Немного ранее.
Лаборатория Безумного Пожирателя Богов, успешно прикидывающегося Богом-покровителем Первой Единой Империи под руководством Ориги Дискордии, была, как и полагается лаборатории столь… занятого человека, темна и устрашающа. Неприятный полумрак скрывал углы неплотным саваном, из-за чего иногда казалось, что тени в помещении перемещаются сами собой без видимой причины. Алые, начерченные кровью, письмена столь сложные, сколь и чуждые человеческому разуму заставляли головы всех, хоть мельком взглянувших на них, болеть со страшной силой, но не это было самым страшным. Нечеловеческие муки, душераздирающая боль и крики будто вплавились в саму суть пространства, щедро делясь этими ощущениями с любым рискнувшим сюда зайти. В воздухе буквально чувствовалась разлитая в пространстве энергия, которой хватило бы для создания блуждающего портала в другой мир, но создателю, с разочарованием смотрящего на ряд из десятка будто поглощающих свет черных гладких жемчужин не было до этого никакого интереса. Эксперимент вышел… не сказать, чтобы удачным. С одной стороны он научился создавать искаженные и попорченные Злом копии данных, позволяющие ни много, ни мало, передавать свою память, часть души и горсть навыков — но без образующей сознание и волю частицы — другим, вот только это не было его самоцелью. Мысль была простой: если боль и ненависть породили бессмертную сущность Ахримана, то они же должны его и погубить. В конце концов десятки мучеников, признанных в итоге Святыми, не дадут соврать, надо лишь просто увеличить предел мучений, дабы проняло даже его черную душу. Увы, но первая попытка не дала никаких стоящих результатов, ибо его Воля, закаленная Всеми Пороками Человечества, просто задавила любую физическую боль, которую он только мог себе причинить. Физическую, но не душевную… Эта простая мысль породила новый виток экспериментов. Однако потрошить собственную душу без всякой надежды на успех… Он, конечно, чудовище, маньяк от науки, безумец и Пожиратель Богов, но не полный же клинический идиот? По крайней мере надеялся на это, а потому начал с кошек, которых успешно заменили выращенные из собственной плоти клоны. В первую очередь он выяснил, что они кроме памяти, обладают еще и слепком его души, что и позволяет достаточно долго существовать, самостоятельно думать, и даже прогрессировать. Дальше он просто находил зараженный Злом участок внутреннего мира, сгонял на него часть тьмы души и огромное количество проклятой жижи Грааля, а затем насильно отделял от себя, демонической алхимией материализуя в простой форме. Оставалось только восстановить повреждения души и начать заново. К сожалению, КПД подобных воздействий был в несколько раз ниже запланированного, и очистить душу от столь сильного «загрязнения» пороками оказались уже не в состоянии. В итоге перед ним лежали десять частиц собственной души без Воли, желания или разума, способных сдержать и направить Тьму в нужное русло, но при этом в теории привлекающих просто море внимания у всякой потусторонней и нематериальной нечисти, что могло бы породить некоторые проблемы. И породили бы, не будь лаборатория специально экранирована от всего мира. Однако оставался по сути единственный вопрос: что теперь делать с относительно успешной, но бесполезной в деле очищения собственной души от Тьмы, партией осколков? Скомпонованные вместе, они не только многократно усилят душу простого человека, выводя её на уровень средних Слуг со слабой Божественностью, но и заразят Злом, обращая даже Святого, в конченного маньяка упивающегося собственной силой и устраиваемой им резней. Про адекватность, благодарность и желание помогать даровавшему силу можно и вовсе не упоминать, ибо их не будет в принципе. И вот тут, будто отвечая на его невысказанный