***
Что же, больших проблем в разговоре с родителями удалось избежать. Они не сильно интересовались моими способностями и вообще всяким таким, на что мне бы было сложно ответить, не солгав. А врать близким я не люблю. Хорошо, что удалось их переключить на проблемы с Сокеном и моей учебой. Ну и намеком на их собственные тайны, что для меня по большому счету — секрет Полишинеля. Вот только и особого повода для радости я не ощущал. Ведь вся эта ситуация, как бы я не относился к однокласснику-идиоту Урюу, открыла мне глаза на главное. Я слаб. Чудовищно слаб! Ха-а-а! Ну, слишком самокритично, но все же. Все мои изыскания и тренировки помогли мне создать многогранную основу, так сказать. Я стал разносторонне развитым, универсалом, но заплатил за такое мощью, которой мог бы в потенциале пользоваться, если бы тренировал и оттачивал уже имеющееся. Как говорится, лучше тысячу раз отработать один удар, чем тысячу ударов по разу… Вот только подобное верно лишь в краткосрочной перспективе. Мне ещё есть куда расти и что развивать. Судя по описанию Рукии и тому, что я успел увидеть и оценить, мои практически неогранённые способности уже стоят на грани лейтенанта Готэя. Одинокие Гиллианы для меня также уже не проблема. Есть чем гордиться. Вот только это далеко не вершина пищевой цепочки. Даже не середина. С другой стороны, дай мне достаточно времени на подготовку, и я смог бы забороть кого покрепче… Вот только и бои на таком уровне протекают скоротечные. Мне некогда будет просить очередного Капитана-синигами или пустого уровнем «адьюкас» и выше тихонько постоять в сторонке и подождать, пока я что-то для них изобрету стоящее на основе имеющихся знаний. Вывод весьма конкретный. Мне уже сейчас надо начинать наращивать свои «мускулы». Хватит быть умелым слабаком. На что мне все эти знания и результаты исследований, если я не могу сделать в своем развитии грамотный скачок? Сейчас я находился в своей лаборатории и еще раз разглядывал разложенные передо мной заметки, как полученные от Учителя, так и сделанные мною на основе опытов и их результатов, а также собственных исследований. Я нутром чувствовал, что копаю в нужном направлении, но все еще не мог его нащупать. Спрашивать Наставника не буду. Да и он не ответит. Любит, когда я сам нахожу истину, а не пользуюсь чьими-то наработками. Развиваю свой ум, а не использую результаты чужого простым копированием. Ему нужен не тупой зубрила, а тот, кто понимает и вникает в суть, стараясь что-то сделать самостоятельно. И… Я был в тупике. Я просто не понимал, как добиться желаемого… Я видел два весьма выдающихся пути развития перед собой, которые были бы мне теоретически доступны. Пустой и синигами. Оба имели как свои плюсы, так и минусы. Первый путь — весьма хорош на начальных этапах. Сразу приносит скачок в мощи и силе. Реацу становится весьма плотной и агрессивной. Так что и атакующий потенциал будет велик. Да и позднее весьма неплох. Мое поглощение скорее всего станет куда лучше работать. Повысится его КПД. Вот только вместе с тем пропорционально развитию манипулирования реацу будет пробуксовывать постижение рейши и способности к их формированию из реацу. Духовные силы пустых, это вещь из разряда «черпай побольше, да кидай подальше». Никакого управления на тонком уровне или структуризации потоков на манер кидо. Сила, скорость, мощь. Все. С ростом силы она будет лишь увеличивать свою плотность и агрессивность, за счет чего добавится неплохая защитная функция, как бонус, но и все. Взамен своего теперешнего состояния универсала я стану соло игроком с нехилыми просадками в защите и приспособляемости. Это было бы… печально. У меня, как у живого, отсутствует способность Пустых к их чудовищной регенерации духовного тела. Плюс, не забываем про