Одно из тайных убежищ Маюри Куроцучи.
Я сейчас стоял и рассматривал занятную для меня картину. Как говорил один мой плохой сожитель: «Бесконечно можно смотреть на три вещи: как текут реки крови твоих врагов, как трупы твоих врагов сгорают в огне и как твои враги горбатятся на твое благо согласно твоим же планам». Я бы перефразировал третью часть: как увлеченно работает женщина, которая стала тебе весьма небезразлична. И сейчас я наблюдал именно за этим, пока сам удачно скрывал собственное явление в этом помещении. Вообще, не могу точно сказать, что конкретно я испытываю к Нему. С одной стороны — я вполне готов признать, что желаю ее. Не как сексуальный маньяк или озабоченный извращенец. Нет. Я желаю ею обладать, как чем-то уникальным, что более нигде не встречается в мире. Стать эдаким владельцем величайшей ценности. И это если говорить лишь о ее эстетической, научной и выставочной, так сказать, ценности. А ведь есть еще и иная. Эта малышка уникальна еще и своими характеристиками, которые делают ее полезной конкретно для меня. Ее послушание, расторопность, отсутствие дурной инициативы и наличие полезной, дотошность, ум, знания… Все это вкупе с ее силой и потенциалом развития увеличивает ценность такого экземпляра в геометрической прогрессии. Ну и да — я совсем не отказываюсь от ее женской красоты. Как бы я ни облизывался на ее полезность и свойства, но не могу не отметить, что мне приятна глазу ее внешность. И как парень я был бы очень рад, если бы смог делить постель с такой красоткой. Уж это совершенство изгибов, белоснежной бархатистой кожи и упругость форм оценить возможность была еще в момент исследования гения Маюри. — Нему, — решил я пока отбросить размышления и заняться делами. Девушка вздрогнула и встала, откладывая бумаги в сторону. Она оглядела меня с холодным лицом, но в глазах выражалось беспокойство. Явно осматривает на предмет повреждений. На такую неприкрытую заботу я не мог не улыбнуться. — Спасибо, со мной все в порядке. — Я… Ичиго-сама… — легкий розоватый оттенок на щеках сказал о сильном смущении девушки. Будь это та же Иноуэ, то уже бы плясала в полуобморочном состоянии при таком же накале эмоций. — Вы смогли пройти лечение? — Да, все в порядке. Я полностью здоров. И как я вижу, твой путь прошел без проблем? — в ответ на это девушка подошла ближе и передала мне капитанский плащ и малую сферу с заточенными душами рядовых синигами. — Отлично, — я накинул хаори поверх костюма и спрятал сферу в скрытый кармашек, попутно подключаясь своей силой и постепенно начиная перерабатывать ее содержимое. Спешить нужды не было. — Как прошли эти дни? Есть какие-нибудь интересные новости? Кто-то спрашивал про меня или Маюри? — Хм, да, Ичиго-са… сан, — на мой неодобрительный взгляд исправилась Нему. — Ваш бой с капитаном Зараки никто не видел и не смог связать с нашим отрядом. Видели лишь самого Кенпачи и его поправку в госпитале Четвертого отряда. Акону и прочим я объявила о том, что у нас новый капитан, который пока еще принимает дела и в связи с суматохой сильно занят. Так как они обычно заняты собственными проектами, то не стали вдаваться в подробности и продолжили свои занятия. Их интересовало только вмешательство в их дела, не более, — на это я лишь кивнул. Вполне ожидаемо от ученых. Как я заметил, многие синигами — весьма сильно увлеченные, если не сказать, что повернутые люди. Они очень остро реагируют на вмешательство в сферу своих интересов и при этом невероятно близоруки, если что-то за нее выходит. Это же можно отнести и к нашему бою с Зараки. — Также было направлено приглашение на Совет капитанов, но не зная о вашем местонахождении я просто проигнорировала его. К тому же, как я слышала от прочих лейтенантов, никого, кроме первых офицеров туда не приглашали. Это все, касательно вас и ваших действий. — Ясно, вполне в пределах ожиданий. Но я так понимаю, что были и сюрпризы, напрямую нас не касающиеся? — и это было куда интереснее. Я подозревал, что встретил Учителя неспроста. — Верно. Вскоре после вашего боя с капитаном Одиннадцатого отряда был обнаружен труп капитана