вопрос в самом защищенном в том числе и от телепортации, месте в мире, открылась воронка портала, куда выпал израненный, но стремительно регенерирующий тридцатилетний мужчина. Не дожидаясь полного восстановления тела, он подскочил на перебитых ногах, в которых казалось не осталось ни одной целой косточки и потрясая кулаком в портал, за которым виднелась лишь абсолютная тьма в крайне возмущенном и скорее даже разгневанном тоне закричал: — Яхве — Слепошарый — Бах, сволочь бермудская, Апостол недоразвитый, ТИП Чернобыльский, молись своим богам, ублюдок, я за тобой еще приду!!! — после чего из тьмы раздался вопль полный нечеловеческой ярости и боли, а вылетевшая из воронки голубоватая стрела пробила зачарованный камень и все барьеры, так будто их и не было, улетев куда-то за горизонт, а мужчина захлопнул портал, не дожидаясь еще нескольких «подарков» что уже наверняка летели ему навстречу. — Эм-м… это что сейчас было, Учитель? — наконец отреагировал хозяин лаборатории. — А, это мой юный ученик, — быстро успокоился названный Учителем, чему явно способствовала помощь хозяина помещения. — Был Яхве Бах — Император Ванденрейха, Прародитель Квинси и еще длиннейший список титулов, ограниченный лишь самомнением и явно раздутым эго… — фыркнул вампир, приходя в себя после забега по разрушающемуся миру от чокнутого стрелка с около вселенской мощью. — Впрочем не забивай себе голову, просто к этому типу, я буду соваться только с поддержкой отражений. Мне хватило и того, что этот умник чуть не схлопнул всю свою Вселенную у меня прямо перед носом. Поверь, помирать будучи раздавленным мощью минимум четырех коллапсирующих измерений, далеко не самая приятная перспектива. Особенно обладая моим уровнем регенерации. Смерть была бы, не сказать, чтобы медленной, но определенно мучительной. Хм? — тут его взгляд натолкнулся на жемчужины, а чутье могущественного вампира сразу же отреагировало на излучаемый ими спектр негативной духовной энергии. — Твоя новая поделка? — Скорее неудачный эксперимент, — отмахнулся Пожиратель Богов. — Должны были помочь очистить мою душу от Зла, а в итоге лишь сами начали его излучать. Сейчас думаю над их уничтожением, — Будучи, по сути, материализованными частицами души они были почти полностью защищены от физических атак любой силы, оставалась только высшая магия и духовные манипуляции. Впрочем, ничего необычного, у него большая часть оружия на том же принципе создана, как те же Братья. — Хм? А зачем уничтожать? Раз уж всё равно отражение, в котором я был, уничтожено Императором, то почему бы не поискать новое, заодно и посмотрим, чего сможет добиться несколько необычная человеческая душа, но с отличным потенциалом, плюс с твоим специфическим опытом. В крайнем случае, этот Прародитель Квинси опять всю свою Вселенную уничтожит. — усмехнулся уже пришедший в себя вампир, говоря о разрушении отражения, как об уничтожении города где-то в странах третьего мира. Вроде и страшно, но по факту слишком далеко чтобы волновать. Тем более, что с его Истинной Магией, лишенной практически любых ограничений, найти любое отражение уже посещенного мира не составляет большого труда. — Ну ладно, тогда оставляю их на тебя и постарайся не провоцировать этого деятеля снова. Я не хочу устраивать крестовый поход на того, кто способен уничтожить собственную вселенную и переживать за убийство своего Учителя. — закончил Безумный Пожиратель Богов, на что Кишуа Зелретч Швайнорг лишь ещё сильнее ухмыльнулся, проваливаясь в открывшийся под ним портал вместе с прилетевшим в руку осколком души ученика. Предстояло еще найти нужное отражение, нужную душу, незаметно доставить жемчужину и активировать её поглощение немного «расшатав» опоры сдерживающие её… хотя, есть иная идея. Да… так он и поступит.Уэко Мундо