то, что реацу Пустых основано на негативном спектре и разрушении духовных структур. Собственно, им и требуется жрать себе подобных и другие души, чтобы неподконтрольная тьма в их душах жрала других, а не их самих. Что произойдёт, если я буду взращивать и пестовать негативную часть своей души? Правильный ответ: она рано или поздно выйдет из-под контроля и мне придётся жрать чужие души. Не то, чтобы я испытывал к подобному омерзение… Но определённое отторжение имеется. Если потребуется — сделаю. Если нет, то и слава высшим силам. Отсюда и прелесть второго пути. Синигами. Судя по тому, что я успел понять, исследуя силу Рукии и тем заметкам, что получил от Наставника, тут все кардинально наоборот. Гибкость, подвижность, приспособляемость… Рейреку очень охотно подчиняется мне даже в текущей форме, хотя сложно все еще ее отфильтровывать от прочих своих сил, но это пока. Кидо мне даются все лучше и лучше! Я пока не спешу это демонстрировать своей карманной синигами, но мне скоро не понадобится ее наставничество, так как смогу сам осваивать и модифицировать свои кидо в кидо более высоких степеней. Причем еще и удачно совмещая их с силами квинси или подчиняющего. Хотя последнее не совсем так, но это ладно. Вот только и недостаток тут останется прежним. При оставшейся универсальности расти в мощи будет тяжелее. Я почти не получу прибавку. Физически я стану даже уязвимее, потому что тело имеет свой лимит, который не будет успевать за ростом духа. Мои эксперименты четко показали, что мне нужно либо сильнее налегать на разработку вируса для себя, либо совершенствовать рейреку. Все возможно, но… займет это просто прорву времени, которого у меня нет. Вывод, казалось бы, вполне определен — совместить плюсы обоих путей, подавив минусы. Ага… Но тут есть такая ма-а-а-аленькая проблемка. Они не совмещаются. Вот совсем. Это как вирус и антивирус. Разные полюса сил. При их совмещении в одной среде происходит большой «БУМ». Если все же как-то попробовать их все же объединить, то максимально получим подавление одной силы другой. И все. Не более. Но… Это несносное «но»… Я ведь кое-что помню, несмотря на свою плохую память… Есть в этом мире такие существа… Или будут? Не важно. Так вот, их еще зовут арранкары. Это пустые, прошедшие искусственную эволюцию по пути синигамики. И они владеют силами как пустых, так и синигами… И вроде бы есть их противоположности, но тут я совсем ничего уже не помню, только сам факт мелькает на грани памяти. Кроме того, теоретически и у меня мог бы быть этот козырь в виде занпакто-пустого… Который бы меня ненавидел и вечно пытался бы насадить на свой… меч. Но вместо этого есть демон-шиза… Который меня постоянно «троллит» и норовить подсадить на иглу своего мировоззрения… Даже не знаю, что лучше. — Не-не-не, никого лишнего, я сюда не пущу. Самому места мало! Да и пафосно самоубиться, можно и без шизофрении в душе. Кроме того, не забывай, Алчность — один из грехов, потому стоит тебе дать слабину, и я сразу же ей воспользуюсь. Тц. Я растер устало веки. Плевать. Тем не менее, это говорит о том, что совмещение сил возможно, просто я его не могу нащупать… Хм… нащупать… как и тень той силы, что сейчас исходит от Рукии, что я регистрировал. И еще… Я ведь ранее сказал, что во мне мог бы сидеть внутренний пустой… Внутренний. Внутри… То есть, снаружи мы — синигами, а изнутри можно разблокировать… Как зампакто… Распечатать… Да… Нет… что-то тут другое… Я встал и заходил по комнате. Что-то свербело на краю сознания, говоря, что я знаю ответ на свой вопрос. Он прямо у меня перед носом. Совместить силы можно! Но не в одной плоскости. Одну из полярностей следует держать запечатанной… Но как… Как мне поместить одно в другое, не вызывая соприкосновения и взаимоуничтожения? Какой