Пятого отряда — Соске Айзена. Его кто-то показательно прибил к стене бараков собственным занпакто. Приглашение на Совет поступило вскоре после данного происшествия. Думаю, это взаимосвязанные события. — Ка-ак интересно, — я сощурил глаза и слегка улыбнулся, проходя мимо девушки. Этот фокус был… неожиданным. И в то же время весьма показательным. В то, что кто-то сможет убить наставника — я не поверил ни на секунду. А уж чтобы тихо и незаметно… Так мало того, тут же прямым текстом говорится о… Кстати, да! — Скажи, Нему, а при гибели синигами, что происходит с их занпакто? — После гибели синигами с непробужденными занпакто — те собираются и передаются на склад для асаучи. После проверки и очищения, если требуется. Если погиб синигами, что владел Шикаем или Банкаем, то есть два варианта. Его меч либо разрушается из-за потери связи с душой своего владельца, либо же вновь возвращается в форму асаучи. После очищения от остатков чужого реацу его также возвращают на склад. Считается, что это зависит от качества связи занпакто и его владельца. У большинства капитанов, которые имели Банкай, происходит именно первый вариант. — И как быстро происходит разрушение или откат меча? — Очень быстро в большинстве случаев. В крайнем случае не более получаса. — А труп капитана Айзена обнаружили сразу после смерти? — Хм… Я… Я не знаю, — за моей спиной сказали деланно безразличным тоном. Но я-то уловил эмоции огорчения и самоуничижения от своей новой помощницы. — Что стало с его телом и занпакто после этого? — я продолжал задавать наводящие вопросы, ожидая, когда же порог критики преодолеет некие барьеры в ее сознании. — Тело было доставлено в госпиталь Четвертого отряда. Занпакто… я не знаю. — И что ты об этом думаешь? — я все же обернулся, чтобы увидеть уже не самобичевание, а сомнения в бегающих зрачках. — Думаю… Думаю, что тут что-то не так, Ичиго-сама, — она подняла взгляд на меня, говоря с уважением. Я не стал ее поправлять. В этот раз. Лишь изобразил укоризну мимикой. — Капитан Айзен… он либо не умер, либо это было не его занпакто. — Верно. Но сейчас не это будет нашей основной заботой. Пока есть немного свободного времени до казни Кучики, я бы хотел взглянуть на интересные разработки НИИ вообще и твоего бывшего капитана в частности. — Конечно, Ичиго… сан, прошу, — и она провела меня к другому столу, где стоял компьютер вполне современного вида. Я спокойно проследовал за девушкой и стал внимательно изучать то, что мне показывали. Сейчас у меня действительно было время, чтобы найти что-то ценное, ведь в ближайшее время ожидается развязка всего того бедлама, что творится в Готэе. И придется она именно на момент казни этой неугомонной синигами, что жила у меня некоторое время. Дергаться заранее смысла нет — только засвечусь зря и потеряю элемент неожиданности. Могу спровоцировать капитанов зазря. А так я могу получше подготовиться на случай, если их реакция на меня будет негативной. Все же, моя жадность не позволяет уходить без прибытка даже при самом неблагоприятном исходе. Думаю, что мой Наставник такой подход одобрил бы. Не знаю, что именно он затевает, но точно не в ущерб себе. Кроме того, не хочу спутать планы Йоруичи. Я ведь не зря тут оказался сейчас. После суток тренировки с приобретенным Банкаем эта кошка умотала в одном, весьма таки известном направлении. Как она с гордым видом заявила, что в таком деле как разведка, не может быть мелочей, после чего с довольной кошачьей моськой ускакала в город Богов Смерти, оставив меня «разбираться с делами любовными, но не прозевать спасение принцессы в башне». Кажется она не только «заржавела» на Земле, но и изрядно заскучала и теперь отрывается где может, пусть и не забывая о главной миссии, что только говорит о её высоком профессионализме. Вот только думается мне, что не только за этим смуглянка уходила. Больно взгляд у нее был говорящий. Явно решила с кем-то встретиться. С кем-то из своего прошлого. Ну и ладно. Мне это помешать не должно. О? А вот это, уже интересно. Плащ скрывающий реацу? Может быть полезно.В это же время, в доме капитана Пятого отряда.