Слабый холодный ветер неторопливо гонял песок по измерению, которое все Пустые могли бы назвать домом. Могли бы, если бы осознавали себя, свою жизнь и хоть какие-то потребности кроме желания вцепиться собрату в глотку, пожирая осколок души в целях хоть немного утолить бесконечно терзающий их голод. Сама их сущность требовала питаться, дабы окончательно и бесповоротно не превратиться в кровожадных чудовищ, движимых лишь инстинктами. Не то, чтобы большинство Пустых не были ими, но всё же. Холодная и безучастная луна на беззвёздном небе своим равнодушным ликом освещала весь мир, от бескрайних песчаных пустынь до полей бесконечных схваток, где гибли сотни пустых и рождались десятки Гиллианов. Бесконечный цикл жизни и смерти в своём крайне циничном и жестоком воплощении, ведь все они уже давным-давно мертвы, но вынуждены влачить жалкое существование. Но в этот раз картина изменилась. На одном из барханов, из портала появился обаятельный мужчина в дорогом, но явно знавшем лучшие времена костюме, после чего, подбросив засветившуюся странным потусторонним светом жемчужину, исчез так же быстро, как и появился. Остался лишь мерно сияющий черным с алыми прожилками сгусток света и бывший осколком души Безумного Пожирателя Богов. Постепенно свет начал меркнуть, а пески Уэко Мундо будто в воронку стягиваться к жемчужине бесследно растворяясь в ней, отдавая всю свою негативную энергию. Так не могло продолжаться долго и вскоре песчаный вихрь распался, а с высоты не более полуметра кулем свалился новый Пустой. Слабый, немощный, с худым покрытием — будто лохмотьями — кожей и черной маской, являющей застывший навек оскал, а также с глазами, будто сгустки тьмы, без намёка на зрачки. Единственным оружием выступали исходящие из тыльных сторон ладоней черные костяные лезвия, но и они выглядели видавшими лучшие времена. «Г-где… я?.. Кто… я?.. Черт, ничего не помню. Память… будто перемолотая в машинке и пропущенная через дуршлаг… Понять бы только что это за машинка и дуршлаг такой… И вообще… куда это я попал? Черное небо… Белая большая луна… Песок. Много песка. Очень, очень много песка… Редкие камни, еще более редкие стволы высохших деревьев и, собственно, всё. Какой-то скромненький тут пейзаж. У меня… или не меня, а того человека… чудовища… Бога, непонятного монстра, что и кутил в моей бедной черепушке… короче, у него во внутреннем мире и то веселее было. Не помню, как, но точно веселее. А это что?» — новый Пустой, обведя мир голодным, как и у всех его собратьев, взглядом, обратил внимание на собственные руки. — «Это что… руки? Фигня какая-то. Где мышцы, сухожилия, связки? Как я, вообще, будучи обтянутым кожей скелетом-дистрофиком, двигаться могу? Да и на кожу это смахивает лишь с натяжкой… Которой, к слову, мне явно не хватает. Не шкура, а лохмотья какие-то… Стоп! Это что, я только что всё это подумал? Сколько, однако, умных слов я знаю… Понять бы только их значение… Хм? А это там кто»? — обратил внимание Пустой на новое действующее лицо. Правда не лицо… а скорее рыло, да и то косое — глаза вразвалку и не на одном уровне. Новый Пустой выглядел… нескладно, но монументально. Этакая помесь гнома и гориллы. Мелкий, волосатый, крепкий, но широкий и до ужаса медленный. Это подтвердилось, когда действующее на инстинктах тело преодолело половину бархана, когда Пустой только начал двигаться. Удар и каким-то подозрительно плавным, почти ленивым движением, длинный ушел от медленной атаки, полоснув по мышцам ноги, а затем и руки своими лезвиями. Не сказать, чтобы это возымело хоть какой-то эффект вопреки его памяти, но отлично показывало, как минимум возможность игнорирования слабых ран. Еще несколько минут скачек вокруг гориллы доказали, что или воля настолько сильна, что позволяет игнорировать полученные