инструмент бы мне это позволил? Инструмент… Вирус? Нет, тут иные законы духовных взаимодействий. Кидо? Близко, но не то… Инструмент… Урахара… Айзен… Арранкары… Искусственная эволюция… Искусственная… С помощью… Айзен… Урахара… Хоугиоку… Стоп! Что?! Что это была за картинка с пафосным малым и круглым сияющим камешком у него в груди?! Хоугиоку! Точно! Инструмент! Он его собрал… Или не он?! Из душ синигами… вроде бы… Или нет? Там, вроде бы, было что-то еще… Я резко подскочил к столу и начал копаться в бумагах, ища заметки по строению духовного тела синигами. Вот оно! Так. Вот оболочка. Насыщение через рейреку… Пропуск реацу по магистралям, которые идут от… Точно! Цепь судьбы, что бывает у Плюсов у синигами заменена своеобразным внутренним органом, называемым Сакэцу — Связующая цепь. И взаимодействуя с другим органом — Сном души — они и производят духовную силу в синигами. Точнее, выкачивают её откуда-то из… Я ещё не разобрался. Но да не важно! В случае их повреждений, силы синигами будут заблокированы или разрушены, вследствие чего наступит и их смерть, ведь их тело по своей сути и есть духовная сила, принявшая форму. Хм-хм-хм… А что у пустых… Так… Вот оболочка. Вот и дыра, которая остается на месте Цепи судьбы… Но никакого следа от Сна души. Тогда за счет чего они вырабатывают силу? Уязвимости… Маска? Хм, еще раз… А что, если это и есть ключ? Ведь что такое арранкары? Пустые, разбившие свои маски. И при этом у них появляется занпакто или их аналоги. Перенос ядра из маски и запечатывают их в меч? Вполне возможно! Даже очевидно! А значит, что у синигами, что у пустых имеется такой орган, что вырабатывает их духовные силы. Сон души и маска. И именно они остаются с ними, не уничтожаясь при соприкосновении. Ведь в ходе коррозии поглощается цепь и образовывается пустота, но не Сон души. Он не исчезает, а преобразуется. Толчок к этому дает скорее всего искореженное Сакэцу. Тогда, чисто теоретически, если смешать эти две концентрированные сути обоих видов… Либо получу желаемое, создав взаимный катализ, либо еще больший «Бум». Может, в этом-то и секрет Хоугиоку? Только для начала нужно сделать тесты. Попробовать создать концентратор для поглощения и удержания сути как пустых, так и синигами… Посмотрю, что получится… Хм, по большей части всё есть, но нужно будет еще кое-что прикупить у Урахары… — Создать компактную ловушку душ? Отличная идея. Думаю нам не повредит диета из душ синигами…***
— В смысле, закрыто? — должно быть, я имел весьма забавный вид, сидя перед Урахарой и слушая тот бред, что он нес. — Ох, понимаете, в последнее время тут столько всего случилось… Мои основные поставщики весьма этим обеспокоены, — говорил торговец, размахивая одной рукой и пуча глаза, пока веером во второй прикрывал свою ухмылку. И ведь знает, засранец, что я знаю, что он знает… И это даже доставляет ему удовольствие. — Урахара… сан… — медленно проговорил я, переходя на серьезный тон. Сейчас мне было не до этих игр. — Именно из-за этих «случаев» мне и понадобились ваши особые товары. Чтобы таких случаев с ТАКИМИ последствиями было как можно меньше. А ваши… поставщики… сами не очень хорошо обеспечивают это самое спокойствие. — Ичиго-кун, — тоже со вздохом произнес Урахара, сложив веер. — Я тебя понимаю, как и обеспокоенность. Но все стало гораздо сложнее. Я не могу прямо игнорировать выдаваемые мне… рекомендации. А действия квинси в Каракуре сильно обеспокоили синигами вообще и Готэй в частности. Ответная акция пока не планируется, но вот контроль будет ужесточен в ближайшее время. Так что это в первую очередь для твоей же пользы. Если они узнают о тебе и твоих заказах… То могут обратить внимание уже непосредственно на тебя и твою семью. — Спасибо, что беспокоитесь о нас. Но вот только