— Момо… я думаю… — Нет, Тоширо-кун! Я уверена, что мы сможем что-то найти тут! Я… Я уверена! — невысокая девушка вновь и вновь оглядывала покои своего уже бывшего капитана, с надеждой вглядываясь в знакомые углы и предметы мебели. Вот тут она любила сидеть и смотреть за его работой. А вот там он сам бывал частенько, заваривая чай. Айзен-сама очень любил этот напиток. Сама Момо была равнодушна к нему, но из вежливости и благодарности к капитану составляла ему компанию… Чуть дальше был проход в спальню, но… она ни разу там не была. Это было слишком для столь стеснительной девушки, как Момо. Да и ее капитан нечасто там бывал. Все в заботах о подчиненных и делах, он обычно засиживался допоздна с отчетами… прямо как и в тот раз… — Момо, послушай, — Хицугая вновь попробовал дозваться девушки, ушедшей в свои мысли. Он ее понимал и в какой-то мере разделял горе. Из всех прочих капитанов, командир Пятого отряда был ему наиболее симпатичен. Тихий и спокойный. Неконфликтный. Всегда стремился разобраться в любой ситуации и помочь, если требовалось. И без таких ужимок или снисхождения, какое демонстрировали многие другие. — Здесь уже побывали бойцы во главе с лейтенантом Чоуджиро. Вряд ли после них осталось что-то стоящее. — Но… они могли ведь что-то пропустить. Что-то оставить… — все еще не могла успокоиться Момо. Она прошлась по кабинету, проводя рукой по дивану, на котором тогда невзначай уснула. Ее рука неожиданно наткнулась на мягкую ткань. Точно! Это было хаори… его хаори, которым он укрыл ее. В ту ночь… Девушка мигом схватила белоснежный плащ с кандзи «Пять» на нем и прижала к лицу. Тот запах… Его запах. Она все еще чувствовала его. И от этого становилось только горше осознавать, что этот запах — единственное, что осталось от ее капитана. — Что это? — внезапно тишину разорвал недоуменный вопрос ее друга. Девушка посмотрела на него. Тот же рассматривал что-то у ее ног. Проследив за этим взглядом, Момо заметила лист, сложенный вдвое. — Записка? Она выпала из хаори… -… — больше не слушая Тоширо, девушка схватила лист и стала вчитываться в строчки. Этот аккуратный убористый почерк. Ей не нужна была подпись, чтобы знать, кто это написал. — Капитан Айзен… он… хнык… Он написал это… перед своей смертью, — больше не сдерживаясь, Момо разрыдалась, не в силах продолжать чтение. Подошедший ближе Тоширо аккуратно взял листок из ее рук и начал читать, постепенно хмурясь все сильнее и сильнее. — Мы должны показать это остальным! — серьезным, не терпящим возражение тоном проговорил он, убирая записку. Момо оставалось лишь согласно кивнуть, стараясь параллельно унять слезы и осознать написанное. Ей нужно было взять себя в руки. Ведь впереди осталось одно невыполненное дело… Месть за дорогого для нее человека! Она обязательно сделает все, чтобы он мог спокойно пребывать в чертогах Короля, зная, что его убийца не ушел от заслуженного наказания…Чуть позже, в доме капитана Укитаке.