раны, или мышцы находятся не там, где должны судя по конституции тела (а где они, кстати, должны быть? И что за конституция такая? Черт, опять ничего не помню), или что более вероятно, учитывая собственное тело-феномен, их и вовсе нет. В любом случае, с макакой было покончено, а долговязый Пустой с видимым наслаждением вцепился зубами в маску своей первой жертвы, едва ли не урча от наслаждения. За маской последовали и руки, а затем и тело, но вот ноги к тому моменту уже успели раствориться черными точками в мире. Однако стоило только закончить с едой, как Пустой ощутил в себе явный подъем энергии из маленькой, почти незаметной песчинки, до… той же песчинки, но почти в полтора раза крупнее. Учитывая еще и ставшие проглядывать сквозь лохмотья кожи мышцы, он уже выглядел, как просто сильно истощенный и голодавший пленник концлагеря, где-то нашедший стремную маску. Правда холодный ветер всё также свистел в дыре за место сердца, что несколько… раздражало в прошлом гордого мага-метаморфа, теперь неспособного зажечь даже элементарный светляк. Впрочем, чему он научился, так это терпению. Терпению и титаническому упорству граничащему с безумием. Так что просто принюхался… и не будь у него маска заместо лица, поморщился бы, ибо ощущение крови, как и вампирское обоняние, явно взяли выходной. Ну, по крайней мере он надеялся, что это выходной, а не увольнение, ибо пока картина складывалась… хреновей некуда. Память сбоит, магии нет, энергии воробей наплакал, сил еще меньше, когтей-клыков нет, лезвия только два и малые, щупалец и дополнительных рук тем более не наблюдается. Даже костяных пластин или толстой шкуры и то нет! Остались только инстинкты и, может быть… если Бог не застрелился от горя, еще и боевые навыки. Ну, по крайней мере, если это было не единичным подарком, он может стать сильнее, а для этого всего лишь и надо, что убивать других отмеченных маской. Пожалуй, кроме этой самой маски и тела-феномена в целом, ничего нового и необычного.Некоторое время спустя
«Как долго я уже здесь? День? Неделю? Месяц? Не знаю, да и не важно это. Луна не движется. Совсем. Не знаю почему, но я подспудно ожидал обратного. Да и ощущение времени молчит, даже несмотря на то, что появилось. Вот на кой мне знать, что весь этот песок под ногами, постепенно наслаивался от века в век? Не знаю, но явно не для того, чтобы сверкать подобными познаниями перед настолько неблагодарной публикой. Кстати о ней, вот еще один уродец — смесь жабы и человека. Один рывок и удлинившееся лезвие разделяет ту надвое, позволяя приступить к столь полезному восстановлению сил, сопряженному со столь редкими в этих краях положительными эмоциями. Я уже стольких убил… Сотни? Тысячу? Стольких съел, а края этой пустыни даже близко не достиг. Я ведь не хожу кругами, верно? Этот высохший кустик мне кажется знакомым… хотя о чём это я, они ведь все одинаковые! Как и грёбанные барханы песка. Если я проходил здесь три-шесть раз, то вряд ли замечу разницы! То и делаю что брожу по песку, сражаюсь с чудищами, ем и продолжаю путь. Песок, битва, песок, чудище, песок, еда, опять песок… о, ещё песок! Я уже говорил про песок? Так вот, его тут ДОХРЕНА много!!! Песок, песок, песок, песок, песок, песок, песок, песок, ПЕСОК, ПЕСОК, ПЕСОК, ПЕСОК, П.Е.С.О.