проблемы и так не обходят что-то мою семью стороной. Как бы следующий подобный случай не стал последним для нас. Так что, если выбирать между постоянно довлеющей угрозой и возможным неудовольствием синигами… Я предпочту сделать заказ, — с этими словами я протянул ему список. — Или же вы их настолько боитесь, что не можете собрать необходимое? Хотя чего я хотел от простого бедного слабого торговца, который вряд ли имеет нужные связи и способности, чтобы достать что-то, кроме ширпотреба… — да, это была самая настоящая неприкрытая провокация. Но именно такие наши подколки хорошо помогали общаться в обычное время. Да и растопить атмосферу следовало. Вон, кошка как смеется над вытянувшимся лицом Киске. Тот аж забыл веером прикрыться. Но быстро справился с собой, начиная обмахиваться и прищуривая глаза. — Верно-верно, Куросаки-сан! Я всего лишь бедный несчастный торговец, которого вы со своими заказами мало того, что заставляете бегать из мира в мир, так еще и почти за бесценок… Чтобы не пойти по миру, думаю, мне потребуется задаток, — и он не глядя написал внизу списка сумму. — Сколько?! — вот теперь уже я сам еле удержал лицо. — Ты сейчас меня за Рокфеллера принял? Я не прошу у тебя сервизный набор из чистого алмаза или дома из золотых кирпичей! Побойся… хм… кто там у вас, синигами, самый страшный… Налоговая?! — Ну что вы, Куросаки-сан! Это же фактически себестоимость! И так от сердца отрываю! Вы хоть представляете какие сейчас пошлины будут на кордонах у Сенкаймона?! Я же разорюсь?! Кто тогда прокормит моих бедных товарищей?! Они же совсем отощали… — тут я демонстративно смотрю сначала на внушительную фигуру сидящего в уголке Тессая, что точно не был иллюстрацией жертв голодомора. Затем перевожу взгляд на Йоруичи в форме кота, что лакает молоко из блюдца на отдельном столике, рядом еще стоит тарелка с рыбкой и сладостями. Не самыми дешевыми. В ответ эта животинка даже оскалилась саркастично… Странно такое видеть на морде кота. А еще мимо нас прошел Джинта в футболке с модным принтом очередной рок-группы и штанах… Явно не секонд-хэнд… Не говоря уже об упаковках данго в его руке от лучшей кондитерской города… — Это они от голода пухнут! — снова очень «убедительно» кивнул Урахара. — Ха-а-а… — это будет долго… и дорого… Но главное, что все же возможно. Остальное — неизбежное зло. Даже большее, чем один наглый квартирант внутри моей души. — Какой наглый? Где ты тут наглость-то видел? Всё равно эти руины никому не нужны были, а так хоть пользу приносить стали. — донеслось до меня оттуда.Несколькими днями позже. Исида Урюу
Пробуждение было тяжелым, не только психологически, но и чисто физически. Всё, что могло болеть благополучно напоминало о своём существовании глухой ноющей болью, голова раскалывалась, глаза слезились, а пальцы рук отдавали сильной резью. Сначала Урюу никак не мог понять, где же он оказался, и что с ним случилось. Попытки пошевелиться, даже весьма осторожные, давали только новые отрицательные ощущения… Хорошо хоть, ноги не болели… Правда, он их совсем не чувствовал, что слегка беспокоило юношу. Ровно несколько секунд, пока воспоминания в ярких вспышках не стали заполонять его разум. Исиде стоило больших усилий не отключиться вновь. Но он просто не успел, как все закончилось. Зато вместо физической боли, пришла моральная. Его… его покалечили! Избили! Сволочь-Куросаки! Снова он! Он и только он виноват в его проблеме! Забрал себе всю славу! Подставил самого Урюу! Теперь еще радуется, небось! Вновь выставил себя героем, а его посмешищем! Как и всех квинси в его лице! Так внутренняя боль перетекла в сильнейшую ненависть. Парень копил ее в себе и копил, выдавливая из себя лишь стоны время от времени! Он прекрасно осознал, где оказался. Эта больница… Такие