— «… и потому оставляю эту записку с надеждой, что она не понадобится. Мой бывший товарищ… мой ученик… Я верю, что он лишь запутался. Его просто ввели в заблуждение. Я прекрасно помню его еще по Академии, да и потом, когда он был моим лейтенантом. Прекрасный юноша и гений, почти на уровне Тоширо-куна. Он просто не мог этого сделать по собственной воле. Но вот если бы ему приказали… И я знаю лишь одного такого человека. Достаточно влиятельного, сильного и авторитетного, чтобы мой старый товарищ его послушался. Я хотел бы ошибаться, но многое указывает на это. Именно этому синигами были бы на руку все события, что происходят в последнее время. Ложный арест и казнь Рукии Кучики, убийство Совета, ложные приказы, вторжение Река и хаос в рядах отрядов. Таким образом он может одним махом избавиться от многих факторов, что стали ослаблять его влияние не только в Сейрейтее, но и в Руконгае. Совет, кланы, сомнения в его силе и праве командовать… Я лишь могу надеяться, что его жажда власти еще не настолько отравила Гина, чтобы он отвернулся от слов разума. С надеждой на скорую встречу, Айзен Соске,» — дочитал вслух записку капитан Тринадцатого отряда. На протяжении всего этого действа его лицо сменялось с просто напряженного на все более хмурое и настороженное. В конце он едва подавил желание смять листок и сжечь его в пламени кидо. — Хей, Джуширо, это меня так саке вставило или ты читать разучился? Там явно написано что-то другое, — вторя его мыслям, проговорил Кьераку. Обычно веселый выпивоха даже отложил пиалу с алкоголем и откинул за спину шляпу, открывая недоумевающее лицо. В ответ ему протянули листок бумаги. — Я не верю в это. Айзен ошибся… Должен ошибиться! — ударил себя по колену Укитаке. — Нет, вы не должны так… — но попытку вступиться за честь своего мертвого командира прервала рука молодого капитана Десятого отряда. — Не стоит Момо. Я уверен, что Джуширо-сан не хотел обидеть память Айзена-сана. Но все же я согласен — это не просто слова, — юноша прямо посмотрел на смурных коллег. — Теперь это все на самом деле имеет смысл. Все эти события. Кому еще это могло быть на руку? Был лишь вариант с Маюри, но как мы знаем, его прибили еще раньше. И это имя… Гин Ичимару! Он был учеником капитана Айзена. После Академии он даже приблизил к себе эту змею и сделал лейтенантом своего отряда! Тц! Мне никогда не нравился этот подлый змей! Было в нем что-то этакое! А как он якобы упустил Река?! Да в такой бред даже Кенпачи бы не поверил! Что же до намека на… — юноша помотал головой, но смог произнести, — Главнокомандующего… То это тоже вписывается. Вспомните его указы. Он спустил с рук Гину промашку с Река. Засекретил данные о смерти капитана Айзена. А остальные его указы? Ведь мы все видим, что тут — в Сейрейтее — творится что-то странное. А он как будто бы ничего не замечает, и все командует охотиться за вторженцами. Как будто бы других бед нет. Да от Река меньше проблем, чем от предателей! Такое ощущение, что нас просто отправляют охотиться за ветром в поле, чтобы отвлечь от чего-то более важного! — Тоширо, — слово взял Кьераку, — ты еще молод и не видел старика в прошлом… Это просто… не его это почерк. Он бы мог сам взять меч и отправиться сражаться за справедливость, как ее понимает, а не… все это. Нам трудно поверить в такое. — Возможно, раньше бы так и было. Но вы сами сказали, — вступила в разговор Момо, внимательно прислушивавшаяся к спорщикам, — что давно уже Главнокомандующий не делал ничего подобного. Кто из нас видел его сражающимся последние сто лет? Может, двести? Триста? Пятьсот? Даже тренировок не припомню. А его Шикай или Банкай? — Ох, Момо-чан, — дурашливо отмахнулся Киораку, — не дай Король Душ вновь увидеть его Банкай! Он весь Сейрейтей с землей сравняет! Еще и половине районов Руконгая достанется! — Хорошо, но что с остальным? Когда вы видели его тренировки? Даже без Банкая? Он ведь уже довольно стар. Пусть силен, но… К старости люди стараются меньше сражаться кулаками, переходя на сражение умов. Может и здесь то же самое? Ведь как написал мой капитан — только он мог так все устроить! Только он мог… убить его, — из ее глаз против воли потекла влага… — Ха-а-а… Я ощущаю себя таким старым… — вздохнул, глядя в потолок Шунсуй. — И где пропадает малышка Сой Фонг?В это же время в кабинете капитана Второго отряда.