К!!!» Пустому лишь и оставалось как возмещать всю свою злобу и ярость на подобных ему собратьев. Он уже ненавидел это измерение, но не знал ни способа его покинуть, ни возможно ли это в принципе. Нельзя сказать, что он также ненавидел и своих собратьев по несчастью, но когда единственное развлечение это фигурное вырезание на масках и телах, а единственная радость в бесконечной серости пустыни сопряжена с пожиранием тех, кому не повезло попасться под руку и ощущать растущие от тела к телу силы, это пугает. По крайней мере должно было, но чувство страха еще по прошлой памяти… Если он конечно снова ничего не напутал… построило глубокий бункер где и заперлось вместе с инстинктом самосохранения, отстранившись от контроля тушкой. Так что сейчас он просто шел от тела к телу на ходу экспериментируя с метаморфизмом и поражаясь пластичности данного тела-феномена. Хотя теперь его уже было не стыдно кому-нибудь показать, не ожидая океанов жалости, презрения и брезгливости. И тут впервые за долгое время, словно Манна небесная, перед его глазами появилось что-то новое кроме чудищ в масках, высохших деревьев, и мать её, песка. Люди. Это были явно люди. Группа Людей. Они были одеты в черное и просто кимоно, а в руках держали длинные мечи — катаны. «Катана? Это такой вид меча, верно? Японский вроде… Или китайский? А что такое эти самые Япония, или Китай? Они вкусные? А, неважно. Что имеет сейчас значение, так это эти люди… — обратил Пустой внимание своих глаз на группу людей, скрыв своё тело за барханом песка. — Я так яро желал увидеть что-то новенькое в этой Богом забытой пустыне, но теперь, когда они прямо перед моими глазами, я представления не имею что делать дальше. Они враги? Сомневаюсь, что союзники… раз уж у меня теперь такое тело. Значит враги. Но просто убить их будет уж слишком глупо. Ничего не разузнав об этой пустыне, о себе, о них. Вот только… как мне выйти с ними на контакт?» Несколько часов к ряду наблюдая за странными, но такими сладкими на вид людьми и тем, с какой показной легкостью они рубят в салат его собратьев, Пустой неожиданно для себя принимал и запоминал каждое их движение. Он видел десятки брешей в обороне и десятки обманных финтов, которые так и не были совершены. Видел, что за силой странных людей в черном скрывается не грубая мощь, как у остальных Пустых, а мастерство отточенных годами движений и то, что они уже сильно устали. Такими темпами, если он не вмешается, людей просто сомнут и сожрут примерно через пару часов… ну, а если вмешается, то их либо сомнут быстрее, либо те набросятся уже на него самого. И, тем не менее, надо было хотя бы попытаться выстроить диалог, перед тем как убивать… — Люди! Кто вы? Где я? — Пустого самого передернуло от того, насколько жалким выглядел сейчас и с каким просительным тоном обращался к ним, но ничего не мог поделать. Информация имела первостепеннейшее значение, а то вдруг завтра огненный шторм разразится, или очередной маньяк выведет неизвестных доселе чудовищ, а он ни сном ни духом про это? — Что с этим Пустым? — переспросил средний во всём синигами, мимо которого пройдешь и через пяток минут забудешь о таком. Но вот другие синигами, нахмурившись и насторожившись, даже слушать ничего не стали. Уставшие, злые, раненные и желающие лишь вернуться домой, а не лясы точить со странным уродливым Пустым… Кто его знает, что там монстр себе напридумал? Душа только-только пустифицировалась и впервые в Уэко Мундо? И что? Им какое до этого дело? Не будут же они взаправду теперь всё ему объяснять и разъяснять о пищевой цепочке и вечной войны между синигами и Пустыми, верно? Как только душа становится Пустым, она начинает пожирать другие души, живые или мёртвые, но делает это не из-за голода, а для того, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Часто первыми жертвами становятся те, кто был близок Пустому при жизни. Большинство Пустых в конечном счёте становятся безмозглыми существами, обеспокоенными только поиском самых сильных и аппетитных душ. Более сильные и более злые Пустые часто в состоянии сохранить часть своего человеческого разума, что делает их более опасными по сравнению с остальными Пустыми. И раз этот в состоянии говорить… он определённо самый сильный среди этой стаи монстров и самый опасный. Возможно даже