же палаты были на работе его отца. Значит, скоро ему помогут! А потом, когда он восстановится, он отомстит этому рыжему ничтожеству! Если нужно, то попросит помощи у деда Сокена! Но чем дольше находился в сознании Урюу, тем сильнее росло его беспокойство. За все эти часы до самого вечера его никто не навестил, кроме дежурного врача и медсестры, что провели его быстрый осмотр и произвели перевязку с передачей лекарственных препаратов. Отца он так и не увидел, как и матери! Это было странно. Их сын загремел в больницу со столь тяжелыми травмами, а они и в ус не дуют! Почему? Может… Что же с ними могло случиться? Ведь ничего же… Кроме… нашествия… пустых… Нет! Он снова отогнал от себя эти мысли! Те слабые монстры ничего не могли сделать с его отцом! Пусть тот и забросил свои обязанности как квинси, но очень силен и поныне. Уж Урюу это хорошо от него чувствовал каждый раз находясь неподалеку. Даже у деда было куда меньше реацу. Но подленькие мыслишки вновь затянули его в пучину беспокойства. Если Рюукен был весьма силен для простых пустых, то вот его мать, Канаэ, этим похвастаться не могла. Да ее и не учили толком ничему, насколько он знал. Тогда… Если никого не было рядом… Ее ведь могли… Нет! Не могли! Она не могла! Ведь он же их приманил к себе! И даже справлялся с ними! Да! Пока не появился Куросаки и все не испортил! Снова он! Это он во всем виноват! Но ничего, как только… -… — его мысли прервал скрип открывшейся двери. Повернув голову на свет из коридора в уже темную палату — ночь вступила в свои права около часа назад — парень заметил мощную высокую фигуру в безукоризненно белом халате. Эту осанку и выражение лица он бы узнал из тысячи. — Отец, — как хрипло и тонко прозвучал его голос. Урюу было стыдно за это. Не подобает квинси показывать свою слабость. — Отец… я… — Знаешь, — внезапно прервал его Рюукен, делая пару шагов вперед и прикрывая за собой дверь, — на какой-то неразличимый миг… мне даже стало жаль, что ты выжил, — эти слова, сказанные привычным холодным тоном, выбили воздух из груди Урюу. Он сначала подумал, что ослышался или не так понял, но… Это ведь не могло быть правдой? Может… может он спит? Под лекарствами? И это такой кошмар? — Мне было бы больно, как и твоей матери, но зато спокойнее на душе. Не было всего того груза, что мы несем теперь… — Отец?! Что за чушь?! О чем ты говоришь?! Какой груз?! Это же я — Урюу! Твой сын! — слова все же нашли свой путь наружу из подростка, но его мысли все также не могли найти себе места. — Вот в этом и заключается наша вина. То, что мы тебя вырастили. Такого. И теперь все, совершенное тобой, также и наша ответственность. — Нет! Это не так! Это все Куросаки! Это все он сделал! Он… — Заткнись! — холодная ярость в лишь немного повышенном тоне, чуть не заморозила кровь в жилах Урюу. Отец был разным. Строгим, требовательным, холодным… Но даже его раздражение и неодобрение заключались в молчаливом давлении взглядом. Да что там! Кричащий Рюукен был картиной столь же невозможной, как и кипящий лед! Или пустой-вегетарианец! Этот мужчина не кричал никогда в жизни! До этого момента. — Или это Куросаки стащил приманки для пустых?! Или может, это Куросаки распылил их в центре густонаселенного города? А может, Куросаки не подумал оградить территорию призыва барьером? Не стал звать помощников? Предупреждать о своем безумном плане? — Мне не нужна была помощь! Тем более от него! Квинси не… — Ты не квинси! — прошипел в ответ Рюукен, вновь обрывая попытки оправдаться от сына. — Ты — безумный кровожадный маньяк! Зверь, хуже пустых! Они — всего лишь тупые животные без зачатков мозгов, а вот ты действовал вполне себе осознанно! — Нет! Все не так! — осознание жаром обдавало нутро парня, но все еще выискивал возможность его