минги и вообще всю алкоиндустрию в целом. — Наверное… Но это же будет завтра, — вздыхает Хонджун. — А сегодня нужно отгулять так, чтобы оно того стоило, понимаешь? Где-то на фоне раздаётся телефонная трель. Сонхва уже почти дёргается и хватает свой телефон, но с осознанием, что звонят Хонджуну, и это была ложная тревога, пытается снова расслабиться и прекратить думать об этом проклятом Сане хотя бы на пять секунд. С коротким «это пицца, я сам открою» раскрасневшийся Юнхо выскакивает пулей за дверь, оставляя их троих в душной, уже хорошенько пропитанной алкогольными парами комнате. — Кстати, Сонхва, — подаёт голос Минги, отрываясь на несколько секунд от телефона. — Мне всегда было интересно спросить… Я выгляжу в твоих глазах привлекательным? Ну, как мужчина? Потрясающий тайминг, отмечает про себя он, пропустив короткий смешок. Интересно, как бы отреагировал на этот вопрос Юнхо, будь он в этот момент рядом? Сам Сонхва только качает головой, и делает глубокий вдох и выдох. — Нет. Хонджун тоже нет. — Если ты меня только что отшил, то знай, что я ранен по самые глубины моей гетеросексуальной души, — бурчит тот под его плечом, за что тут же получает очень лёгкий тычок под рёбра. — Дело не в том, отшил или не отшил, — тут же продолжает Сонхва, удерживая руку Хонджуна подальше от справедливого возмездия. — То, что я люблю парней ещё не значит, что я готов наброситься на каждого носителя члена, который появляется на моём горизонте. А вы вообще для меня как братья, так что думать о вас как о романтических объектах как-то… Странно? — Теперь мне ещё интереснее посмотреть на твоего парня, — говорит Минги, обновляя соджу по стаканам. Сонхва заканчивает свою жалкую бутылочку пива и со вздохом отставляет её в сторону. — Я у него попрошу прийти как-нибудь, — быстро отвечает он, отмахиваясь рукой, сам не зная от чего. — Кстати, куда пропал Юнхо с нашими пиццами? Не могли же его похитить маньяки? В этот же момент экран его телефона загорается от входящего звонка, и сердце Сонхва пропускает удар. Сан. Господи, нет. — Простите, важный звонок, — бормочет он парням и пулей летит на балкон. Он с трудом пытается отдышаться, но нарастающая паника только усиливает сердцебиение и кажется, что даже морозная декабрьская ночь плавится вокруг Сонхва. По спине пробегает испарина, когда он проводит пальцем по экрану и осторожно проговаривает слово «алло», словно боится спугнуть любимого, драгоценного, нежного Сана. И будь проклята его гордость, он готов её похоронить под ближайшим деревом, если его сладкий Сан готов пойти на перемирие и извиниться за все свои резкие слова, сказанные раньше. — Господин Чхве? — неуверенно щебечет высокий, тонкий мужской голос. Явно не Сана. Его голос звонкий, бойкий, и это несоответствие застаёт Сонхва врасплох даже больше, чем сам факт звонка с его номера. — Нет, это господин Пак, — растерянно отвечает он, перегибаясь через перила открытого балкона. — Простите, но с кем я имею честь разговаривать? Внизу он замечает Юнхо, стоящего под фонарём. В его руках две коробки с пиццей, но почему-то он почти не двигается. Спустя несколько секунд он даже понимает почему: чуть-чуть позади фонаря, спиной к Сонхва стоит ещё кто-то. Рассмотреть поближе у него не выходит из-за слабого освещения и внезапного ответа собеседника, полностью его отвлёкшего от созерцания ночной сцены. — Да? — испуганно спрашивает голос, но через секунду добавляет более уверенным тоном, — А-а-а, теперь всё становится на свои места… Вас зовут Сонхва, да? — Да что происходит? — хмурится он, всё так же рассматривая Юнхо с пиццами. — Не хочу показаться невежливым, но я хочу знать, кто звонит с номера Сана, просит позвать господ… Стоп, я кажется понял… Он реально назвал мой контакт «папочка»? Что с ним