их лидер. Так что… Рывок одновременно с этим пустым, на ходу обламывает удлинившиеся лезвия и первый встреченный мечник только и успел, что поднять в защитном жесте клинок, всё равно получив клинком в грудь. Отбросив неудобное лезвие и перехватив поудобнее катану правой рукой странный пустой играючи ушел от атаки более быстрого противника и… выстрелил языком с шипом на конце в голову удивленного синигами. Вооружившись уже двумя катанами Пустой буквально танцевал, умудряясь отбивать атаки сразу четырех противников, а тело будто по заранее отмеченной программе двигалось постепенно, загоняя в ловушку нападающих. Вот один слишком провалился в атаке, за что и поплатился кистями рук, а мгновением позже и головой. Второй попытался воспользоваться отвлеченностью противника и рубанул по руке, но к его удивлению, не смог прорубить укрепленные кости, а нога с выросшим из колена шипом ударила под таким углом, чтоб пройти между ребрами и повредить легкие. Третий и четвертый атаковали одновременно, но Пустой успел отскочить получив лишь глубокие, но не смертельные раны на груди… которые тут же сомкнулись своими краями, перестав кровоточить. Рывок, короткая сшибка и еще два тела падают бездыханными. К сожалению инстинкты слишком эффективны и направленны на скорейшее умерщвление своего врага, а разум и воля еще слишком слабы, чтобы им противостоять. — И что же теперь делать с вами? — наклонив голову набок, поинтересовался Пустой, своим хриплым с металлическими нотками голосом, оглядывая композицию из шести мертвых тел. Другие Пустые уже разбежались в страхе. Даже если он сейчас уйдет никого не попробовав, это не будет иметь никакого значения, ведь тогда их съест кто-то другой. Даже столь относительно короткого знакомства с местными реалиями хватало, чтобы говорить о подобном с гарантией. А так, они своими телами, позволят ему стать немного сильнее, выжить там, где погиб бы ранее, так почему бы и нет? Стоило только попробовать первого человека, как он зажмурился от удовольствия и чувства силы, что приятным теплым покрывалом окутало его. Каждый кусочек плоти словно амброзия из мифов Греции растекался по его телу даруя каждой клеточке Пустого… блаженство. Там, где его сородичи были практически безвкусным и вязким, словно смоченный картон «лакомством», люди были подобно деликатесу. По вкусовым ощущениям и пользе для тела, их просто нельзя было сравнивать, потому неудивительно, что сущность Пустого возобладала над уставшим и раздробленным сознанием осколка души, утянув того в беспамятство, пока само насыщалось столь просто доставшимися деликатесами, а после и вовсе укрывшись коконом из духовной энергии, постепенно росло и менялось, под взглядом двух любопытных глаз.Соскэ Айзен
— Занимательно… — находясь в ста метрах над землёй, на фоне полной луны в небе, произнёс в улыбке синигами, чьё тело скрывал длинный чёрный плащ. Хоть он и стоял всё время, там проводя наблюдение за ходом очередного эксперимента по объединению сил Пустых и Синигами, но для остальных бы показалось, будто он только появился из складки реальности. Айзен Соскэ — гениальный ученый и экспериментатор, с большим интересом наблюдал, как обычный на вид Пустой с такой запредельной лёгкостью расправился с отрядом синигами, что даже для него это показалось весьма необычным. Пускай даже они были уставшими, ранеными и среди них не было никого старше восемнадцатого офицера Готея — простое отребье недавно вышедшее из Академии, на его скромный взгляд, но всё равно, с такой простотой перебить целый отряд и пожрать души всех синигами… это посвоему впечатляло. Особенно то, с какой грацией и мастерством он использовал две катаны, так, будто владел ими всю свою жизнь. Казалось даже, что Пустой использовал далеко не весь свой потенциал и предел