отогнать от себя. Найти иную причину! Иного виновного! — Я лишь хотел доказать, что настоящие квинси могут справиться куда лучше с пустыми, чем этот недоделок и его ручная синигами! У меня даже получалось! И получилось бы, если бы не он! — Если бы не он… То ты сейчас остался бы без матери, а я — без своей жены. А город скорее всего вымер бы… — Нет! Нет… нет… У меня бы… получилось… — О, не стоит так расстраиваться! У тебя все же получилось, — на эти слова подросток хотел было несмело улыбнуться, вот только встретился глазами с отцом и расхотел. Холодное, липкое презрение и разочарование, вот что можно было в них прочитать. — Вот список твоих достижений, — из-за его спины была выпростана правая рука, ранее скрытая полами халата. В ней была зажата газета. И тут же помещена перед лицом подростка специально открытым разворотом с огромным заголовком: «Теракт в Каракуре — кто возьмет на себя ответственность за это чудовищное преступление? Исламские бригады уже выразили свое сожаление жертвам и обещали наказать виновных, если таковые будут из их числа.» Далее было фото похоронной процессии, уходящей вдаль. Урюу узнал эту улицу — главный проспект города. И он был весь заполнен плачущими людьми и гробами. — Смотри ниже! Там список твоих «побед», — взгляд против воли спустился на вторую половину страницы. Там был список жертв, с указанием дат рождения и возраста. — Н-не… Нет… я не хотел… этого не должно было… — против воли слезы стали стекать по его лицу, но он их даже не замечал. Ведь даже лишившись зрения, он видел эти сухие цифры… Три года… Четыре… Пять лет… Были даже трое человек с одной фамилией. Муж, жена и сын годовалого возраста. — Через неделю ты сможешь двигать руками. В тот же день я тебя выпишу и отправлю к этому старому… человеку. Тебе запрещено возвращаться. Канаэ также запрещено к тебе приближаться, — каждое слово родителя падало на голову Урюу как внушительный валун, и также стремительно выбивало из него желание жить. — Я просто не могу допустить, чтобы такой как ты даже приблизился к ней на пушечный выстрел. Не для того мы прошли через столь многое, чтобы я ее потерял по собственной глупости или сентиментальности, — как Рюукен ушел, подросток уже не помнил. Все, что он видел перед глазами — все тот же список… Как и говорил отец, через неделю раны на руках и голове зажили. Но вот что касается позвоночника, то вердикт был неутешителен. Паралич. Это могло бы стать ударом для Урюу, если бы он и так не был раздавлен в моральном плане. Как и говорил Рюукен, его за все время так никто не навестил. Было несколько открыток от одноклассников, но медсестры их выбрасывали по просьбе его отца. Выписка прошла довольно быстро и в полной тишине, как и стоило ожидать от главного врача. Также молча он пересадил Урюу на кресло-каталку и вывел на стоянку, где перенес в машину. Путь до загородного участка деда прошел в молчании. Ни отец, ни сын не имели желания общаться. Каждый по своим собственным причинам. Сокен встречал их лично у самого въезда на территорию. Урюу слегка удивился тому, что его старый, но все еще довольно сильный учитель теперь опирался на свою палку вполне серьезно. И даже прихрамывал. Неужели и это было из-за него? Но сказать или спросить он ничего так и не успел, когда его вновь расположили в кресле и подкатили к старику. — Теперь он на твоем попечении, — вместе с этим из рук в руки перекочевал толстый конверт. — Это карта с адресом и деньги на первое время. Я также буду каждый месяц высылать обеспечение для него. — Отец! Подожди… Я… Я сожалею… Прошу тебя! Мне надо… Могу я увидеть мать? Я хочу попросить прощения у нее! — Урюу протянул руку в сторону уже развернувшегося к машине родителя. Он не понимал, что тот имел в виду в своем обращении к Сокену, но