сейчас? Он в порядке? С кем я в конце концов разговариваю?! На том конце трубки слышится тихий смешок. Сонхва начинает сопеть от подступающей злости, но на его счастье голос наконец решает ответить. — Я его друг Чон Уён, не думаю, что вы обо мне слышали… — Слышал, — рычит в трубку Сонхва, сам удивляясь тому, насколько одно только упоминание этого хмыря его начинает раздражать. Тем более сейчас, когда они кажется вместе, и Сан не в состоянии сам разговаривать по телефону. — Я в курсе вашей с ним истории. — Вот, — более тихо продолжает Уён, — Сан в полном порядке, за исключением того, что он немножко напился и перед тем как отключиться, попросил набрать своего папу, чтобы предупредить, что переночует у меня. Но не нужно ревновать, он хоть и злится на вас, между нами уже давно ничего нет… — Говори…те адрес, я сейчас подъеду и сам его заберу, — коротко бросает Сонхва. Юнхо тем временем снизу задирает голову, встречаясь с ним взглядами и быстро юркает в подъезд. Второй его собеседник разворачивается в противоположную сторону и исчезает в ночи. — Мне… Не кажется, что сейчас это хорошая идея, — отвечает Уён и тут же частит с объяснениями. — В смысле, это, конечно, не моё дело, и я не хочу вмешиваться, но я знаю хорошо знаю Сана, ему такой поворот не понравится. — Почему? Он что-то обо мне рассказал? Он меня ненавидит сейчас? — Мне всё же придется вмешаться, да? — вопросом на все реплики отвечает Уён, и в его голосе можно услышать нотки усталости. Сонхва предпочитает просто промолчать и дать договорить мысль. — Он немного рассказывал о ваших отношениях. Как его бывшему мне, конечно, обидно, что у нас не было таких страстей, но как его другу… Хотя нет, я просто дам совет. Не давите на него своим авторитетом, а просто дайте ему немного пространства и времени, хорошо? — Уён? — Да? — Мы вроде как соперники в каком-то смысле, и по-хорошему нам бы не стоило водить такие доверительные пьяные разговоры посреди ночи. Тем более, у меня нет ни одной причины, чтобы вам довериться, но… Спасибо, что заботитесь о Сане. Пусть даже у нас не всё гладко, но я очень за него переживаю и надеюсь, что сейчас он в надёжных руках. Пожалуйста, накормите его куриным бульоном завтра и напишите мне как только он придёт в себя. Ах да. Я надеюсь, что этот наш разговор останется сугубо между нами. — Я умею хранить секреты, — отвечает ему Уён после небольшой паузы. — И я верю в то, что вы — хороший человек, Сонхва, иначе я бы не был настолько откровенным по отношению к мужчине моего лучшего друга. — Я постараюсь вас не разочаровать, — кивает он и после короткого прощания кладёт трубку. Разговор с Уёном, с человеком, которому Сонхва ещё вчера хотел разорвать глотку и станцевать на костях внезапно оказывается таким душевным, словно они знают друг дружку уже сто лет и просто решили поговорить очередной раз как ни в чём ни бывало, даже советами начали разбрасываться. Это странно, но учитывая, как развиваются их отношения с Саном, это кажется даже логично и правильно. Вместо агрессии к своему врагу лучше с ним подружиться, и в этом Уён прав, бесспорно. Внезапно весь декабрьский мороз обрушивается на его плечи, прикрытые только рубашкой с длинным рукавом, и пальцы на руках недвусмысленно начинают деревенеть прямо на глазах. Сонхва ещё раз усмехается всей этой странной сцене, выключает телефон и наконец решительно выходит обратно в комнату. Там снова Юнхо и Минги ожесточённо о чём-то спорят. При чём здесь Санта в начале декабря? Ещё же вроде целый месяц. — А знаете что? К чёрту машину, закажу такси! Наливайте мне тоже, да покрепче, — перебивает их рождественскую битву умов с широкой улыбкой он и плюхается на своё место. И никогда в жизни Сонхва не чувствовал себя настолько свободным и необременённым обязанностями.