силы. Вполне возможно, что этот Пустой сохранил не только память о себе, но и прижизненные навыки. Далеко не самая большая редкость, но всё же… Изначально у него были свои планы на этих синигами, ибо это именно он своими манипуляциями выманил их сюда, в Уэко Мундо и истощил их до предела. Их души должны были послужить отличными образцами для его эксперимента… а сейчас они всего лишь обед для жалкого Пустого. Но, тем не менее, это его совершенно не опечалило, а скорее вызвало капельку интереса. Но тут случилось нечто неординарное. Обычно Айзена Соске – капитана пятого отряда Готей 13 и повелителя Лас Ночес трудно чем-то удивить в этом мире. Даже если вдруг целая гора у него на глазах взорвётся, то он и бровью не поведёт. Но сейчас в данный момент он явно слегка расширил глаза в удивлении, ибо перед его глазами нарушилась логика, в которую он всецело верил. Большинство Пустых в Уэко Мундо — просто падшие людские души, но есть особая группа Пустых, называемых Менос Гранде. Они состоят из сотен обычных Пустых, соединённых в одно существо, обладающее силой гораздо большей, чем любой обыкновенный Пустой. Менос образуется, когда ощущение пустоты в сердце обычного Пустого становится столь существенным, что человеческие души неспособны даже временно заполнить её, в результате чего Пустой начинает пожирать других Пустых. Эти Пустые-каннибалы постепенно собираются в одном месте, и эта сама себя пожирающая масса объединяется и превращается в Гиллиана — огромного Пустого, высотой по крайней мере с пятиэтажный дом, возвышающийся даже над самыми крупными из обычных Пустых. У него белая маска с длинным носом, а на шее расположен ряд тонких белых шипов. Гиллиан облачён в некое подобие балахонов, а ноги покрыты чем-то вроде белых бинтов. Что же удивило Айзена? Что нарушило его логику? Всё дело в том, что этот один единственный Пустой, который только что закончил пожирать тела синигами, ни с того ни с сего эволюционировал в Гиллиана! В одиночку! Более того, его внешность была полностью отличной от обычных Гиллианов. Весь облачён в белое подобие балахонов, в то время как его маска Пустого была абсолютно чёрного цвета. Подобного Айзен ни разу не встречал. Даже Аарониро Арруруэри — единственный Гиллиан, достаточно сильный, чтобы достигнуть разряда будущей Эспады, до превращения в Арранкара внешностью не сильно отличался от остальных Гиллианов. Слегка нахмурив брови, Айзен Соске внимательно наблюдал, как потерявший рассудок белый Гиллиан в чёрной маске начал без цели бродить по пустыне и охотиться на остальных Пустых и Гиллианов. Всё ничего, но в момент, когда этот «альбинос» вдруг напал и смог сразить, хоть и довольно слабого, Адьюкаса… даже Айзен не смог спрятать своего восторга на лице, от чего уголки его губ чуть приподнялись в приятной улыбке. Он окончательно решил заполучить данный «экземпляр». Для него это не составило больших трудностей и вскоре Гиллиан оказался в его лаборатории в Лас Ночес. Проведя несколько сложных даже по его меркам, опытов и экспериментов, а также наложив некоторые интересные Кидо из раздела исследования душ, за которые старые снобы из Совета 46 с радостью запрут в Гнезде Личинок, Айзен выяснил, что Пустой не обладал никакими уникальными силами кроме двух: метаморфизмом и адаптацией, что совместно делали из него крайне опасного противника в ближнем бою. Данный Пустой был… идеальным Адаптатором, способным при наличии времени и должной стимуляции приспособиться если не ко всем, то к большинству известных ему сил, а после измениться, вырабатывая противодействие. Казалось, его способности и близко не стояли рядом с «Глотонерией» Аарониро Арруруэри… но Айзен душой чувствовал, что не всё так просто. Впервые его учёный ум что-то будоражило на таком же уровне, как и Хогиоку.