точно ничего хорошего. — Мне тоже жаль… — не оборачиваясь ответил Рюукен. — Но считай, что с этого момента у тебя больше нет ни отца, ни матери. И я не уверен, что она захочет тебя увидеть вновь… Не в ближайшее время. Прощай! — и твердо зашагал далее. В сгустившейся тишине он сел за руль, завел мотор и поехал обратно. Так ни разу не обернувшись. Он не хотел, чтобы сын или отец увидели его слезы. Каким бы внешне крепким он не казался, но он — тоже человек. Да, проступок сына был… чудовищен! Как по сути, так и по последствиям. Логика и разум говорили, что наказание было соразмерно. И даже где-то весьма мягко, ведь за массовые убийства люди обычно сидят пожизненный срок, как минимум… Тут же… Он всего лишь отправил сына в Европу под присмотром деда. Там он будет жить далее, учиться и пытаться жить подальше от них. Чтобы ничего не напоминало о случившемся. Благо, там был частный дом, оставшийся им еще с далеких времен, когда квинси были более распространены. Использовался нечасто, но теперь вот пригодился. — Канаэ… мы справимся… — и про жену он соврал Урюу. Та сильно рвалась к сыну. Очень. Но он был тверд в своем решении. Это должен быть урок. Урок всем им. Спускать такое — лишь давать возможность повторить. Причем с куда более худшими последствиями. Так и появляется вся гнусь в «золотой молодежи», когда богатенькие и влиятельные родители помогают своим отпрыскам «отмазывая» их от последствий совершенных преступлений. Так что да. Они будут долго плакать и страдать. Но они выдержат этот груз. Снова. И кто знает… Может… когда-нибудь… Они смогут снова посмотреть в его глаза без того груза, что есть на их плечах сейчас?***
Урюу же смотрел в след уезжавшей машины и понимал — они виделись последний раз. У него и впрямь больше никого не осталось. Никого и ничего… Он сам в этом виноват. Он сам отнял это у себя. Как и детей у родителей, как матерей и отцов у детей… Все справедливо. — Все наладится, — на его плечо легла старческая ладонь, слегка его сжав. — Все наладится. Время такая вещь, что даже самые чудовищные раны заживают. Главное, не наносить себе новых… — Дед… учитель… Вы ведь тоже пострадали из-за меня… Как вы можете так говорить? — О, нет! Я не пострадал тогда! Хах! Твой дед не настолько слаб, да… Это было немного позже… Я должен был ответить за свою ошибку, совершенную куда раньше, чем твоя… Ох, — неуклюже переступив, скривился старик. — Совсем забыл, что некоторые женщины-квинси бывают страшнее, чем мужчины, да… Твоя бабушка тоже была такой… Она могла бы гордиться своей бывшей невесткой… Ох… — Деда… — пропустив большую часть ворчания Сокена мимо ушей, все же решил спросить Урюу, погруженный в свои переживания. — Скажи, а как мне жить дальше? Как мне все… исправить? — Исправить… Нельзя войти в одну реку дважды, Урюу. Нельзя изменить уже свершившееся. Но мы можем сделать что-то лучшее. Что-то, что уравновесит причиненный вред. Главное, не совершать новых проступков. Когда кости ломаются, то сросшись, они станут лишь крепче. Так и наша душа. Пройдя через тяжелые испытания, она лишь закалится и станет лучше. — Кости… не все кости срастаются, — с сожалением посмотрел Урюу на свои ноги, ударив по ним, но так и не почувствовав ни малейшего болезненного отклика, которому был бы рад. — Хм? Всегда есть варианты, внук, — старик подхватил инвалидную коляску и покатил по дорожке к дому. Им надо было собрать еще кое-какие вещи. Они еще успеют проверить вещи перед отъездом в аэропорт… — Скажи, я когда-нибудь говорил тебе о Рансотенгае? — Эм, техника духовных нитей? Да, но ее мало кто из квинси может использовать из-за слишком высокой сложности и нагрузки на мозг… Мы так и не изучали этого аспекта. — Точно! Знавал, правда, я одного квинси, что был виртуозом по его использованию…