За столом на циновке сидела миниатюрная девушка в полной форме капитана и изучала отчеты от своих людей. Ее вечно хмурое лицо не менялось ни на секунду, только глаза бегали по строчкам. — Ты слишком много работаешь, Шаолинь-чан! Будешь так хмуриться — морщины появятся! И тогда ты себе точно парня не найдешь! — звонкий голос за ее спиной разорвал тишину, но командир Омницукидо и бровью не повела, продолжая изучать документы. — Моу! Ты стала такой серьезной за это время… — Зато ты, как я посмотрю, повеселела, — все же откладывая листы на стол, выпрямилась девушка с завязанными в две косы волосами. В это время гостья обошла ее по кругу и присела напротив через стол, скрестив ноги. — И ни капли не изменилась… Йоруичи Шихоуин. — Ой, не надо так официально! Мы же так давно не виделись, дорогая Шаолинь! — Действительно… очень давно… А учитывая все обстоятельства… Скажи, почему бы мне сейчас не встать и не позвать стражу, чтобы арестовать тебя? И да, меня теперь зовут Сой Фонг. Капитан Второго отряда и командир отряда Тайных Операций. И к своей должности я отношусь весьма ответственно, в отличие от тебя, предательница! — ее лицо оставалось все таким же невозмутимыми, а вот глаза метали молнии в гостью. — Сой Фонг… — Йоруичи покатала это имя на языке. Ее показная веселость утихла, уступив место усталости и чувству вины. — Знаешь… я никогда не хотела, чтобы ты заняла мое место… Нет, не потому, что считала тебя слабой, — смуглянка выставила перед собой ладонь предвосхищая возмущение бывшей ученицы. — Просто… Эта должность… Она меняет людей. Меняет их душу… Столько грязи… Столько боли и злобы… Столько тайн, которые нужно хранить, даже вопреки тому, что считаешь правильным и справедливым… Ты ведь уже это почувствовала, не так ли? — Хм! — Я пришла сюда не только из-за того, что происходит в Сейрейтее… Уже очень давно я хотела попросить у тебя прощения… — За то, что совершила? Или за то, что бросила меня? — За все. Я не хотела подвергать тебя опасности. А в тот момент вполне ожидаемо было, что за нами отправят отряды зачистки… — Кланы воспрепятствовали, а Совет решил прикрыть глаза, если вы не появитесь в Обществе Душ… — Да… Но тогда… Все было куда сложнее. — И что теперь? Ожидаешь, что я расчувствуюсь и брошусь тебе на грудь? — изогнула бровь Сой Фон. — Ну, было бы неплохо! Мы бы пошалили как в старые добрые времена… Я бы тебя… ах… — Йоруичи вновь повеселела и обхватила себя руками. В ответ на такую пантомиму и тон капитан Второго отряда слегка покраснела, но взгляд не отвела. — Хи-хи! Но вообще, я хотела тебе помочь со всем этим бардаком. — Помочь? Ты? А потянешь? Старушка? — Хочешь проверить? — провокационно улыбнулась Йоруичи. — А как же, — оскалилась ее наперсница, — а то вдруг ты заржавела, пока пряталась в Мире Живых. Тогда это тебе самой помощь понадобится. Да и заодно смогу по праву забрать титул из рук в руки… — Ха-ха! На это будет даже интересно посмотреть! Третий полигон? — Третий полигон! — и обе девушки исчезли из помещения, будто их там и не было никогда. Ни дверь, ни занавески на окнах, ни даже листки на столе так и не шелохнулись, показывая непревзойденное мастерство беседующих в умении сюмпо.